– Тише ты! – Рубашечник прижал палец к губам. – Услышат же.
– Откуда ты все это знаешь, парень? – Мэри-Энн уперлись руками в бока и насупились так одинаково, что в другой ситуации Бетти бы неизбежно рассмеялась.
– Давно хожу в Холмах, – ответил Рубашечник так уклончиво, что всем стало ясно: он врет.
Бетти вспомнила подслушанный разговор с Охотником. Может ли такое быть, что Рубашечник вступил с ним в сговор? Насколько опасно это может быть?
Таобсьер на руках у Бетти вдруг заволновался, плюшевая овечья голова завертелась из стороны в сторону.
– Что с ним? – вскрикнула девочка.
– Ветер меняется, – ответил Рубашечник. – Слишком быстро меняется. Бежим! Нам надо добраться до следующего Холма, может быть, мы сможем укрыться там!
Глава 11
Очень скоро Бетти и сама ощутила, что такое смена ветра. Она продрогла до костей, и бежать становилось все тяжелее: ее тяжелые ботинки с чавкающим звуком утопали в Топях, а Таобсьер намок и оттягивал руки. Но спустить его на землю она не решалась: ей показалось, что взволнованный ветер ищет у нее защиты.
Рядом ворчала Энн, оставившая надежду спасти туфельки, Мэри спрятала карту в сумку и сосредоточилась на преодолении топей, и только Рубашечнику, казалось, все было нипочем: он запросто перешагивал особенно гадкие места в траве, и шаг его был таким легким, словно он все еще гулял по Лесу в поисках ягод.
– Что за ветер дует? – крикнула Бетти, и ей в лицо тут же прилетела сияющая паутина нитей. Отбиваясь от нее одной рукой, Бетти подумала, что чьи-то потерянные воспоминания мало отличаются от обычной паутины в мокром темном лесу.
– Опять Татгэвит! – услышал ее Рубашечник. – Ты уже встречалась с ним! Он никогда не повторяется! Всегда дует по-разному.
– Мне все равно, как он дует! – у Бетти слезились глаза, и устоять на ногах становилось все сложнее. – Я хочу укрыться!
– Пока негде, держись! – Рубашечник охнул и провалился куда-то вниз.
– Рубашечник!!! – девочки кинулись к тому месту, где он только что стоял.
Оказалось, что равнина в этом месте заканчивалась резким обрывом. Рубашечник скатился вдоль него и теперь сидел на сырой земле, тщательно наматывая на запястье полезную нить. Он поднял голову на оклик и помахал рукой: мол, спускайтесь сюда скорей! А спуститься было нелегко.
У Бетти все еще были заняты руки: она не могла отпустить Таобсьера. Она осторожно примерилась и попробовала сойти боком. Этот способ ей показал прошлой зимой Артур Ним, когда они сбежали из школы, чтобы пойти на большие горки. Артур Ним еще назвал это «лесенкой» и объяснил, что так сложнее упасть. Как давно это было! И потом, ведь одно дело – спускаться с городской горки для катания на ледянках, и совсем другое – со скользких и мокрых холмов, где даже за траву не ухватиться, да еще и с грузом в руках. Бетти в очередной раз пожалела, что с ней нет Артура: он бы обязательно что-нибудь придумал! Что-то простое и практичное, что могло бы решить ее проблему намного быстрее. И чего уж точно не стал бы делать Артур Ним, так это стоять перед узкой и высокой пещерой с нитью в руках с таким задумчивым выражением лица, как делал это Рубашечник. И даже не протянул руку, чтобы помочь!
На мгновение Бетти подумала, что слишком много хочет от Рубашечника, но потом поскользнулась, и мысль снова ушла в сторону. Но по эту сторону холма Татгэвит безумствовал намного слабее, и она смогла удержать равновесие и продолжить спуск.
Слева от нее так же осторожно спускалась Мэри, оберегая сумку с картой и чайником. Вдруг со свистом и радостным крикам мимо проехала Энн.
– Ты что?! – закричала Мэри, а Рубашечник рассмеялся.
Энн поднялась с земли, отряхнула свое белое платье, перепачканное теперь в грязи и зеленых следах, и лучезарно улыбнулась:
– Вспомню себе новое, когда все это закончится!
– Сумасшедшая, – пробурчала Мэри себе под нос и продолжила аккуратный спуск.
Бетти заметила, что ее туфельки никак не пострадали и оставались такими же белыми.
– Идите скорее сюда, – быстро заговорил Рубашечник, когда девочки оказались в низине. – В этой пещере мы можем переждать очередное явление Татгэвита. По моим расчетам, следом за ним придет добрый Диртгэвит, и мы сможем пойти дальше.
– Тогда пошли скорее, – Энн решительно шагнула в пещеру.
– Незнакомые пещеры… Кто знает, кого мы там встретим? – покачала головой Мэри, шагая следом.
– И девочка совершенно права, – раздался из глубины пещеры голос, показавшийся Бетти смутно знакомым.
Она увидела, как напрягся и побледнел Рубашечник и как быстро убрал за спину руку с нитью.
Мэри-Энн синхронно сделали шаг назад. Из темноты выступил высокий человек, завернутый с головы до ног в плащ из травы. Капюшон был надвинут так низко, что лицо терялось в тени. Только тут Бетти обратила внимание, что пещера тускло освещена: все те же нити, скрученные в узлы и развешанные по стенам, светили, будто тусклые лампы.
– Кто вы? – спросила Бетти, решительно шагнув вперед. От Рубашечника все равно мало толку, решила она.
