Он подскочил к брату рудокопа и тут же огрел его жезлом по макушке. Тот, в отличие от громилы Ида, рухнул сразу. Правда, и удар был сильнее.
— Я бы сама с ним справилась! — возмутилась принцесса.
Габриэль предвидел нечто подобное и сразу указал жезлом на кочку, в шаге от которой застыла принцесса. Эли повернулась, с пренебрежением взглянув на кочку. А мэйт посмотрел на вершину склона. Дед сидел на лужайке лицом к мосту и курил трубку. Над зарослями лаванды поднимался дымок. Старик встал, поняв, что представление окончено.
— Это всего лишь дурацкая кочка, — сказала Эли после долгой паузы. — Я бы…
Габриэль улыбнулся. После чего склонился над братом рудокопа и начал его обшаривать.
— Что ты делаешь?
— Граблю вора, — честно ответил мэйт. — Разве это не здорово? Правда, Изгой? — громко сказал он, и гарг зашевелился. — Мы потратили силы и время на трех бездельников и можем рассчитывать на компенсацию. К тому же я не хочу сидеть у тебя на шее.
Габриэль сорвал кошель, выгреб из карманов несколько монет и подал их Эли. Принцессе не очень понравилась его идея, но деньги она приняла, понимая, что скоро им придется рассчитываться за ночлег. Сына рудокопа и Ида мэйт тоже обшарил, но нашел лишь шесть медяков.
Они спокойно перешли через мост и двинулись дальше. Элизабет еще не остыла после боя, не сбросила маску ночной гостьи. Габриэль чувствовал ее возбуждение, вспоминая, как она отчаянно и бесстрашно билась. Мэйту опять захотелось ее поцеловать. И на сей раз он не совладал со своим желанием и, обняв ее одной рукой, быстро привлек к себе. Но вместо желанного поцелуя получил грубый толчок в грудь. А позже едва успел отклониться от летящей ладони. Она почти коснулась кончика его носа.
Элизабет остановилась, бросив ладонь на меч.
— Зачем ты это сделал?
Габриэль молчал, чувствуя себя виноватым. Он не знал, что ответить. Зачем? За что? За ее недавний бой, за то, что она не бросила его тогда, в тоннеле, когда их могли растерзать гарги. За то, что в ней горел огонь. За то, что она совсем не походила на ноби Бруну.
— Это из-за огня, — промямлил мэйт, осознавая, что совершил большую ошибку.
— Из-за огня? — не поняла принцесса.
— Внутри тебя, — пояснил Габриэль.
— Смотри, не обожгись.
«Уж обжегся, — подумал мэйт. — Уже…»
— Прости, я не должен был…
— Хорошо, что ты это понимаешь, миркль, — зло бросила принцесса и быстро, словно пытаясь убежать от него, зашагала по дороге, поднимая пыль.
Глава 21
Стояла ночь. Звезды висели над желтыми, слабо мерцающими огнями Голдстока, заглядывая в приоткрытое окно трактира. Со двора поднимался запах табака, от пола пахло пылью, от свечи — горячим воском. Выли псы, кто-то шуршал под окнами. Гарг сердито фыркал из рюкзака, отвечая на собачий вой. А еще… слышались стоны, раздражающие принцессу, которая хотела спать.
Они оплатили комнату в безымянном трактире на окраине Голдстока, чтобы не привлекать лишнего внимания. Комната на втором этаже оказалась тесной, с жесткими и скрипучими кроватями, но зато в самом трактире недурно кормили, да и почти не было постояльцев. Почти… Мэйт не мог поверить, что из тех трех посетителей, попавшихся ему на глаза, кто-то решил уединиться со шлюхой именно на их этаже и, что самое невероятное, в соседней с ними комнате. Кровать скрипела, билась о тонкую стенку, а шлюха стонала так отчаянно, будто действительно получала удовольствие.
Женские стоны возбуждали мэйта, заставляя думать о принцессе, лежащей от него на расстоянии вытянутой руки. После купания и сытного ужина силы возвращались, а вместе с ними крепли и желания. Увы, Элизабет жаждала лишь того, чтобы кто-нибудь угомонил шлюху и ее на редкость выносливого партнера.
— Я могу пойти поговорить, — предложил мэйт.
— Не нужно, — немного подумав, отказалась Элизабет.
Действительно — не лучшая идея, согласился мэйт. Эли и без его советов понимала, чем закончится разговор с соседями. Нужно всего лишь переждать эту ночь, не высовываясь, не попадаясь на глаза. Ничего сложного. Они и так оставили слишком много следов, добираясь до Голдстока. Кирка рано или поздно найдут, если уже не нашли. Наверняка обнаружат и кладбище гаргов на выходе из Мэинрадского тоннеля. Дальше… Для любого человека, имеющего больше одной извилины, не составит труда понять, куда направились беглецы. Не говоря уже об опытном следопыте.
А самое неприятное то, что подобных следопытов будет больше, чем крыс и клопов в трактире, где они оплатили комнату. Бойцы Джона Крылатого станут искать его сбежавшую дочь. Старсан Сэт, чтоб его удар хватил, и его волисты — исчезнувшего мага. Принц Райвин со своей охраной — будущую жену, способную подарить ему ключ от Олдии. Да и наемники наверняка не останутся без дела.
