Тираны и мстители — страница 5 из 35

23

Я невольно застонал, перебирая руками веревку. С каждым моим движением полиспаст жалобно пищал, как будто я привязал несчастную мышь к пыточной машине и с наслаждением закручивал ворот.

Конструкцию соорудили вокруг туннеля, который вел в убежище мстителей и являлся одновременно входом и выходом. Прошло пять дней с нашей атаки на энергостанцию, и на это время мы залегли на дно, планируя следующую операцию — нанести удар по Конденсатору, чтобы обезглавить охранку.

Абрахам только что вернулся с очередной вылазки за припасами, и я превратился из специалиста по тензорам в источник бесплатного подросткового труда. Я продолжал тянуть, чувствуя, как пот стекает по лбу и пропитывает футболку. Наконец из глубины появился ящик, Меган втащила его в помещение и отвязала веревку, которая тут же уползла обратно в туннель, чтобы Абрахам мог привязать к ней новый ящик.

— Хочешь поработать? — спросил я Меган, утирая лоб полотенцем.

— Нет, — пренебрежительно ответила она.

Водрузив ящик на тележку, она покатила его к небольшой пирамиде, составленной из точно таких же ящиков.

— Уверена? — спросил я, чувствуя, как болят руки.

— Ты отлично справляешься, — сказала она. — К тому же физическая нагрузка тебе сейчас не помешает.

Поставив ящик, она села на стул, закинула ноги на стол и продолжила читать книгу на своем мобильнике, потягивая лимонад.

Я покачал головой. Невероятная девушка.

— Представь себя рыцарем, — рассеянно проговорила Меган, перелистывая текст на экране. — Который спасает беззащитную жертву от ужасного монстра.

— Беззащитную? — переспросил я, и тут же снизу крикнул Абрахам.

Вздохнув, я снова взялся за веревку.

— В абстрактном смысле, — кивнула она.

— Как можно быть абстрактно беззащитным?

— Можно, — ответила она, прихлебывая напиток. — Если очень постараться. Примерно как с абстрактным искусством.

— Абстрактным искусством? — пробормотал я, наваливаясь на веревку.

— Ну да. Знаешь, когда кто-то рисует на холсте черную линию, заявляет, будто это метафора, и продает за миллионы?

— Никогда такого не бывало.

Она озадаченно посмотрела на меня:

— Еще как бывало. Ты что, не учил про абстрактное искусство в школе?

— Я учился на фабрике, — ответил я. — Основы математики, чтение, география, история. На все остальное просто не было времени.

— А до этого? До Напасти?

— Мне тогда было восемь, — сказал я. — И я жил в бедном районе Чикаго, Меган. Так что мое образование в основном сводилось к тому, чтобы избегать бандитов и не высовываться.

— Ты этому учился в восемь лет? В начальной школе?

Я пожал плечами, продолжая тянуть. Похоже, мои слова чем-то ее задели, хотя, если честно, точно так же меня задели и ее слова. Я чувствовал себя полностью сбитым с толку. Похоже, до Напасти люди были немного странными.

Я вытащил наверх очередной ящик, и Меган снова спрыгнула со стула, чтобы поставить его на место. Я с трудом представлял, как ей при этом удается еще и читать, но, похоже, перерывы не слишком ее волновали. Я решил выпить воды и, пока пил, исподтишка наблюдал за ней.

После ее признания в шахте лифта в наших отношениях многое изменилось. Она стала вести себя более раскованно в моем присутствии, хотя я не мог этого понять. Вроде бы должно было быть наоборот. Теперь я знал, что она против нашей миссии, и меня это беспокоило.

И тем не менее она была настоящим профессионалом. Она не соглашалась с тем, что Стальное Сердце нужно убить, но не бросала мстителей и даже не просила перевести ее в другую ячейку. Сколько их всего, я не знал, — судя по всему, об этом было известно только Тиа и Профу, — но существовала по крайней мере еще одна.

Так или иначе, Меган оставалась с нами и не позволяла чувствам отвлечь ее от работы. Она не соглашалась с тем, что Стальное Сердце должен умереть, но, насколько я сумел из нее вытянуть, верила в борьбу с эпиками, подобно солдату, который считал сражение тактически неоправданным, но при этом поддерживал генералов и сам был готов драться.

И за это я ее уважал. Треск, она все больше мне нравилась. И хотя она в последнее время и не проявляла ко мне особой приязни, прежние холодность и враждебность тоже исчезли. Так что соблазняющая магия вполне могла бы сработать — если бы только я ею хоть немного владел.

Меган поставила ящик на место, и я стал ждать, когда Абрахам снова крикнет. Но вместо этого он сам появился из туннеля и начал отцеплять полиспаст. Рана на его плече уже полностью затянулась благодаря болеотводу, устройству мстителей, невероятно быстро залечивавшему любые повреждения. О нем я почти ничего не знал, хотя и говорил с Коди, который назвал его «последним из трех». Имелись в виду три невероятных технологических достижения, которые перешли к мстителям по наследству от тех времен, когда Проф занимался научной работой, — тензоры, куртки, болеотвод. По словам Абрахама, их все разработал Проф, а потом похитил из лаборатории, намереваясь начать собственную войну против эпиков.

Абрахам снял с веревки последние блоки.

— Все? — спросил я.

— Все.

— Мне казалось, там больше ящиков.

— Остальные слишком большие и через туннель не пройдут, — сказал Абрахам. — Коди отвезет их в ангар.

Так они называли то место, где держали свои машины. Я был в этом большом зале, где стояло несколько автомобилей и фургон. Там было далеко не столь безопасно, как в убежище, — из ангара требовался доступ в верхний город, и он не мог быть частью нижних улиц.

Абрахам подошел к пирамиде из десятка ящиков, которые мы втащили в убежище, и посмотрел на них, потирая подбородок.

— Пожалуй, можно их разгрузить, — сказал он. — У меня еще есть час времени.

— До чего? — спросил я, подходя к ящикам.

Он не ответил.

— В последние дни ты часто пропадаешь, — заметил я.

Абрахам снова промолчал.

— Он не станет тебе рассказывать, где был, салага, — сказала Меган, расслабленно сидевшая за столом. — Привыкай. Проф часто посылает его на тайные операции.

— Но… — обиженно пробормотал я.

Я думал, что уже заслужил доверие команды.

— Не обижайся, Дэвид, — сказал Абрахам, вскрывая ломиком один из ящиков. — Дело вовсе не в доверии. Нам приходится кое-что скрывать даже от своих товарищей на случай, если кого-то из нас схватят. Стальное Сердце умеет вытягивать любые секреты. Никто, кроме Профа, не должен знать обо всем, чем мы занимаемся.

Это выглядело вполне разумным, — вероятно, именно потому я ничего не знал о других ячейках мстителей. Но мне все равно было обидно. Пока Абрахам вскрывал очередной ящик, я достал из кармана свой тензор и с его помощью превратил в пыль деревянные крышки нескольких ящиков.

Абрахам удивленно поднял брови.

— Что? — спросил я. — Коди велел мне больше практиковаться.

— У тебя неплохо получается, — сказал Абрахам, затем полез в один из вскрытых мной ящиков и достал покрытое опилками яблоко, наполовину превратившееся в кашу. — Весьма неплохо, — продолжал он. — Но иногда лом все-таки куда эффективнее. К тому же ящики могут нам пригодиться снова.

Я вздохнул, но кивнул. Мне было… тяжело. Забыть то чувство силы, которое я ощутил во время проникновения на энергостанцию, было непросто. То, как я проделывал дыры в стенах и вырезал захваты. Я мог подчинять материю своей воле. Чем больше я пользовался тензором, тем больше меня влекли возможности, которые он давал.

— Не менее важно не оставлять следов, — сказал Абрахам. — Представь, если об этом узнают? Тогда мир станет другим, и нам в нем будет куда сложнее.

Я снова кивнул, неохотно откладывая тензор в сторону.

— Жаль, что нам пришлось оставить дыру, которую наверняка видел Бриллиант.

Абрахам мгновение помедлил.

— Да, — ответил он. — Очень жаль.

Я помог ему выгрузить припасы, и к нам присоединилась Меган, которая давала указания, куда складывать различные продукты. Абрахам неукоснительно ей подчинялся, хотя она и была младшим членом команды.

Где-то в середине работы из своей комнаты вышел Проф и направился к нам, по дороге просматривая какие-то бумаги в папке.

— Что-нибудь узнал, Проф? — спросил Абрахам.

— Слухи пока что идут в нужном нам направлении, — ответил Проф, бросая папку на стол Тиа. — Город гудит от новостей о новом эпике, который пришел бросить вызов Стальному Сердцу. Полгорода об этом говорит, а другая половина прячется по подвалам, ожидая, когда разразится драка.

— Здорово! — сказал я.

— Да. — Похоже, Профа что-то беспокоило.

— Что-то не так? — спросил я.

Он постучал по папке:

— Тиа тебе не говорила, что было на тех чипах, которые ты принес с энергостанции?

Я покачал головой, с трудом скрывая любопытство. Он что, собирался мне рассказать? Возможно, это бы пролило свет на то, чем занимался Абрахам в последние несколько дней.

— Это пропаганда, — сказал Проф. — Мы считаем, что ты нашел тайное крыло правительства Стального Сердца, занимающееся формированием общественного мнения. В файлах, которые ты принес, — пресс-релизы, описания слухов, которые предполагалось распускать, и истории о свершениях Стального Сердца. Большинство этих историй и слухов — ложь, насколько смогла определить Тиа.

— Он не первый правитель, сочинивший себе великую историю, — заметил Абрахам, складывая консервные банки на одну из полок, вырезанных во всю стену задней комнаты.

— Но зачем это нужно Стальному Сердцу? — спросил я, утирая лоб. — Ведь он… практически бессмертен. Зачем ему выглядеть могущественнее, чем он есть на самом деле?

— Он чересчур самонадеян, — сказал Абрахам. — Все это знают. Это видно по его глазам, по тому, как он говорит, по тому, что он делает.

— Да, — кивнул Проф. — Потому эти слухи и сбивают с толку. Они вовсе не в его пользу — или он весьма странно их воспринимает. Большинство историй — о совершенных им жестокостях. О людях, которых он убил, о зданиях и даже поселениях, которые он якобы стер с лица земли. Но ничего этого не было на самом деле.

— Он распространяет слухи о том, как уничтожал целые города вместе с их населением? — тревожно спросила Меган.

— Насколько мы можем понять — да, — ответил Проф и вместе с нами начал разгружать ящики.

Я заметил, что в его присутствии Меган перестала давать указания.

— Кому-то явно хочется, чтобы Стальное Сердце выглядел куда ужаснее, чем он есть в действительности.

— Может, мы наткнулись на какую-то группу революционеров? — сказал я.

— Сомневаюсь, — ответил Проф. — Внутри одного из главных правительственных зданий? С такой охраной? К тому же, судя по тому, что ты говорил, охранники знали про эту комнату. Так или иначе, многие такие истории сопровождаются документами, утверждающими, что их сочинил сам Стальное Сердце. В них даже прямо отмечается, что они поддельные и им следует придать реальность с помощью вымышленных фактов.

— Он просто хвастается, — сказал Абрахам, — и сочиняет себе подвиги. А его министерству приходится создавать его заявлениям видимость правдоподобия. Иначе он выглядел бы глупо.

Проф кивнул, и у меня внутри все оборвалось. Я полагал, что мы нашли нечто важное. На самом же деле я обнаружил лишь департамент, задача которого состояла в создании положительного образа Стального Сердца. Положительного в отрицательном смысле. Ну или что-то типа того.

— Значит, Стальное Сердце не настолько ужасен, как хочет показаться нам? — спросил Абрахам.

— О нет, он весьма ужасен, — ответил Проф. — Верно, Дэвид?

— На его счету свыше семнадцати тысяч подтвержденных смертей, — бесстрастно сказал я. — Про это есть в моих записях. Множество невинных жертв. Все эти сведения не могут быть поддельными.

— Так и есть, — кивнул Проф. — Он ужасное чудовище. Он просто хочет, чтобы об этом знали все.

— Как-то странно, — сказал Абрахам.

Я полез в ящик с сыром, доставая завернутые в бумагу брикеты и укладывая их в холодильную камеру в дальнем конце комнаты. Мстители ели много такого, чего я никогда не мог бы себе позволить, — сыр, свежие фрукты. Большую часть еды в Ньюкаго приходилось доставлять — из-за темноты выращивать овощи и фрукты было невозможно, а Стальное Сердце держал в надежной узде окружавшие город сельскохозяйственные угодья.

Дорогая еда. Я уже начал к ней привыкать. Странно, насколько быстро это может произойти.

— Проф, — спросил я, укладывая в холодильник круг сыра, — вам никогда не приходило в голову, что, возможно, без Стального Сердца в Ньюкаго будет еще хуже, чем при нем?

Стоявшая в другом конце комнаты Меган резко повернулась ко мне, но я на нее не смотрел.

«Я не собираюсь ему ничего говорить, — подумал я, — так что хватит на меня таращиться. Мне просто хочется знать».

— Вполне возможно, — ответил Проф. — По крайней мере, какое-то время. Инфраструктура города, скорее всего, разрушится, еды на всех не хватит. Если только кто-нибудь могущественный не займет место Стального Сердца и не обеспечит работу охранки, начнутся грабежи.

— Но…

— Ты ведь хочешь отомстить, сынок? Что ж, такова цена. Не стану приукрашивать. Мы стараемся не вредить невинным, но, убив Стальное Сердце, мы станем причиной их бедствий.

Я сел возле холодильника.

— Ты никогда об этом не задумывался? — спросил Абрахам, поглаживая свой кулон, который достал из-под рубашки. — За все эти годы, пока ты планировал и готовился убить того, кого ненавидел, ты никогда не думал о том, что станет с Ньюкаго?

Я покраснел, но покачал головой. Нет, я не думал.

— Так… что же мы будем делать?

— Продолжать то, что начали, — ответил Проф. — Наша задача — вырезать зараженную плоть. Лишь тогда тело сможет излечиться — но сперва ему придется испытать немало боли.

— Но…

Проф повернулся ко мне, и я увидел в его глазах безграничную усталость человека, который уже долгое время ведет войну.

— Хорошо, что ты подумал об этом, сынок. Размышляй. Беспокойся. Не спи ночами, переживая за жертв своей идеи. И тогда ты поймешь, какова цена борьбы. Должен, однако, кое о чем тебя предупредить — ответа ты не найдешь. Хорошего выбора нет. Либо подчинение тирану, либо хаос и страдания. В конце концов я выбрал второе, хотя душа моя разрывается от боли. Если мы не станем сражаться, человечеству конец. Мы постепенно станем овцами для эпиков, их рабами и слугами. Речь идет не только о мести, но о выживании нас как вида, о том, что человек — хозяин собственной судьбы. Я выбрал страдания и неопределенность вместо того, чтобы стать игрушкой в их руках.

— Это все хорошо, — сказала Меган, — пока выбираешь сам. Но, Проф, вы ведь не просто выбираете сами — вы делаете выбор за всех жителей города.

— Значит, так. — Он поставил на полку несколько консервных банок.

— В конечном счете, — продолжала Меган, — хозяевами собственной судьбы им все равно не стать. Им остается либо подчиниться Стальному Сердцу, либо самим заботиться о себе — по крайней мере, пока не придет другой эпик, который снова их себе подчинит.

— Тогда мы его тоже убьем, — тихо сказал Проф.

— И скольких вы сможете убить? — спросила Меган. — Вам не остановить всех эпиков, Проф. Рано или поздно место предыдущего займет новый. Думаете, он будет лучше Стального Сердца?

— Хватит, Меган, — сказал Проф. — Мы об этом уже говорили, и я для себя все решил.

— Ньюкаго — одно из лучших мест для жизни в Разъединенных Штатах, — продолжала Меган, не обращая внимания на его замечание. — Нам следует сосредоточить свои усилия на тех эпиках, из которых не получилось хороших администраторов, в тех городах, где жизнь хуже.

— Нет, — раздраженно отрезал Проф.

— Почему?

— Потому что в том-то и проблема! — бросил он. — Все говорят о том, как здорово жить в Ньюкаго. Но здесь вовсе не здорово, Меган! Здесь хорошо лишь в сравнении с другими городами! Да, есть места и похуже, но пока эту преисподнюю считают раем, мы никогда ничего не добьемся. Мы не можем позволить им убедить нас, что это нормально!

В комнате наступила тишина. Похоже, вспышка гнева Профа застигла Меган врасплох. Я понуро опустил плечи. Все оказалось совсем не так, как я себе представлял, — прославленные мстители, несущие эпикам заслуженную кару. Я ни разу не задумывался об их чувстве вины, об их неуверенности в правильности выбранного пути. Теперь я понял, что им не менее страшно, чем было мне на энергостанции. Они боялись, что могут сделать только хуже, в итоге оказавшись ничем не лучше самих эпиков.

Зашелестела занавеска — Проф удалился в свою комнату, обреченно махнув рукой. Меган посмотрела ему вслед, все еще багровая от злости.

— Все не так плохо, Меган, — спокойно сказал Абрахам. — Все будет как надо.

— С чего ты взял? — резко спросила она.

— Видишь ли, — заметил Абрахам, сжимая черной рукой цепочку с подвешенным на ней маленьким кулоном, — нам вовсе незачем побеждать всех эпиков. Нам нужно лишь достаточно долго продержаться.

— Не собираюсь выслушивать твои глупости, Абрахам, — бросила Меган. — По крайней мере, не сейчас.

С этими словами она повернулась и вышла, скрывшись в туннеле, который вел в стальные катакомбы. Вздохнув, Абрахам повернулся ко мне:

— Что-то ты плоховато выглядишь, Дэвид.

— Мне и впрямь не по себе, — признался я. — Я думал… что если у кого и есть ответы на все вопросы, так это у мстителей.

