Обратный отсчёт: Тлакантский синдром
Часть 120.01−08.03.13. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
20 января 13 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— И что мне с вами делать, парни?
Недовольный голос Кенена Маккензи уже не просачивался сквозь слой стекловаты — теперь Гедимин слышал его отчётливо, даже слишком, будто сармат сидел за спиной и говорил прямо в ухо. Он приоткрыл глаза и снова зажмурился — прожектор светил в лицо, и свет был неприятно обжигающим. Воздух сушил слизистые, усиливая горечь во рту; глотка, ошпаренная жёлчью, ссохлась и уже не пропускала слюну. Гедимин вяло шевельнул рукой. Где-то во вскрытом скафандре была фляга, но сармат, наполовину вытащенный из него, не мог сообразить, куда тянуться. Рука снова сдвинулась. Внутренности «молчали». Гедимин приоткрыл глаз, уточняя направление. Слабость не отпускала, но мучительные судороги прекратились, и голова уже не кружилась. Он поддел пальцем щиток брони, подцепил флягу и кое-как сел, стараясь не делать резких движений. Две недавние инъекции в плечо напомнили о себе слабым жжением. «Флоний, что ли, ввели?» — запоздало удивился Гедимин. «Вот почему так пить хочется…»
Над головой радостно хмыкнули.
— Джед! А ты ведь почти уже на ногах. Вот так-то лучше! Ну, что бы это ни было, твой мозг от него не особо пострадал. Задание выполнено, и вот он, твой заслуженный отдых.
Во фляге ещё что-то плескалось, когда Гедимин, утолив жажду, тяжело развернулся к Маккензи. Тот вовсе не стоял над лежащим сарматом, как тому казалось при «декомпрессии», — держался метрах в пяти, нервно ухмыляясь и следя за каждым его движением. Поверх скафандра, частично закрывая серебристую броню, желтело что-то сегментированное с торчащими из-под краёв полосами меха. Ещё одна обвивала низ шапки, натянутой по самые наушники, будто голова внутри шлема могла замёрзнуть.
«А тут и впрямь нежарко,» — сообразил Гедимин, глядя на медленно голубеющие пальцы и иней на ипроновых щитках. Кто-то неплотно закрыл ворота, и снаружи тянуло ледяным сквозняком. Сармат, поёжившись, нырнул в скафандр и сомкнул пластины на груди. Встать удалось со второго раза; ноги ещё дрожали, но идти он уже мог. Маккензи отступил на шаг и ухмыльнулся ещё шире.
— Полчетвёртого, — хмурый Айзек встал с ящика и взглянул на часы. — К шести успеваем. Гедимин, ты как? Дезинфекцию вынесешь?
…Под неприятно тонким слоем металлизированного фрила вращалось множество соединённых деталей. Гедимин не видел их, но хватало и слабого звука, чтобы по коже шли мурашки. Он почти свернулся клубком на заднем сидении глайдера; сесть было негде — крыша, надвинутая по зимнему времени, ложилась на плечи. По лицевому щитку бежали цветные огни — многоярусные ленты вдоль шоссе, вспышки фар других глайдеров, проносящихся мимо, подсветка верхних полос. Краем глаза Гедимин видел плоское серое небо и едва заметные искры — мелкие ледяные кристаллы сыпались на город, рикошетили от защитных куполов на крышах и обшивке глайдеров и летели куда-то вниз. «Тучи,» — шевельнулось в мозгу. «Если снег — должны быть тучи. Ничего не видно. Огни мешают?»
Глайдер снизился, бесшумно скользнул по дороге, нырнул в открывающиеся ворота. Над головой загудело.
— Кет? Ликвидатор? — отрывисто спросили снаружи. Гедимин выбрался, стараясь не отломить кусок от неприятно хрупкой дверцы. «Где Маккензи берёт транспорт, непригодный для сарматов⁈»
По пальцам хлестнуло холодом, по ушам — гудками и скрежетом. Глайдер, привёзший Гедимина, уже стартовал. Сармат, не удержавшись, заглянул ему под днище до взлёта, вздрогнул и зажмурился. «Эти штуки хрупкие, они не выдержат столько оборо… А, hasu!»
— Ликвидатор Кет? — один из охранников в пехотной броне взглянул ему в лицо и настороженно сощурился. — Приказ — сопроводить в штаб. Слышишь меня? Ты болен?
Сармат тяжело качнул головой и пробормотал:
— Идём.
Он старался смотреть только под ноги — и на сапоги переднего охранника, чтоб не сбиться с дороги — но и тут постоянно что-то цепляло глаз. Поверхность под ступнями была неестественно ровной, однородной, и присыпавший её снег выглядел искусственным напылением; прямые углы ближайших стен хотелось потрогать — удостовериться, что они не скруглены. Небо над прямой, как луч, улицей висело плоским серым блином. Мимо, вращая колёсами, проехал грузовой глайдер, и Гедимин невольно поёжился.
Двое филков в ликвидаторских комбинезонах болтали у дверей штаба. Гедимин скользнул по ним взглядом и уставился на сам прямоугольник — ровный, будто на экране выведенный, и такой же плоский. Филки замолчали и повернулись к пришельцам.
— Кто? Откуда?
— Ваш, — буркнул охранник, толкнув Гедимина в плечо, и, развернувшись, зашагал к центру гетто. Сармат встряхнулся, покосился на соседний люк, — вход на полигон ликвидаторов остался неизменным. «Показаться Скегги — и в лабораторию. Пока не поймали с полными карманами ирренция.»
