Напряжение становится невыносимым – и прорывается, заставив меня гортанно вскрикнуть. Я тону в волнах экстаза, настолько глубокого и полного, что окружающий мир просто перестает существовать.
Мистер Кент продолжает удерживать меня, но теперь я и не пытаюсь вырваться. Наоборот, если бы он отошел – я бы просто упала. Ноги стали ватными. По щекам побежали горячие дорожки слез – то ли от стыда, то ли от наслаждения. Но вот волна слабости отступила. Я снова могу двигаться. Как только я пошевелилась, пытаясь освободиться, он тут же отстранился и вернулся к столу.
– Можешь идти, Джессика. До завтра.
Я не нашла в себе сил даже на то, чтобы попрощаться. Просто кивнула и, глядя в пол, вышла из кабинета. Щеки по-прежнему горели. Колени дрожали. Я села на стул и отхлебнула остывший кофе из стоящей на столе чашки. В голове царил полный хаос. Что со мной только что произошло? Почему я так реагировала на его прикосновения?
Не знаю, сколько я так просидела, бездумно глядя в пространство. Босс не покидал кабинета. Из коридора не доносилось ни звука. Почувствовав, что хотя бы смогу дойти до лифта, я поправила одежду, схватила сумочку и покинула приемную. Приехав домой, я даже не заглянула в комнату к сестре. Ушла к себе, упала на постель – и разрыдалась.
Почему я не могу чувствовать к нему ненависти и отвращения? Почему мне было так хорошо?
Глава 7
Утром я встала с чугунной головой. Тело было словно набито ватой. Истерики на ночь до добра не доводят… Но контрастный душ помог справиться с этой проблемой. За ночь я успокоилась и теперь не воспринимала все так остро. Осталась только память о пережитом экстазе и недоумение по поводу того, что это случилось именно со мной.
Отправляясь в офис, я уже переживала только о том, что мне придется смотреть в глаза боссу. Но и от этого милосердная судьба решила меня избавить: его не было с самого утра. Даже расписание пришлось скидывать ему по электронной почте.
Просмотрев, что у него запланировано на сегодняшний день, я выдохнула с облегчением: получается, в офисе он практически не появится. Может, оно и к лучшему? Спокойная работа, без переживаний и, главное, без новых требований интимного характера.
От раздумий меня отвлекло легкое покашливание. Подняв глаза, я увидела стоящую возле моего стола Марианну. Яркая, эффектная блондинка. И явно стремится выглядеть еще ярче! Если те наряды, что подобрал мне босс, зачастую балансировали на грани «слишком смело», то она уже эту грань слегка переступила.
Только ее тут не хватало!
Приветливо улыбнувшись ей, я поздоровалась и спросила, чем могу помочь. Она слегка помахала рукой с длиннющими ногтями. Господи, да как она на клавиатуре с такими работала!
– Я просто заскочила тебя проведать. Узнать, как идут дела…
Я удивилась: она выглядела холодной самовлюбленной стервой, которую не волнует никто, кроме нее самой. С каким презрением она смотрела на мой более чем скромный наряд в первый рабочий день! Теперь же она проявляет интерес ко мне.
С чего бы это? Какого подвоха мне ждать?
Но этот вопрос разрешился быстро. Нагнувшись ко мне поближе, так, что ее грудь чуть не вываливалась из огромного выреза, она спросила:
– Ну и как тебе наш босс?
Наш… Как будто она не вылетела из этой приемной! Впрочем… она же осталась работать в компании, так что все верно, он и ее босс тоже.
Я пожала плечами и ответила как можно нейтральнее:
– Строгий. Но, кажется, справедливый.
Она фыркнула и наклонилась еще ниже, почти касаясь губами моего уха. Нужно будет проверить потом, не осталось ли на нем следов губной помады. Или капель змеиного яда!
– Я не об этом, дурочка! Как он в постели? Горяч?
Я отпрянула от нее и покраснела:
– Откуда мне знать об этом?
Она усмехнулась:
– Оттуда же, откуда и мне, я полагаю! Да ладно, не строй из себя недотрогу! Я же сама прошла через это и прекрасно знаю, как тут работа строится! Два месяца, между прочим, занимала тот стул, на котором ты сейчас сидишь.
Последнюю фразу она произнесла так гордо, что я не упустила случая поддеть ее:
– Два месяца? Всего-то?
Она фыркнула:
– Думаешь, тут кто-то дольше задерживался? Нет, это – рекорд. Остальные и того меньше отработали. Босс любит разнообразие. Пара месяцев – и хватит. Освобождай место новенькой.
Для меня эта новость стала шоком.
Всего два месяца? Да за это время я не наберу и половины той суммы, что нужна на лечение! Что же делать?
Моя собеседница между тем продолжала:
– Да и не так уж это мало – ты ж не на стульчике за компьютером сидеть будешь!
Погруженная в свои невеселые мысли, я легко поддалась на провокацию:
– А на чем?
Она залилась хохотом, окидывая меня презрительным взглядом:
– Большая часть моей работы тут исполнялась под столом!
Мне стало дурно. К горлу подбиралась тошнота.
– Я не понимаю, о чем вы, – собрав все силы, ровно ответила я.
