Мафута задумался. Тики смотрел на него с тревогой.
— Хорошо, — сказал Мафута через минуту, — я пойду с тобой. Это будет для меня приятным отдыхом после тяжёлой работы в поле.
Теперь оставалось только приготовиться к самому путешествию.
Каждый дал Тики какой-нибудь совет или наставление. Мать наказала ему укрываться потеплее холодными ночами. Отец велел остерегаться зверей и не сходить с тропы.
Учитель Кафунди отвёл его в сторонку и ещё раз напомнил ему, как следует вести себя в Школе.
Вождь призвал его в свой крааль[2] и подробно рассказал про все горы и реки, которые встретятся ему на пути.
Все деревенские мальчики были рады за своего товарища.
— Здо́рово тебе повезло! — мечтательно сказал Муленга. — Увидишь столько нового, интересного! Целых семь дней будешь путешествовать с лучшим в Африке рассказчиком.
— Счастливчик! — с завистью произнёс Мвапе.
И вот Великий День наступил. Солнце поднялось в ясном небе, дул приятный ветерок, и даже птицы пели так весело, словно и они тоже радовались путешествию Тики.
Только мать Тики казалась опечаленной. Она поцеловала его и дала ему вещи в дорогу: плотное красное одеяло — укрываться ночью, оплетенную тыкву-горлянку с водой — чтоб утолять жажду днём, кожаную сумку, полную маиса — варить из него кашу и три плода манго — освежиться в пути, когда станет особенно жарко.
Отец торжественно пожал ему руку и подарил охотничий нож, который принадлежал ещё деду, и повесил ему на шею амулет — леопардовый зуб.
— Береги нож, — сказал отец. — И держи его всегда начищенным и острым. Он сослужит тебе верную службу, так же как служил когда-то деду. А дед твой был великим воином. Зуб Имбвиле-леопарда сохранит тебя от беды. Никогда не снимай его.
Потом Тики сказал «до свидания!» вождю, учителю Кафунди и друзьям.
А после этого обнял мать и отца.
Всё готово. Можно отправляться.
Но где же Мафута? Спутник Тики исчез!
Вся деревня всполошилась. Мафуту, оказывается, никто не видел с самого утра.
Начались поиски. Смотрели в каждой хижине, заглядывали под каждое дерево, но этого бездельника и след простыл.
Время шло, а Мафуты всё не было и не было.
— Говорил я вам, — заметил со злорадством старший советник, — что этому человеку нельзя доверять.
Солнце стояло в зените, когда в деревне вдруг услышали далёкие звуки свирели:
— Это Мафута! Он у реки!
И все мужчины, женщины, дети и даже деревенские собаки побежали к реке.
Мафуту обнаружили быстро. Он лежал на берегу, в тени бананового дерева. Глаза его были почти закрыты, голова лежала на подушке из свёрнутых банановых листьев. По всему было видно, что устроился он тут надолго.
Мафуту растолкали и погнали в деревню. А уж бранили его всю дорогу, до самого крааля вождя.
Наконец и Тики и Мафута готовы к путешествию.
Вся деревня собралась проводить их. Каждый мужчина и женщина, каждый мальчик и каждая девочка попрощались с ними за руку и пожелали им счастливого пути.
Потом толпа расступилась, давая им дорогу. И они пошли.
Глава втораяОДИНОКИЙ ГОРИЛЛА
Когда стемнело, Тики с Мафутой подошли к небольшому ручью и решили около него заночевать.
Это был весёлый ручей, а по берегам его рос густой высокий бамбук.
Наши путешественники сидели и ужинали при ярком свете костра. В небе над ними сверкали звёзды, а позади костра мрачно и таинственно темнел лес. Слышалось стрекотание кузнечиков и цикад и громкое кваканье лягушек. Время от времени в лесу раздавалось рычание хищного зверя. Ночь — пора охоты у хищников.
Тики разделался с последним манго и облизал пальцы.
— Мафута, — сказал он, — расскажи мне что-нибудь перед сном.
Мафута улыбнулся.
— Ладно! Только вот что же тебе рассказать… — Он задумался. — Ты про Одинокого гориллу знаешь?
— Нет, никогда не слыхал!
Тики придвинулся поближе к огню, укутался поудобнее в одеяло и приготовился слушать.
— Так вот, — начал Мафута, — горилла Чиколве жил в глубине леса, у подножия баньянового дерева, в гнезде-логовище, которое он соорудил из веток, листьев и длинной травы.
Он жил один и был такой некрасивый, что даже кабан-бородавочник — самый уродливый из зверей — и тот задирал перед ним нос.
У Чиколве были короткие кривые ноги и длинные волосатые руки. Однако руки такие сильные, что он мог запросто дерево переломить пополам. А на его смешном, приплюснутом лице печально светились большие чёрные глаза.
Очень некрасивый он был. И очень одинокий.
И был у него один только друг на всём свете: Соса, крохотная красивая пичужка — самая маленькая в лесу.
— Скажи, Соса, — горестно спрашивает у неё однажды горилла, — почему это все звери избегают меня? Я хочу с ними дружить, а никто из них ко мне не приходит. А когда я сам прихожу к кому-нибудь в гости или просто хочу с кем-нибудь поиграть, все от меня отворачиваются и убегают.
Но Соса была вежливой птичкой, не хотела она говорить правду Чиколве — что он такой некрасивый — и ничего она ему на этот вопрос не ответила.