— Ты неверно нас понял, — сказал Абрахам, подходя ко мне. — Ты неверно понял Профа. Не ищи у палача причину, по которой падает его топор. А Проф в самом деле борец за человечество и палач общества, отстраивать которое придется уже другим.

— Но разве тебя это не беспокоит? — спросил я.

— Не слишком, — просто ответил Абрахам, снова вешая кулон на шею. — Хотя надеюсь, что только меня одного.

Я наконец сумел разглядеть его кулон — маленький, серебристый, со стилизованной буквой «S». Отчего-то этот символ показался мне знакомым, напомнив об отце.

— Ты верующий? — спросил я.

Я слышал о них, хотя никогда не встречал. Фабрика воспитывала реалистов, а не мечтателей — а верующими могли стать только мечтатели.

Абрахам кивнул.

— Как ты можешь до сих пор верить в приход хороших эпиков? — спросил я. — После десяти с лишним лет?

— Десять лет — не столь уж долгий срок, — ответил Абрахам. — Во всяком случае, на фоне всей картины мира. В конце концов, человечество не такой уж древний вид по сравнению с остальными! Герои обязательно придут. Рано или поздно появятся эпики, которые не убивают, не ненавидят, не властвуют. И они нас защитят.

«Идиот», — невольно подумал я, хотя тут же об этом пожалел.

Абрахам вовсе не был идиотом. Напротив, он был весьма умен — по крайней мере, до сих пор выглядел таковым. Но… как он мог всерьез верить в существование хороших эпиков? Собственно, точно такие же мысли погубили моего отца.

«Хотя ему, по крайней мере, есть на что надеяться», — подумал я.

Так ли уж плохо — ждать, когда придут мифические супергерои, чтобы принести всем спасение?

Абрахам сжал мое плечо, улыбнулся и вышел. Встав, я успел заметить, что он последовал за Профом в «комнату для размышлений», — я ни разу не видел, чтобы кто-либо поступал так прежде. Вскоре послышались приглушенные голоса.

Я покачал головой и хотел было продолжить выгрузку припасов, но понял, что душа к этому совершенно не лежит. Бросив взгляд на ведущий в катакомбы туннель и повинуясь некоему импульсу, я отправился на поиски Меган.

24

Меган ушла недалеко. Я нашел ее в туннеле неподалеку от убежища — она сидела на груде старых ящиков. Я нерешительно подошел к ней, и она бросила на меня подозрительный взгляд. Мгновение спустя выражение ее лица смягчилось, и она отвернулась, уставившись в темноту перед собой. Экран ее мобильника был включен на полную яркость, давая свет.

Забравшись на ящики, я сел рядом с ней, но не знал, что сказать. Мне хотелось сказать что-то уместное, но, как обычно, в голову ничего не приходило. Проблема заключалась в том, что я в основном соглашался с Профом, хотя и ощущал собственную вину. Мне не хватало знаний, чтобы предсказать, что случится с Ньюкаго, если убить его властителя, но я точно знал, что Стальное Сердце — зло. Ни один суд не мог его обвинить, но я считал себя вправе вынести ему приговор за все то, что он сделал со мной.

Я сидел, пытаясь сформулировать свои слова так, чтобы они ее не обидели и вместе с тем не выглядели неуклюже. Это намного труднее, чем кажется, — вероятно, именно потому я обычно просто говорю то, что приходит мне в голову. Стоит мне перестать думать, и я тут же теряю дар речи.

— Он в самом деле чудовище, — наконец сказала Меган. — Я это знаю. Мне самой не нравится, когда думают, будто я его защищаю. Не знаю я только одного — если мы его убьем, насколько будет лучше тем самым людям, которых мы пытаемся защищать?

Я кивнул. Я прекрасно ее понимал. Мы снова замолчали. В коридорах слышались отдаленные звуки, искаженные странным строением и акустикой стальных катакомб. Иногда можно было услышать журчание воды — рядом проходили трубы городской канализации. Иногда я мог поклясться, что слышу крыс, хотя чем они могли тут питаться? А иногда казалось, будто тихо стонет сама земля.

— Кто они такие, Меган? — спросил я. — Никогда не задумывалась?

— Ты про эпиков? На этот счет есть множество теорий.

— Знаю. Но как считаешь ты?

Она ответила не сразу. Теории имелись у многих, и большинство с радостью готово было ими поделиться. Эпики были то ли следующей ступенью человеческой эволюции, то ли наказанием, посланным нам каким-то божеством, то ли результатом лабораторных экспериментов по созданию сверхчеловека. Некоторые вообще считали их инопланетянами. Другие верили, что все это просто обман и эпики используют технологии, чтобы сделать вид, будто обладают сверхъестественными способностями.

Большинство теорий разваливались под тяжестью неопровержимых фактов. Обретали сверхспособности и становились эпиками самые обычные люди, а никакие не инопланетяне. Ученых приводил в замешательство генетический код эпиков, но я в этом особо не разбирался. К тому же большинство ученых теперь либо были мертвы, либо работали на кого-то из более могущественных эпиков. В любом случае большая часть слухов оказывалась глупостью, но это нисколько не мешало им распространяться.

— Я считаю это неким испытанием, — сказала Меган.

Я нахмурился:

— В религиозном смысле?

— Нет, вовсе не испытание веры или типа того, — ответила Меган. — Я имею в виду испытание нас самих — что мы станем делать, обретя могущество? Невероятное могущество. Во что мы превратимся? Как поступим?

Я презрительно фыркнул:

— Если эпики — пример того, как мы могли бы распорядиться своим могуществом, лучше бы нам вообще никогда его не получать.

Меган замолчала. Несколько мгновений спустя я услышал какой-то странный звук. Как будто кто-то свистел. Повернувшись, я, к своему удивлению, увидел шедшего по коридору Коди. Он был один и шел пешком — значит, оставил погрузчик, на котором таскал ящики с припасами, в ангаре. За плечом у него висела винтовка, а на голове красовалась бейсболка с вышитым на ней якобы гербом его шотландского клана. Увидев нас, он дотронулся до козырька.

— Что, развлекаемся? — спросил он, глядя на мобильник. — Время пить чай?

— Чай? — удивился я. — Никогда не видел, чтобы ты пил чай.

— Обычно мне хватает рыбных палочек и пакетика жареной картошки, — ответил Коди. — Британская еда. Вам, янки, не понять.

Мне его реплика показалась не слишком вежливой, но возражать я не стал.

— Чего такие кислые? — спросил Коди, усаживаясь рядом с нами на ящики. — Будто парочка охотников на енотов в дождливый день.

«Ого, — подумал я. — И почему мне в голову не приходят такие метафоры?»

— Мы с Профом поспорили, — вздохнула Меган.

— Опять? Я думал, все уже в прошлом. Что на этот раз?

— Не хочу говорить.

— Что ж, разумно. — Коди достал длинный охотничий нож и начал подравнивать ногти. — Властитель Ночи появился в городе. Говорят, что он проходит сквозь стены, пытаясь найти логова злодеев и низших эпиков. Он крайне раздражен.

— Вот и хорошо, — сказал я. — Значит, Стальное Сердце воспринял нашу угрозу всерьез.

— Кстати, неплохая идея, — заметил Коди, доставая из сумки на поясе длинное гладкое устройство и бросая его мне.

— Что это?

— Ультрафиолетовый фонарик, — ответил он. — Я сумел найти, где их продают, — вернее, только лампочки, которые я вставил в несколько фонарей. Лучше быть наготове на случай, если Властитель Ночи застигнет нас врасплох.

— Думаешь, он придет сюда? — спросил я.

— Рано или поздно он доберется до стальных катакомб, — ответил Коди. — Может, уже добрался. Никакая защита не поможет, если Властитель Ночи решит пройти сквозь стены и придушить нас во сне.

Веселая мысль. Я поежился.

— По крайней мере, теперь мы можем с ним сражаться, — сказал Коди, доставая еще один фонарик для Меган. — Но, думаю, мы плохо подготовлены. Мы до сих пор не знаем, в чем слабость Стального Сердца. Что, если он действительно бросит вызов Зеленому Лучу?

— Тиа найдет ответ, — сказал я. — У нее уже много соображений насчет того, что было в том банковском хранилище.

— А Огнемет? — спросил Коди. — Мы даже не начали планировать, что делать с ним.

Огнемет, еще один высший эпик, телохранитель Стального Сердца. Меган посмотрела на меня, явно ожидая моего ответа.

— Огнемет не проблема, — ответил я.

— Ты это уже говорил, когда выкладывал нам свою историю. Но так и не сказал почему.

— Мы обсуждали это с Тиа, — сказал я. — Огнемет вовсе не тот, кем кажется.

В этом я был почти полностью уверен.

— Пойдем покажу.

Коди удивленно поднял бровь, но последовал за мной к выходу из туннеля. Профу уже было известно то, о чем говорилось в моих заметках, хотя я и не мог с точностью сказать, поверил он им или нет. Я знал, что он планирует собрать нас, чтобы поговорить об Огнемете и Властителе Ночи, но я знал также, что он ждет каких-либо результатов от Тиа. Если ей не удастся найти ответ на вопрос, как убить Стальное Сердце, все остальное не будет иметь никакого значения.

Мне не хотелось об этом думать. Сдаться сейчас из-за того, что мы не знаем, в чем его слабость… Это примерно то же самое, как вытащить билетик на розыгрыше сладкого на фабрике и обнаружить, что ошибся всего на одну цифру. Только это все равно ничего не значило, потому что Пит уже ухитрился украсть сладкое, так что никто и так ничего бы не получил — даже Пит, потому что, как оказалось, никакого сладкого вообще не было. В общем, примерно так. Над метафорой еще следовало поработать.

Выйдя из туннеля, я повел Коди к ящику, где хранились мои заметки. Несколько минут я перебирал их, заметив, что Меган, оказывается, тоже последовала за мной. Лицо ее ничего не выражало.

Найдя папку с документами об Огнемете, я раскрыл ее на столе, разложив несколько фотографий.

— Что вы знаете об Огнемете?

— Огненный эпик, — ответил Коди, показывая на фото, на котором была изображена человеческая фигура, пылавшая столь жарким пламенем, что вокруг нее колебался воздух. Ни на одном фото невозможно было разглядеть черты Огнемета, состоявшие из сплошного пламени. Собственно, на каждой из моих фотографий он сиял столь ярко, что искажалась сама картинка.

— У него стандартные способности огненного эпика, — сказала Меган. — Он может превращаться в пламя, — по сути, он практически всегда пребывает в огненной форме. Он может летать, метать огонь из рук и управлять им. Он создает вокруг себя мощное тепловое поле, способное расплавлять пули, хотя, вероятно, они не причинили бы ему никакого вреда, даже если бы не плавились. Базовый набор огненного эпика.

— Слишком базовый, — заметил я. — У каждого эпика есть свои странности. Ни у кого нет в точности одинакового набора способностей. Это первое, что меня заинтересовало. А вот и вторая зацепка.

Я показал на ряд фотографий — на каждой из них был снят Огнемет в разные дни, обычно вместе со Стальным Сердцем и его свитой. Хотя Властитель Ночи часто отправлялся на различные операции, Огнемет обычно оставался возле Стального Сердца, играя роль его главного телохранителя.

— Видите? — спросил я.

— Что именно? — уточнил Коди.

— Вот. — Я показал на человека, стоявшего на одной из фотографий рядом с охранниками Стального Сердца, — худого, чисто выбритого, в отглаженном костюме, темных очках и скрывавшей лицо широкополой шляпе.

Он же был и на следующей фотографии. И на следующей. И еще на одной. Лицо его трудно было различить — ни на одной из них он не находился в фокусе, а шляпа и очки полностью скрывали его черты.

— Он всегда присутствует там же, где и Огнемет, — сказал я. — Подозрительно. Кто это и что он там делает?

Меган нахмурилась:

— На что ты намекаешь?

— Вот, взгляните, — сказал я, показывая последовательность из пяти фотографий, снятых с интервалом в доли секунды. На них Стальное Сердце летел над городом вместе со своими приспешниками. Хотя он всегда делал вид, будто направляется куда-то с какой-то важной миссией, я подозревал, что он просто хотел покрасоваться, словно на параде.

С ним были Властитель Ночи и Огнемет, летевшие футах в десяти над землей. Под ними ехала кавалькада автомобилей, подобно военному конвою. Я не мог различить ничьих лиц, хотя почти не сомневался, что подозрительная личность среди них.

Пять фотографий. Четыре из них изображали троицу летящих рядом эпиков. А на пятой, в середине последовательности, силуэт Огнемета выглядел размытым и полупрозрачным.

— Огнемет может становиться бестелесным, как Властитель Ночи? — предположил Коди.

— Нет, — ответил я. — Огнемет не настоящий.

— Что? — заморгал Коди.

— Он не настоящий. По крайней мере, не в том смысле, как мы привыкли думать. Огнемет — невероятно сложная и тонкая иллюзия. Подозреваю, что тот тип в костюме и шляпе, которого видно на фотографиях, и есть настоящий эпик. Он иллюзионист, способный манипулировать светом, создавая изображения, — во многом подобный Рефракции, только намного более могущественный. Настоящий Огнемет и Стальное Сердце вместе придумали идею поддельного эпика, примерно так же, как мы придумали Зеленого Луча. На этих фотографиях виден момент, когда настоящий эпик отвлекся от своей иллюзии и она расплылась, едва не исчезнув.

— Поддельный эпик? — переспросила Меган. — Какой в этом смысл? Стальному Сердцу это совершенно ни к чему.

— У Стального Сердца странная психология, — ответил я. — Поверь мне. Я знаю его лучше, чем кто-либо, за исключением его ближайших союзников. Он весьма самонадеян, как говорил Абрахам, но при этом он еще и параноик. Больше всего его заботит, как удержаться у власти, как силой подчинить себе людей. Он постоянно меняет адрес своего жилища. Зачем ему это, если он неуязвим? Он параноик, он боится, что кто-то может обнаружить его слабость. Он уничтожил целый банк лишь из-за того, что у нас мог появиться хоть какой-то намек на то, как именно он был ранен.

— Так поступили бы многие эпики, — заметил Коди.

— Потому что большинство эпиков точно такие же параноики. Только представьте — убийцы выбрали своей целью эпика, которого на самом деле нет. Они потратили на подготовку к убийству кучу времени, и вдруг оказывается, что вместо огненного эпика им приходится иметь дело с иллюзионистом. Естественно, это выбьет их из колеи и выведет из игры.

— Если ты прав, нас это тоже сбило бы с толку, — сказал Коди. — Сражаться с иллюзионистами нелегко. Терпеть не могу, когда нельзя верить собственным глазам.

— Слушай, но ведь идея с эпиком-иллюзионистом не объясняет всего, — заметила Меган. — Есть зафиксированные случаи, когда Огнемет расплавлял пули.

— Огнемет создавал иллюзию, будто пули исчезают, а потом еще одну — расплавленных пуль, падающих на землю. Позже приходил кто-нибудь из подручных Стального Сердца и разбрасывал в качестве подтверждения настоящие расплавленные пули. — Я достал еще две фотографии. — У меня есть доказательства. У меня горы документации по этому вопросу, Меган. Можешь почитать на досуге. Тиа со мной согласна.

Я выложил на стол еще несколько снимков.

— Вот, например, фотографии того случая, когда Огнемет сжег здание. Я сам их сделал. Видите, как он извергает пламя? Если посмотреть на обожженные следы на стенах на следующий день, они отличаются от тех огненных шаров, которые метал эпик. Настоящие обожженные следы ночью добавили рабочие. Туда никого не пускали, так что сфотографировать их я не мог, но доказательства, появившиеся на следующий день, не вызывают сомнений.

Меган озабоченно покачала головой.

— Что? — спросил Коди.

— То, что ты и говорил, — ответила она. — Иллюзионисты. С ними одни проблемы. Надеюсь лишь, что нам не придется столкнуться с кем-то из них.

— Уверен, что не придется, — сказал я. — Если подумать, несмотря на его репутацию, Огнемет не выглядит особо опасным. Я не могу прямо приписать ему ни одной смерти, и он редко сражается — скорее всего, потому, что боится раскрыть, кто он есть на самом деле. В этих папках все факты. Как только появится Огнемет, все, что нам требуется, — пристрелить иллюзиониста, того самого типа на фотографиях, и все его иллюзии исчезнут. Не так уж и сложно.

— Может, ты и прав насчет иллюзий, — заметил Коди, просматривая еще несколько фотографий. — Но я не уверен, что их создает именно тот, о ком ты думаешь. Будь Огнемет умнее, он создал бы иллюзию, а потом стал бы невидимым.

— Возможно, он просто не может, — ответил я. — На это способны не все иллюзионисты, даже самые могущественные из них.

Я призадумался.

— Но ты прав. Мы не можем точно знать, кто создает поддельного Огнемета, но мне все равно кажется, что с Огнеметом проблем быть не должно. Все, что нам нужно, — напугать его, подстроить ловушку, с помощью которой раскроется его иллюзия. Когда он поймет, что его обнаружили, можно не сомневаться — он сбежит. Насколько я сумел понять, он, похоже, трус.

Коди задумчиво кивнул. Меган покачала головой.

— Думаю, ты слишком несерьезно к этому относишься, — сердито заявила она. — Если Стальному Сердцу действительно удавалось все это время дурачить нас, то, скорее всего, Огнемет еще опаснее, чем нам кажется. Вряд ли мы к этому готовы.

— Ты просто ищешь причину отказаться от нашей миссии, — раздраженно ответил я.

— Я этого не говорила.

— Незачем. И так…

Я услышал шорох. Он доносился из туннеля, ведущего в убежище. Повернувшись, я увидел выбирающуюся из туннеля Тиа в старых джинсах и куртке мстителя. Колени ее были в пыли. Улыбнувшись, она выпрямилась.

— Мы нашли, что искали.

Сердце мое подпрыгнуло в груди, словно от электрического разряда.

