Прежде никогда столько не танцевала и уж тем более столь безудержно: дюжина танцев подряд, плюс два хоровода – ни секунды остановки, беспрерывные всплески эмоций, весёлые столкновения с танцующими, кругом знакомые и незнакомые лица, друзья и семья, все счастливы, все участники праздника, всё сияет, кружится, звучит!.. Музыка немного оглушает, но чувствительность слуха можно снизить, и тогда можно услышать бой сердца Титана, и немного опьянеть от его взгляда, смотрящего вглубь меня, не отрывающегося, жаждущего…
Я остановилась только ради того, чтобы вынырнуть из хаоса и посмотреть на него со стороны. Все сразу же начали меняться парами: Беорегард встал в пару с Кармелитой, Тристан с Теоной, Конан с какой-то забавной старушкой… Джекки вынырнула из толпы вслед за мной и, приблизившись к барной стойке, взяла полный под завязку бокал свежего пива. Стоило ей влить в себя всю порцию одним махом, как она сразу же заговорила, даже не пытаясь перекрикивать музыку – мы наконец поняли, что нашим голосам не обязательно звучать громче прочих, чтобы быть услышанными лучше остальных:
– Глянь-ка туда! – красноволосая указала рукой в противоположную часть зала, в которой танцевали Сладкий с Нэцке. – Да нет же, чуть левее!
– А… Абракадабра?
– Да… Видишь темнокожего солдафона рядом с ней? На двенадцать лет старше нее. Не понимаю, когда они успели сойтись, но факт…
– Знаешь, что значит салатовая лента, украшающая талию Деви? – я кивнула в сторону Вывода, танцующего с красивой девушкой, сегодня ставшей его женой.
– Просто лента…
– В Руднике с салатовой лентой поверх белых платьев выходят замуж только беременные невесты.
– Да ты что! А эти двое когда успели?
Я усмехнулась: надо же, я обсуждаю с подругой новости – почти сплетничаю… Это нечто из разряда фантастики. Узнай Клэр об этом моём поведении – обязательно надула бы свои прелестные губы оттого, что на месте Джекки сейчас находится не она: весёлая блондиночка всё детство пыталась пристрастить меня к лёгкой форме сплетничества, которую она с Кармелитой отшлифовали до формы наивного искусства, но со мной всё никак не выходило ни обсудить личную жизнь побочных знакомых, ни оценить чужой наряд, ни разнести в пух и прах чьи-то установки за спиной автора этих установок… Кажется, ни Клэр, ни Кармелита так до конца и не смирились с тем, что я не являюсь ценителем их тонкого искусства.
– Мы тоже решили оформить брак, – хмыкает Неуязвимая, – ради ощущения праздника…
– Уже? – я округлила глаза. Конечно, я знала о том, что Конан сделал ей предложение – успел ещё в Парадизаре, – но я не думала, что Джекки всерьёз согласится связать себя узами брака, тем более так скоро…
– А чего тянуть? Мы не молодеем.
– Какая тонкая ирония!
– Это сарказм, детка… Тоже устроим что-нибудь эдакое, чтобы запомнилось, может быть даже что-то совсем нестандартное, но, скорее, для узкого круга друзей, может быть, что-то костюмированное – Кармелита явно оценит… Думаем, недели через три…
В наше пространство, как раз под начало новой песни, резко ворвался Титан, и я увидела, что Теона за его спиной уже танцует с Конаном. Тристан предсказуемо хотел взять меня для танца, но я увернулась в пользу порции виски, и в итоге его неожиданно перехватила Джекки, и, громко смеясь, утащила в самую гущу событий – в центр танцпола… Я ухмыльнулась: моя семья и счастье в ней… Вот бы общее настроение этого момента запечатлеть и хотя бы в памяти сохранить навсегда.
Взгляд вновь зацепился за счастливых жениха и невесту, и салатовую ленту на кружевном белом платье… И вправду, когда они только успели? Все кругом меня так спешат жить, будто до конца света остаётся около суток, не более. Впрочем, может быть, это и хорошо. Во всяком случае, дети в Руднике сейчас на вес золота…
О том, что мои мысли материальны, я по жизни убеждаюсь снова и снова, и снова: стоило мне только подумать о золоте, как мой взгляд встретился со взглядом Яра – парень находился в противоположной части зала, у похожей барной стойки, и сверлил – как долго? – меня таким взглядом, каким разрешено только Титану… Я отвела свой взгляд, сделав вид, будто не обратила внимание, но по коже непроизвольно пробежался не понравившейся мне холодок. Предчувствуя факт того, что Золото с секунды на секунду может решиться на движение, я решила среагировать на опережение: оставив виски недопитым, вышла за границу бара и сразу же оказалась на пустующей песчаной дороге – прогуляюсь, подышу свежим воздухом, вернусь в столпотворение с новыми силами и затанцую кого-нибудь до предобморочного состояния…
– Дикая…
Я резко оборачиваюсь и сразу же встречаюсь взглядом с янтарными глазами: вот ведь!.. Нужно было нырять в толпу, а не из толпы…
– Яр…
– Меня зовут не Яр.
– Ты сам не называешь своего настоящего имени.
– Теперь быть мне Золотом.
Я непроизвольно напрягаюсь: его язык заплетается! Сколько Металлу нужно выпить, чтобы заметно захмелеть? Литр виски? Пять литров виски?.. Два литра виски вперемешку с двумя литрами водки?..
– Ты что, пьян?..
Как ведут себя пьяные Металлы? Я не знаю. Никогда не видела Металлов пьяными: Кармелита – нестандартное исключение, состояние опьянения которой едва возможно отличить от состояния трезвости. Но Кармелита – опытный Металл. Яр – новообращённый: парусник эмоций без штурвала – куда ветер подует, туда и…
– Сегодня ты так щедро улыбалась всем… Ты никогда не улыбалась мне, как бы я ни старался…
Почему-то мне не припоминаются его старания именно в этом направлении…
– Ты пьян, – на сей раз я произнесла эту фразу без вопросительной интонации.
– Пошли, потанцуешь со мной, как с ним… – неожиданно приблизившись ко мне впритык на металлической скорости, он без спроса схватил меня за запястье.