Филки переглянулись. Один уставился на сфалт за плечом сармата, другой — на цветные полоски «нашивок». На новой, только что напылённой обшивке они сами выглядели потёртыми и полинявшими — и пора было бы их заменить; но цветовые обозначения ещё читались. Гедимин беззвучно хмыкнул и с уверенным видом направился к двери. Филки, быстро переглянувшись, нырнули внутрь. Оттуда донёсся тихий гул летящего дрона и недовольный голос, показавшийся Гедимину знакомым:
— И чего ты дожидаешься — рассвета⁈
Посреди комнаты под крутящимся в воздухе дроном стояли двое в тяжёлой броне и сердито смотрели друг на друга. Филки в ликвидаторских комбинезонах распределились по столам вдоль стен. В штабе было как-то чересчур просторно, будто чего-то не хватало. Гедимин посмотрел на рабочий стол биолога — как и раньше, на дальнем конце комнаты — пересчитал оружейные стойки и мигнул. Самая массивная, с плазмомётами, и впрямь куда-то делась. Оружия стало больше, но всё это были облегчённые, одноручные модели — в основном довоенные, сделанные для филков или передранные с человеческих.
— Гедимин Кет? — один из спорщиков повернулся к вошедшему сармату, скользнул взглядом по его снаряжению и сдержанно кивнул. — С возвращением.
— Гедимин⁈ — второй — это был Иджес — крутнулся на пятке, двинулся к вошедшему — и остановился. Радость в глазах сменилась опаской. «Будто щупальца на скафандре ищет,» — подумалось Гедимину.
— Отлично. Вот тебе и напарник, раз с филком ехать не хочешь, — хмуро сказал первый — сармат наконец опознал в нём Йигиса, ликвидатора-дронщика… только теперь к нашивкам на броне добавился командирский значок. — Собирайтесь и выезжайте… Стоп. Кет, пропуск на месте?
Гедимин молча хлопнул себя по карману. Карточку с пропечатанным названием гетто и личным именем ему уже перед отъездом сунул Маккензи. «Пропуск. Новшества. Ладно…»
Иджес посмотрел на Гедимина, потом на Йигиса, недовольно сощурился и хотел что-то сказать, но тут за столом зашевелился филк-биолог.
— Вот зачем из-за рутинного выезда с парой ящиков каждый раз устраивать балаган? Йигис, пора назначать дежурных по крысам. Добром никто не хочет, а эти уговоры по два часа уже надоели.
Иджес сердито фыркнул.
— Я ничего не устраиваю. Гедимин только приехал! Ты даже не спросил — может, ему нужен отдых…
Гедимин смигнул и угрюмо сузил глаза. «Выезд. У меня полные карманы ирренция. Я тут стою и туплю. Совсем мозги отсохли…»
— Йигис, погоди пять минут, — быстро сказал он. — Я зайду на полигон. Надо… оружие проверить. В машине… я там что-то прижал. Если повреждения…
— Идите, — сармат махнул рукой, и Гедимину показалось, что он скрывает облегчённый вздох. — Проверь всё как следует — и сразу в парк. Не управитесь до открытия — будут проблемы.
…Гедимин думал, что Иджес останется у входа — и удивился, когда сквозь гул закрывающегося люка услышал быстрые шаги.
— Подожди меня, — шумно выдохнул механик, подходя к замаскированной нише. — Надо же, вернулся. А Вепуат? Он жив? Тут что-то мололи про бревно — но я-то знаю, что на расчистки он и не заглядывал…
Гедимин закрыл за сарматом пыльную дверь лаборатории, положил фонарь в крепления над верстаком. Свет после Равнины казался белесым, бесцветным, предметы под ним будто расплющивались, теряя рельеф. Сармат заглянул в ниши и довольно хмыкнул — запасы ирренция, ипрона и золотой проволоки никто не тронул. «Сивертсенит,» — Гедимин взглянул на тёмно-синие кристаллы. «Тоже пригодится. Но сначала — всё выгрузить.»
— Все живы, — коротко сказал он, вынимая из карманов лиловые «голыши». Ирренций, как и в первый раз, был закатан в экранирующую глину. «Из лиловой золото, наверное, не получится,» — мельком подумал сармат, накрывая выгруженное защитным полем. Он проверил очередной тайник дозиметром, нахмурился, встряхнул прибор, — кривая сигма-излучения не отделялась от нуля. «А,» — не сразу сообразил он. «Верно. Его тут нет. Вот не забыть бы. А то точно спалюсь.»
Иджес щёлкнул языком.
— Запасливый ты… Этого добра там, как грязи?
— Много, — отозвался Гедимин, опуская сфалт на верстак. Давно он не проверял экранирующие пластины так тщательно. «Там этого добра, как грязи. А тут за него…» — сармат вспомнил лунную тюрьму и поёжился.
— С тобой там… ничего не сделали? — Иджес пристально смотрел ему в лицо. Скафандр он уже изучил и теперь пытался заглянуть под броню.
— В порядке, — буркнул Гедимин. — Только… Что там за выезд?
Иджес поморщился.
— Крыс везём в Парк Крэнга. Очередные развлечения «макак». Это незаконно, если что. Так что у нас типа вызов. А в ящиках газ. Запомнишь? Только… — он смерил Гедимина недоверчивым взглядом. — Ты лучше молчи. Говорить буду я. И… у тебя голова не кружится?
Голова не кружилась — но шагал Гедимин неуверенно, будто неестественно гладкая поверхность вот-вот могла выскользнуть из-под ног. «В „Элидгене“ пол тоже ровный,» — напомнил он себе, сводя вместе пальцы стопы — с растопыренными шаг совсем замедлялся. «Сверху фрил, внизу скала. Где лёд — нужны когти. Но не на всю длину. Надо тут побыстрее осваиваться…»