— Понял. Принял. А тёмные знают о таком редком человеке, как Мария? — уточнил я.
— Они не просто знают! Они ведут на неё охоту! — от избытка чувств хлопнул ладонью по рулю Константин. — Возможно, найденный нами труп — это вообще ловушка.
— Но выхода у нас нет, и мы суём голову в петлю… — догадался я.
— И вот этот человек пошёл служить, а не учиться в пандидактион! — ехидно хмыкнув, Мария обернулась и ткнула в меня пальчиком. — Федя, ты себе, наверно, выпускные оценки подделал… В меньшую сторону исправил, да? Признавайся!
— Мои это! Честно наленивленные! — не расстроился я. — А у меня ещё вопрос, можно?
— Валяй! — кивнул Костя, не отрывая взгляд от дороги.
— У куколок есть тёмное сердце, так? — уточнил я.
— Есть, — подтвердил старший следователь.
— А если есть чёрное сердце, хоть и неполноценное, значит, они и колдовать могут, так?
— Именно! — согласился Костя.
— Значит, по нам могут начать швыряться всяким гадским волшебством? А ещё защищаться от наших справедливых пуль гадскими щитами? — я выдержал паузу, чтобы меня точно поняли, и, наконец, закончил мысль. — А я щиты ставить не умею…
— Я тоже! — кивнула Мария. — Что-нибудь похожее соображу, но продержится эта защита…
— Слетает её защита с первого попадания! — сердито отрезал Костя. — И атаковать она не может толком. Она, Федя, великий человек в о-о-о-очень узком вопросе! Ну просто узеньком-преузеньком! А во всех остальных она, как и ты, тоже честно проленивила.
— Да просто таланта нет! — засопела Мария, бросаясь на защиту своего авторитета.
— Или таланта нет… — не стал спорить Костя, ухмыльнувшись.
Пока они дальше пикировались, я достал выданный мне пистолет и, отщёлкнув магазин, проверил боезапас.
— А в чём вопрос-то, Федь? — наконец, уточнил Костя, закончив препираться с Малой.
— У меня шесть патронов с сердечником из хладного железа. А остальные с обычным свинцом. Как мне это колдовское отродье убивать-то? — уточнил я, перераспределяя патроны в магазине так, чтобы первыми шли с хладным железом.
— Шесть из пятнадцати? — Костя покосился на Марию. — Ты серьёзно? Зачем тебе обычные?
— Ну а вдруг на меня бандиты нападут в тёмной подворотне? — совершенно серьёзно уточнила проректор.
— Так ты на работе свой пистолет держишь! Какая подворотня? — возмутился следователь.
— Не всегда… Ну всё уже! Хватит! — увильнула от разбора полётов Малая, недовольно глянув на меня.
— В общем, Федя, твоя задача — спасти Марию! — решил Костя. — Стрелять стреляй. Хоть свинцом, хоть чем. Хоть ботинками в отродьев кидайся. Можешь даже собой прикрыть, но спасти!
— Ну если Марию прикрыть, то ладно. Её даже собой согласен, — кивнул я.
— Нахал и подхалим! — сразу же раскусила проректор мой глубоко зарытый комплимент.
— Так… На чём остановились? — Костя посмотрел на Марию.
— Семь частей! — напомнила она. — Точно семь. Отбили… Я что-то ещё хотела спросить! Хотя нет… На месте разберёмся. Федя!
— Да?
— Ты своё сердце можешь почувствовать? — спросила Малая.
— Чёрное? — уточнил я.
— Нет! Обычное, родное!
— Наверно… Нет, не могу. Знаю, что оно там есть, но не чувствую, — признался я.
— Приложи руку к уху! — потребовала проректор. — Сильнее прижимай, давай!
Я сделал, как она просила, и ощутил толчки крови под ладонью.
— Пульс чувствуешь? — поинтересовалась Мария.
— Чувствую! — кивнул я.
— Вот теперь через него попытайся почувствовать сердце! — объяснила проректор. — Это твоя задача на весь наш оставшийся путь! Сиди и пытайся ощутить сердце.
— Понял. А зачем? — уточнил я.
— А затем! — отрезала Мария. — Что твоё сердце — это орган. И чёрное сердце — тоже орган. Ты чувствуешь толчки крови, а через них чувствуешь родное сердце. Ну а через родное сердце сможешь услышать чёрное. А через него — ощутишь «теньку». Считай это первым упражнением.
— Машина мешает… — поморщился я. — Своим гулом…
— Федь, в этой жизни нам всё, сука, мешает! — тоном старого философа заметил Костя. — Лучше сразу в машине учись: потом будет легче. И ещё: сердца у тебя бьются в противоходе!
— Ну!.. Ну зачем⁈ — возмутилась Мария. — Не всегда так! Иногда в унисон стучат! Не сбивай его!
— Ладно-ладно! — Костя незаметно подмигнул мне в зеркало заднего вида.
А я приложил руки к ушам и начал искать своё сердце. Мне надо было почувствовать одну из самых больших мышц своего организма. И, на удивление, это было ни разу не легко…
Том 1Глава 8
«Байкальский еженедельник»
Из интервью следователя по особо важным делам Тьмы в отставке Булатова Димитрия Алексеевича (Д. А.) от 7 июня 2011 года.
