— Нет сигнала, — бормочет он, швыряя его в подстаканник.
Я стучу ногой по земле, присматриваясь к лесу. Рэв, где ты? Я волнуюсь.
— Позволь мне отвезти тебя в больницу, чтобы тебя осмотрели, — говорит Ашер. — Я уверен, к этому времени твоя подруга уже вернулась домой, а если нет, ты сможешь позвонить ей, как только мы поймаем сигнал. И ты должна позвонить в полицию.
— Нет, спасибо. Сейчас я нормально себя чувствую. — больницы переполнены смертью, и я стараюсь избегать их любой ценой. — И никакой полиции.
— Я думаю, ты должна пойти. Сейчас ты чувствуешь себя хорошо, но это может быть просто шок, — его взгляд перемещается на мою голову. — И у тебя довольно неприятная рана на голове.
Я обхожу вокруг машины и направляюсь к пассажирской двери.
— Ты можешь отвезти меня домой? Я попрошу маму забрать меня, когда я скажу ей про машину. — я замолкаю, как всплывает еще одно воспоминание. — Может ты видел, как кто-то ехал перед тобой?
Он наклоняет голову, выбираясь из машины.
— Я никого не видел на дороге.
Я только взялась за ручку двери, как меня настигло головокружение.
— Черт, я надеялась, что ты видел, кто мог ударить меня.
Он идет прямо по грязи, огибая машину спереди и, дойдя до меня, останавливается.
— Ты помнишь что-нибудь о том, как выглядел автомобиль?
Я качаю головой и начинаю дергать дверь.
— Я видела только свет фар.
— Позволь мне сделать это, — он протягивает руку и открывает дверь машины.
— Спасибо, — говорю я Ашеру, представляя его в фетровой шляпе и полосатом костюме, будто сейчас 1940-е года, а парни джентльмены. Пригибая голову, я проскальзываю в машину, и он захлопывает дверь. Внутри машины приятно. Кожаные сиденья, противоугонная приборная панель — это то, что мой отец хотел сделать на Челенджер. Но теперь он ушел, покоится на дне озера, вместе с моей смертью, которую я больше не могу увидеть, почувствовать или попробовать.
Я тяжело вздохнула. Что, если моя смерть исчезла? Ашер прыгает в машину и пристегивается ремнем безопасности, затем смотрит на меня и хмурится.
— Что случилось?
— Ничего, — я пристегиваюсь ремнем безопасности. — Я просто думала о моей машине, лежащей на дне озера. На самом деле, это был автомобиль моего отца.
— Мне жаль, Эмбер. — он нежно сжимает мою руку, а затем переключает ручник, по-прежнему держа мою руку. Я напрягаюсь от прикосновения, но от спокойного отдыха расслабляется тело.
— Я в порядке. — я смотрю из окна на контуры деревьев, в то время, как он нежно гладит заднюю часть моего запястья, и у меня сбивается дыхание. — Он был старый и разваливался. Наверное, поэтому тормоза и отказали. — но в глубине души, мне кажется, были замешаны «Дэнни Зуко» или парень, которого он якобы видел в моей машине.
— Что это была за машина? — отпустив мою руку, он включает обогрев, и теплый воздух приятно согревает мою сырую одежду.
Я обняла себя за плечи.
— Додж Челленджер 1970 года.
Он медленно свистит.
— Черт, это плохо.
Я пожала плечами, наблюдая, как мы петляем через горы вокруг озера.
— Это просто машина. Я буду жить.
— Вы с отцом были близки? — его голос звучит осторожно.
Я ковыряю черный лак на ногте большого пальца.
— Да, мы были довольно близки. Я к нему переехала, когда мне было четыре года и жила с ним, пока он не исчез.
— Как он умер? — спрашивает он и добавляет. — Можешь не говорить, если не хочешь.
— Я не уверена, — говорю я тихо. — Полицейские не нашли его тела, но они обнаружили его машину в горах и его… кровь была повсюду.
Его серые глаза увеличиваются:
— Это должно быть трудно для тебя, не знать, что с ним случилось?
Я киваю, опуская такие детали, как песочные часы, окрашенные кровью на лобовом стекле, массивное пятно в форме Х на траве перед машиной, и черные перья везде.
— Я действительно не хочу говорить об этом.
Он смотрит сочувствующим взглядом, и пряди влажных волос падают на его лоб.
— Я понимаю. Моя мама любит говорить о моем отце, хотя это до сих пор причиняет боль.
— Позволь спросить, как он умер?
Он молчит, пока мы огибаем горы и проезжаем через деревья в равнину. Город молчит, все в безопасности в своих постелях.
Здесь ограничение скорости и он нажимает на тормоз, замедляя автомобиль. — Он был убит… на работе.
Он избегает зрительного контакта со мной, уставившись в окно пустым взглядом. Кажется, он скрывает подробности.
— Где он работал?
Ашер тяжело сглатывает, его костяшки побелели. Он берет свой телефон и проводит по экрану.
— У меня появился сигнал, ты будешь звонить своей подруге?
Я не буду давить на него. Если кто и сможет понять необходимость в секретах, то это я.
Я указала ему, где мой дом и затем набрала номер Рэйвен. Через несколько гудков, меня перекидывает на голосовую почту.
— Эй, Рэв, я просто интересуюсь, все ли у тебя в порядке, ведь ты спасла меня от этого гота. У меня была сумасшедшая ночь, и я потеряла свой телефон. Но я позвоню тебе, как только вернусь домой. — я положила трубку и отдала Ашеру телефон.