— Слабость Стального Сердца? Ты выяснила, в чем она состоит?

— Нет, — ответила она, и глаза ее возбужденно блеснули. — Но я нашла то, что сможет дать нам ответ.

— Что, Тиа? — спросил Коди.

— Банковское хранилище.

25

— Я сразу об этом подумала, когда ты рассказал свою историю, Дэвид, — объяснила Тиа.

Мы всей командой последовали за ней по туннелю обратно в стальные катакомбы.

— И чем больше я изучала все связанное с банком, тем любопытнее мне становилось. Кое-что не сходится.

— Не сходится? — переспросил я.

Мы шли плотной группой — Коди впереди с винтовкой, Абрахам прикрывал тылы. Вместо его крутого пулемета у него теперь был другой, ничем не хуже, только с меньшим количеством наворотов.

С Абрахамом за спиной я чувствовал себя в безопасности. В узком пространстве коридоров тяжелый пулемет становился смертельно опасен для любого, кто попытается к нам приблизиться, — стены туннеля сыграли бы роль амортизаторов, как на дорожке для боулинга, позволяя Абрахаму без проблем попадать в цель.

— Землекопы, — сказал шедший рядом со мной Проф. — Им не позволили раскапывать территорию под тем местом, где стоял банк.

— Да, — ответила Тиа. — Они работали где попало — Стальное Сердце практически не давал им никаких указаний, вот почему в нижних катакомбах творится такой хаос. А после того как они обезумели, ими вообще стало невозможно управлять. Но одно он прочно вбил им в головы — под банком ничего трогать нельзя. Я бы об этом даже не задумывалась, если бы не то, что ты рассказал, — к тому времени, как появилась Расселина, Стальное Сердце уже превратил большую часть главного зала банка в сталь. Его могущество имеет две составляющие…

— Я знаю, — возбужденно кивнул я. — Двойственные способности — когда две способности второго уровня соединяются в способность первого.

Тиа улыбнулась:

— Ты что, читал мою классификацию?

— Я подумал, что мы без проблем могли бы пользоваться одной терминологией. — Я пожал плечами.

Меган бросила на меня взгляд, и в уголках ее губ мелькнула улыбка.

— Что? — спросил я.

— Умник.

— Я не…

— Сосредоточься, сынок, — сказал Проф, сурово глядя на Меган, в глазах которой вспыхивали веселые огоньки. — Так уж вышло, что мне нравятся умники.

— А я и не говорила, что они мне не нравятся, — небрежно ответила Меган. — Мне просто интересно, когда кто-то изображает из себя того, кем не является.

«Неважно», — подумал я.

Расселина была эпиком первого уровня по классификации Тиа, не обладавшая бессмертием, что делало ее уязвимой, несмотря на все ее могущество. Удивительно, как она, пытаясь захватить власть в Ньюкаго несколько лет назад, не понимала, что у нее нет никаких шансов.

Так или иначе, она была из тех эпиков, у которых несколько более слабых способностей соединялись воедино, создавая подобие одной, но куда более впечатляющей. Конкретно в ее случае она могла перемещать почву, но только если та была не слишком твердой. Однако она также умела превращать обычные камень и землю в тончайшую пыль.

Хотя внешне это и выглядело землетрясением, на самом деле она просто превращала землю в пыль, а потом сдвигала ее. Существовали и настоящие эпики, способные вызывать землетрясения, но по иронии судьбы они были куда менее могущественны — или, по крайней мере, от них было куда меньше толку. Некоторые могли своей мощью разрушить город, но не могли по своему желанию похоронить конкретное здание или группу людей. Сдвиг тектонических плит просто не позволял подобной точности.

— Разве не понятно? — спросила Тиа. — Стальное Сердце превратил главный зал банка — стены, большую часть потолка, пол — в сталь. Расселина размягчила под ним почву, и он погрузился под землю. Мне кажется, есть шанс…

— …что он до сих пор там, — тихо закончил я.

Мы свернули за угол, и Тиа, шагнув вперед, убрала какой-то мусор, открывая вход в туннель. Мне уже вполне хватало опыта, чтобы понять, что туннель, скорее всего, сделан с помощью тензоров. Тензоры, если управлять ими небрежно, всегда создавали круглые туннели, в то время как землекопы прокладывали квадратные или прямоугольные коридоры.

Туннель уходил в сталь под небольшим уклоном. Коди подошел к нему, освещая путь.

— Что ж, Тиа, пожалуй, теперь мы знаем, чем занимались вы с Абрахамом последние недели.

— Пришлось испробовать несколько разных подходов, — объяснила Тиа. — Я не знала точно, насколько глубоко погрузился банковский зал и вообще сохранился ли он в целом виде.

— И как, сохранился? — спросил я, внезапно почувствовав странное оцепенение.

— Еще как! — ответила Тиа. — Просто удивительно. Идемте посмотрим.

Она первой вошла в туннель — достаточно высокий, чтобы через него мог пройти взрослый человек, хотя Абрахаму пришлось пригнуться. Я замешкался. Все ждали меня, и я заставил себя шагнуть следом за Тиа. Остальные двинулись следом, освещая дорогу мобильниками.

И тут впереди я различил неяркий свет, на фоне которого отчетливо выделялась стройная фигура Тиа. Мы достигли конца туннеля, и я шагнул в собственные воспоминания.

По углам большого помещения и на столах Тиа поставила несколько светильников, отбрасывавших призрачное сияние. Зал накренился, и пол уходил вверх. Искаженная перспектива поддерживала ощущение нереальности происходящего.

Я замер у выхода из туннеля. Зал удивительно хорошо сохранился и выглядел в точности так, каким я его помнил, — высокие колонны, ставшие теперь стальными, обломки столов и стоек. Я мог различить даже мозаику на полу, превратившуюся из мрамора и камня в сплошную серебристую поверхность, которую нарушали лишь выпуклости и впадины. Пыли почти не было, хотя несколько пылинок лениво парили в воздухе, создавая небольшие ореолы вокруг поставленных Тиа фонарей.

Поняв, что все еще стою у выхода из туннеля, я шагнул в зал, чувствуя, как сжимается мое сердце. Руки невольно стиснули винтовку, хотя я знал, что никакой опасности нет. Волной нахлынули воспоминания.

— Если подумать, — объясняла Тиа, хотя я слушал ее лишь вполуха, — вряд ли стоит удивляться, что помещение настолько хорошо сохранилось. Расселина с помощью своих способностей создала нечто вроде земляной подушки, а Стальное Сердце превратил почти всю эту землю в металл. Остальная часть здания, разрушенная во время его атаки на банк, развалилась, когда оно погрузилось под землю. Но по иронии судьбы благодаря особенностям способностей Стального Сердца уцелел главный зал и находившееся по соседству хранилище.

Так совпало, что мы вошли в банк со стороны главного входа — оттуда, где раньше находились прекрасные широкие стеклянные двери, уничтоженные оружейным огнем и энергетическими зарядами. По обеим сторонам дверей землю усеивали стальные обломки и кости жертв Пальца Смерти. Шагнув вперед, я последовал тем же путем, каким вошел тогда в здание Стальное Сердце.

«Те самые стойки, — подумал я, глядя прямо перед собой, — за которыми работали кассиры».

Часть их была разрушена — именно там пролегал мой путь в хранилище. Потолок неподалеку был проломлен и исковеркан, но само хранилище было стальным еще до вмешательства Стального Сердца. Возможно, подумал я, его содержимое могло даже сохраниться благодаря особенностям способностей этого эпика.

— Большая часть обломков — от обрушившегося потолка, — послышался сзади отдающийся эхом в просторном зале голос Тиа. — Мы с Абрахамом расчистили что могли. Часть зала возле хранилища полностью завалило, и нам пришлось воспользоваться тензорами. Потом мы проделали дыру в углу, которая выходит в пустое пространство под зданием, и сгребли туда всю пыль.

Я спустился вниз на три ступеньки. Именно там, в центре зала, Стальное Сердце бросил вызов Пальцу Смерти. «Эти люди — мои…» Я инстинктивно повернулся влево и увидел возле колонны скорчившуюся женщину, чьего ребенка убили у нее на руках. Я вздрогнул. Теперь она превратилась в стальную статую. Когда она умерла? Как? Я не помнил. Может, от шальной пули? Она не превратилась бы в сталь, не будучи уже мертвой.

— На самом деле этот зал спасла Великая трансмутация, — продолжала Тиа, — когда Стальное Сердце превратил все в городе в сталь. Не сделай он этого, зал заполнился бы землей. Кроме того, давление почвы, скорее всего, обрушило бы потолок. Однако трансмутация превратила все предметы в зале в металл, как и землю вокруг. В итоге она зафиксировала зал на месте, сохранив его, словно пузырь посреди замерзшего пруда.

Я шел все дальше, пока не увидел маленький кабинет ипотечного клерка, в котором я тогда прятался. Окна его теперь стали непрозрачными, но внутрь можно было заглянуть через открытую дверь. Войдя, я провел пальцами по столу. Кабинет казался мне меньше, чем я помнил.

— Сведения о страховках мало что дали, — продолжала Тиа. — Тем не менее среди прочего было подано требование о возмещении стоимости самого здания, разрушенного в результате землетрясения. Неужели владельцы банка действительно думали, что страховая компания им заплатит? Звучит, конечно, нелепо — но в те времена об эпиках еще почти ничего не было известно наверняка. Так или иначе, это навело меня на мысль изучить всю информацию, связанную с разрушением банка.

— И она привела тебя сюда? — спросил из темноты Коди, бродивший по периметру зала.

— Не совсем. Она привела меня к весьма любопытным выводам. Кто-то пытался многое скрыть. Именно потому я ничего не нашла в страховых отчетах, и именно потому мне не удалось найти никаких списков того, что находилось в хранилище, — кто-то из людей Стального Сердца уже собрал и спрятал всю информацию. Я поняла, что на основе того, что у меня есть, мне никогда ничего не найти. Оставался единственный шанс — самим прийти в банк, который, по мнению Стального Сердца, он похоронил навсегда.

— Разумное предположение, — задумчиво кивнул Коди. — Без тензоров — или каких-нибудь суперспособностей вроде тех, что были у землекопов, — сюда практически невозможно попасть. Пробиться сквозь пятнадцать метров сплошной стали?

Землекопы раньше были обычными людьми, которых наделил странными способностями эпик по имени Копатель — даритель, как и Конденсатор. Для них это кончилось… Скажем так, печально. Похоже, не все способности эпиков годились для использования простыми смертными.

Я все еще стоял посреди кабинета ипотечного клерка. Из-под валявшихся вокруг стола обломков виднелись кости его хозяина, превратившиеся теперь в металл.

Мне не хотелось смотреть, но я должен был. Должен!

Я повернулся, и мне на мгновение показалось, что я не могу отличить прошлое от настоящего. Передо мной возник образ отца, который стоял, подняв пистолет в попытке победить чудовище. Взрывы, крики, пыль, вопли, огонь.

Страх.

Весь дрожа, я моргнул, опершись рукой на холодную сталь стены кабинета. В помещении пахло пылью и запустением, но я как будто чувствовал запах крови. Запах ужаса.

Выйдя из кабинета, я направился туда, где стоял тогда Стальное Сердце с пистолетом в руке, целясь в моего отца. Я помнил, что слышал выстрел, хотя, скорее всего, звук существовал лишь в моем воображении — к тому времени я уже оглох от взрывов.

Я присел возле колонны. Весь пол передо мной был засыпан горой серебристых обломков, но у меня имелся тензор. Остальные продолжали разговаривать, но я не обращал на них внимания. Надев тензор, я протянул руку и очень осторожно начал испарять обломки.

Времени много не потребовалось — большую их часть составлял большой кусок потолочной панели. Я превратил ее в пыль и тут же замер.

Там, возле колонны, склонив голову набок, лежал мой отец. В стальных складках его рубашки отчетливо виднелась дырка от пули. Глаза остались открытыми. Он походил на отлитую с мельчайшими подробностями статую — видны были даже поры на его коже.

Я смотрел, не в силах пошевелиться, даже опустить руку. Вид знакомого лица десять лет спустя ошеломил меня. У меня не было фотографий ни отца, ни матери — оставшись в живых, я не осмелился вернуться домой, хотя Стальное Сердце не мог знать, кто я. Мне просто было очень страшно.

При виде отца на меня вновь нахлынули воспоминания. Он выглядел… совершенно обычно. Обычно в том смысле, какого не существовало уже много лет и какого мир больше не заслуживал.

Обхватив себя руками, я не сводил глаз с отца, не в силах отвернуться.

— Дэвид? — послышался голос Профа, который присел рядом со мной.

— Мой отец… — прошептал я. — Он умер, сражаясь, но он умер, защищая Стальное Сердце. А теперь я пытаюсь убить того, кого он спас. Странно, да?

Проф не ответил.

— В каком-то смысле, — сказал я, — он во всем виноват. Палец Смерти собирался убить Стальное Сердце, задушив его сзади.

— Не вышло бы, — ответил Проф. — Палец Смерти ничего не знал о могуществе Стального Сердца. И никто тогда не знал.

— Пожалуй, да. Но отец был глупцом. Он не мог поверить, что Стальное Сердце — зло.

— Твой отец верил в лучшее в людях, — сказал Проф. — Можешь называть это глупостью, но я не стал бы его винить. Он был героем, сынок. Он выступил против Пальца Смерти и убил его — эпика, получавшего удовольствие от убийства. Если при этом он оставил в живых Стальное Сердце… Что ж, на тот момент Стальное Сердце еще не совершил ничего ужасного. Твой отец не мог знать будущего. Невозможно настолько бояться того, что может случиться, чтобы отказаться от своих намерений.

Я кивнул, глядя в мертвые глаза отца.

— Вот и ответ, — прошептал я. — Ответ на вопрос, о котором вы спорили с Меган.

— Это не ее ответ, — сказал Проф, сжав мое плечо. — Но мой. И может быть, твой тоже.

Отпустив мою руку, он вернулся к остальным мстителям, стоявшим возле хранилища.

Я не ожидал, что снова увижу лицо отца. В тот день я сбежал, чувствуя себя трусом, после того как его губы едва слышно прошептали: «Беги». Я прожил десять лет, одержимый единственным чувством — желанием мести. Желанием доказать, что я не трус.

И вот теперь он лежал передо мной. Глядя в его стальные глаза, я понял, что отца месть не интересовала. Но будь у него возможность, он точно так же убил бы Стальное Сердце, чтобы прекратить убийства. Потому что иногда даже героям нужна помощь.

Я встал. Отчего-то в это мгновение я понял, что банковское хранилище и его содержимое — ложный след и источник слабости Стального Сердца вовсе не в нем. Дело было в моем отце, в чем-то, связанном с ним.

Я отошел от тела, присоединившись к остальным.

— …открывать сейфы очень осторожно, — говорила Тиа. — Чтобы не повредить то, что внутри.

— Вряд ли дело в них, — сказал я, и все повернулись ко мне. — Сомневаюсь, что виной всему содержимое хранилища.

— Ты говорил, что, когда ракета взорвала хранилище, Стальное Сердце посмотрел в ту сторону, — сказала Тиа. — И его агенты постарались найти и спрятать любые списки того, что там находилось.

— Вряд ли он понял, каким образом его ранило, — ответил я. — Многие эпики не сразу узнают о своих слабых местах. Он тайно велел своим людям собрать информацию и проанализировать ее, чтобы потом попытаться сделать какие-то выводы.

— В таком случае, возможно, он нашел ответ, — пожал плечами Коди.

Я поднял брови:

— Если бы он выяснил, что в хранилище находилось нечто, сделавшее его уязвимым, по-вашему, этот зал еще оставался бы здесь?

Остальные замолчали. Нет, его бы здесь уже не было. Стальное Сердце уничтожил бы его, чего бы это ему ни стоило. Я больше не сомневался, что дело вовсе не в некоем предмете, а в самой ситуации.

Тиа помрачнела, — возможно, она жалела, что я не упомянул об этом до того, как она потратила столько дней на раскопки. Впрочем, моей вины тут не было, поскольку никто не говорил мне, чем она занимается.

— Что ж, — сказал Проф. — Исследуем хранилище. Теория Дэвида заслуживает внимания не меньше, чем теория Тиа.

— А мы вообще сумеем что-нибудь найти? — спросил Коди. — Здесь все превратилось в сталь. Сомневаюсь, что сумею что-либо опознать, если все сплавилось вместе.

— Кое-что могло уцелеть в первоначальном виде, — сказала Меган. — Собственно, скорее всего, так и есть. Трансмутационные способности Стального Сердца экранирует металл.

— Э-э… что? — переспросил Коди.

— Экранирует металл, — повторил я. — Стальное Сердце испускает как бы… трансмутационную волну, которая проходит сквозь неметаллические субстанции, примерно как звук в воздухе или волны в воде. Но если волна сталкивается с металлом — особенно железом или сталью, — она останавливается. Он может воздействовать на другие виды металлов, но волна движется медленнее. Сталь же останавливает ее полностью.

— Значит, сейфовые ячейки… — сказал Коди, шагая в хранилище.

— Могли экранировать их содержимое, — закончила Меган, следуя за ним. — Кое-что могло трансформироваться — волна, вызывающая трансмутацию, невероятно мощна. Однако мы, скорее всего, что-нибудь да найдем, поскольку само хранилище сделано из металла и сыграло роль основного экрана.

Обернувшись, она заметила, что я на нее смотрю.

— Что? — спросила она.

— Ботанка, — ответил я.

Она побагровела, что было для нее весьма необычно.

— Я стала интересоваться Стальным Сердцем и его способностями с того момента, как было решено идти в Ньюкаго.

— Я вовсе не говорил, будто в этом есть что-то плохое, — небрежно ответил я, шагая в хранилище и поднимая тензор. — Просто констатировал факт.

Никогда еще ее яростный взгляд не доставлял мне такого удовольствия.