– Смелая девочка, – одобрительно хмыкнули из-под капюшона. – И куда вас занесло…
– Извините нас за вторжение, – чинно заговорила Мэри, вцепившись в ремешок своей драгоценной сумки. – Мы всего лишь хотели переждать нашествие Татгэвита. Если мы вам помешали, мы немедленно уйдем.
– Оставайтесь. Татгэвит нынче ненадолго. К тому же когда еще выпадет шанс нам с тобой поговорить, так, Рубашечник?
Бетти вздрогнула. Она поняла, где слышала этот голос! Человек откинул с лица капюшон, и она увидела того самого Охотника с лесной опушки! Эту квадратную челюсть и вытесанные черты она ни с чем бы не перепутала!
– Это Охотник! – крикнула она, крепче прижимая к себе маленький ветер.
Дымчатая овечья голова обзавелась облачными рогами, устремленными в сторону человека в плаще.
– Догадливая, – без улыбка ответил тот. – Да, я Охотник. И я предупреждал, Рубашечник: не стоит сюда идти.
– Вот так встреча, – Рубашечник опомнился и засиял улыбкой, выйдя ему навстречу.
Бетти заметила, что нити на его руке уже не было.
– Как интересно порой поворачивается дорога через Тени.
– Ты его знаешь? – напряженно спросила Энн. – Знаешь Охотника?
– Все, кто бродит по Теням, рано или поздно сталкиваются с Охотником! – беспечно ответил Рубашечник – и тут же полетел в стену.
Охотник сгреб его за воротник и приподнял над землей.
– Врешь друзьям? – оскалившись, спросил он. – Да я смотрю, с тобой вообще нельзя иметь дела!
Рубашеник запрокинул голову, задыхаясь, хватанул ртом воздух. Тощие руки он вскинул к шее, пытаясь освободиться. Охотник легко удерживал его одной рукой, казалось, вообще не применяя при этом силу.
– Так что же, Рубашечник? – Охотник неприятно ухмыльнулся и встряхнул чужое тело. – Я уже сказал тебе, что стану твоей тенью. А в Тенях так легко наступить своей тени на хвост…
– Я тебе… на хвост… не наступал, – прохрипел Рубашечник, силясь разогнуть намертво стиснутые пальцы держащей его руки. – Отпусти!
Бетти замерла, наблюдая за этой сценой. Таобсьер опустил дымчатые рога, словно приготовившись ее защищать. Мэри и Энн стояли за ее спиной, взявшись за руки, и не сводили глаз с каменного лица Охотника.
– Придушишь меня… ничего не добьешься сам! – Рубашечнику удалось слегка ослабить хватку и сделать жадный глоток воздуха. Его ноги бессильно болтались над землей.
– Шутки кончились, – хмуро сказал Охотник и разжал пальцы.
Рубашечник грудой костей свалился к его ногам и сел, потирая шею. Охотник медленно повернулся к девочкам. Бетти шагнула назад. Клубок ветра в ее руках издал звук, отдаленно похожий на рычание.
– У меня ветер, – сочла нужным предупредить она. – И он на моей стороне.
– Ничего себе, – в голосе Охотника послышалось веселье. – Сколько здесь брожу, а никогда не слышал, чтобы какой-то из ветров по доброй воле дался в руки кому-то из Сплетенных.
– Она не Сплетенная, – прохрипел Рубашечник, поднимаясь на ноги. Белые волосы падали ему на лицо, скрывая от тусклого света ламп. – Она живая, настоящая девочка, которую я обещал отвести к Старой Церкви и вернуть домой, только и всего. Не вмешивайся в это, Охотник!
– Как гладко это все у тебя звучит, когда тебя слушаешь, – Охотник огладил рукой тугую черную косу. – Да только вот правды ни слова не услышишь. Девочка хотя бы знает, во что ты ее втянул?
– Не трогай Бетти!
– Я разговариваю не с тобой, Рубашечник, а с ней. Итак, Бетти… Ты знаешь, во что он тебя втянул?
Бетти медленно покачала головой. Как всегда с ней бывало в моменты опасности, она стала думать о совсем посторонних вещах. Например, о том, что Охотник напоминает ей индейцев из книжки с картинками, которую ей показывал Артур Ним. И твердые черты лица, точно вытесанные из камня, и гладкие черные волосы, блестящие даже при таком бедном освещении, как в этих пещерах, и твердый неулыбчивый рот – все совпадало, не хватало только перьев в плюмаже. Таобсьер заерзал у нее на руках. Охотник усмехнулся.
– Даже не удивляюсь. Как и тому, что ты живая девочка. А я-то думал, что за лапшу мне вешает на уши этот тип. Лживый, как и все они тут.
– Не обижай Рубашечника, – вдруг прорезался голос у страшно напуганной Энн. – Он наш друг, он хороший и добрый!
– Всех успел очаровать? – нехорошо ухмыльнулся Охотник.
Бетти нахмурилась.
– Рубашечник обещал показать мне дорогу домой. Пожалуйста, не пробуйте нам помешать.
– И ты думаешь, что сможешь туда попасть? Ты еще помнишь свой дом?
Бетти притихла. Она поняла, о чем говорил Охотник. Хоть она старательно не обращала внимания на нити, тянущиеся из ее спины, но с каждым шагом воспоминания о доме, о маме и об улице Высоких Осин становились все более тусклыми и ненастоящими. Но она упрямо нахмурила брови и с вызовом посмотрела в лицо Охотнику.
– Да, я помню. И я хочу вернуться. Меня там ждут!