Это провокация! Марианна вовсе не проявляет участие. Она просто пытается выведать, сплю ли я с боссом.
Улыбка сошла с холеного красивого лица. Теперь Марианна смотрела на меня с подозрением. Видимо, вспомнила, что тут предлагают два контракта на выбор.
Возможно, я выбрала первый. То есть я, конечно, его не выбрала. Но откуда ей знать?
Почти сразу после этого она исчезла, оставив меня в одиночестве переваривать информацию. Я даже не заметила ее ухода. Она свое дело уже сделала – напрочь разрушила мои планы, опрокинув меня в настоящую бездну отчаянья.
Конечно, подробности ее работы с боссом меня мало интересовали. Я и сама знала, что часть этой работы будет несколько… специфичной. Неприятно, унизительно, но с этим я успела смириться.
Куда больше меня взволновало и расстроило то, как недолго эта работа продлится. Мне необходимо собрать определенную сумму. Иначе сам смысл работы теряется. А за два месяца это сделать просто не получится.
Придется срочно искать, где взять еще денег, чтобы отложить хоть немного больше. Я едва дождалась конца смены и помчалась домой.
Дома я вытряхнула на постель все свои обновки. Если вернуть в магазин их все – сумма выйдет немаленькая.
Только сделать этого я не могу. А вот избавиться от части – почему бы и нет?
Платьев все равно такое количество, что отсутствие нескольких из них босс вряд ли заметит. И практически к каждому своя пара обуви. Столько мне точно ни к чему: не сороконожка же я, в самом деле? Две пары – вполне достаточно.
С остальным дело обстояло сложнее. Офисные костюмы я вернуть точно не могу: они мне наверняка понадобятся. Спортивные и домашние возвращать не имело смысла, не так уж дорого они стоят. А вот вечерние…. Зачем они мне? Если она права и работать мне придется в основном «под столом», то какая разница, будут ли они в моем гардеробе?
Когда мистер Кент покупал для меня эти платья в магазине, внутри меня теплилась надежда: раз он считает, что такая одежда нужна, значит, предполагает, что мне придется сопровождать его на соответствующих мероприятиях.
Его бывшая секретарша убила эту надежду.
Званые приемы? Светские вечеринки? Как бы не так!
Но тогда зачем нужны эти платья? Я смело отправила их в ту стопку, от которой предполагала избавиться. На плечики в гардероб вернулись только два – на всякий случай.
В магазинах мне пошли навстречу и вернули деньги за покупки. Хорошо, что я не выбросила чеки и не срезала бирки!
Приехав домой, я подсчитала то, что удалось выручить. В сумме оказалось не так уж много. Но это уже больше, чем ничего. Если добавить к этому зарплату за два месяца, получается уже прилично. Хоть и куда меньше, чем требуется в итоге. Но эту проблему я решу позднее.
Стерев с лица озабоченность, я отправилась к сестре. В последние дни мы виделись очень мало, и я соскучилась по Синди.
Мы посмотрели фильм, обнявшись и поглощая попкорн. Я бы, конечно, хотела поболтать с ней, как когда-то. Но даже это неплохо.
Врачи говорят, что ее нездоровая замкнутость – последствие психологической травмы. И со временем Синди вернется. Но, скорее всего, не раньше, чем сможет смотреть на себя в зеркало.
⁂
Утром, когда я вернулась на свое рабочее место, босс был уже у себя. Я, как обычно, сделала ему кофе, прихватила самые важные документы и отправилась в кабинет. Судя по всему, он был в отличном настроении. Быстро окинув меня оценивающим взглядом и удовлетворенно кивнув, он отхлебнул обжигающий напиток.
А после велел мне раздеться, усадил на офисный стул и поднял так высоко, что я едва касалась ногами ворса ковра. А затем крепко сжал мои груди, так, чтобы они обхватили его член. Это было так странно… И все же так возбуждающе.
Он скользил между ними, пальцы плотно сжимали мои соски, рассыпая по коже тонкие искры такого неправильного, но оттого еще более острого удовольствия.
Я дышала в такт, подаваясь навстречу, задыхалась… Чувствовала себя ужасно порочной и ловила запретное наслаждение.
Все чаще и резче становились его движения, все громче – мои всхлипы, словно ритм этого странного танца ускорялся, чтобы дойти до финала, до пика…
Еще, еще и еще…
До тех пор, пока он не кончил с тихим рыком.
Он опустил мою грудь, запустил пальцы в мои волосы, прижал к себе, крепко. Мое лицо, прижатое к его животу. Момент близости. И я касаюсь горячей, солоноватой кожи губами. Осторожно. А потом еще.
Я не обязана это делать. Но делаю. Потому что хочу сама? У меня нет ответа, и я даже не собираюсь искать ответ. Я боюсь даже прикоснуться к тому темному, жаркому чувству, которое зарождается где-то внутри.
Он отстраняется и я быстро привожу в порядок одежду.
Стараясь не смотреть на него.
– Джессика, сегодня можешь уйти домой пораньше. Завтра мы вылетаем на важное мероприятие. Рассчитывай на несколько дней.
Я кивнула:
– Хорошо, мистер Кент. Мне нужно позаботиться об отеле?