— Ладно, — усмехнулся Проф. — Коди, Абрахам, Дэвид, вскройте сейфовые ячейки, не повредив содержимого. Мы с Тиа и Меган начнем его доставать и просматривать на предмет чего-либо интересного. За дело, — похоже, времени нам потребуется немало…

26

— Что ж, — заметил Коди, глядя на груду драгоценных камней и ювелирных украшений, — даже если от них не будет никакого толку, я, по крайней мере, стану богат. А уж неудачу как-нибудь переживу.

Тиа фыркнула, перебирая драгоценности. Мы вчетвером, включая Профа, сидели за большим столом в одном из кабинетов ипотечных клерков. Меган и Абрахам стояли на страже, наблюдая за входом в туннель.

Создавалось впечатление, будто мы перебираем чьи-то останки — и должны проявить к ним уважение. Все говорили тихими, приглушенными голосами — за исключением Коди, который пытался откинуться на спинку стула, держа в руке большой рубин, но, естественно, стальные ножки стула спаялись со стальным полом.

— Прежде этот рубин сделал бы тебя богачом, Коди, — сказала Тиа, — вот только сейчас тебе вряд ли удастся его продать.

Она была права. Драгоценные камни в нынешнее время практически потеряли цену — несколько эпиков умели создавать их из ничего.

— Возможно, — согласился Коди, — но золото будет цениться всегда.

Он поскреб в затылке.

— Хотя не знаю точно, отчего так происходит. Его ведь нельзя есть, а большинство людей интересует именно это.

— Оно всем знакомо, — ответил Проф. — Оно не ржавеет, ему легко придать форму, и его трудно подделать. Никто из эпиков не может создавать золото — пока. Людям нужен какой-то способ торговать, особенно с другими владениями и городами.

Он потрогал золотую цепочку.

— Коди прав.

— В самом деле? — удивился Коди.

Проф кивнул:

— Удастся ли нам разделаться со Стальным Сердцем или нет, но золото, которое мы нашли, само по себе может обеспечить мстителей на несколько лет.

Тиа положила свой блокнот на стол, рассеянно постукивая по нему авторучкой. На других столах мы разложили наши находки. Уцелело почти три четверти содержимого ячеек.

— В основном у нас множество завещаний, — сказала Тиа, открывая банку колы, — акционерные сертификаты, паспорта, копии водительских удостоверений…

— Если захотим, можем заполонить весь город фальшивыми людьми, — заметил Коди. — Представляю, как будет весело.

— Второй по величине, — продолжала Тиа, — идет вышеупомянутая груда украшений. Если что-то и повлияло на Стальное Сердце, то, судя по объему, что-то из этого.

— Вряд ли, — сказал я.

— Дэвид, — вздохнул Проф, — я знаю, что ты…

— Я просто хотел сказать, — прервал я его, — что вряд ли дело в драгоценностях. Стальное Сердце не атаковал другие банки и ни прямо, ни косвенно не запрещал людям носить драгоценности в его присутствии. Их носят многие эпики, но он не предпринял никаких мер.

— Согласна, — кивнула Тиа, — хотя только отчасти. Возможно, мы что-то упустили. Стальное Сердце уже продемонстрировал, что он весьма умен, — возможно, у него есть некий тайный запрет на определенный вид драгоценных камней. Я займусь этим вопросом, но, думаю, Дэвид прав. Если что-то и подействовало на Стальное Сердце, то, вероятнее всего, какая-то диковинка.

— И сколько там таких? — спросил Проф.

— Три сотни с лишним, — поморщившись, ответила Тиа. — В основном сувениры или памятные подарки, не имеющие особой ценности. Теоретически виноватым может оказаться любой из них. Но есть еще вероятность, что причина в некоем предмете, который имел при себе кто-то в зале. Или, как, похоже, считает Дэвид, в самой ситуации.

— Крайне редко бывает, чтобы на слабость эпика влияла близость к какому-то обычному предмету, — пожав плечами, сказал я. — Разве что если от этого предмета исходит какое-то излучение, свет или звук.

— Все же прогляди эти предметы, Тиа, — сказал Проф. — Может, найдем связь с чем-нибудь, что творил Стальное Сердце в городе.

— Как насчет темноты? — спросил Коди.

— Темноты Властителя Ночи?

— Именно, — ответил Коди. — Мне всегда казалось странным — зачем ему такая тьма?

— Вероятно, из-за самого Властителя Ночи, — сказал я. — Ему не хочется, чтобы на него светил солнечный свет, делая его телесным. Я бы не удивился, если это часть заключенной между ними сделки, одна из причин, почему Властитель Ночи служит Стальному Сердцу. Правительство Стального Сердца обеспечивает инфраструктуру — продовольствие, электричество, борьбу с преступностью — в качестве компенсации за постоянную темноту.

— Выглядит вполне разумно, — согласился Коди. — Властителю Ночи нужна темнота, но он не может ее обеспечить, не имея подходящего города, где он мог бы жить. Примерно как волынщику нужен хороший город, где он мог бы стоять на вершине утеса и играть.

— Волынщику? — переспросил я, тупо уставившись на него.

— Только не начинай, пожалуйста, — устало проговорила Тиа, поднося руку ко лбу.

— Никогда не слышал про волынки? — потрясенно спросил Коди. — Такой же символ Шотландии, как килты и рыжие волосы под мышками!

— Э-э… фу, — пробормотал я.

— Все ясно, — сказал Коди. — Стальное Сердце должен погибнуть хотя бы для того, чтобы мы смогли снова как следует учить детей. Это оскорбляет достоинство моей родины.

— Отлично, — заметил Проф, рассеянно постукивая по столу. — Рад, что у нас теперь появился настоящий повод.

— Тебя что-то беспокоит? — спросила Тиа, похоже хорошо умевшая чувствовать настроение Профа.

— Мы почти вплотную подошли к прямому столкновению. Если будем продолжать в том же духе, нам удастся выманить Стальное Сердце, но сражаться с ним мы не сможем.

Сидевшие за столом замолчали. Я смотрел на высокий потолок. Стерильно-белого света фонарей не хватало, чтобы проникнуть в самые дальние закоулки. В помещении было холодно и тихо.

— Когда еще не поздно отказаться?

— Что ж, — сказал Проф, — мы можем выманить его на схватку с Зеленым Лучом, а потом просто не появиться.

— Будет по-своему забавно, — заметил Коди. — Сомневаюсь, что Стальному Сердцу часто бросают вызов.

— Он плохо реагирует на мелкие раздражители, — сказал Проф. — Сейчас мстители для него всего лишь небольшая помеха. Мы совершили в этом городе всего три атаки и не убили никого жизненно важного для его организации. Если мы сбежим, станет известно, чем мы сейчас занимаемся. Мы с Абрахамом подготовили доказательства, что за этим стоим мы. Иначе в случае нашей победы ее могут приписать эпикам, а не обычным людям.

— Значит, если мы сбежим… — проговорил Коди.

— Стальное Сердце поймет, что Зеленый Луч — подделка и мстители замышляют, как убить его самого, — сказала Тиа.

— Что ж, — пожал плечами Коди, — большинство эпиков и так уже хотят нас убить. Так что, возможно, ничего не изменится.

— На этот раз будет хуже, — сказал я, все так же глядя в потолок. — Он убил даже спасателей, Коди. Он параноик. Поняв, что мы замышляем, он устроит на нас настоящую охоту. Ему хватит одной только мысли, что мы пытаемся до него добраться, что мы выясняем, в чем его слабость. Он этого так просто не оставит.

Рядом появилась чья-то тень. Я увидел входящего в наш кабинет Абрахама.

— Проф, ты просил предупредить, когда пройдет час.

Проф сверился с мобильником и кивнул:

— Пора возвращаться в убежище. Берите все по мешку и набивайте нашими находками. Разберемся с ними в более подходящей обстановке.

Мы поднялись. Коди погладил по голове лежавший у стены кабинета мертвый стальной труп какого-то клиента банка. Когда все вышли, Абрахам положил что-то на стол.

— Это тебе.

На столе лежал пистолет.

— Я плохо стреляю… — Я замолчал.

Пистолет выглядел знакомым. Тот самый, который подобрал отец.

— Я нашел его среди обломков рядом с твоим отцом, — сказал Абрахам. — Трансмутация превратила рукоятку и каркас в металл, но большая часть деталей и без того была из качественной стали. Я вынул магазин и почистил затвор, а спусковой механизм до сих пор работает как надо. Я бы не доверял ему полностью до тщательного осмотра на базе, но немало шансов, что стреляет он вполне надежно.

Я взял пистолет. Из этого оружия убили моего отца. Но вместе с тем, насколько я знал, оно было единственным, из которого ранили Стальное Сердце.

— Мы не знаем, связана ли рана Стального Сердца именно с этим пистолетом, — сказал Абрахам. — На мой взгляд, покопаться стоит. Я разберу его и почищу, проверю патроны. Скорее всего, они в порядке, разве что придется сменить порох, если гильзы не экранировали трансмутацию. Если проблем не будет, можешь взять его себе. Будет возможность — можешь попробовать пострелять.

Кивнув в знак благодарности, я побежал за мешком для своих находок.

— Звук волынки — самый возвышенный из всех, что ты когда-либо слышал, — жестикулируя, объяснял Коди, пока мы шли по коридору в сторону убежища. — Звучная смесь мощи, хрупкости и чуда.

— Звук такой, как будто кошку запихивают в блендер, — сказала мне Тиа.

Коди тоскливо вздохнул:

— Воистину, и это прекрасная мелодия, девушка.

— Погоди. — Я поднял палец. — Из чего, ты говорил, делаются эти… волынки? Из маленьких драконов, которые, к слову, совершенно реальные, а вовсе не мифические и до сих пор живут в горах Шотландии?

— Угу, — кивнул Коди. — Главное — выбрать именно маленького. Большие слишком опасны, и из их пузырей не получаются хорошие волынки. Но убить его надо самому. Волынщик должен убить собственного дракона. Таков закон.

— А потом, — продолжал я, — нужно вырезать пузырь и приделать… что?

— Рог единорога, — сказал Коди. — Ты можешь, конечно, использовать и что-нибудь не столь редкое, вроде слоновой кости. Но если хочешь все сделать как надо, нужен единорожий рог.

— Многострадальные единороги, — пробурчала Тиа.

— Интересное замечание, — сказал Коди. — Изначально, естественно, это шотландский термин. «Даль» происходит от «Даль Риада», древнего шотландского королевства. Собственно, одна из великих песен на волынке как раз из той эпохи. «Абресер э д’а хошь э на Дун Эдейн».

— Аб… ре… чего? — спросил я.

— «Абресер э д’а хошь э на Дун Эдейн», — повторил Коди. — Прекрасное поэтическое название, которое не переводится на английский…

— Оно означает «Дьявол явился в Эдинбург» в переводе с гэльского, — сказала Тиа, наклонившись ко мне, но достаточно громко, чтобы мог слышать Коди.

Коди едва не споткнулся.

— Ты знаешь гэльский, девушка?

— Нет, — ответила Тиа. — Но я посмотрела в прошлый раз, когда ты про это рассказывал.

— Что, правда?

— Да. Хотя твой перевод не совсем верен.

— Ну-ну. Я всегда говорил, что тебе ума не занимать, девушка. Воистину. — Он откашлялся в кулак. — О, смотри-ка, мы уже пришли. Дорасскажу потом.

Остальные уже подошли к входу в убежище, и Коди поспешил за ними вдогонку следом за Меган.

Покачав головой, Тиа вошла вместе со мной в туннель. Я прошел последним, убедившись, что скрывающие вход веревки и провода на месте, и включив скрытый датчик движения, предупреждавший о появлении посторонних.

— …просто не знаю, Проф, — тихо говорил Абрахам. — Просто не знаю.

Оба они весь обратный путь шли впереди, негромко переговариваясь. Я пытался пройти вперед, чтобы их расслышать, но Тиа многозначительно положила руку мне на плечо.

— Что такое? — спросила Меган, скрестив руки на груди, когда все мы собрались за главным столом. — В чем дело?

— Абрахаму не нравится, как распространяются слухи, — ответил Проф.

— Похоже, общественность не восприняла всерьез нашу сказку про Зеленого Луча, — сказал Абрахам. — Все напуганы, и наша атака на энергостанцию возымела действие — по всему городу идут отключения электричества. Однако я не вижу никаких подтверждений, что Стальное Сердце поверил. Охранка обшаривает нижние улицы. Властитель Ночи прочесывает город. Все, что я слышу от осведомителей, — Стальное Сердце ищет группу мятежников, а не соперника-эпика.

— Значит, нужно нанести жесткий ответный удар, — сказал Коди, скрестив руки и прислонившись к стене возле туннеля. — Убить еще несколько эпиков.

— Нет, — возразил я, вспомнив свой разговор с Профом. — Нужно сосредоточить усилия. Мы не можем просто убивать случайных эпиков. Мы должны вести себя как некто, пытающийся захватить город.

Проф кивнул:

— Каждая наша атака, при которой не появится Зеленый Луч, лишь вызовет у Стального Сердца все большие подозрения.

— Так мы сдаемся? — спросила Меган, с трудом пытаясь подавить прозвучавшую в ее голосе страсть.

— Ни в коей мере, — ответил Проф. — Возможно, я еще решу, что нам стоит отступить, — скорее всего, так и придется сделать, если мы не будем точно уверены, в чем состоит слабость Стального Сердца. Мы пока что не достигли цели. Будем и дальше действовать по плану, но нам нужно совершить нечто крупное, при этом выведя Зеленого Луча на сцену. Нужно загнать Стальное Сердце в угол и заставить его выйти из своего логова.

— И каким же образом? — спросила Тиа.

— Пришло время убить Конденсатора, — ответил Проф. — И развалить охранку.

27

Конденсатор.

Во многом он являлся становым хребтом правления Стального Сердца. Таинственная фигура даже по сравнению с Огнеметом и Властителем Ночи.

У меня не было хороших фотографий Конденсатора. Те немногие, за которые я дорого заплатил, были размытыми и не в фокусе. Я даже не знал, существует ли он на самом деле.

Фургон с грохотом двигался по темным улицам Ньюкаго. Внутри было тесно. Я сидел на месте пассажира, Меган была за рулем, Коди и Абрахам — сзади. Проф ехал в другой машине, наводя нас на цель, а Тиа обеспечивала поддержку с тыла, наблюдая за шпионскими видео городских улиц. День был холодный, но обогреватель в фургоне не работал — у Абрахама так и не дошли руки его починить.

Я вспомнил слова Профа: «У нас уже была мысль атаковать Конденсатора, но мы от нее отказались, считая, что это слишком опасно. Сейчас опасность не меньше, но теперь отступать некуда и нет никаких причин не двигаться дальше».

Был ли Конденсатор настоящим? Чутье подсказывало мне, что да, был. Примерно так же, как ряд намеков указывал на поддельную сущность Огнемета, многое указывало на то, что Конденсатор — могущественный, но уязвимый эпик.

«Стальное Сердце постоянно перемещает Конденсатора туда-сюда, — говорил Проф, — не позволяя ему долго оставаться в одном и том же месте. Однако все его передвижения подчинены определенной схеме. Он часто использует бронированный лимузин с шестью охранниками и эскорт из двух мотоциклистов. Если поймать момент его очередного переезда, можно атаковать его прямо на улице».

Намеков хватало. Даже при наличии энергостанций Стальному Сердцу недоставало электричества, чтобы поддерживать жизнь города, и тем не менее он каким-то образом производил те самые энергобатареи. В бронемодулях охранки не было источников питания, как и на многих вертолетах. То, что их напрямую обеспечивают энергией высокопоставленные члены охранки, ни для кого не являлось тайной. Все об этом знали.

Он был где-то там — даритель, способный создавать энергию в виде, пригодном для питания машин, заряда энергобатарей, даже освещения большей части города. С одной стороны, чудовищное могущество, а с другой — не большее, чем у Властителя Ночи или Стального Сердца. Самые могущественные эпики устанавливали свои собственные масштабы силы.

Фургон подпрыгнул, и я крепче сжал винтовку, которую держал направленной вниз в сторону дверцы, поставив на предохранитель. Незаметно, но удобно. Просто на всякий случай.

Тиа сегодня заметила нужный нам кортеж, и мы сразу же вышли на дело. Меган везла нас к точке, где наш путь пересекался с путем лимузина Конденсатора. Взгляд ее был, как обычно, напряжен, но что-то ее явно беспокоило.

— Что, считаешь, нам не стоит этого делать? — спросил я.

— Кажется, я ясно объяснила, — бесстрастно ответила Меган, глядя прямо перед собой. — Стальное Сердце незачем убивать.

— Вообще-то, я про Конденсатора, — заметил я. — Я же вижу, ты нервничаешь. Хотя обычно с тобой такого не бывает.

— Я просто сомневаюсь, что мы достаточно о нем знаем, — сказала она. — У нас даже нет его фотографий.

— Но ты точно нервничаешь.

Она продолжала ехать, глядя вперед и сжав руки на руле.

— Все в порядке, — сказал я. — Я сам себя чувствую словно кирпич из овсянки.

Меган посмотрела на меня, удивленно подняв брови. На мгновение в кабине наступила тишина, а затем Меган рассмеялась.

— Нет-нет, — быстро проговорил я. — Все правильно! Только послушай. Кирпич ведь, по идее, должен быть крепким. Но если его тайно сделали из овсянки, а другие кирпичи про это не знают, он будет все время волноваться из-за того, что он слабый, а все остальные крепкие. Что его раздавит, когда его положат в стену, а овсянка, из которой он сделан, смешается с тем раствором, что кладут между кирпичами.

Меган еще больше расхохоталась, с трудом переводя дыхание. Я попытался объяснять дальше, но обнаружил, что и сам улыбаюсь. Я никогда прежде не слышал, чтобы она смеялась по-настоящему — не усмехалась, не раздвигала губы в едкой ухмылке, но действительно смеялась. Когда она наконец взяла себя в руки, по ее щекам чуть ли не текли слезы. Пожалуй, нам повезло, что она не врезалась в столб или еще во что-нибудь.