Я оттолкнула его. Он выпустил мою руку, но сразу же схватил другую…
Прежде чем я успела врезать ему хук снизу, наши руки уже расцепили одним мощным ударом. Я успела только моргнуть, и только в следующую секунду поняла, что между мной и Золотом возник Титан. Его грудь вздымалась, что выдавало силу его внезапного гнева так же, как это делал громоподобный тон его голоса:
– Отвали от неё! – он всерьёз?! – Чтобы больше и пальцем не смел прикасаться к ней!
– Она не твоя собственность” – Золото пошёл в смелое наступление… Он откровенно желал драки! Быть может, даже не из-за меня, а просто так, чтобы выпустить пар, таким способом снять напряжение новообращённого… Мои кулаки непроизвольно сжались, зубы клацнули… Зевак и случайных прохожих сейчас нет, но драка между Металлами, да ещё и в городе, погружённом в празднество, слишком опасна – могут пострадать люди…
Они подрались бы и сделали бы это с жестокостью. Золото этого хотел, Титану же застелило глаза безумие ревности… Если бы не вовремя подоспевший Беорегард, не знаю, чем бы это всё в итоге закончилось, но, подозреваю, шатёр Стального кулака пострадал бы самым кощунственным образом…
– Эй, – мощная длань Рутения опустилась на массивное плечо Золота. – Ты в гостях, парень. Не забывайся. Титан обратил тебя в Золото: как дал тебе металлическую жизнь, так может и отнять.
Златовласый ничего не ответил. Тяжело дыша от невыпущенного пара, он лишь обдал Беорегарда тяжёлым, пьяным взглядом, и, вдруг повернувшись к нам спиной, по пыльной дороге направился в сторону шумного центра города…
Всю оставшуюся ночь Конан и Джекки следили за ним. В итоге наш общий знакомый ничего безумного так и не совершил, даже прилично рассчитывался в праздничных лавках – сорил золотыми камнями, но… Наверное, ему всё же стоило этой ночью хоть что-нибудь выкинуть из себя. Если бы он сбросил негатив сразу, “на потом” ничего не осталось бы, и всё сложилось бы по-другому: неизвестно, лучше или хуже, но точно по-другому.
Глава 8Золото
Удар
Крыша дома Кармелиты – наилучшая точка для наблюдения за домом Беорегарда и Теоны, которые меня интересуют мало, однако именно их дом является своеобразным опорным пунктом для Дикой: здесь она обитает чаще, чем в любой другой точке Рудника.
Осень в этом году тёплая, а быть может, она всегда такая в этих краях, однако сегодняшнее начало ночи грозовое – молнии и гром уже час нависают над городом, предупреждая о наступлении шторма на погружённую в ночной мрак долину. Из-за металлической чувствительности к звукам, вернее, из-за своей пока ещё не развившейся способности контролировать чувствительность новых возможностей своего слуха, гром над моей головой звучит так, будто пытается взорвать мой череп.
Прошло две недели с лишним с тех пор, как мы пришли в Рудник. Идёт второй месяц, как я живу не в своём теле, но мне всё ещё так же не по себе, как в первые дни. Каково это – быть новообращённым Металлом? Дерьмовее некуда, если у тебя такое прошлое, которое ты предпочёл бы не вспоминать. Я в этом прошлом не жертва. Наоборот… Но. Металлическая природа изменила ту суть, которая принадлежала мне-человеку, я это вижу явно. И снова “но”: но изменила, а не заменила. Да, я теперь не тот зверь, каким был до того, как попал в плен Парадизара – я теперь другой зверь: зверем был – зверем остался, разница в длине когтей и клыков, и воли… Тех, кого я убил в прошлом, я любил. Я-человек думал, что иного выхода не было, но я-Металл теперь видит: выход есть всегда. Теперь мне кажется: тех, кого любят, не убивают, даже чтобы защитить любимых от самих себя… Любовь – это муки. Может быть, не для всех, но для меня и для тех, кого я люблю. Неизменно, раз за разом: муки-муки-муки… Неужели нельзя иначе? Я ведь вижу: можно. Не у всех, но у некоторых ведь получается: Беорегард и Теона отличный пример. Может быть потому, что одним дано всё, другим не остаётся ничего?
Чувства к Тринидад не просто зашкаливают – они разрывают меня изнутри. Я умудрился влюбиться в неё человеком – было бы удивительно, если бы не умудрился, с учётом её магнетизма, и это при её-то желании отталкивать от себя людей: тот редкий случай, когда желаемый результат резко отличается от итогового результата. В Паддоке было предостаточно девушек задолго до того, как на наши головы рухнула Джекки Киттридж, но все – и парни, и девушки, – неизменно смотрели на одну лишь Дикую. Возможно, это в какой-то степени связано с тем, что она одна имела возможность ходить в Тёмный Лес, и от этих её походов зависели жизни остальных обитателей Паддока, но… Было и другое. Её природа, её суть, её доминирование и способность подавлять… Её хладнокровие: вот что меня с самого начала заинтересовало в ней больше прочего – неужели под этой белоснежной кожей, просвечивающей тонкие нити голубых вен, не течёт горячая кровь?.. Но проверить нельзя. Потому что нельзя вредить тем, кого любишь… Нельзя.
Поездка через Дикие Просторы до Рудника была ужасной: я думал не о том, что Дикая не пошла с нами, а о том, что Титан пошёл с ней. Мои самые страшные опасения подтвердились в первые же сутки пребывания в Руднике: Титан сумел сделать то, что не сумел сделать я – сначала он завладел её вниманием, а после завладел ею всей. Стоило мне это понять, и внутри моей грудной клетки словно осколочная граната разорвалась: я впервые в жизни влюбился не мимолётно, но всерьёз, и впервые не смог добиться от девушки взаимности! Разрыв эмоций выбил меня из колеи, и теперь я не знаю, что мне делать дальше. Оставайся Дикая обычным человеком, я бы не оказался в этом глухом тупике: просто украл бы её, вынес в Дикие Просторы и скрылся с ней навсегда, и никто ничего не смог бы сделать – ни её Металлы, ни она сама. Я бы сделал всё тихо, продуманно, резко… Но она теперь сама Металл – сила, которую невозможно игнорировать. Не украдёшь, не заставишь, не направишь… Не влюбишь.