А горилла продолжал жить так же печально и одиноко. Соса изо всех сил старалась развеселить своего друга. Она таскала ему мёд из пчелиных ульев, выискивала самые мясистые корни и побеги, самые вкусные ягоды и плоды… Вечером, перед сном, они часто беседовали друг с другом о разных разностях, и Соса рассказывала горилле лесные новости, которые узнала за свой хлопотливый день: как Нкаламо-лев наколол лапу, как у антилопы чуть не потерялся детёныш, как Нсофу-слон на что-то разгневался и чуть было не раздавил ненароком Калулу-кролика…
Но горилла Чиколве всё равно оставался печальным: он чувствовал себя ещё более одиноким и никому не нужным. Он лежал подолгу в своём гнезде-логовище и раздумывал, как же ему, такому одинокому, жить дальше.
Но вот в один прекрасный день, когда кончилась пора дождей и реки опять вошли в свои берега, всё разом изменилось.
Случилось это так.
Нсофу-слон, как всегда, спешил к реке, чтобы совершить своё вечернее купание.
Спокойно светило заходящее солнце, кругом было тихо, и Нсофу чувствовал себя счастливым. Но не знал Нсофу, что половодье оставило после себя у речных берегов толстый слой ила и грязи. Он приблизился к реке и стал входить в воду, хлопая огромными ушами и медленно помахивая хоботом. Вдруг он остановился. Что такое? Хлюп — одну ногу потянуло вниз. Нсофу рванулся и попытался высвободить её: поворачивая своё неуклюжее тело и так и эдак, он горбился, напрягался изо всех сил, даже ухватился хоботом за ствол дерева на берегу… Но его засасывало всё глубже. Он медленно погружался в воду…
Нсофу испугался.
Он корчился, пыхтел, сопел, стонал…
Но добился лишь того, что задние его ноги совсем исчезли под водой. Скоро и передние оказались по колено в грязи. Он яростно затрубил.
А на берегу тем временем стали собираться лесные звери. Тут были: и Имбвиле-леопард, и Калулу-кролик, и Чусве-большая антилопа с рогами, похожими на две сабли, и Чолва-зебра, и целая стая болтливых обезьян, и много других животных поменьше. Все они смотрели с любопытством и ждали, что будет дальше.
— Эй, вы! — заревел Нсофу. — Ну-ка помогите мне! Вон вас тут сколько собралось!
— Хо-хо! Какой ты сейчас смешной! Нам так интересно на тебя смотреть! — хихикнула одна обезьяна.
— Смешной или не смешной, — снова заревел слон, — а я тону! Тут не до смеха!
Но обезьяны ещё нахальнее зашумели. Ведь пока Нсофу в болоте, его гнев совсем не опасен.
— Смейтесь, смейтесь! — рассвирепел он. — Я этого не забуду. Никому не забуду!
А передние ноги его уже совсем погрузились в ил, и грязь доходила до брюха.
— Нкаламо, ты сильный, — сказал он льву. — Ты мог бы помочь мне выбраться отсюда…
А Нкаламо только жмурился.
— Да, но я слабее тебя, — ответил он. — Ты только втянешь меня в трясину, и мы оба захлебнёмся. Нет уж, выпутывайся сам!
И он с достоинством удалился в высокую траву.
Слон был уже в иле по уши.
— Калулу! — взмолился он. — Ты умный, придумай что-нибудь!
Кролик подёргал носом.
— Тут нужна сила, а не ум, — сказал он. — И потом, раньше-то ты ведь меня и не замечал. Очень мне надо тебе помогать!
Слону было уже трудно дышать.
— Что мне делать?! — во всю мочь заревел он. — Я погибаю!
И он так затрубил на весь лес, что задрожали листья на деревьях.
Горилла сидел в своём логове-гнезде далеко от берега. Он услышал рёв слона, высунул голову и прислушался. Эхо снова донесло до него через лесные поляны трубный звук.
Тут к горилле подлетела Соса, порхая своими крылышками так быстро, что их не разглядеть.
— Чиколве, Чиколве! — запищала она. — Скорее! Нсофу попал в беду!
И Соса быстро-быстро объяснила своему другу, что случилось со слоном.
— Ай-ай-ай! — забеспокоился горилла. — Я сейчас! Может, чем и помогу бедному Нсофу!
Он вскочил на ноги и бросился вслед за Сосой, которая уже летела в сторону реки. Огромный горилла торопливо ковылял на своих кривых коротких ногах за малюсенькой птичкой, стараясь не отставать.
Вскоре они добрались до берега и увидели необычайное зрелище: Нсофу уже почти совсем исчез в реке. Над водой торчал только кончик хобота да виднелась макушка и два глаза.
— Помоги! — жалобно пробулькал Нсофу. И голос его был совсем не такой громкий и могучий, как обычно бывает у слонов.
Только теперь звери, видно, поняли, в какую беду попал Нсофу. Они засуетились, забегали по твёрдому берегу, они кричали и давали ему всяческие советы…
Но все они были такие маленькие и слабые по сравнению со слоном, что ничем не могли помочь ему.
— Держись, Нсофу! — крикнул Чиколве. — Я сейчас…
И осторожно, пробуя берег ногой, он начал шаг за шагом подходить к несчастному слону.
Прошло совсем мало времени, а Чиколве уже приблизился к Нсофу на расстояние вытянутой лапы.