— Дэвид, — проговорила она, тяжело дыша, — я ни от кого еще не слышала подобной чуши. И впрямь со смеху помереть можно.

— Гм…

— Треск, — выдохнула она. — А ведь мне действительно не хватало чего-то такого.

— Правда?

Она кивнула.

— Может… будем тогда считать, что я специально это придумал?

Меган посмотрела на меня, все так же улыбаясь, и в глазах ее мелькнули веселые искорки.

— Конечно. Дурные каламбуры — в своем роде искусство, так что почему бы не быть и дурным метафорам?

— Именно.

— А если это искусство, то ты выдающийся художник.

— Нет, так не пойдет, — сказал я с легкой усмешкой, — в хорошей метафоре гораздо больше смысла, чем в хорошей картине. Скорее уж я летчик-ас или что-нибудь в этом роде.

Треск! Оказывается, придуриваться намеренно тоже не так-то просто. Да и не слишком честно.

— Эй, с вами там все в порядке? — послышался в наушнике голос Коди.

Задние сиденья от передних отделяла металлическая перегородка, как в машине техпомощи. В ней имелось небольшое окошко, но Коди предпочитал использовать для общения мобильник.

— Все отлично, — ответила Меган. — Просто ведем абстрактную беседу на тему лингвистического параллелизма.

— Тебе это вряд ли интересно, — сказал я. — Шотландцы там не упоминаются.

— Ну, собственно, — заметил Коди, — изначально язык моей родины…

Мы с Меган переглянулись, а затем одновременно отключили связь с Коди.

— Абрахам, дай знать, когда он закончит, — сказал я в свой аппарат.

Абрахам на другом конце линии вздохнул:

— Хочешь поменяться со мной местами? Я бы сам сейчас с удовольствием отключил Коди. Вот только, увы, это не так-то просто, когда он сидит рядом.

Усмехнувшись, я взглянул на продолжавшую улыбаться Меган. При виде ее улыбки мне вдруг показалось, будто я совершил нечто выдающееся.

— Меган, — сказала в наушнике Тиа, — продолжай ехать прямо. Кортеж движется по дороге, не отклоняясь от маршрута. Вы должны встретиться с ним минут через пятнадцать.

— Принято.

Снаружи мигнули огни уличных фонарей, как и свет в окнах многоквартирного дома, мимо которого мы проезжали. Очередной сбой в подаче электричества.

До грабежей дело пока не доходило. Улицы патрулировала охранка, и люди были слишком напуганы. Проезжая через перекресток, я увидел трехметровый механический бронемодуль с пулеметными стволами вместо рук, неуклюже двигавшийся по переулку. Его сопровождал отряд охранки из пяти человек. Один из солдат нес энергетическое оружие, выкрашенное в предупреждающий ярко-красный свет. Несколько выстрелов из него могли сровнять с землей здание.

— Мне всегда хотелось управлять таким бронемодулем, — заметил я, когда мы проезжали мимо.

— Не больно-то весело, — ответила Меган.

— Ты что, пробовала? — потрясенно спросил я.

— Угу. Внутри тесно, и они очень медленно реагируют. — Она запнулась. — Хотя, если честно, когда палишь из обоих пулеметов, позабыв обо всем, и впрямь чувствуешь какое-то первобытное наслаждение.

— Погоди, мы еще обратим тебя в новую веру. Забудешь про свои пистолеты.

— Не надейся, — ответила она, поглаживая кобуру под мышкой. — Что, если придется драться в ближнем бою?

— Тогда бей противника прикладом, — сказал я. — А если он слишком далеко, всяко лучше, когда у тебя в руках не пистолет, а винтовка, из которой ты в него точно попадешь.

Меган бесстрастно взглянула на меня.

— Винтовка отнимает слишком много времени. Ей не хватает… спонтанности.

— И это говорит женщина, которой не нравятся импровизации?

— Мне не нравятся твои импровизации, — ответила она. — А не мои собственные. К тому же далеко не все пистолеты стреляют неточно. Когда-нибудь стрелял из MT-318?

— Хорошая пушка, — согласился я. — Если бы мне пришлось носить пистолет, я бы подумал насчет MT. Проблема в том, что он настолько слаб, что с тем же успехом можно швырять пули вручную и вреда будет столько же.

— Если ты хороший стрелок, останавливающая сила особого значения не имеет.

— Если ты хороший стрелок, — торжественно произнес я, приложив руку к груди, — ты, вероятно, уже пользуешься винтовкой.

Меган фыркнула:

— А какой пистолет выбрал бы ты?

— «Дженнингс» сорок четвертого калибра.

— «Спитфайр»? — недоверчиво переспросила она. — Да они стреляют не точнее, чем если бросить горсть пуль в костер.

— Конечно. Но если мне приходится пользоваться пистолетом, значит я лицом к лицу с противником. Шанса на второй выстрел у меня может не быть, и потому мне нужно быстро его свалить. На таком расстоянии точность значения не имеет.

Меган закатила глаза и покачала головой:

— Ты безнадежен. Ты все строишь на предположениях. Из пистолета можно стрелять столь же метко, как из винтовки, и им можно пользоваться на более близком расстоянии. Кстати, по-настоящему опытные стрелки пользуются пистолетом, потому что это сложнее. Из винтовки любой слонц может попасть.

— Скажи, что ты этого не говорила.

— Но тем не менее сказала. И я за рулем, так что мне решать, когда закончить спор.

— Но… это же полная бессмыслица!

— Вовсе нет. Не больше, чем кирпич из овсянки.

— Знаете, — сказала в наушнике Тиа, — вы оба могли бы просто взять по винтовке и пистолету.

— Не в этом дело, — сказал я одновременно с Меган. — Ты не понимаешь.

— Как хотите, — ответила Тиа.

Я услышал, как она прихлебывает колу.

— Десять минут.

Судя по тону, наш спор ее утомил, однако она не могла видеть наших улыбок.

«Треск, а мне нравится эта девчонка», — подумал я, глядя на Меган, которая, похоже, считала, что вышла в споре победительницей, и нажал кнопку на мобильнике, отключавшую связь со всеми.

— Извини, — неожиданно для себя самого сказал я.

Меган удивленно подняла бровь.

— За то, как поступил с мстителями, — объяснил я. — За то, что все пошло совсем не так, как хотелось тебе. За то, что втянул тебя во все это.

Она пожала плечами, нажимая кнопку отключения связи у себя.

— Для меня все в прошлом.

— Что поменялось?

— Оказалось, что ты мне слишком нравишься, чтобы тебя ненавидеть, салага. — Она взглянула на меня. — Только не бери в голову.

Голова меня не слишком беспокоила, зато сердце — совсем другое дело. Меня словно обдало горячей волной. Неужели она действительно это сказала?

Однако прежде, чем я успел окончательно растаять, моргнул экран моего мобильника — с нами пытался связаться Проф. Я поспешно коснулся кнопки.

— Сосредоточьтесь оба, — сказал он. — Не отвлекайтесь.

— Есть, сэр, — тотчас же ответил я.

— Восемь минут. — Это была уже Тиа. — Кортеж повернул налево. Поверните направо на следующем перекрестке, а затем возьмите курс на перехват.

Меган сосредоточилась на дороге, а я, чтобы перестать отвлекаться на нее, начал заново прокручивать план у себя в голове.

«Все просто, — говорил Проф. — Ничего необычного. Конденсатор уязвим. Он заговорщик, организатор, в его руках все нити, но у него нет способностей, которые могли бы его защитить. Мы приблизимся к кортежу вплотную, и Абрахам с помощью биодетектора проверит, действительно ли в машине могущественный эпик. Фургон опередит кортеж, и мы откроем задние дверцы, где будет стоять Коди в костюме Зеленого Луча. Коди поднимает руки. Абрахам стреляет сзади из гауссова ружья. Будем надеяться, что в суматохе покажется, будто заряд вылетел из руки Коди. Мы превращаем лимузин в шлак и сматываемся. Оставшиеся в живых охранники-мотоциклисты расскажут о случившемся другим».

План должен был сработать. По крайней мере, мы на это надеялись. А без Конденсатора, одарявшего своими способностями высокопоставленных солдат охранки, перестанут работать бронемодули, энергетическое оружие и вертолеты. Иссякнут энергобатареи, и город лишится электричества.

— Приближаемся, — тихо сказала в наушниках Тиа. — Лимузин сворачивает на Бигл-авеню. Проф, используй вариант «бета» — я почти уверена, что они направляются в центр города, а значит, повернут на Фингер-стрит. Меган, ты почти у цели.

— Понял, — ответил Проф. — Еду в ту сторону.

Мы миновали заброшенный парк, который можно было узнать по превратившимся в сталь замерзшей траве и опавшим веткам. Трансмутации подвергалась лишь мертвая материя — ни на что живое Стальное Сердце воздействовать не мог. Собственно, влияла даже сама близость живого тела. Часто бывало так, что одежда на человеке не трансформировалась, хотя земля вокруг него превращалась в металл.

Подобными странностями отличались многие способности эпиков, чего наука объяснить не могла. С научной точки зрения мертвое и живое тело могли быть очень похожи, но на одно способности эпиков воздействовать могли, а на другое нет.

Стекло затуманилось от моего дыхания. Мы проехали мимо детской площадки, играть на которой теперь стало небезопасно: трава превратилась в зазубренные куски металла, который не ржавел, но мог ломаться, оставляя острые края.

— Так, я на месте, — сообщил Проф несколько минут спустя. — Поднимаюсь по внешней стене здания. Меган, повтори план действий на случай непредвиденных обстоятельств.

— Все будет нормально, — ответила Меган в наушнике и рядом со мной.

— Нормально никогда ничего не бывает, — ответил Проф.

Я слышал его тяжелое дыхание, хотя на нем был гравитонный пояс, помогавший ему подниматься.

— Непредвиденные обстоятельства. Я слушаю.

— По вашей или Тиа команде, — сказала Меган, — даем отбой и разделяемся. Вы создаете отвлекающий маневр. Мы четверо разбиваемся на пары и уходим в разные стороны к точке сбора «гамма».

— Не понял, — удивился я. — Как мы сможем разойтись в разные стороны? У нас же всего один фургон.

— На этот случай у нас есть небольшой сюрприз, парень, — сказал Коди, связь с которым я восстановил одновременно с Профом и остальными. — Я даже надеюсь, что что-то пойдет не так. Очень хочется посмотреть, что получится.

— Никогда не надейся, что что-то пойдет не так, — сказала Тиа.

— Но будь готов к такому повороту событий, — добавил Проф.

— Ты стал параноиком, старина, — заметила Тиа.

— Это точно, — приглушенно ответил Проф, который теперь, видимо, сидел на корточках с гранатометом.

Я предполагал, что на этот пост поставят Коди со снайперской винтовкой, но Проф сказал, что, когда имеешь дело с охранкой, желательно располагать чем-нибудь потяжелее. Бриллиант мог бы им гордиться.

— Вы приближаетесь, Меган, — сказала Тиа. — Через несколько минут окажетесь рядом с ними. Не сбрасывай скорость — лимузин движется быстрее обычного.

— Они что-то подозревают? — спросил Коди.

— Было бы глупо, если бы они ничего не подозревали, — тихо ответил Абрахам. — Полагаю, сейчас Конденсатор особо осторожен.

— Стоит рискнуть, — сказал Проф. — Только будьте осторожны.

Я кивнул. Учитывая участившиеся в Ньюкаго отключения электроэнергии, после выведения из строя охранки в городе наступит хаос. Стальному Сердцу придется действовать железной рукой, чтобы предотвратить грабежи и бунты. А это означает, что он должен был тем или иным образом проявить себя.

— Он никогда не боялся сражаться с другими эпиками, — сказал я.

— Ты о чем? — спросил Проф.

— Я про Стальное Сердце. Он готов противостоять другим эпикам без проблем. Но ему не нравится лично подавлять мятежи — для этого он всегда использует охранку. Мы предполагали, что он просто не хочет зря тратить силы, но что, если дело в чем-то большем? Что, если он боится перестрелки?

— Это еще кто? — спросил Абрахам.

— Нет, это не эпик. Мне просто пришло в голову — что, если Стальное Сердце боится случайной пули? Что, если в том и состоит его слабость? Его ранил мой отец, но отец в него не целился. Что, если его может ранить только пуля, предназначенная кому-то другому?

— Вполне возможно, — заметила Тиа.

— Нужно сосредоточиться, — ответил Проф. — Дэвид, отложи пока свою идею. Потом мы к ней вернемся.

Он был прав. Я позволил себе отвлечься, словно кролик, который решает математические задачи, вместо того чтобы остерегаться лис.

И все же… Если я прав, в бою один на один ему никогда не угрожает опасность. Он всегда выступал против других эпиков без какого-либо ущерба для себя. Похоже, он боится большого сражения, когда вокруг свистят пули. Вполне разумно. Достаточно просто, но столь же просто выглядело и большинство слабостей других эпиков.

— Сбавь слегка скорость, — тихо сказала Тиа.

Меган послушалась.

— Вот они…

Перед нами на темную улицу выехал блестящий черный автомобиль, двигаясь в том же направлении, что и мы. По бокам от него ехали двое мотоциклистов, неплохая охрана, но не слишком надежная. Из первоначального плана мстителей мы знали, что, вероятно, это и есть кортеж Конденсатора. Впрочем, для пущей надежности мы намеревались использовать биодетектор.

Мы продолжали ехать следом за лимузином. Меня впечатлил точный расчет Тиа и Меган: лимузин сам появился на нашей улице, а не наоборот. Это снимало с нас подозрение.

Моя работа заключалась в том, чтобы наблюдать за происходящим и в случае необходимости стрелять, позволяя Меган управлять машиной. Достав из кармана маленький бинокль, я пригнулся, разглядывая едущий впереди лимузин.

— Ну? — спросил в моем ухе Проф.

— Смотрится неплохо, — ответил я.

— Нагоню их на следующем светофоре, — сказала Меган. — Будет выглядеть вполне естественно. Приготовься, Абрахам.

Я с невозмутимым видом убрал бинокль в карман. На очередном светофоре загорелся зеленый свет, и Меган продолжила следовать за лимузином на безопасном расстоянии. На следующем светофоре, однако, красный загорелся еще до того, как лимузин подъехал к перекрестку.

Мы медленно поравнялись с лимузином с левой стороны.

— Рядом с нами точно эпик, — сказал сидевший сзади фургона Абрахам. — Причем очень могущественный. Сейчас подстрою биодетектор, через секунду узнаю больше.

Один из мотоциклистов бросил на нас взгляд. На голове у него был шлем охранки, а на спине висел автомат. Я попытался разглядеть сквозь окна лимузина Конденсатора — мне всегда было интересно, как он выглядит.

Сквозь затемненное заднее стекло ничего не было видно, но, когда мы тронулись с места, я заметил сидевшую на пассажирском сиденье женщину, показавшуюся мне смутно знакомой. Наши взгляды встретились, и она тут же отвернулась.

Деловой костюм, черные, коротко стриженные волосы… Это была помощница Властителя Ночи, та самая, что была с ним у Бриллианта. Вероятно, она обеспечивала связь с охранкой, так что ее присутствие в лимузине выглядело вполне логично.

И все же… Она встретилась со мной взглядом и наверняка должна была меня узнать. А может… узнала, но не удивилась, увидев меня.

На светофоре зажегся зеленый свет, и мы поехали дальше. Внезапно я ощутил укол тревоги.

— Проф, мне кажется, это ловушка.

В то же мгновение сквозь крышу лимузина взмыл в воздух сам Властитель Ночи, широко расставив руки. От его пальцев, уходя в ночь, тянулись темные линии.

28

Большинство людей никогда не видели высших эпиков во всей их красе: призывающих всю свою мощь, охваченных неподдельными гневом и яростью. Их словно окутывает сияние, а воздух вокруг будто становится наэлектризованным. Замирает сердце, и даже ветер затаивает дыхание. Третий раз в своей жизни я видел нечто подобное.

Вокруг Властителя Ночи извивалась шевелящаяся тьма. На его бледном полупрозрачном лице ярко пылали глаза, губы кривились в злобной усмешке. То была ухмылка бога, едва терпевшего даже собственных союзников. Он пришел, чтобы уничтожить всех нас.

При виде его меня охватил ужас.

— Напасть! — выругалась Меган, вдавливая педаль газа и резко сворачивая в сторону от устремившихся к фургону теней, похожих на призрачные пальцы.

— Отбой! — крикнула Тиа. — Уходите!

Но времени уже не оставалось. Властитель Ночи летел прямо на нас, не обращая внимания на ветер и гравитацию, словно призрак. Настоящую опасность, однако, представлял не он сам, а исходившие от него щупальца тьмы. Наш фургон никак не мог их избежать — их были десятки.

Отбросив страх, я поднял винтовку. Фургон трясся и подпрыгивал. Темные щупальца поднялись, окутывая машину.

«Идиот», — подумал я, бросая винтовку и суя руку в карман.

Фонарик! Охваченный паникой, я включил его и направил прямо в лицо проплывавшему за окном Властителю Ночи. Реакция последовала незамедлительно. Даже в слабом свете фонарика я увидел, что лицо Властителя Ночи тотчас же лишилось бестелесности. Глаза его перестали сверкать, тени вокруг головы исчезли. Луч невидимого света прорезал темные щупальца, словно лазер — стадо баранов.

В ультрафиолетовом свете лицо Властителя Ночи уже не выглядело божественным. Оно выглядело вполне человеческим, уязвимым и очень, очень удивленным. Я попытался в него выстрелить, но винтовка оказалась слишком неповоротливой, а пистолет отца я не мог выхватить из подмышки, одновременно держа фонарик.

Властитель Ночи посмотрел на меня широко раскрытыми от ужаса глазами, а затем молниеносно исчез, метнувшись в сторону. Мне показалось, что, пока я светил на него, он потерял высоту, словно его силы ослабли.