Первое впечатление о семье Тринидад: необычные личности, что неудивительно, потому как только такие и могли вырастить нечто вроде Дикой. Кармелита – травмированное одиночество; Беорегард – властитель всея и всего; Теона – ходячий секс, да ещё и интеллектуальный. Тристан – самоуверенность, да и только. Не понимаю, что такого Тринидад в нём рассмотрела, чего не увидела в других мужчинах. Быть может, её привлекли неординарные способности его мозга и навык жертвенности? В конце концов, он десятилетие своей жизни положил на шпионскую деятельность для блага Рудника: впрочем, десятилетие для Металла – одна крупица песка в Саха́ре. Он красив, что особенно должно быть заметно женскому глазу. Но и я теперь красавец такого же уровня. Значит, всё же не в красоте дело – Тринидад выбрала Тристана по каким-то своим внутренним настройкам… Это не даёт мне покоя. Как и вчерашняя стычка, случившаяся между мной, Тристаном и Беорегардом. Да, именно Тристан меня обратил в Металл, а значит, я должен ему фактом своей металлической жизни, и всё равно набить ему морду – моя первостепенная мечта. Но Беорегард… Я думал, мы поладим. Теперь вижу, что нет. Они семья, они всегда будут горой стоять друг за друга. Вчера Беорегард ясно дал понять мне: я здесь не приживусь. Потому что он всегда поддержит свою семью, в которую я не вхож: а мог бы, если бы Дикая выбрала меня! Решено: я ухожу из Рудника. Но прежде хотелось бы врезать под дых сначала Беорегарду, затем Тристану: спасибо за всё, что вы сделали для меня, но вы для меня не короли и никогда ими не станете, чтобы мне перед вами преклоняться. Вы берёте всё, что хотите: лучшие территории, лучших женщин, лучшие жилища, лучшие облачения, лучшую силу, лучшее всея всего – и думаете, что остальные просто должны смиренно принимать вашу власть и подчиняться ей. Увы, но я не все: не на того напали.
Я уйду. Но прежде они ощутят тот удар, который они полагают, будто предотвратили вчера. Вариантов немного: поцеловать на глазах у Беорегарда Теону; соблазнить Кармелиту; всё-таки закончить начатое и спровоцировать Тристана на драку с весомыми последствиями для жителей города – слышал, он когда-то здесь уже устраивал резню, второй инцидент может окончательно утвердить его кровавый портрет в глазах местных смертных.
Пока я размышлял об ударе и его последствиях, что-то произошло… Сначала я решил, будто это гроза, но, подняв голову, я увидел, как силовое поле Титана начинает исчезать над городом. Глаз обычного человека этого не заметил бы, как и слух не расслышал бы характерного треска, но металлические слух и зрение не подводят – силовое поле сворачивается. Хм… С чего вдруг? Они лишь недавно установили его: столько бились над установкой, чтобы свернуть?..
Я не сдвинулся с места. Менее чем через полчаса до моего слуха начали доноситься панические шумы в направлении далёкого центра города: кричали люди. Кажется, я расслышал мужской крик, сообщавший о том, что Блуждающие проникли в город… Хм… Я не сдвинулся с места и – бинго! – Беорегард с Теоной покинули свой дом одновременно. Несложно предугадать дальнейшее развитие событий: что бы ни произошло – их семья всё решит и снова останется в героях у людей, скольких бы своих почитателей они ни перекосили…
Дом Диес не остался без присмотра: Металлы впустили в него женщину. Я уже видел её прежде: кудрявая и низковатая дама, она присматривала за Теей в ночь празднования окончания Дней Тишины. Нянька из обыкновенных смертных, вроде как в далёком прошлом присматривавшая за Тринидад и её сводной сестрой, которую я никогда не видел. Теона сказала женщине о том, что Теа находится в колыбели, расположенной в детской комнате на втором этаже. Она дала этой женщине ключ от комнаты и сказала, что все двери и окна дома закрыты. Сказала запереться в детской и не открывать никому – они сами её откроют, когда вернутся. Женщина ответила, что всё поняла, после чего Беорегард закрыл её в доме на ключ, который повесил на шею… В следующую секунду несокрушимая пара на металлической скорости рванула в сторону эпицентра панического шума…
Посидев ещё немного на крыше дома Кармелиты, увидев Джекки и Конана, выскочивших из пустынного дома Тристана, расположенного неподалёку, я уже хотел последовать за всеми, быть может, с целью развеять скуку, когда увидел нечто странное… Пятеро мужчин, в странной камуфляжной форме, подбежали к дому Диес со стороны стены. Они не стали даже пробовать заходить через парадную дверь – сразу же сунулись с теневого бока: разбили окно… Хм… Грабители. В этом оплоте безопасности? Причём вооружённые. И что они думают украсть? Наверняка какие-то знания… К примеру, технологию поля Титана, но… Вламываться в дом всесильного главы Рудника: это слишком уж рискованно. Разве нельзя украсть технологию в научном крыле стены Рудника, зачем тащиться в логово льва?
Я хотел вмешаться, но только секунду, по истечении которой одёрнул себя: вот он удар – и прилагать усилия не нужно. Беорегарда Диеса обворуют в его собственных владениях. Не вмешался бы он в мою битву с Титаном за Дикую – сейчас не лишился бы ничего из того, на что посягнули его осмелевшие враги. И всё же едва ли воры уйдут далеко: в конце концов, Рудник – закрытое пространство, тут куда ни беги, всё равно окажешься в вездесущем поле зрения Металлов.
