Типичные ошибки экзегетов
Андрей Десницкий
Содержание
1. Обычные погрешности и манипуляции
2. «В оригинале употреблено слово…»
3. «В оригинале употреблена конструкция…»
4. «В Библии точно сказано…»
5. «Библейскому мировоззрениюсоответствует…»
6. «А на самом деле там происходиловот что…»
7. «Автор, безусловно, имеет в виду…»
8. «Вот и Библия выступает в поддержку…»
Экзегетический анализ, призванныйточно определить значение того или иногобиблейского отрывка, — достаточно сложныйпроцесс. Разными могут быть теоретическиеоснования, методы, задачи, убеждения исследователя,наконец. Поэтому написать некоторуюинструкцию для экзегетов мало реально,зато несложно указать на несколько наиболеехарактерных ошибок: как не надо поступать1.Поэтому в этой статье я хотел бы предложитьвниманию читателей краткий обзор наиболеетипичных погрешностей, а то и злоупотреблений,которые часто встречаются в экзегетическихработах разного рода.
Обычные погрешности и манипуляции
Большинство ошибочных сужденийпри экзегетическом анализе не содержитв себе ничего особенного — это банальныепогрешности, а порой и сознательные манипуляции,основанные по преимуществу на нарушениизаконов логики. Точно так же выглядятэти ошибки во многих других областяхчеловеческой деятельности, где требуетсярассуждать; особенно ярко это проявляетсяв политике. Не стоит сейчас говорить оних долго и подробно, но назовём хотя бынесколько наиболее типичных случаев.
Прежде всего это жонглированиевырванными из текста цитатами. Библияутверждает, например: нет Бога (на самомделе она вкладывает эти слова в уста безумца,Пс 9:25; 13:1; 52:2). Конечно, не всегда вырывание цитатыиз контекста настолько смехотворно,но нечто подобное мы, к сожалению, видими во множестве богословских споров, когдаотдельные библейские цитаты используютсякак абсолютные исчерпывающие определенияистины, а другие цитаты, которые с такимопределением не согласуются, простоигнорируются или списываются со счетов(“это надо понимать иносказательно, всвете других слов” и т. д.).
Далее, это произвольное проведениепричинно-следственных связей. Разновидностейтут может быть очень много. Например: известно,что подавляющее большинство умершихлюдей незадолго до смерти употреблялив пищу огурцы, значит, огурцы смертельноопасны. На самом деле мы знаем, что в огурцахничего опасного нет, и потому понимаем,насколько нелеп вывод, и видим ошибкув построении силлогизма. Прежде чем говоритьоб опасности огурцов, следовало бы провестиклиническое исследование, сравнив уровеньсмертности в двух группах людей, совпадающихпо всем параметрам, кроме огуречного.
Но подобные логические ошибкивстречаются и у экзегетов. Например, Павелпроповедовал в Афинах (Деян 17), а затем писалкоринфянам: я рассудил быть у вас незнающимничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого(1Кор 2:2), и из этого делается вывод: в АфинахПавел попробовал говорить с грекамина языке их философов, и у него не вышлоосновать там общину верующих, а когдав Коринфе он отказался от философии, товсё сложилось удачно. Но Павел, по-видимому,не связывал напрямую успех или неуспехпроповеди с употреблением “огурцов”,то есть философских терминов, результатмог зависеть и от тысячи иных причин. Даи что считать успешной проповедью, в концеконцов? Деян 17:34 ясно указывают, что дажеединственное выступление Павла на Ареопагепривлекло к вере несколько язычников,а в Коринфе Павлу пришлось провести полторагода (Деян 18:11), чтобы там возникла община!Это вообще две очень разные ситуации,и сравнивать их не стоит, и более того, Павелих явно не пытается сравнивать сам. Инымисловами, когда экзегет рассуждает обафинском провале и коринфском успехе,он явственно исходит из двух самоочевидныхдля него оценок: (1) успешна только та проповедь,которая приводит к немедленному обращениюмногих людей; (2) греческая философия бесполезнадля христиан, — и все рассуждения простоприводятся в поддержку этих заранеезаданных выводов.
Ещё один вариант — ложная альтернатива,когда рассуждения строятся на непременномпротивопоставлении двух крайних точекзрения, между которыми якобы не можетбыть ничего среднего. Например, фундаменталистыобычно исходят из такой альтернативы:либо каждое выражение Библии следуетпонимать как истинное в самом прямомсмысле слова, либо Библия вообще не естьистинная книга. Мысль о том, что истинаможет быть выражена не только буквально,но и с помощью образной речи, на самом делепрекрасно им известна, ведь не воспринимаютже они явные метафоры буквально! ЕслиХристос называл Себя дверью (Ин 10:7) или лозой(Ин 15:1–5), не являясь ими в прямом и буквальномзначении этих слов, то и дни творения моглибыть чем-то иным, нежели промежутки временипо 24 часа. Образная речь вообще нередкостановится предметом злоупотреблений:можно придавать метафорам строго буквальноезначение, а можно, наоборот, сводить всёк метафорам, тем более что граница на самомделе не всегда ясна. Особенно часто ложнаяальтернатива приводится, когда требуетсядоказать некую спорную точку зрения.Тезис “эта стена — белая” часто доказываетсятак: “ну неужели же она чёрная!”. На самомделе она может быть и серой, и жёлтой, и красной,и даже разноцветной или покрашеннойв несколько слоёв.