Он скрылся в каком-то переулке, и вместе с ним отступили окутывавшие фургон тени. Отчего-то у меня возникло чувство, что вряд ли он скоро вернется.

Вокруг затрещали автоматные очереди, в борт фургона с металлическим звоном ударили пули. Выругавшись, я пригнулся, и в то же мгновение стекло рядом со мной разлетелось вдребезги. Стреляли мотоциклисты. Даже пригнувшись, я видел жуткую картину — из-за небоскребов впереди поднимался блестящий черный вертолет охранки.

— Напасть, Тиа! — вскрикнула Меган, выворачивая руль. — Как ты могла такое пропустить?

— Не знаю, — ответила Тиа. — Я…

В небо взмыл огненный шар, за которым тянулся длинный дымный хвост, и взорвался, ударившись о борт вертолета. Тот перевернулся в воздухе, охваченный огнем, и с неба посыпались обломки. Вертолет начал падать.

«Гранатомет, — понял я. — Проф».

— Без паники, — прозвучал спокойный голос Профа. — Переживем. Коди, Абрахам, приготовьтесь разделиться.

— Проф, — сказал Абрахам, — думаю, тебе…

— Сюда летят еще четыре вертолета! — прервала его Тиа. — Похоже, их прятали на складах по всему пути следования лимузина. Они не знали, где мы на них нападем, тот просто оказался ближе всего. Я… Меган, что ты делаешь?

Вертолет потерял управление, из его борта валил дым. Кружась по кривой спирали, он падал прямо на дорогу перед нами. Не сворачивая, Меган прибавила скорость, пригнувшись к рулю, и бросила фургон прямо туда, где должен был упасть вертолет.

Я напрягся, вжавшись в сиденье и в панике вцепившись в дверцу. Да она с ума сошла!

Возражать было некогда. Улица за окном превратилась в сплошную размытую полосу, о борта ударяли пули. Меган провела фургон прямо под вертолетом, который врезался в дорогу с такой силой, что под нами содрогнулась земля.

Крышку фургона срезало с металлическим скрежетом, нас развернуло вбок и ударило о кирпичную стену. Треск, грохот, хаос. Дверцу с моей стороны сорвало. Кирпичи заскрежетали о сталь в нескольких дюймах от меня. Казалось, это будет длиться вечно.

Секунду спустя фургон, накренившись, остановился. Весь дрожа, я глубоко вздохнул. Меня всего засыпало мелкими осколками от разлетевшегося вдребезги лобового стекла.

Меган, тяжело дыша, сидела за рулем с застывшей на лице безумной улыбкой. Она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.

— Вот Напасть! — сказал я, глядя в боковое зеркало со стороны Меган на горящий вертолет, который ударился о дорогу мгновение спустя после того, как мы под ним промчались, перекрыв путь мотоциклистам и погоне. — Вот Напасть, Меган! Это было круто!

Улыбка Меган стала шире.

— Эй, вы там в порядке? — позвала она, заглядывая через окошко в заднюю часть фургона.

— Как будто в центрифуге побывал, — со стоном пожаловался Коди. — Шотландец ушел в пятки, а американца выдавило из ушей.

— Проф, — сказал Абрахам, — когда Властитель Ночи сбежал, я не выключал биодетектор. Данные не вполне четкие, но в лимузине точно есть второй эпик. Может, даже и третий. Непонятно…

— Как раз все понятно, — возразила Меган, поспешно открывая дверцу со своей стороны и выпрыгивая на улицу. — Они действительно везли Конденсатора и не знали о нашей атаке, просто предпочитали в случае чего быть наготове. Конденсатор был в машине. Именно это и показывает твой биодетектор, Абрахам. Вероятно, с ними какой-то третий, низший эпик — как еще одна мера безопасности.

Я потянулся к ремню и только теперь понял, что правый борт фургона практически полностью сорвало при ударе о стену. Я поежился и выбрался из машины со стороны Меган.

— Быстрее, вы, четверо, — сказал Проф; я услышал по связи звук стартующего двигателя. — Другие вертолеты почти над вами, а мотоциклы поехали в объезд.

— Я за ними наблюдаю, — сообщила Тиа. — У вас не больше минуты.

— Где Властитель Ночи? — спросил Проф.

— Дэвид спугнул его фонариком, — сказала Меган, распахивая дверцы сзади фургона.

— Неплохая работа, — заметил Проф.

Удовлетворенно улыбнувшись, я подошел к фургону сзади и успел увидеть, как Коди и Абрахам открывают находившийся внутри огромный ящик. Как его грузили в фургон, я не видел — это происходило в ангаре.

Коди был одет в темно-зеленую куртку и очки — костюм, который мы придумали для Зеленого Луча. Мой взгляд упал на содержимое ящика — три блестящих зеленых мотоцикла.

— Мотоциклы из магазина Бриллианта! — воскликнул я. — Ты их все-таки купил!

— Конечно, — ответил Абрахам, проводя ладонью по гладкой темно-зеленой поверхности мотоцикла. — Мимо таких машин не пройдешь.

— Но… ты же сказал, что мне нельзя!

— Я слышал, как ты водишь, Дэвид, — рассмеялся Абрахам.

Выдвинув пандус сзади фургона, он выкатил мотоцикл для Меган. Она села в седло и завела двигатель. Небольшие овалы по бокам мотоцикла засветились зеленым.

«Гравитоны, — подумал я. — Может, для того, чтобы облегчить вес?»

Гравитоны не позволяли летать, их использовали лишь для уменьшения отдачи или тяжести.

Абрахам выкатил еще один мотоцикл.

— Один из них действительно предназначался для тебя, Дэвид, — сказал Коди, быстро забирая из фургона вещи, в том числе биодетектор. — Но кое-кто полностью угробил фургон.

— На нем от вертолетов все равно было не уйти, — ответила Меган. — Кому-то придется ехать вдвоем.

— Дэвид поедет со мной, — сказал Коди. — Бери рюкзак, парень. Где шлемы?

— Быстрее! — взволнованно крикнула Тиа.

Я схватил указанный Коди рюкзак, оказавшийся довольно тяжелым.

— Я сам могу водить! — сказал я.

Меган посмотрела на меня, надевая шлем.

— Ты сбил два дорожных знака, пытаясь объехать всего лишь один угол.

— Во-первых, два маленьких дорожных знака! — заявил я, надевая рюкзак и шагая к мотоциклу Коди. — А во-вторых, меня могли убить!

— Правда? — спросила Меган. — Примерно как нас сейчас?

Я помедлил. Что ж… Я сам в это ввязался.

Коди и Абрахам завели мотоциклы. Шлемов было всего три. Для себя я просить не стал, надеясь, что мне хватит моей куртки.

Прежде чем я успел подсесть к Коди, над головой послышалось тарахтение вертолета. Из переулка выехал бронированный фургон охранки, и пулеметчик в башенке на его крыше открыл огонь.

— Вот Напасть! — сказал Коди, бросая мотоцикл вперед, и в то же мгновение в землю рядом с ним ударили пули. Я спрятался за остов нашего фургона.

— Садись! — крикнула оказавшаяся ближе всех ко мне Меган. — Быстрее!

Пригнувшись, я подбежал к ее мотоциклу, вскочил в седло и обхватил девушку за талию. Меган завела двигатель, и мы сорвались с места, нырнув в переулок за мгновение до того, как из другого переулка с ревом вылетели мотоциклы охранки.

Мы сразу же потеряли из виду Коди и Абрахама. Я крепко держался за талию Меган — хотя, честно говоря, предпочел бы для этого несколько иные обстоятельства. Рюкзак Коди подпрыгивал у меня на спине.

Внезапно я с ужасом сообразил, что оставил в фургоне свою винтовку, в панике забыв о ней, и мне показалось, будто я потерял друга.

Мы вырвались из переулка, и Меган свернула на темную улицу, быстро набирая скорость. Ветер бил мне в лицо с такой мощью, что мне изо всех сил пришлось прижиматься к ее спине.

— Куда мы едем? — крикнул я.

К счастью, у нас оставались мобильники и наушники. Хотя я не мог расслышать Меган, ее голос прозвучал у меня в ухе.

— Все по плану! Едем в разные стороны и встречаемся!

— Вот только вы едете не в ту сторону! — взволнованно сказала Тиа. — И Абрахам тоже!

— Где лимузин? — спросил Абрахам, чей голос из-за ветра был едва слышен даже в наушнике.

— Забудь про лимузин, — приказал Проф.

— Я еще могу добраться до Конденсатора, — сказал Абрахам.

— Неважно, — ответил Проф.

— Но…

— Все кончено, — жестко сказал Проф. — Смываемся.

Смываемся.

Меган налетела на какую-то неровность, и меня подбросило в седле, но я удержался. Внезапно я понял, что только что сказал Проф, и у меня внутри все оборвалось. Эпик, действительно желавший победить Стальное Сердце, не стал бы бежать от охранки — он наверняка сумел бы сам справиться с несколькими отрядами. Сбежав, мы дали понять, кто мы на самом деле. Стальное Сердце никогда не вышел бы с нами не поединок.

— Хочу кое-что сделать, — сказал Абрахам. — Пусть он получит свое, прежде чем мы покинем город. За нами сейчас гонится чуть ли не половина всей охранки. Лимузин никто не охраняет, а у меня есть несколько гранат.

— Джон, пусть он попробует, — согласилась Тиа. — Мы потерпели поражение. Пусть оно хотя бы не пройдет для Стального Сердца даром.

Уличные фонари сливались в одну сплошную полосу света. Услышав позади звук мотоциклов, я рискнул обернуться.

«Вот Напасть!» — подумал я.

Они приближались, освещая улицу фарами.

— У тебя ничего не выйдет, — сказал Проф Абрахаму. — Охранка у тебя на хвосте.

— Мы их отвлечем, — заявил я.

— Погоди, — сказала Меган. — Мы — что?

— Спасибо, — ответил Абрахам. — Встречаемся на углу Четвертой и Ноделл-стрит. Надеюсь, все получится.

Меган попыталась обернуться, яростно глядя на меня сквозь стекло шлема.

— Езжай дальше! — поторопил я.

— Слонц, — ответила она и вошла в поворот. Не сбавляя скорости.

Я закричал, уверенный, что мы погибли. Мотоцикл почти лег на землю, но гравитоны на его боку ярко вспыхнули, не давая нам опрокинуться. Мы миновали поворот, и мотоцикл выпрямился. Мой крик смолк.

Позади раздался взрыв, от которого содрогнулась стальная улица. Я оглянулся, чувствуя, как развеваются на ветру волосы. Черный мотоцикл охранки только что не сумел на скорости преодолеть поворот, превратившись в дымящийся остов, приклеившийся к стене стального здания. Похоже, их гравитоны были похуже наших, если они вообще у них имелись.

— Сколько их там? — спросила Меган.

— Теперь три. Нет, погоди, еще два. Пять. Треск!

— Здорово, — пробормотала Меган. — И как ты собираешься отвлечь их от Абрахама?

— Не знаю. Буду импровизировать!

— Они ставят блокпосты на ближайших улицах, — предупредила в наушниках Тиа. — Джон, вертолет на Семнадцатой.

— Уже еду.

— Что вы делаете? — спросил я.

— Пытаюсь спасти вам жизнь, ребятки, — ответил Проф.

— Треск, — выругался Коди. — Блокпост на Восьмой. Сворачиваю в переулок в сторону Марстона.

— Нет, — сказала Тиа. — Они пытаются тебя перехватить. Езжай кружным путем. Можешь скрыться на нижних улицах Моултона.

— Хорошо, — ответил Коди.

Мы с Меган вылетели на широкую дорогу, и секунду спустя из переулка перед нами появился мотоцикл Абрахама, скользя почти параллельно земле — от падения его удерживали лишь гравитоны. Зрелище было впечатляющее — мотоцикл практически лежал на боку, вращая колесами и высекая искры. Гравитонные устройства сглаживали инерцию, позволяя колесам сцепиться с дорогой и завершить поворот.

«Я точно смог бы управлять этой штукой, — подумал я. — Не так уж это и сложно».

Примерно как поскользнуться на банановой кожуре на скорости сто тридцать километров в час. Легко.

Я оглянулся. Нас теперь преследовало не менее десятка черных мотоциклов, хотя мы мчались слишком быстро для того, чтобы они осмелились в нас стрелять. Всем приходилось полностью сосредоточиться на езде. Возможно, именно потому скорость для нас имела такое значение.

— Бронемодуль! — воскликнула Тиа. — Прямо впереди!

Мы едва успели среагировать, когда на улицу выехал чудовищный бронемодуль на двух ногах, четыре с половиной метра в высоту, открыв огонь из обоих пулеметов. Пули ударили в стальную стену рядом с нами, высекая россыпи искр. Я пригнул голову и стиснул зубы, в то время как Меган положила мотоцикл почти параллельно земле, пройдя под пулями.

Ветер рвал мою куртку, искры ослепляли. Я едва мог различить две чудовищные стальные ноги, между которыми мы проскочили. Меган по широкой дуге свернула за угол. Абрахам объехал бронемодуль, но из его мотоцикла шел дым.

— В меня попали, — сказал Абрахам.

— Ты цел? — встревоженно спросила Тиа.

— Куртка меня спасла, — ответил Абрахам, и мне послышался едва заметный стон.

— Меган, — тихо сказал я, — что-то с ним не так.

Абрахам замедлял ход, держась одной рукой за бок. Посмотрев на него, Меган быстро повернула обратно на дорогу.

— Абрахам, как только мы войдем в очередной поворот, сворачивай направо в первый переулок. Преследователи далеко и, возможно, не заметят. Я поеду прямо и отвлеку их.

— Они удивятся, куда я делся, — ответил Абрахам. — И…

— Делай, что говорю! — резко бросила Меган.

Он больше не возражал. Мы свернули за очередной угол, но нам пришлось сбросить скорость, чтобы не опережать Абрахама. Я видел, что за ним тянется кровавый след, а его мотоцикл изрешечен пулями. Удивительно, что он еще был способен ехать.

Абрахам повернул направо. Меган прибавила скорость, в ушах взвыл ветер, и мы помчались по темной улице. Рискнув оглянуться, я едва не потерял рюкзак Коди, соскользнувший с плеча. Пришлось на мгновение отпустить Меган, чтобы поправить его, и я едва не полетел на землю, потеряв равновесие.

— Осторожнее, — выругавшись, бросила Меган.

— Хорошо, — смущенно пробормотал я.

В это безумное мгновение мне вдруг показалось, что прямо за нами едет еще один зеленый мотоцикл, такой же, как наш. Я снова оглянулся. Похоже, мотоциклисты охранки клюнули на приманку и преследовали нас, а не Абрахама. Их фары ярко освещали улицу, в шлемах отражался свет уличных фонарей. Мотоцикла-призрака нигде не было видно.

— Треск, — сказала Тиа. — Меган, они перекрыли все дороги, особенно в местах, ведущих на нижние улицы. Похоже, они сообразили, куда мы пытаемся сбежать.

Я увидел в небе далекую вспышку взрыва, и еще один вертолет задымился. Однако в нашу сторону летел другой — черный силуэт с мигающими огнями на фоне темного неба.

Меган прибавила скорость.

— Меган? — с тревогой спросила Тиа. — Ты едешь прямо на них!

Меган не ответила. Я почувствовал, как напряглось ее тело под моими руками. Она наклонилась вперед, и, похоже, ее ничто больше не интересовало.

— Меган! — крикнул я, заметив впереди огни оцепления. Автомобили, фургоны, грузовики. Десяток с лишним солдат, бронемодуль. — Меган!

Вздрогнув, она выругалась и рванула в сторону, уходя от посыпавшихся градом пуль. Мы свернули в переулок, пронесясь мимо стены в паре сантиметров от моего локтя, вылетели на следующую улицу и на скорости обогнули угол, высекая искры.

— Выхожу из игры, — тихо простонал Абрахам. — Бросаю мотоцикл. Могу добраться до одного из убежищ. Меня не заметили, но когда я уже спустился по лестнице, там начали собираться солдаты.

— Треск, — пробормотал Коди. — Ты мониторишь переговоры охранки, Тиа?

— Угу, — ответила Тиа. — Они в замешательстве. Думают, будто это полномасштабная атака на город. Проф продолжает взрывать вертолеты, а мы все разошлись в разные стороны. Похоже, охранка считает, будто они сражаются с десятками или даже сотнями мятежников.

— Хорошо, — сказал Проф. — Коди, тебе удалось уйти?

— Все еще уворачиваюсь от мотоциклов, — ответил Коди. — Похоже, езжу кругами. — Он помедлил. — Тиа, где лимузин? Все еще на улице?

— Едет к дворцу Стального Сердца, — сказала Тиа.

— Я тоже двигаюсь в ту сторону, — ответил Коди. — По какой улице?

— Коди… — проговорил Проф.

От разговора меня отвлекли раздавшиеся позади выстрелы. Я заметил мотоциклистов, стреляющих из автоматов. Мы поехали чуть медленнее — Меган занесло в район трущоб, где улицы были у´же и приходилось лавировать через множество поворотов и закоулков.

— Меган, это опасно, — сказала Тиа. — Там сплошные тупики.

— В другую сторону — сплошной тупик, — ответила Меган.

Похоже, она уже пришла в себя после промаха, из-за которого мы едва не нарвались на оцепление.

— Тобой становится тяжело руководить, — заметила Тиа. — Попробуй свернуть направо.

Меган начала сворачивать, но нам наперерез вылетел мотоцикл, с которого стрелял из автомата солдат, держа оружие в одной руке. Выругавшись, Меган сбросила скорость и свернула в переулок слева. Мы едва не врезались в большой мусорный бак, но ей удалось его объехать. Скорость вряд ли превышала тридцать километров в час.

«Всего тридцать километров», — подумал я.