Развернувшись, я покинул крышу и уже спустя считанные минуты плечом к плечу с остальными Металлами вступил в битву за Рудник: Блуждающие и вправду проникли в пределы города…
Последствия
Блуждающих оказалось немного – всего лишь десяток. Урон: две дюжины укушенных людей, среди которых двенадцать мужчин, десять женщин и двое несовершеннолетних. Ещё на прошлой неделе укус Блуждающего для человека приравнивался к смертному приговору, но сейчас всех укушенных сначала изолировали, а затем провакцинировали сывороткой Поляриса – сразу же распространился слух о том, что в Руднике изобрели вакцину от Стали. Народ был испуган так же сильно, как рад минувшей опасности и новости о вакцине – в воздухе витало странное настроение. Но то, что было скрыто от глаз города, то, что в эти часы происходило в самом его сердце, было не странно – было ужасно.
У Беорегарда и Теоны украли Тею. Теперь уже ясно, что целью воров был исключительно ребёнок – ничего, кроме ребёнка и ручной колыбели, не было тронуто и не пропало. Женщину, оставленную присматривать за малышкой, нашли лежащей со сломанной шеей на заднем дворе. Кража была замечена только спустя три часа после начала хаоса в городе, за ворами сразу же бросились все Металлы, но… В это сложно поверить, но Металлы ничего не смогли сделать. Все следы тянулись в тайный ход через подземный лабиринт, выходящий в горы – тот самый, через который нас привели в Рудник. Судя по характеру следов: через этот же тоннель в город просочились не только воры, но главное условие диверсии – Блуждающие. Помимо следов, в тоннеле мы нашли тело Кея Киттриджа – парня вырвали из криокапсулы прежде срока, что может стать для него фатальным.
Следы воров прервались за пределами тайного хода: покинув территорию Рудника, мы оказались в дикой долине, на которую уже обрушился шторм. Металлы разделились: под шквальным ливнем носились сквозь хлещущие с небес потоки воды по долине, обследовали горы, сканировали леса… Тщетно. Конан сказал, будто пару секунд слышал звук, напоминающий движение лопастей вертушки – подозрение на летающий аппарат вроде вертолёта, – но никто ничего подобного не расслышал и в чёрных небесах не увидел, и сам Конан начал сомневаться в том, не было ли услышанное им всего лишь эхом грома…
Поиски в округе продолжались сутки: шторм продлился двое суток. Следы, даже если они были, беспощадно стерлись непогодой. Я видел, как Теона под проливным дождём утопала в своих рыданиях, обрушившись на грудь Беорегарда у границы леса, думая, что её никто, кроме её мужа, не видит… Моё сердце, кажется, разорвалось от этой картины. Если бы я не затаил обиду на Беорегарда, от которой сейчас не осталось и следа… Я не думал, что посягнут на ребёнка… Я мог предотвратить…
Теона была не в себе: Металлам пришлось буквально утаскивать её прочь из долины, назад в Рудник, из-под безжалостного шторма в теплоту опустевшего без её дочери дома… Её то ли пытались откачать от эмоционального потрясения, то ли накачать мощными “металлическими” анестетиками, основанными на яде Блуждающих… Она впала в бред. Беорегард не отходил от неё… Глубину всеобщего потрясения невозможно передать…
О том, что предательство свершилось изнутри Рудника, стало известно сразу: воры должны были знать о криокапсуле Кея, потому как очевидно, что её украли так же целенаправленно, как и Тею. Для чего им понадобились именно криокапсула и младенец – до сих пор непонятно, но есть подозрения на эксперименты: дочь Металлов в сумме с заокеанской технологией… Об “экспериментальной” вероятности в присутствии Теоны никто не заговаривал: самоубийство – сказать разбитой горем матери о том, что над её ребёнком, быть может, уже ставят опыты. Среди городского населения пропало семь человек: Кей и шестеро медиков. Кея нашли в подземелье, там же нашлись ещё двое со сломанными шеями, оставшиеся четыре – учёные Рудника. Вывод: бежавшие – предатели, но им кто-то помогал извне. Главный враг Рудника – Дилениум, но и в Диких Просторах хватает тех, кто точит зуб на несокрушимый город… Теа может быть где угодно. В Диких Просторах, в Дилениуме, даже на другом континенте, если всё же был задействован вертолёт… Авиация имеется у Дилениума, но и в Диких Просторах до сих пор сохраняются рабочие экземпляры воздушных средств передвижения… Слишком большая территория для поисков и ни единой зацепки, ни единого следа…
Спустя семь дней я явился в кабинет Беорегарда по его призыву. Он был разбит изнутри, это было видно по его пылающим злобой на собственное бессилие глазам, и внешне он выглядел как несокрушимый в своей свирепости, раненый зверь – опаснее некуда… Чувство вины к этому времени переполнило меня настолько, что готово было без сторонней помощи перемолоть всю мою жизнь в золотую пыль. Поэтому я позволил Беорегарду завербовать меня. Я согласился стать шпионом Рудника в Дилениуме. Уйти отсюда прочь, но выслужить все свои долги перед теми, кто останется здесь – лучшее, что я мог сделать для всех пострадавших, лучшее, что могло быть предоставлено мне.
Я стал союзником Платины в Дилениуме из чувства вины за потерю Теи, за ту роль, которую я неосознанно сыграл в этой трагической феерии. Но неожиданно найдя дочь Беорегарда и Теоны тогда, когда уже не ждал – спустя целых полвека, – я позабыл о своей первоначальной цели – вернуть Тею в лоно её семьи живой и невредимой, – потому что к этому времени между мной и Рудником случится слишком многое, потому что на первый план снова выступит жажда мести – на сей раз Платине, на сей раз за Дементру Катохирис.
Глава 9Титанида
Всеобщий шок невозможно передать одними лишь словами: поначалу кажется, что его невозможно и пережить, но, как покажет время – в этом мире возможно вообще всё.
Теона безутешна: нервный срыв не закрывается уже вторую неделю – она рыдает в комнате Теи, валяясь у её колыбели, напрочь отказываясь подниматься с пола. Беорегард не отходил от неё четыре дня и ночи – в итоге мы едва ли не насильно отцепили его от её тела с целью остановить резонанс их одного состояния на двоих. Вроде бы, сработало: Беорегард стал чуть трезвее, но только “чуть”.
С самого начала этого ужаса и до сих пор за Беорегардом и Теоной по очереди приглядывают Кармелита и Тристан – они не покидали дома Диес четырнадцать дней, и только сегодня Кармелита решилась отлучиться на пару часов, чтобы принять душ, переодеться и попробовать перезагрузиться при помощи ухода в сон – она съела целую лазанью, которую на скорую руку приготовила Джекки.