Свидетели тоже найдутся. Трое мздоимцев, которых следовало бы утопить рядом с мостом. Тот же старик Айб, торгующий маслом лаванды; последнее, к слову сказать, действительно стоило своих денег: сняло усталость, а кое-где — и боль. Еще — трактирщик, внимательный и хитрый. Все они представляли угрозу. Каждый житель Голдстока, видевший двух путников, представлял угрозу. Однако и гардийцам, и волистам, и наемникам придется попотеть, чтобы найти принцессу и мага в многотысячном городе. И на поиски у них будет лишь ночь. Эта ночь. Потому что завтра они с Эли покатятся в карете к фитийской границе, и найти их будет еще сложнее.
Принцесса тихо выругалась, закрыв уши подушкой.
— Хочешь, поменяемся кроватями? — предложил мэйт.
— Давай, — согласилась она, плотно заворачиваясь в покрывало.
К сожалению, не от озноба, понял мэйт. А от глаз человека, пытавшегося ее поцеловать.
Принцесса взяла меч и поставила его у изголовья кровати мэйта. Габриэль почувствовал на себе ее взгляд.
— У тебя на спине шрам, — заметила принцесса, устраиваясь на кровати мэйта. — Он похож…
— Все правильно, на литус, — со вздохом произнес Габриэль, вспоминая изверга Роя.
— Откуда?
— «Подарок» от сельских бездарей, — помрачнел мэйт. — Я не хочу об этом говорить…
Стена рядом с ним подрагивала от толчков, то нарастающих, то стихающих. Девка за стеной явно выдыхалась, стонала тише и реже, однако ослабевший шум в соседней комнате все равно отгонял сон от принцессы. Ей не нужны мягкие перины и тьма, ей нужна тишина. Мэйт вспомнил, как Эли в мгновение ока уснула даже на каменном полу в темном и сыром тоннеле. Да и свеча в комнате ничуть не тревожила принцессу.
Гарг вылез из рюкзака и лег у окна, положив мордочку на передние лапы. Но сразу поднялся и начал бродить из стороны в сторону, изучая новую местность. Он проспал почти весь день, поэтому сейчас не знал, чем себя занять, блуждая с места на место.
— Послушай, тот поцелуй…
— Поцелуй, которого не было, ты хотел сказать. Не будем больше к этому возвращаться. Если тебе не терпится поговорить, найди другую тему. — Элизабет перевернулась на бок, к стене, чуть обнажив плечи. — Да когда же они заткнутся, — прошипела она, стукнув ладонью по подушке.
«Другую тему…» Габриэль грустно улыбнулся. Какая, свер ее побери, может быть другая тема, когда из-за одной стены доносятся сладострастные стоны, а у другой, в двух шагах, лежит прекрасная молодая женщина? Мэйт не сводил взгляда с принцессы, воображая, как он кончиками пальцев осторожно сдвигает ее покрывало. Как распускает тугую черную косу, чтобы запустить руки в волосы. Как целует загорелые плечи и спину. Как ласкает бедра и сжимает груди… От приятной и одновременно невыносимой фантазии Габриэлю стало жарко. Сколько он не был с женщиной? Долго, очень долго.
Мэйт опустил руку на жезл, размышляя над «другой темой». Хаппа, лежащая у кровати, холодила горячую от возбуждения ладонь. Пальцы нащупали клеймо механика: три шестеренки, заключенные в треугольник. На островах ходили слухи, что общество мастеров помогло усилить магическую защиту островов. Но как? И с какой целью? Никто толком не знал. А отец или Гром почему-то всегда увиливали от разговора, если дело касалось магической защиты. Зато всякий чародей охотно хвастался штуковиной с клеймом механика, даже в том случае, если от нее не было никакого прока.
Элизабет повернулась к нему лицом. Зевнула. За окном, в ночи, продолжали выть псы, за стеной — постанывать девка. Догорала свеча, заливая незамысловатый подсвечник восковыми каплями; слегка подрагивал огненный лепесток. Пахло дымом, кошкой, ромашкой и… женщиной.
— Твой жезл, на нем клеймо…
— Механика, — договорила за него принцесса.
— Я знаю. Ты была в летающем городе?
— Нет.
— А хаппа у тебя откуда?
— Подарок отца, в отряде такой есть только у меня и Кирка. Но я видела летающий город с корабля.
— Какой он, Смулау?..
Эли задумалась, потом сказала:
— Бело-золотой. Да, бело-золотой.
— Хотелось бы там побывать?
— Не очень, — поморщилась принцесса.
— Почему?
— Он похож на… огромную кухню, — усмехнулась Эли. — А я ненавижу кухни.
— На огромную кухню? — со смешком переспросил мэйт.
— Из-за котлов и труб, которые все время пускают пар. И звуки с полуострова доносятся такие, будто там все время готовятся к грандиозному пиру. Бренчат, стучат, лязгают.
— А мне бы хотелось его увидеть. Посмотреть на чудо-механизмы, на настоящих механиков. Увидеть, как они живут. Что едят и кому поклоняются.
— Кирк говорил, что спирфламы не любят летающий город. Боятся его.
— Как думаешь, почему во время войны механики не стали помогать Олдии?
— Они не стали помогать и Мирациллу, — уточнила Эли. — Струсили, наверное.
— Быть может, это не трусость, а мудрость.
— Тоже мне мудрость. Сбежать и спрятаться от всех, когда тебе предлагают огромную территорию в обмен на помощь.
— Возможно, вы не то им предлагали.
— Или они все-таки просто испугались чуток запачкать руки в крови.
— А ты не слишком кровожадна для принцессы? — улыбнулся Габриэль.