Тридцать километров в час по узким переулкам и под обстрелом. Все равно безумие, только другого рода.

На такой скорости я вполне мог держаться одной рукой. Рюкзак Коди подпрыгивал у меня на спине. Вероятно, сейчас его уже вполне можно было бросить. Я даже не знал, что в нем…

Я пощупал рюкзак и вдруг кое-что понял. Осторожно сняв его со спины и держа между собой и Меган, я зажал мотоцикл между колен, отпустил Меган и расстегнул молнию.

Внутри лежало гауссово ружье — похожее по виду на обычную штурмовую винтовку, только чуть длиннее и с прицепленной сбоку энергобатареей из тех, что мы нашли. Я достал оружие. Батарея добавляла ему тяжести, но с ним вполне можно было управляться.

— Меган! — сказала Тиа. — Впереди оцепление.

Мы свернули в другой переулок, и я едва не выронил ружье, схватившись одной рукой за Меган.

— Нет! — крикнула Тиа. — Не туда. Там…

Следом за нами в переулок въехал мотоцикл. Пули ударили в стену прямо над моей головой. А впереди такой же стеной заканчивался сам переулок. Меган попыталась затормозить, но у нее ничего не вышло — мы неслись прямо на стену.

Не раздумывая, я схватил ружье обеими руками, откинулся назад и поднял ствол прямо над плечом Меган.

А потом выстрелил в стену.

29

Стена перед нами исчезла во вспышке зеленой энергии. Мы пронеслись сквозь клубящийся зеленый туман, разбрасывая щебень из-под колес, вылетели на улицу с другой стороны и уже там остановились. Меган вся напряглась, как будто ожидая удара. Вид у нее был ошеломленный.

Из клубов дыма появился мотоциклист охранки. Развернув гауссово ружье, я выстрелил по мотоциклу, превратив его в такую же зеленую вспышку и заодно испарив часть тела сидевшего на нем солдата, которое покатилось по земле.

Оружие было просто удивительным — оно не давало отдачи, а выстрелы просто испаряли цель, вместо того чтобы ее взрывать. Не оставалось почти ничего, кроме яркого зеленого света и густого дыма.

Меган повернулась ко мне, и губы ее раздвинулись в улыбке.

— Наконец-то от тебя хоть какая-то польза. Как раз вовремя.

— Поехали, — сказал я.

Со стороны переулка слышался рев новых мотоциклов.

Меган завела двигатель, и мы помчались по головокружительному лабиринту узких улочек трущоб. На ходу я не мог развернуться назад, чтобы стрелять, — пришлось положить ружье на плечо Меган, держась за нее одной рукой и целясь через обычный прицел вместо сложенного оптического.

С ревом вылетев из переулка, мы устремились прямо к оцеплению. Я проделал дыру в грузовике, а затем выстрелил в ногу бронемодуля. Солдаты с воплями разбежались, некоторые пытались стрелять нам вслед. Едва успев уклониться от падающего бронемодуля, Меган свернула в темный переулок. Позади послышались крики — некоторые из преследовавших нас мотоциклов застряли в возникшей суматохе.

— Неплохая работа, — сказала в наушниках Тиа, чей голос снова звучал совершенно спокойно. — Кажется, есть путь на нижние улицы. Впереди, на дне ливневого спуска, есть старый туннель. Хотя, возможно, придется снести пару стен.

— Это у меня вполне получится, — ответил я. — Если их никак не объехать.

— Осторожнее, — предупредил Проф. — Гауссово ружье потребляет энергии не меньше, чем Тиа — упаковок колы. Энергобатарея могла бы питать небольшой город, но ее хватит в лучшем случае на десяток выстрелов. Абрахам, ты нас слышишь?

— Слышу.

— Ты в убежище?

— Да. Перевязываю рану. Все не так страшно.

— Сам посмотрю. Я уже почти рядом. Коди, что у тебя?

— Вижу лимузин, — сказал Коди в моем ухе, пока Меган сворачивала за очередной угол. — Погоню с хвоста почти стряхнул. У меня есть тензор — брошу в лимузин гранату, а потом с помощью тензора пробьюсь на нижние улицы.

— Не выйдет, — возразил Проф. — Потребуется слишком много времени.

— Стена! — сказала Тиа.

— Принято, — ответил я, проделывая дыру в стене в конце переулка.

Мы влетели во двор, и я проделал дыру еще в одной стене. Меган повернула направо, и мы промчались сквозь узкое пространство между двумя домами.

— Налево, — велела Тиа, когда мы выехали на улицу.

— Проф, — сказал Коди. — Я вижу лимузин. И могу в него попасть.

— Коди, я не…

— Я все равно попробую, — ответил Коди. — Абрахам прав. После такого Стальное Сердце нас в покое не оставит. Мы должны причинить ему как можно больше вреда, пока есть возможность.

— Ладно.

— Направо, — сказала Тиа.

Мы повернули направо.

— Путь лежит через большое здание, — продолжала Тиа. — Справитесь?

В стену возле нас ударили пули, и Меган, выругавшись, пригнулась еще ниже. Я держал гауссово ружье во вспотевших ладонях, чувствуя себя полностью открытым врагу. Сзади слышался рев мотоциклов.

— Похоже, они хотят добраться до вас во что бы то ни стало, — тихо сказала Тиа. — Бросили против вас все силы… Вот Напасть!

— Что? — спросил я.

— У меня только что отключилось видео, — ответила Тиа. — Что-то не так. Коди?

— Я немного занят, — буркнул он.

Сзади снова послышались выстрелы. Что-то ударилось о мотоцикл, и нас тряхнуло. Меган снова выругалась.

— Здание, Тиа! — крикнул я. — Как нам найти то здание? Внутри мы от них оторвемся.

— Второй поворот направо, — ответила Тиа. — Потом прямо до конца дороги. Там старый торговый центр, а ливневый сток сразу за ним. Я искала другие пути, но…

— Сойдет, — коротко бросила Меган. — Дэвид, приготовься.

— Принято, — ответил я, крепче сжимая в руках ружье, хотя на такой скорости удержать его было куда сложнее.

Мы свернули за угол, затем к большому плоскому сооружению в конце дороги. Я смутно помнил торговые центры времен до Напасти — закрытые со всех сторон здания с магазинами внутри.

Меган мчалась прямо к нему, не сбавляя скорости. Тщательно прицелившись, я превратил в ничто стальные двери. Мы промчались сквозь дым, оказавшись в кромешной тьме заброшенного здания. Фара мотоцикла освещала магазины по обе стороны от нас. Торговый центр давно разграбили, хотя многие товары остались на месте — никому особо не была нужна превратившаяся в сталь одежда.

С легкостью лавируя по коридорам комплекса, Меган въехала по застывшему эскалатору на второй этаж. В здании эхом отдался рев двигателей преследовавших нас мотоциклов охранки.

Тиа, по-видимому, больше не могла давать нам указаний, но Меган, похоже, прекрасно знала, что делает. Я выстрелил с балкона в преследователей, проделав дыру в полу прямо перед ними. Некоторые упали, остальные бросились врассыпную. Судя по всему, никто из мотоциклистов не был столь опытен, как Меган.

— Впереди стена, — сказала Меган.

Уничтожив стену, я бросил взгляд на датчик энергии сбоку гауссова ружья. Проф был прав — энергия быстро иссякала. Возможно, у нас осталась всего пара выстрелов.

Мы вылетели на открытый воздух. Сработали гравитоны, смягчив наше падение с высоты второго этажа на улицу. Удар все же оказался достаточно силен — мотоцикл не был рассчитан на подобные прыжки. Я невольно застонал от боли в спине и ногах. Меган тотчас же направила мотоцикл в узкий переулок позади торгового центра.

Я увидел впереди уходящую вниз землю. Ливневый сток. Нам оставалось лишь…

Прямо перед нами поднялся вертолет, и пулеметы по его бокам начали поворачиваться в нашу сторону.

«Ни за что», — подумал я, поднимая обеими руками гауссово ружье.

Меган пригнулась ниже, направляя мотоцикл к краю стока. С вертолета начали стрелять. Сквозь стекло кабины виднелся шлем пилота.

Я прицелился.

Мне часто доводилось в мечтах совершать невероятные поступки. Я представлял себе, каково это — работать вместе с мстителями, сражаться с эпиками, делать что-то реальное, а не просто сидеть и размышлять. И с этим выстрелом у меня наконец появился шанс.

Не сводя взгляда со смертоносной машины весом в сто тонн, я нажал на спуск. Заряд попал прямо в кабину вертолета, испарив ее вместе с пилотом. На мгновение я почувствовал себя эпиком. Или даже богом.

А потом я вылетел из седла.

Этого следовало ожидать — мотоцикл падал в шестиметровую пропасть, а я обеими руками вцепился в ружье вместо того, чтобы держаться за водителя. Нельзя сказать, что меня слишком обрадовала перспектива переломать себе ноги, а то и чего похуже.

Но мой выстрел… Он того стоил.

Падения я практически не ощутил — слишком быстро все случилось. Едва успев сообразить, что падаю, я ощутил удар и услышал хруст. Затем последовал оглушительный грохот, и меня окутала горячая волна.

Я лежал парализованный, перед глазами все плыло. Неподалеку горели останки вертолета. Все мое тело онемело.

Неожиданно я почувствовал, что Меган трясет меня за плечо. Закашлявшись, я перевернулся на спину, глядя на девушку. Она сняла шлем, и я увидел ее прекрасное лицо. Похоже, она действительно за меня беспокоилась. Я улыбнулся.

Меган что-то говорила. В ушах звенело, и я прищурился, пытаясь прочесть по губам. Слова были едва слышны.

— …вставай, слонц! Поднимайся!

— Нельзя трясти упавшего с высоты, — пробормотал я. — Вдруг у него спина сломана?

— У тебя будет сломана голова, если ты сейчас же не встанешь.

— Но…

— Идиот. Твоя куртка поглотила удар. Помнишь? Та самая, которую ты носишь для защиты от пуль? Она защищает не только от них, но и от твоих собственных глупостей. Например, когда ты отпустил меня в воздухе.

— Я вовсе не хотел тебя отпускать, — пробурчал я. — И никогда больше не отпущу.

Меган застыла.

Погоди. Я что, только что сказал это вслух?

«Куртка, — подумал я, шевеля пальцами ног и поднимая обе руки. — Меня спасало защитное устройство в куртке. И… И за нами все еще гонятся».

Напасть! Я понял, что я действительно слонц. Встав на колени, я позволил Меган помочь мне подняться. Откашлявшись, я почувствовал себя несколько лучше и отпустил ее руку, а когда мы вернулись к мотоциклу, который она сумела не разбить при падении, я уже вполне уверенно держался на ногах.

— Погоди, — сказал я, оглядываясь вокруг. — Где…

Гауссово ружье разлетелось на куски, ударившись о превращенный в сталь камень. У меня подкатил комок к горлу, хотя я понимал, что от ружья для нас больше нет никакого толку. Охранка видела, как я из него стрелял, так что изображать с его помощью эпика мы уже не могли.

И все же было жаль терять столь великолепное оружие, особенно после того, как я забыл в фургоне свою винтовку. Я уже начал к нему привыкать.

Я забрался на мотоцикл позади Меган, которая снова надела шлем. Несчастная машина была вся побита, поцарапана и помята, ветровое стекло треснуло. Один из гравитонов — правый, если быть точным, — потух. Но двигатель тем не менее завелся, и Меган помчалась по дну стока к большому туннелю впереди. Казалось, будто он ведет в канализацию, но в Ньюкаго, после Великой трансмутации и появления нижних улиц, многое было не тем, чем казалось поначалу.

— Эй, как вы там? — послышался в ухе тихий голос Коди.

Каким-то чудом я ухитрился не потерять мобильник и наушник.

— Происходит что-то странное. Весьма странное.

— Коди, — спросила Тиа, — ты где?

— С лимузином покончено, — ответил он. — Я прострелил шину, и он врезался в стену. Пришлось прикончить шестерых солдат, прежде чем удалось к нему подойти.

Мы с Меган въехали в туннель, и тьма вокруг сгустилась. Земля уходила вниз. Эти места были мне смутно знакомы, и я сообразил, что туннель ведет на нижние улицы в окрестностях Гиббонс-стрит, относительно безлюдный район.

— Что насчет Конденсатора? — спросил Проф.

— Его не было в лимузине.

— Может, один из охранки, которого ты застрелил, и есть Конденсатор? — предположила Тиа.

— Не-а, — ответил Коди. — Я его нашел. В багажнике.

На мгновение наступила тишина.

— Ты уверен, что это он? — спросил Проф.

— Ну… не совсем, — сказал Коди. — Может, они держали связанным в багажнике какого-то другого эпика. В любом случае биодетектор показывает, что этот парень весьма могуществен. Но он без сознания.

— Пристрели его, — велел Проф.

— Нет, — возразила Меган. — Доставь его к нам.

— Думаю, она права, Проф, — сказал Коди. — Если он связан, значит он не настолько силен. Или они воспользовались его слабостью.

— Мы, однако, не знаем, в чем его слабость, — заметил Проф. — Пристрели его, чтобы не мучился.

— Я не стреляю в людей без сознания, — заявил Коди. — Даже в эпиков.

— Тогда оставь его.

Меня раздирали сомнения. Эпики заслуживали смерти. Все до единого. Но почему он без сознания? Что с ним сделали? И был ли это вообще Конденсатор?

— Джон, — сказала Тиа, — он нам нужен. Если это действительно Конденсатор, он многое может рассказать. Может, даже сумеем использовать его против Стального Сердца или выторговать себе пути к отступлению.

— Вряд ли он очень опасен, — согласился я.

Из моей губы текла кровь — я прокусил ее при падении. Вдобавок ко всему я понял, что у меня болит нога и колет в боку. Куртки помогали, но они были далеки от совершенства.

— Хорошо, — сказал Проф. — Убежище номер семь, Коди. Не забирай его на базу. Оставь его связанным, с повязкой на глазах и кляпом во рту. Не разговаривай с ним. Будем разбираться все вместе.

— Принято, — ответил Коди. — Действую.

— Меган, Дэвид, — продолжал Проф, — а вас я…

Остального я не расслышал — вокруг затрещали выстрелы. Наш потрепанный мотоцикл развернуло кругом и опрокинуло на бок.

На тот самый, где потух гравитон.

30

Без гравитонов мотоцикл повел себя так, как любой нормальный мотоцикл при падении набок на очень большой скорости.

Моя нога ударилась о землю, мотоцикл выскользнул из-под меня, и меня вышвырнуло из седла. Меган пришлось хуже — ее зажало под мотоциклом, врезавшимся в стенку стальной трубы туннеля.

Перед глазами поплыло, нога пылала от боли. Перекатившись по полу туннеля, я наконец понял, что жив, сколь бы удивительным мне это ни казалось.

Позади нас из ниши, мимо которой мы проехали, вышли двое солдат охранки в полной броне. Вдоль края ниши светились маленькие огоньки, в свете которых я смог разглядеть, что мужчины стоят в расслабленных позах. Я мог даже поклясться, что слышал, как один из них усмехается под шлемом, говоря что-то по связи своему товарищу. Они полагали, что мы с Меган оба мертвы или, по крайней мере, не в состоянии больше сражаться.

«Напасть на них всех», — подумал я, чувствуя, как пылают мои щеки.

Не раздумывая, я достал из кобуры под мышкой пистолет — тот самый, из которого убили моего отца, — и выпустил четыре пули почти в упор в солдат. Я не целился им ни в грудь, ни в броню. Я целился в шею.

Оба упали. Тяжело дыша и с трудом держа пистолет в дрожащей руке, я несколько раз моргнул, сам удивляясь тому, что сумел в них попасть. Возможно, Меган была все-таки права насчет пистолетов.

Застонав, я с трудом сел. Моя куртка была порвана в клочья, многочисленные диоды, создававшие защитное поле, дымились или вообще оторвались. Ногу сильно ободрало с одной стороны, но, несмотря на боль, ссадины оказались не слишком глубоки. Я сумел подняться на ноги и сделать несколько шагов.

Боль была… довольно неприятной.

«Меган!» — внезапно прорезалась мысль в окружавшем меня тумане.

Даже не пытаясь проверить, действительно ли мертвы оба солдата, я заковылял туда, где лежал у стены упавший мотоцикл. Подсвечивая себе мобильником, я оттащил мотоцикл в сторону и обнаружил под ним безвольно раскинувшуюся Меган, чья куртка пребывала в еще худшем состоянии, чем моя.

Меган выглядела не лучшим образом. Она не шевелилась, глаза ее были закрыты, шлем треснул и наполовину сполз с головы. По ее щеке текла кровь того же цвета, что и ее губы. Рука ее была вывернута под неестественным углом, а весь ее бок, включая ногу и туловище, был окровавлен. Пораженный, я присел рядом, и холодный свет моего мобильника осветил ужасные раны.

— Дэвид? — послышался тихий голос Тиа из моего мобильника; казалось чудом, что он продолжает работать, хотя наушник я потерял. — Дэвид? Не могу связаться с Меган. Что происходит?

— Меган ранена, — онемевшими губами проговорил я. — Ее мобильник пропал — вероятно, разбился.

Мобильник был закреплен на ее куртке, от которой теперь мало что осталось.

«Дыхание. Нужно проверить, дышит ли она».

Я наклонился, пытаясь поймать ее дыхание на экран мобильника, потом сообразил, что следует проверить пульс.

«Похоже, я в шоке и ничего не соображаю», — подумал я.

Неужели и впрямь можно такое подумать, когда ничего не соображаешь?

Я коснулся пальцами шеи Меган. Кожа показалась мне холодной и липкой.

— Дэвид! — взволнованно проговорила Тиа. — Дэвид, я слышу переговоры по каналам охранки. Они знают, где вы. К вам движутся несколько отрядов. Солдаты и бронемодули. Уходи!

Я нащупал пульс. Слабый, редкий — но он был.