Димитрий Алексеевич, но как же так? Над вами же неоднократно проводили ритуал распознавания…
Верно. И всё же я в любой момент могу оказаться тёмным.
Но как?
Очень просто, дорогой мой. Очень просто. В любой момент своей жизни двусердый может обратиться к Тьме. В любой! Совершенно!
Это разве не секретная информация?
Пока нет. Скажем так, вы первый, кто об этом узнаёт. Во всяком случае, от меня. Когда-то давно я подписал соглашение о неразглашении. И я не могу рассказывать ничего из того, что рассказали мне другие двусердые. Но вот в чём подвох — этого мне никто не рассказывал. И понял я это тогда, когда уже вышел в отставку! Так что это не секретная информация. Но, уверен, скоро станет таковой.
Что ж, хорошо… Но как же так? Или вы хотите сказать, что чёрное сердце — это как бы своеобразный подарок от Тьмы?
Я этого сказать не хочу (Д. А. улыбается — примечание осведомителя). Это вы сами догадались. Видите, как просто? Достаточно использовать логику! Вооружитесь ей, рассматривая интересующий вопрос — и почти сразу узнаете то, что от вас скрывают. А от вас, будьте уверены, скрывают очень многое. О чём я, конечно же, не могу рассказать.
У меня есть двусердый брат. Так что, получается, он в любой момент может стать на сторону Тьмы?
Стоит ему только этого пожелать — и Тьма сама предложит перейти на свою сторону. И вот что я могу вам гарантировать: отказаться будет очень сложно. Скажу честно: когда я решил провести этот эксперимент, то прожил самые страшные три дня в моей жизни.
Вы смогли отказаться?
Я отказался. Но это не значит, что я смог бы снова. В момент, когда Тьма делает предложение, она… Она знает, куда давить. Она знает, что обещать. Она вытащит на свет ваши самые сокровенные желания и поможет их реализовать, какими бы фантастичными они ни были. А у меня, скажу прямо, с каждым годом жизни остаётся всё меньше и меньше нереализованных желаний. И те, что остаются — реализовать сам я уже не смогу.
Тьма пообещает с ними помочь, и что?
Возможно, я не удержусь. Я привык быть честным с собой. Я отказался один раз: проявил волю, силу характера, преданность человечеству. Но… Я не вру себе. Я осознаю, как тяжело мне было это сделать. И до сих пор испытываю горечь от своего же отказа. А что будет, если Тьма попробует снова?..
Но ведь до вас никто этого не делал! Может быть, если не рассказывать, как обратиться к Тьме, можно ещё долго…
Дорогой мой, если вам никто не сказал — это вовсе не означает, что ничего подобного не случалось. Возможно, Приказы и наше правительство постарались скрыть подобную информацию, упрятав её в самые дальние архивы. А возможно, до меня просто никто не сумел отбиться от Тьмы? Что если я оказался первым? Что если предательства двусердых уже неоднократно случались?
Но они случались! Этот факт отражён в летописях! Я сам читал… Господь Всемогущий! Вот почему… Но… Но как же так?
А вот так… Вот так, дорогой мой! В этом мире всё уже когда-то было. Так стоит ли безоговорочно доверять двусердым? Стоит ли верить тем, кто получил, как вы выразились, «подарок от Тьмы»? Суть Тьмы — пожрать весь мир. Это её природа. Её цель. Она идёт к ней уже тысячу лет. И всю эту тысячу лет она щедро раздавала людям «подарки», так, что ли? Не думаю (Д. А. смеётся — примечание осведомителя). Думаю, это вовсе не подарки…
А что же?
Это брак! Двусердые — это выбраковка. Мы все — неудавшиеся воины Тьмы. Мы должны были прийти к ней, но не пришли… Наоборот, сражаемся против неё. Но кто сказал, что подобный брак нельзя исправить?
И как же быть?
За свою долгую жизнь я пришёл лишь к одному выводу: Тьму надо бить обычным оружием. Нельзя использовать «теньку». Ни в быту, ни на войне! Только так можно победить! Только чистое человечество способно одолеть такого страшного врага. А «тенька», двусердые и прочее… Это от лукавого. Это от Тьмы.
Вы говорили с Тьмой, Димитрий Алексеевич?
Да.
Какой вы её увидели? Как она выглядит?
Мне показалось… Мне показалось, что это прекрасная женщина. Но, к счастью, я очень плохо видел в тот момент…
Машина прошелестела шинами по асфальту, притормаживая, и свернула с шоссе на грунтовую дорогу, тянувшуюся между двух полей. С одной стороны весело шевелили жёлтыми головами подсолнухи. А с другой, за лесополосой — виднелась вспаханная земля.
На обочине, в сотне метров от шоссе, стоял с десяток автомобилей — скорая, кареты городовых, чёрные автомобили с эмблемой Тёмного Приказа. Эмблема мне нравилась своей современностью и лаконичностью: на чёрном фоне был обведён белым силуэт кошки, приоткрывшей один зелёный глаз.
Машину Константина тут явно знали. И даже ждали. Городовые, стоявшие в охранении, сразу оживились: один побежал куда-то в лесопосадку, а второй стал махать рукой, указывая, где припарковаться.
— Здравия желаю, ваши благородия! — стоило только Косте открыть дверцу, как к автомобилю подскочил радостный урядник. — Константин Петрович! Мария Михайловна!