Прекрасно известны и такие полемическиеприёмы, как доведение логики оппонентадо абсурда (“значит, по-вашему получается,что…”), или нападки на его личность (“посколькутак рассуждает человек заведомо неблагочестивый,мы не можем с этим согласиться…”), или эмоциивместо доводов (“как это ужасно!”), и бездоказательныессылки на авторитет (“великий N доказал,что…”) или на якобы бесспорные факты (“всемизвестно, что…”), да и многое иное. Знакомынам и сомнительные аналогии, когда исследовательприводит некий образ, а потом рассуждаетуже о нём, а не о предмете своего исследования,и автоматически переносит всё, что относитсяк образу, на этот предмет, и неразборчивоекопирование комментариев, когда чьи-товыводы принимаются вслепую, без анализаих доказательств, и в результате самыенелепые идеи переходят в разряд очевидностей.Есть и обратная крайность: полёт фантазии,когда исследователь даже не пытаетсяпосмотреть, что и кем было написано наэту тему прежде. Сейчас ограничимся лишьобщим замечанием: да, они есть, их много,они хорошо известны, и тем не менее многиечасто попадаются в эти логические ловушки.Избежать их нетрудно, нужны лишь интеллектуальнаячестность и внимательность к мелочам.
Ну, а мы теперь перейдём к специфическимошибкам экзегетов.
«В оригинале употреблено слово…»
Сколько раз нам доводилось читатьили слышать подобную фразу! Она звучиткак не подлежащий обжалованию приговор:все переводы неизбежно оказываются приблизительнымии обращение к языку оригинала уж совершенноточно должно развеять все сомнения. Нооткуда мы узнаём, что означает то или иноеслово оригинала? Из словарей или другихпереводов, то есть из таких же вторичныхисточников, что и наш перевод.
А самое главное, что слишком многиеслова в любом языке имеют разнообразныезначения, употребляются порой в переносномсмысле и т. д. В результате в словаре можнонайти порой довольно оригинальные значениядля хорошо, казалось бы, знакомых слов…Есть такое понятие — “перевод по словарю”.Обычно им занимаются не слишком продвинутыестуденты: выписывают значение каждогослова из словаря, а затем стараются составитьиз получившихся слов осмысленное предложение.Иногда так переводят и Библию.
Вот, например, как звучит в Синодальномпереводе прекрасно всем известное началокниги Екклезиаста (1:2–4): Суета сует, сказалЕкклесиаст, суета сует, — все суета! Чтопользы человеку от всех трудов его, которымитрудится он под солнцем? Род проходит,и род приходит, а земля пребывает во веки.А вот как звучат те же стихи в одном из современныхрусских переводов, опубликованных винтернете: “Поэтому, обманывая клеветников,называем Екклесиастом того, об устремленьяхкоторого как о пустых они пустословили,и что полезнее людям, несчастья претерпевающим,подобный солнцу костёр, который странствующихпо шару станет приводить к земле, где стоятьбудет вечно”. Переводчик воспользовалсясловарем и фантазией…
Впрочем, это, конечно, крайность.Но не так уж и редко доводится слышатьрассуждения о библейских текстах, построенныеисключительно (или почти исключительно)на словарных определениях тех или иныхслов. Прежде всего это представлениео том, что этимология слова полностьюопределяет его значение (чернила бываюттолько чёрные, мухоморами морят мух). Поройречь идёт даже не об этимологии в собственномсмысле слова, а скорее о созвучии или совпадениикорней.
Но дело не только в этимологии.Нередко то или иное слово или выражениев библейских языках понимается как терминсо строго определённым значением. Наверное,нет такого человека, который не слышалбы, что в Новом Завете христианская любовьобозначается особым словом: это существительное????? и однокренной глагол ??????. Другие виды любвиякобы обозначаются другими словами.Однако на самом деле мы видим, что в Ин 3:35и 5:20 глаголы ?????? и ????? употребляются как точныесинонимы, без какого-либо различия. Болеетого, в греческом тексте 2Цар 13 глагол ?????? означаетстрасть Амнона к его сестре Фамари, приведшуюк изнасилованию, а в 2Тим 4:10 он же обозначаетлюбовь к “нынешнему веку”, из-за которойспутник апостола Павла оставил его —вот уж точно ничего христианского в этихчувствах не было!
Нередко подобная терминологизациясвязана и с анахронизмами: библейскимсловам присваиваются те значения, которыеэти же слова получили в более позднеевремя. Так, в Новом Завете мы встретим диаконов,пресвитеров и епископов, но, разумеется,эти люди и выглядели несколько иначе,чем выглядят сегодняшние православныедиаконы, пресвитеры и епископы, и рольих в общине была не точно такой же, потомучто весь строй церковной жизни сильноотличался от современного. Судя по всему,пресвитеры и епископы в те времена малоразличались, а возможно, этими словами