— Итак, я должен спросить и, не пойми неправильно, но как вы стали друзьями? — спрашивает Ашер, облизав губы. — Вы кажетесь полными противоположностями.
— Так и есть, но она моя лучшая подруга, — я отвечаю, кусая свои ногти. — Единственный друг, на самом деле.
Он хмурится.
— Твой единственный друг? В это трудно поверить.
Мой голос полон сарказма.
— Правда?
Выворачивая руль вправо, он поворачивает вниз по моей улице, и затем улыбается мне.
— Почему тебя это удивляет? С тобой легко общаться, ты красивая и любишь машины.
Я кусаю губу, сдерживая ухмылку.
— Поэтому я не понимаю, что заставило тебя прыгнуть в озеро, чтобы спасти меня? — я смотрю на его мятую одежду с хлопьями грязи. — И испортить свою одежду.
Он припарковался напротив моего дома, узкого двухэтажного таунхауса, отчаянно нуждающегося в покраске.
— Ты шутишь? Ты позволила исполниться моей мечте стать героем, — он подмигивает мне.
— Да, да, я вижу. — я открываю дверь, сдерживая улыбку. — Я уверена после сегодняшнего вечера, ты забудешь про меня.
— Про кого? — он дразнит меня, ухмыляясь.
— Видишь, ты уже забыл, — шучу я и хватаюсь за сиденье, чтобы вылезти.
— Подожди, — он склоняется над консолью, его пальцы обхватывают мой локоть. Я останавливаюсь, повернув голову, встретившись с ним взглядом, спокойно дыша от его молчаливого прикосновения.
— Да?
Он облизывает свои губы.
— Пообещай, что хотя бы сходишь к врачу, просто убедиться, что все в порядке.
Сжав губы, я киваю.
— Ладно.
— И никто не сможет забыть тебя, Эмбер. Поверь мне.
Его глаза блестят, делая мою кожу горячей, а затем без предупреждения он приближается и нежно целует меня в уголок рта. Адреналин витает в моей крови, в то время как его руки скользят вниз по моим рукам, затем талии, и, наконец, останавливаясь на моих бедрах.
Когда он отстраняется, он смотрит мне в глаза, но ничего не говорит. Не зная, как реагировать, я выхожу из машины, закрываю дверь и машу ему, пока он отъезжает.
— Да, посмотрим, как ты поступишь, когда мы увидимся снова, — бормочу я под нос, но улыбка проскальзывает, когда я касаюсь пальцами губ.
— Йо, где ты была? — кричит Йен с дивана в гостиной. Он ест Fruit Loops и смотрит фильм, где у главных актеров сильный французский акцент.
— Перед уходом я говорила тебе, что иду на вечеринку, — я снимаю пиджак и бросаю на перила.
Он оглядывается через плечо и его рот распахивается.
— Почему ты выглядишь так, будто купалась в озере в одежде?
— Ты разве не слышал? Все крутые ребята так делают, — я тащу свою задницу вверх по лестнице.
— С каких пор ты крутая? — кричит он, пока я бреду к своей комнате.
Я захлопнула дверь, включила светильник и начала снимать свои промокшие сапоги. Я стонала при каждом движении, руки и ноги отяжелели, голова раскалывалась.
— Это были мои любимые сапоги! — я тащусь к шкафу, чтобы положить их обратно, надеясь, что они высохнут и не будут загублены.
Вдруг, звуки всхлипов доносятся из задней части шкафа. Я замираю.
— Привет, — я отдернула занавес. — Кто там?
Рэйвен выбегает и бросается мне на шею.
— Боже мой! Где ты была?!
Дождь, вода, кровь. Она не дышит. Я поглаживаю её спину, но я раздражена.
— Где я была? Это я у тебя должна спросить, где ты была? Ты просто оставила меня там и ушла с парнем, чью смерть я видела.
— Я знаю, — её слезы намочили мою рубашку. — Прости, Эм. Я думала… Я не знаю, о чем я думала. Трудно вспомнить хоть что-то.
Я оторвалась от нее и нахмурилась.
— Рэйвен, ты ведь не пила из предложенной тебе чашки?
Она кусает губу и смотрит виновато.
— Мне нужно было еще выпить, а мою ты выбросила в мусор. Поэтому я выпила ту, которую мне предложил тот очень милый парень. Ну, не считая эту странную тату у него на глазу.
— Рэйвен, — я успокаивающе вздыхаю, напоминая себе, что должна быть терпеливой. — Я люблю тебя, но иногда ты такая идиотка! Сколько раз мы говорили о том, что нельзя пить из чашек людей, которых мы не знаем? Особенно, нравится, как ты его описала. Потому что я думаю, что этот парень не был милым, он был подонком. Но ты была слишком пьяна, чтобы заметить это.
— Я знаю, — вопит она. — Я сожалею.
Я плохо себя чувствую.
— Я знаю, но ты должна быть осторожна.
Тыльной стороной ладони, она вытирает следы туши.
— Ты думаешь, мне подсунули снотворное или типа того?
— Я не уверена. — обняв ее за плечи, я веду Рэв к кровати, где она сворачивается клубком, как маленький испуганный ребенок. — Ты помнишь, что случилось с Ладеном?
Она быстро качает головой и прижимает подушку к груди.
— Все размыто, — у неё дергается глаз. — Но, Эм, мне кажется, сегодня вечером я видела смерть.