— Она жива, — сказал я. — Тиа, она жива!

— Тебе нужно уходить, Дэвид!

Попытавшись тащить Меган, я мог сделать ей хуже, но куда хуже я бы поступил, бросив ее здесь. Я знал, что, если ее схватят, ее будут пытать, а потом казнят. Стащив порванную куртку, я начал обматывать ею ногу и вдруг нащупал что-то в кармане. Это оказались авторучка-детонатор и взрыватели.

Повинуясь какому-то импульсу, я закрепил взрыватель на энергобатарее мотоцикла. Я слышал, что ее можно дестабилизировать и взорвать, если точно знать, что делать, — чего я не знал. Мысль тем не менее показалась мне удачной, — впрочем, других мне просто не пришло в голову. Взяв мобильник, я закрепил его на запястье, затем, глубоко вздохнув, отодвинул в сторону разбитый мотоцикл — переднее колесо оторвало полностью — и поднял Меган.

Ее расколотый шлем соскользнул, ударившись о пол, и волосы рассыпались по моему плечу. Она оказалась тяжелее, чем я думал, — впрочем, так часто бывает. Несмотря на небольшой рост, она была компактной и… упругой. Я решил, что вряд ли ей понравилось бы такое описание из моих уст.

Взвалив Меган на плечи, я неуклюже заковылял по туннелю. Света маленьких желтых огоньков под потолком едва хватало, чтобы что-то разглядеть, даже для жителя нижних улиц вроде меня.

Вскоре у меня заныли плечи и спина. Я продолжал идти, с трудом переставляя ноги и почти ничего не соображая.

— Дэвид? — послышался спокойный голос Профа.

— Я ее не брошу, — ответил я сквозь стиснутые зубы.

— На твоем месте, — сказал Проф, — я бы защищался до последнего и погиб от пуль охранки.

Эти слова не слишком меня утешили.

— До этого не дойдет, сынок, — приободрил меня Проф. — Помощь уже в пути.

— Кажется, я их слышу, — ответил я.

В конце концов я добрался до конца туннеля и оказался на узком перекрестке нижних улиц. Там не было зданий, только стальные коридоры. Эту часть города я знал не слишком хорошо.

Потолок был сплошным, без отверстий для воздуха, как в том районе, где я вырос. Справа явно доносилось эхо чьих-то криков. Позади послышался лязг стальных ног, еще крики. Они нашли мотоцикл.

Прислонившись к стене, я нажал кнопку на ручке-детонаторе и с облегчением услышал громкий хлопок — взорвалась энергобатарея мотоцикла. Крики стали громче. Возможно, нескольких зацепило взрывом. Они вполне могли подумать, что я прячусь где-то возле обломков и швырнул в них гранату или что-нибудь вроде того.

Поправив на плечах Меган, я свернул на ближайшем перекрестке налево. Моя одежда пропиталась ее кровью. Она наверняка уже…

Нет. Нельзя об этом думать. Шаг, затем другой. Помощь уже в пути. Проф сказал, что она уже в пути. И она придет. Проф не лгал. Джонатан Федрус, основатель мстителей, человек, которого я по-своему понимал. Если я кому и мог доверять в этом мире, то только ему.

Минут через пять мне пришлось остановиться. Туннель передо мной заканчивался плоской стальной стеной. Тупик. Обернувшись, я увидел движущиеся огни фонарей и тени. Бежать было некуда.

Коридор вокруг меня был широким, шагов в двадцать, и высоким. На полу валялось какое-то старое строительное оборудование, хотя большую часть его, похоже, растащили, несколько куч разбитых кирпичей и угольных брикетов. Что ж, за ними, по крайней мере, можно было спрятаться.

Нагнувшись, я уложил Меган за самой большой кучей, затем переключил мобильник в режим ручного ответа. Проф и остальные не могли меня услышать, пока я не коснусь экрана, но они и не могли выдать моего местоположения, пытаясь со мной связаться.

Я присел за кирпичами. Ненадежное укрытие, но все лучше, чем ничего. Я был загнан в угол превосходящими силами противника и никак не мог…

Внезапно почувствовав себя полным идиотом, я полез в карман штанов и с торжествующим видом вытащил тензор. Может, удастся докопаться до стальных катакомб или даже сделать проход в сторону и найти более безопасный путь.

Я надел перчатку и только тут понял, что тензор порван в клочья. Он лежал в кармане как раз на том боку, на который я приземлился при падении мотоцикла. У перчатки недоставало двух пальцев, и из нее торчали какие-то электронные детали, словно глаза из глазниц зомби в старом фильме ужасов.

Я едва не рассмеялся, снова устраиваясь за кирпичами. Солдаты охранки обшаривали коридоры. Крики. Шаги. Огни фонарей. Все ближе и ближе.

Мигнул экран мобильника. Уменьшив громкость до минимума, я коснулся экрана и наклонился к микрофону.

— Дэвид? — послышался тихий голос Тиа. — Дэвид, где ты?

— Добрался до конца туннеля, — прошептал я в ответ, держа мобильник у рта. — Потом свернул налево.

— Налево? Там тупик. Тебе нужно…

— Знаю, — ответил я. — С других сторон идут солдаты.

Бросив взгляд на безвольно лежащую Меган, я еще раз проверил ее пульс. Пульс был. Я облегченно закрыл глаза. Больше ничто не имело значения.

— Напасть! — выругалась Тиа.

Послышался выстрел, и я подпрыгнул, подумав, что стреляли где-то рядом. Но на самом деле стреляли на другом конце линии.

— Тиа? — прошептал я.

— Они здесь, — ответила она. — За меня не беспокойся. Продержусь. Дэвид, ты должен…

— Эй, ты! — послышался голос со стороны перекрестка.

Я пригнулся, но куча кирпичей не позволяла полностью за ней спрятаться, если только не лечь пластом.

— Там кто-то есть! — крикнул голос.

В мою сторону ударили мощные лучи фонарей, большинство из которых наверняка крепились на дулах штурмовых винтовок.

Снова моргнул мобильник.

— Дэвид. — Я услышал усталый голос Профа. — Воспользуйся тензором.

— Испорчен, — прошептал я. — Я повредил его, когда мы упали.

Последовала пауза.

— И все-таки попробуй, — настойчиво сказал Проф.

— Проф, он никуда не годен.

Я выглянул из-за кирпичей. В другом конце коридора собиралась большая толпа солдат. Некоторые присели, нацелив в мою сторону винтовки и глядя в оптические прицелы. Я снова пригнулся.

— Делай, что говорю, — велел Проф.

Вздохнув, я прижал ладонь к полу и закрыл глаза, но сосредоточиться было нелегко.

— Подними руки и медленно иди вперед! — крикнул голос в коридоре. — Если не покажешься, мы будем вынуждены открыть огонь!

Изо всех сил стараясь не обращать на них внимания, я сосредоточился на тензоре и колебаниях. На мгновение мне показалось, что я услышал знакомое низкое гудение, но оно тут же смолкло. Глупо. Примерно как пытаться проделать дыру в стене с помощью бутылки содовой.

— Извините, Проф, — сказал я. — Испорчен окончательно.

Я проверил магазин отцовского пистолета. Осталось пять патронов. Пять драгоценных патронов, которые, возможно, могли ранить Стальное Сердце. Я знал, что шанса проверить эту теорию у меня уже не будет.

— Твое время заканчивается, дружок! — крикнул солдат.

— Держись, — сказал Проф.

Несмотря на минимальную громкость, мне показалось, что я слышал, как дрогнул его голос.

— Вам надо идти к Тиа, — ответил я, готовясь к худшему.

— С ней ничего не случится, — ответил Проф. — Абрахам уже спешит ей на помощь, а убежище рассчитано на возможное нападение. Она может закрыть вход и переждать. Дэвид, ты должен продержаться до моего прихода.

— Сделаю все, чтобы нас не взяли живыми, Проф, — пообещал я. — Безопасность мстителей важнее моей жизни.

Из кобуры, висевшей под мышкой у Меган, я достал ее пистолет и снял его с предохранителя. «Зиг-Зауэр Р-226» сорокового калибра. Неплохая пушка.

— Я иду, сынок, — тихо сказал Проф. — Держись.

Я поднял взгляд. Солдаты приближались, подняв оружие. Вероятно, им хотелось взять меня живым. Что ж, возможно, удастся уложить нескольких, прежде чем погибнуть самому.

Подняв пистолет Меган, я выпустил подряд несколько пуль. Они возымели действие — солдаты разбежались, ища укрытия. Некоторые выстрелили в ответ, и меня осыпало осколками кирпичей.

«Что ж, — подумал я. — Не стоит надеяться, что я нужен им живым».

— Нормально, да? — пробормотал я, обращаясь к Меган.

Я весь вспотел. Пригнувшись, я выстрелил в слишком близко подошедшего солдата. Похоже, пуля все-таки пробила его броню: хромая, он спрятался за ржавые бочки.

Я пригнулся еще ниже — звук выстрелов из штурмовой винтовки напоминал фейерверк в жестяной банке. Собственно, в каком-то смысле так оно и было.

«Быстро учусь», — ухмыльнувшись, подумал я, выбрасывая магазин из пистолета Меган и вставляя новый.

— Прости, что так вышло, — сказал я, обращаясь к ее неподвижному телу. — Ты заслужила того, чтобы выжить, даже если погибну я.

Я попытался выпустить еще несколько пуль, но ответный огонь вынудил меня укрыться еще до того, как я успел сделать хотя бы один выстрел. Тяжело дыша, я стер кровь со щеки — в меня угодил отлетевший осколок.

— Знаешь, — сказал я, — я все думаю о том, что почувствовал в тот первый день. Глупо, да? Любовь с первого взгляда. До чего же избитая фраза.

Я трижды выстрелил, но солдаты уже не боялись меня. Похоже, они поняли, что я один и что из всего оружия у меня только пистолет. Вероятно, я оставался жив лишь потому, что взорвал мотоцикл и они опасались, что у меня может быть взрывчатка.

— Не знаю даже, можно ли назвать это любовью, — прошептал я, перезаряжая пистолет. — Взаправду ли я влюблен? Или это просто увлечение? Мы знакомы меньше месяца, и половину этого времени ты считала меня полным придурком. Но когда мы сражались со Счастливчиком и тогда на энергостанции, похоже, что-то такое все же было. Не знаю что. Что-то между нами промелькнуло. Нечто такое, чего бы мне хотелось.

Я посмотрел на ее бледную неподвижную фигуру.

— Пожалуй, — продолжал я, — месяц назад я бросил бы тебя возле мотоцикла. Потому что мне хотелось только одного — отомстить ему.

Бам, бам, бам!

Куча кирпичей содрогнулась, — похоже, солдаты пытались пробиться через нее ко мне.

— Это-то меня и пугает, — тихо сказал я, не глядя на Меган. — В любом случае спасибо тебе за то, что меня волновало что-то еще, кроме Стального Сердца. Не знаю, люблю ли я тебя. Но никогда прежде за все годы я не испытывал столь сильного чувства. Спасибо тебе.

Я выстрелил наугад, но тут же спрятался — пуля зацепила мне руку. Магазин опустел. Вздохнув, я бросил пистолет Меган и, подняв пистолет отца, направил его на нее. Мой палец дрогнул на спусковом крючке. Лучше быстрая смерть, чем пытки и казнь.

«Треск, какая же она красивая», — подумал я.

Она лежала ко мне тем боком, на котором не было крови, золотистые волосы рассыпались по полу, глаза на бледном лице были закрыты, словно она спала.

Неужели я действительно смогу так поступить?

Стрельба прекратилась. Я рискнул выглянуть из-за осыпающейся груды кирпичей. По коридору, громко топая, шагали две гигантские металлические фигуры. Значит, они все-таки вызвали бронемодули. Отчасти я гордился тем, что являюсь для них такой проблемой. Созданный мстителями хаос и разрушения, которые мы причинили подручным Стального Сердца, довели их до предела. Целый отряд из двадцати человек и двух бронемодулей послали для того, чтобы расправиться с одним-единственным парнем с пистолетом.

— Пора умирать, — прошептал я. — Что ж, выстрелю напоследок из пистолета в пятиметровое бронированное чудовище. Добавим драмы.

Я глубоко вздохнул, практически окруженный приближающимися из темных коридоров солдатами охранки, и начал подниматься, уже увереннее нацелив пистолет на Меган. Я собирался застрелить ее, а затем погибнуть от пуль солдат.

Внезапно я заметил, что мигает мой мобильник.

— Огонь! — заорал какой-то солдат.

Потолок расплавился.

Мой взгляд был устремлен в коридор. Я не хотел смотреть на Меган, умирающую от моей пули, но я отчетливо видел, как круг в потолке превращается в колонну из черной пыли, обрушиваясь потоком стальных частиц, которые осыпались вниз, поднимаясь облаком, словно кто-то вытащил из потолка гигантскую пробку.

Туман рассеялся. Мой палец дрогнул, но на спуск я не нажал. Посреди облака пыли поднялась с пола упавшая сверху фигура в черном лабораторном халате, темных брюках, черных ботинках и защитных очках. Проф все-таки пришел. На обеих руках у него были тензоры, сиявшие призрачным зеленоватым светом.

Солдаты открыли огонь, окатив коридор градом пуль. Проф поднял руку со светящимся тензором и выбросил ее вперед. Я не столько услышал, сколько почувствовал гудение устройства.

Пули взорвались в воздухе, рассыпавшись в мелкую крошку, и до Профа долетели лишь мельчайшие стальные частицы, не опаснее щепоток земли. Сотни их осыпали Профа и пол вокруг него, а те, что в него не попали, слегка отсвечивая, разлетелись вокруг. Внезапно я понял, почему на нем защитные очки.

Я стоял с отвисшей челюстью, забыв о пистолете в моей руке. Я полагал, что сам неплохо владею тензором… но то, что я видел, превосходило любые фантазии.

Проф не дал ошеломленным солдатам прийти в себя. Отряхнув пыль, он бросился прямо к ним, хотя я не видел у него никакого оружия. Бронемодули начали стрелять из пулеметов, словно не могли поверить в происходящее и считали, что все решит более крупный калибр.

В воздухе взорвались очередные разрушенные тензором Профа пули. А потом он добрался до солдат охранки и набросился на облаченных в броню людей с кулаками.

Широко раскрыв глаза, я смотрел, как от удара кулаком в лицо падает солдат, шлем которого мгновенно превратился в пыль. Проф с легкостью уничтожал броню. Развернувшись между двумя солдатами, он плавным движением врезал одному кулаком в живот, а второго ударил по ноге. В тех местах, куда попадали его удары, броня разлеталась в прах.

Повернувшись, он провел рукой по стальной стене коридора, и в его руку упало что-то длинное и тонкое — вырезанный точным движением тензора меч. Блеснула сталь, и Проф атаковал растерянных солдат. Некоторые пытались продолжать стрелять, а другие пустили в ход дубинки, которые Проф уничтожал с такой же легкостью, как и пули. Держа меч в одной руке, он посылал другой почти невидимые заряды, превращавшие в ничто металл и кевлар. С пытавшихся приблизиться солдат сыпалась пыль, и они оступались и поскальзывались, внезапно теряя равновесие. Шлемы на их головах таяли, броня разваливалась.

В свете мощных фонарей брызнула кровь, и люди начали падать. Прошло всего несколько мгновений с тех пор, как появился Проф, но десяток солдат уже лежал на полу.

Бронемодули выдвинули встроенные в плечи энергетические пушки, но Проф был уже рядом. Присев, он прыгнул вперед и с разворота врезал по бронированной ноге. Рука Профа прошла сквозь нее, подняв облако пыли.

Проф остановился, опустившись на одно колено. Бронемодуль с грохотом рухнул. В то же мгновение Проф прыгнул ко второму модулю, пробив и его ногу кулаком. Он убрал руку, и нога согнулась, а затем сломалась. Бронемодуль упал набок, взорвавшись с желто-голубой вспышкой и расплавив часть пола.

Какой-то безрассудный солдат попытался атаковать Профа, стоявшего над упавшими бронемодулями. Тот даже не воспользовался мечом — просто уклонился и выбросил вперед кулак. Я видел, как кулак приближается к лицу солдата, как испаряется перед ним стекло шлема.

Солдат упал. В коридоре наступила тишина. Стальные пылинки парили в лучах света, словно снег в свете фонарей.

— Меня знают под именем Зеленый Луч, — громко и уверенно объявил Проф. — Скажите своему хозяину, я крайне раздражен, что мне приходится возиться с червяками вроде вас. Увы, мои слуги оказались дураками, неспособными исполнить простейшие приказы. Скажите своему хозяину, что время игр и танцев прошло. Если он не явится передо мной сам, я разберу весь город по кусочкам, пока не найду его.

Не удостоив даже взглядом оставшихся в живых солдат, Проф направился ко мне, повернувшись к ним спиной. Я напрягся, ожидая от них какой-нибудь пакости, но ничего не случилось. Они струсили. Люди не сражались с эпиками — этому научила их жизнь.

Проф подошел ко мне. Лицо его окутывали тени, сзади сиял яркий свет.

— Это было гениально, — прошептал я.

— Забирай девушку.

— Не могу поверить, что вы…

Проф посмотрел на меня, и я наконец смог различить его черты — стиснутые зубы, яростно горящие глаза. Во взгляде его чувствовалось такое презрение, что я невольно попятился. Он весь дрожал, руки сжимались в кулаки, словно он пытался удержать в них нечто ужасное.

— Забирай девушку!

Тупо кивнув, я сунул пистолет в карман и поднял Меган.

— Джон? — послышался в его мобильнике голос Тиа; звук в моем все еще был отключен. — Джон, солдаты отступили. Что происходит?

Проф не ответил. Он махнул рукой в тензоре, и пол перед нами исчез. Осыпалась пыль, словно песок в песочных часах, открыв импровизированный туннель, ведущий на нижние уровни.

Я последовал за ним.

Часть четвертая