Вначале я тоже была с Беорегардом и Теоной, но вскоре поняла, что я не могу как Кармелита или Тристан выносить рыдания Теоны и вторящий им плач Беорегарда, доносящиеся из детской комнаты… Никогда прежде я не испытывала подобной глубины собственной беспомощности: ни в какое сравнение не идут даже Паддок с Конкуром. В итоге я отстранилась, чтобы спасти себя для них. Стала являться к страждущим всего лишь один раз в сутки, зачем-то приносить им воду в графинах: наверное, чтобы их глаза не пересохли ото всех выплаканных ими слёз. Окончательно же осознав, что не выношу слёз сильнейших из нас, я уже на пятые сутки присоединилась к Джекки и Конану, которые безвылазно обследовали территорию за пределами стен Рудника…
Мы искали следы и днём, и ночью, постепенно доходили до пределов силового поля Титана, достаточно скоро вышли и за пределы поля, отправились вглубь Диких Просторов… Рубили мешающих поискам Блуждающих, ночевали в лесах, бродили-бродили-бродили… Безостановочно на протяжении двух недель… Чуть не ушли до самой границы Дилениума, но так и не обнаружили ни следов похитителей, ни хотя бы намёков на следы.
Пребывание Неуязвимой рядом со мной во все эти дни неожиданно помогало мне, как наверняка и моё присутствие в её пространстве помогало ей, но, правда, мы не подавали виду и вообще мало болтали: я не хотела говорить о Теоне и Беорегарде, она же не хотела говорить о Кее… Состояние её брата до сих пор тяжёлое. Немудрено: парень должен был плавно выйти из криосна лишь через пять лет, но вместо этого его просто взяли и без подготовки выдернули в этот мир, как репу – с корнем. То, что его вообще удалось спасти, не что иное, как чудо. Парень всё ещё не пришёл в сознание, а Полярис утверждает, что даже если он очнётся, у него наверняка диагностируются серьёзные проблемы со способностью ходить своими ногами… Джекки разбита: Кей – единственная оставшаяся у неё крупица родной семьи, пусть у них лишь один родитель общий, неважно, особенно с учётом недавнего предательства Лив, являющейся кровной для Джекки на сто процентов…
Мы вернулись в Рудник только сегодня, после обеда. Две недели наших общих блужданий по Диким Просторам, плюс до этого пять дней поисков Конана и Джекки – три пары самых зорких глаз в истории человечества не нашли ни-че-го…
Мы по очереди приняли душ. Джекки на быструю руку приготовила сытный ужин в шесть блюд – два салата, макароны, жареная курица и жареная картошка, бутерброды с сыром, её фирменная лазанья, – от которого в итоге осталась лишь лазанья, и то лишь потому, что была забыта в духовке, однако даже набив желудки до отказа, нам троим всё равно пришлось прибегнуть ко сну, чтобы полноценно восстановить растраченную энергию. Никто из Металлов не знал, что мы вернулись, так что я заснула и проснулась вне компании Титана, в одной комнате с Конаном и Джекки – они заняли полуторную кровать, а я одноместную: Кармелита давно продумала спальные места для потенциальных гостей своего дома… В этом походе я наконец смогла пристально рассмотреть Конана отдельно, и Конана в паре с Джекки. В том, что он “наш человек”, у меня теперь нет никаких сомнений… И это последняя мысль, которую я подумала перед тем, как опрокинулась в глубокий сон. Первая же мысль после пробуждения: проспала всего лишь пять часов. О данном факте свидетельствовала полупрозрачная сиреневая голограмма часов, отражающаяся на светлой матовой стене.
Повернув голову, я увидела Джекки: она одна лежала на своей кровати и смотрела на меня. Быть может, её пристальный взгляд в итоге и разбудил меня.
– Где Конан? – первой заговорила я.
– Отправился кормить Кармелиту.
– Кармелита здесь?
– Пришла минут двадцать назад, чтобы принять душ и поесть… Может, и поспать надумает. В конце концов, Металлам тоже нужна перезагрузка, а питание и сон – самые действенные способы.
– Она не говорила, как там Беорегард с Теоной?
– Не говорила… – подруга вдруг нахмурилась, и я сразу же поняла, что в следующую секунду она поделится со мной своими размышлениями из раздела “только никому не говори о том, что я тебе сейчас скажу”: – Знаю, бред, но Беорегард с Теоной умудрились всего лишь за считанные дни стать для меня будто бы… Будто моей семьёй. Не родной, а какой-то выше… Знаешь, вроде ментальной связи… Неожиданно ужасно больно видеть их боль… Но больнее всего – осознание того, что в момент исчезновения Теи я была рядом, а значит, могла предотвратить эту трагедию, если бы оказалась в нужное время в нужном месте.
– Сейчас все страдают от этой мысли, – я тяжело вздохнула.
– Я думала… Может быть, когда-нибудь… Ну, знаешь… Мы с Конаном могли бы стать родителями… Но… Посмотрев на Беорегарда и Теону, отчётливо понимаю: не хочу.
– А я и “до” не хотела…
Я необдуманно выпалила правду и уже предвидела, что в следующую секунду огненноволосая спросит о том, серьёзно ли я ещё до исчезновения Теи ощущала “нежелание” иметь детей, даже от Титана – или же особенно от Титана? – и я бы ответила, что да, такое уж у меня внутреннее устройство, очевидно… Но нас прервали: внизу вскрикнула Кармелита…
Мы одновременно, резко сели на своих кроватях… Она что, выкрикнула имя моей сестры?..
Спиро и Клэр стояли посреди гостиной: Кармелита обнимала их одновременно. Выглядели они, мягко говоря, запыленными… Даже хуже, чем я, Джекки и Конан после гуляний по Диким Просторам.
Стоило мне оказаться на лестнице, как сестра сразу же впилась в меня своим сапфировым взглядом. Она и до обращения в Молибден была красавицей, но, став Металлом, она перевернулась в настоящий бриллиант – и никакая пыль Диких Просторов не сможет скрыть такой блеск…
Спиро… И прежде был спортивным, но теперь… Мышечная масса почти на уровне Конана – Конан всё же чуть покрупнее, – более открытое, светлое и приветливое лицо, добрая улыбка… Если Клэр раскрасивела до неприличия, тогда Спиро как будто подобрел – в ранней юности он был тем ещё бунтом на колёсиках… И ещё его волосы стали чуть светлее…
Прежде чем я успела опомниться, названные сестра с братом набросились на меня с удушающими объятиями… Я, конечно, тоже безумно соскучилась по ним – мы даже пропустили наши обращения в Металлов! – но… Класс… Теперь мне снова придётся принимать душ!
– Да отцепись же ты от меня уже наконец! – в конце концов не выдержав, я в итоге менее чем спустя полминуты буквально отодрала Клэр с её острым маникюром от себя, словно дикую кошку за шкирку со шторы сняла…
– Это точно ты! Точно ты! – истерически засмеялась сестра. – Не даёшь себя обнять!
Я сразу же подумала о том, как хорошо, что со Спиро у меня никогда не было близких отношений, а значит, поводов для чрезмерных объятий: парень всегда гулял сам по себе и обязательно не пойми где, пока его мать пыталась играть роль моей матери и матери Клэр…
– Джекки, Конан, познакомьтесь, это мой сын Спиро и моя названная дочь Клэр, – Кармелита настолько сияла счастьем, что у неё даже глаза заслезились.
– Так сколько у тебя в итоге детей? – уже пожимая руку Спиро, поинтересовался Конан.
– Тристан и Спиро родные, – Кармелита даже слегка вздёрнула подбородок, заговорив о своих детях с непроизвольным порывом родительской гордости. – Клэр и Тринидад у меня появились, когда сыновья уже были взрослыми и разошлись в разные стороны: оба предпочли жить отдельно, хотя Спиро было и рановато отделяться… Как, собственно, поступила и Трини, даже не дождавшись своего совершеннолетия…
– Ну тыыы… – я театрально закатила глаза, готовясь в очередной раз слушать о детях этой женщины, повзрослевших слишком рано и ещё в младенчестве бросивших её нахрен-совсем-бессердечно! И всё равно, под каким бы соусом она ни подавала эту заезженную историю, основой данного блюда неизменно являлась неприкрытая любовь – именно это-то меня всегда и смущало.
– Вы просто представить себе не можете всю глубину того, что мне приходится переживать из-за безрассудности и полнейшей безбашенности своих детей! – всё, она окончательно выбрала целью своего вещания Конана с Джекки, ну класс… – Первым ушёл из Рудника Тристан! Спасибо, хоть сделал это совершеннолетним и сильным Металлом! Десять лет мне на глаза не попадался, всего несколько весточек за все эти годы прислал! Спиро ещё до совершеннолетия съехал жить в какой-то полухостелл, полу-не-пойми-что! Тринидад пропадала или в городе, или в доме Беорегарда и Теоны! Потом Спиро, не обратившись в Металл, без моего разрешения ушёл в Дикие Просторы…
– Я уже был взрослым, мне не нужно было разрешение матери…
– И пропал там на год с лишним!!! – Кармелита неожиданно взвинтилась, что, впрочем, в её манере, но… Кажется, мне уже пора искать пятый угол… – А потом вернулся! Оказалось, побывал в плену!!! Вернулся чуть ли не без памяти! Даже Клэр не узнал в лицо, недотёпа!
– Да я ведь его тоже не узнала… – попыталась утихомирить рассвирепевшую мать Клэр, прямо как в детстве, но куда там…
– А ПОТОМ ТРИНИДАД!!! – Взрыв!.. Ну всё… Мои щи оставили на десерт, ёпт… – УШЛА ЗА СТЕНУ БЕЗ МОЕГО РАЗРЕШЕНИЯ!!! ВРОДЕ КАК У БЕОРЕГАРДА ЧТО-ТО ТАМ ХИТРОСТЬЮ ВЫПРОСИЛА, ДА РАЗВЕ БЕОРЕГАРД ТЕБЕ ОТЕЦ?! А?! – могла бы я ответить, что и она-то мне по факту не мать, но такой фляк убил бы меня на месте, так что я решила просто отвести взгляд в сторону. – ПРОПАЛА БЕЗ ВЕСТИ НА ЦЕЛЫЙ ГОД!!! ТЫ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, ЧТО ТАКОЕ ЦЕЛЫЙ ГОД БЕЗ ТЕБЯ?! НЕ ЗНАТЬ, ГДЕ ТЫ, ЧТО С ТОБОЙ, ЖИВА ЛИ ТЫ!!! ПУСТЬ ТЫ МНЕ НЕ РОДНАЯ ДОЧЬ, НО ТЫ-МОЯ-ДОЧЬ!!! Я ВСЕ СТАДИИ УЖАСА ПЕРЕЖИЛА ИЗ-ЗА ТЕБЯ!!!
– Прости… – я до боли прикусила нижнюю губу.
– ПРОСТИ!!! – она вскинула свои великолепные руки к потолку. – ПРОСТИ!!! – и вдруг начала задыхаться… – ТВОЁ “ПРОСТИ” НЕ ОТМЕНИТ МОИХ МУК!!! ТЕХ, ЧТО Я УЖЕ ПЕРЕЖИЛА ИЗ-ЗА ТЕБЯ, И ТЕХ, ЧТО НАВЕРНЯКА ЕЩЁ ПЕРЕЖИВУ!!! ПОТОМУ ЧТО ТЫ АБСОЛЮТНО БЕЗБАШЕННАЯ!!! ПОТОМУ ЧТО ТЫ-НАВСЕГДА-МОЯ!!! – она вдруг разревелась! Клэр и Спиро сразу же бросились обнимать её, а я впала в ступор. – ГРЁБАННЫЕ ДЕТИ!!! КТО РАЗРЕШИЛ ВАМ ПРОПАДАТЬ?! КАК ВЫ СМЕЕТЕ?! КАК БЕОРЕГАРД И ТЕОНА СМОГУТ ЭТО ПЕРЕЖИТЬ?! ОНИ НЕ ДОЛЖНЫ ПЕРЕЖИВАТЬ ТО, ЧТО ПЕРЕЖИЛА Я!!! ТЕА ДОЛЖНА БЫТЬ С НИМИ!!!
– Теа?! – сапфиры Клэр округлились до предела. – Что с Теей, мам?..
Моё сердце дрогнуло…
Вот что я уже давно уяснила: семья – то ещё “счастье”, во всех смыслах…
Вот ведь хрень…
Кармелита так же быстро остывает, как воспламеняется – по щелчку. Съела лазанью – пошла спать, будто ничего и не бывало, а мне тут сиди и думай, какая я недодочь… Восхитительно. Пора валить. Снова.
Мы сидели на кухне: я, Джекки, Конан и уже отмытые Спиро с Клэр. Джекки, уже не в удивление для меня, быстро нашла общий язык и со Спиро, и с Клэр, которым я с лёгкостью разъяснила положение Джекки в статусе моей названной сестры – и снова семейная мини-драма: короткий блеск зависти в глазах Клэр, который, впрочем, нельзя считать чем-то действительно проблемным, ибо сложно найти в Руднике кого-то более дружелюбного, нежели моя сестра. Конан сразу же оказался на одной волне со Спиро: как я и рассчитывала, парням проще… Сначала Клэр всё трезвонила о новостях из Диких Просторов, в частности, о том, как они пытались разыскать меня в одичавших землях и чем это оборачивалось, потом Джекки рассказывала о новостях Рудника, которые мне было больно даже просто слушать, а после заговорил Конан. Он в сотый раз при мне рассказал про померещившийся ему звук лопастей вертолёта, про отсутствие следов, а потом вдруг сказал, что Золото отправился в Дилениум по наводке Беорегарда… Я сразу же стала вся внимание. Оказалось, Конану рассказала об этом событии Кармелита, успевшая с ним пообщаться до прихода Спиро и Клэр…
Я промолчала, но внутренне удивилась. Золото в качестве подкрепления Платины: этот вариант, конечно, зародился у Тристана и Беорегарда ещё даже до прихода Золота в Рудник, но… Кармелита сказала Конану, что парень чуть ли не самолично выдвинул свою кандидатуру… Все вздохнули с облегчением: парень пылкий – с глаз долой и с сердца вон. Но я на такое не ведусь… С чего вдруг Золоту вызываться добровольцем, да ещё в столь сложном и к тому же продолжительном мероприятии? Кармелита пересказала Конану мысль Титана: парень просто решил оказаться подальше от меня. Неудивительно, что Тристан подумал именно так, ведь он просто спроецировал ситуацию на себя: он уходил из Рудника, чтобы не видеть Теону в паре с Беорегардом, но… Золото не Титан. Он совершенно другого рода. Он из тех, кто скорее будет изнурять свою мишень и по итогу, вне зависимости от результата, скорее уйдёт куда глаза глядят, без цели, нежели из тех, кто сбежит с целью сбежать, особенно от безответных чувств, которые его только распаляли – всё равно что открывали в нём второе дыхание…
– Что у тебя с глазами? – моей руки вдруг коснулась Клэр, что сразу же вывело меня из раздумий.
– Плавающая гетерохромия, – вместо меня ответила Джекки. – Мы пока что не разобрались в чём тут суть, но цвет радужек её глаз плевал на стабильность.
Глава 10
Осень подошла к концу, и хотя первый снег ещё не выпал, обновлённое дыхание ветра говорило о том, что белый пух прибудет в долину со дня на день. Над Рудником нависла непроницаемая серость: не лопающиеся снежные тучи лишь сгущают оттенки всеобщего депрессивного настроения. И всё же, мы находим в себе силы двигаться дальше. Теона всё ещё не спит и не ест, но впервые вышла из комнаты Теи. Беорегард от неё не отходит. Они часто обнимаются. Свидетельницей их микроскопического, но по внутренним ощущениям размером с гору прогресса, я стала случайно, проходя мимо окна их гостиной. Они справятся… Я уверена. Я верю в них. И небезосновательно. Не только я чувствую их силу… Пара львов ранена, но общая рана делает их не слабее, а свирепее… Для них не будет смертельных ран. Они Металлы: великие Рутений и Родий, родители Теи и родители Рудника.
Тристан вызвал меня на “серьёзный разговор”: назначил местом встречи верхотуру стены у главных ворот, за час до сгущения сумерек в состояние непроницаемой для человеческого глаза ночи. И вот я уже стою рядом с ним, плечом к плечу, смотрю на окутанную первым зимним холодом долину, лежащую в пределах силового поля Титана и за его пределами, и заранее знаю, что именно станет венцом этого “серьёзного разговора”.
– Мы так и не выяснили, кто именно выключил силовое поле в ночь исчезновения Теи, – тихо и задумчиво вздыхаю я, чтобы хоть как-то начать неизбежное. – Если бы не человек с его слабым зрением, но хотя бы один Металл в ту ночь поднял голову – он бы увидел исчезновение поля над городом…
– Это навсегда: все теперь будут думать о том, где находились в тот час, когда свершилась кража Теи.
– Она моя крестница… Пусть мы и не успели совершить обряд, я согласилась на роль её крёстной, а значит, она-моя-крестница, – я отчеканила настойчиво. – Платина передал весть Беорегарду, в которой утверждает, будто в Дилениуме ничего не известно об исчезновении дочери Металлов, но… Я не знаю, кто такой этот ваш Платина, что бы вы мне о нём мне ни рассказывали. Дилениум чётко установил свою вражескую позицию по отношению к нам. Я бы начала поиски с этой территории…
– Территория Диких Просторов в миллион крат больше территории Дилениума…
– Нет, я бы начала с Дилениума. Пусть у нас нет следов или доказательств, пусть ваш Платина говорит, будто там никто ничего не знает, я предпочитаю прислушиваться к своей интуиции…
– Только ты смотришь на Дилениум. Остальные считают, что стоит искать в Диких Просторах.
– Считаешь, что тот факт, что моё мнение единственное против всех прочих мнений, может изменить мою позицию?
– Нет, я уверен, что скорее твоя позиция поменяет позиции всех, нежели предаст себя.
– То-то и оно.
Он тяжело вздохнул:
– Дилениум слишком большой и слишком закрытый… Это как искать иголку в стоге сена, обмотанном колючей проволокой.
– Стог можно сжечь вместе с проволокой, и уже над пеплом провести огромным магнитом…
Он резко взял меня за ладонь, чем оборвал меня на полуслове:
– Я сейчас буду парировать с высоты своих лет: ты слишком юна, Тринидад. Сплошной взрыв, бунт… Не всё можно решить таким образом.
– Можно. Я тебя научу.
Он улыбнулся, и в следующую секунду мы соприкоснулись лбами и замерли. Спустя пять секунд он произнёс слова, ради которых мы уединились:
– Уже пора принять решение. Для тебя здесь тесно, ты сама это чувствуешь, знаешь. Ни один город тебе не подойдёт, даже Рудник. Ты всегда стремилась на простор, и твоя душа никогда не откажется от этого стремления. Всё совпало…
– Всё?
– Ты обещала уйти со мной. Обещала ещё до того, как случилось то, что случилось. К тому же, ты не хочешь быть здесь, и мы оба это прекрасно осознаём. Для тебя слишком много страданий близких, которые ты никак не можешь облегчить: отстраниться от них, чтобы искать решение без раздражителей или чтобы выждать правильное время – такое же благо для тебя, как и для них.
– Это эгоистично…
– У Беорегарда и Теоны есть они, есть Кармелита, Спиро, Клэр, а теперь ещё и Конан с Джекки…
– И всё равно, это эгоистично.
– Это здоровый эгоизм. Запереться всем в одном пространстве и безостановочно сокрушаться – вот что нездоровый эгоизм. Все мы должны начать двигаться, чтобы не озвереть, чтобы суметь спасти себя хотя бы для того, чтобы вокруг нас спаслись тысячи, а быть может, и миллионы душ… Мы с тобой первые сделаем важные шаги. Остальные последуют примеру. Однажды Теа обязательно вернётся домой, но вернувшись, она не должна застать дом разрушенным и нас в нём разбитыми. Она должна вернуться в здоровое и процветающее пространство. Поэтому мы должны двигаться вперёд… Ради Теи. Ради нас.
– Здоровый эгоизм… – я хмыкнула.
– Ты колеблешься. Потому что думаешь, что ты нужна здесь. Но я знаю, что быть здесь ты не хочешь. Если ты сейчас не согласишься уйти со мной, я призову тебя к ответу: потребую исполнить данное тобой мне обещание.
Он вытаскивает меня из болота… Берёт ответственность за наш уход на себя. Благородно и влюблённо, и эгоистично, и прекрасно…
– Мы уходим, – наконец я утверждаю и делаю это уверенным тоном, ощущая, как он чуть сильнее сжимает мою ладонь в моменте…
– Завтра же. На рассвете.
Джекки
Все пропадают. Сначала Теа… Потом Золото с отданными ему чёткими инструкциями и посланием для Платины… Теперь Титаны…
Тринидад буквально спаяла нас всех – меня и Конана с Металлами Рудника. И я, откровенно говоря, не ожидала того, что этот “паяльник”, оформив своё дело на славу, вдруг решит исчезнуть из моей жизни.
Тринидад пришла ко мне накануне ночью, до полуночи, и, сев на кровать рядом со мной, обрушила на мою горячую голову лавину своего снега: просто хмыкнула о том, что она уходит из Рудника, вместе с Титаном. По ощущениям, я как будто удар по яйцам получила – сразу же захотелось скорчиться в рогалик и завопить: куда ты пойдёшь?! зачем?! почему?!
Прежде чем я успела завопить, словно угодивший в капкан зверь, она сделала шах конём: пригласила меня и Конана пойти с ними… Следующее, что выяснилось: они уходят в чешские леса, где живут другие Металлы, о которых мы до сих пор не слышали, и в этих чешских лесах у Титана уже есть собственный просторный дом, в котором найдётся место и для нас, а по весне мы сможем отстроить ещё один дом, не хуже, специально для меня и Конана… Она сказала, что чешские леса красивы, и больше не сказала ничего…
Слишком молодая. Она наверняка так же хорошо понимает, что не хочет жить в Руднике, как и то, что не особенно-то и стремится к какой бы то ни было форме совместной жизни… Гуляющая сама по себе кошка – зачем ей дом? Пусть даже и в красивых чешских лесах. Она предпочла бы быть с Титаном, но в рамках отношений, подразумевающих не семью, а дружбу со страстным сексом… Ну или я в ней ещё не разобралась до конца и ошибаюсь.
Я бы пошла за ней. Хоть на край света. А Конан без раздумий пошёл бы за мной. Но я не эгоистка. Конану слишком хорошо в Руднике, я это прекрасно вижу. И это не удивляет меня: мой мужчина всегда был городским, он точно не из породы отшельников, а я… Я могу быть и отшельницей, и душой компании, но главное – я нужна Кею. Мой младший брат вчера вечером пришёл в сознание. Он страшно слаб, но он боец, и Полярис утверждает, что у мальчишки должно получиться выкарабкаться в состояние нормы… Пока Кей жив и находится в Руднике, я отсюда никуда не уйду.
Рассвет серый-серый, совсем стальной… Я стою на стене Рудника, справа от меня стоят Спиро и Клэр, слева – Конан, Кармелита, Беорегард и Теона. Мы сверлим тяжёлыми взглядами две точки, удаляющиеся от нас в дремучие горные леса… На сердце у нас тяжело, но одновременно мы благодарны: тому, что они первыми пришли в движение, тому, что теперь мы должны последовать их примеру и начать движение здесь – там, где они нас оставили для нашего же блага, – и, конечно же, тому, что они есть друг у друга, есть у нас…
Титаны ушли из Рудника с первым снегом. Если бы я бросилась за ними спустя полчаса: я не нашла бы ни единого следа – всё пространство между нами замела девственная белизна. Обновление – боль, но боль во благо.