— Сударь, раньше я вас здесь не видел! — заявил этот тип, разглядывая меня, словно диковинное насекомое.
И что прикажете на это отвечать? И надо ли вообще отвечать? Так его заявление и вопросом-то не было…
А значит, можно было сделать то, что сделал я: проигнорировать!
Денег было не сказать, чтоб много, но и немало. Помимо тех четырёх тысяч, которые мне выплатили за три года службы, на счёт прилетело ещё триста рублей подъёмных. Сверх этого, в конце месяца должна была прийти государственная выплата для учащихся. Девяносто один рубль и восемнадцать копеек.
— Сударь, я вообще-то к вам обращаюсь! — не унимался противный персонаж, всё ещё торчавший рядом с моим столом.
— А? Ну да, конечно… — как можно более рассеянно ответил я, заканчивая процедуру перевода и закрывая приложение.
Дело было сделано, деньги отправлены. И теперь мелкие на три недели уедут прохлаждаться на детскую дачу. Если сестра обещала, что всё устроит — значит, устроит! И точка. В общем, важное дело я закончил, но пора было заканчивать и с приёмом пищи: до первого занятия с Марией Михайловной оставалось десять минут.
Быстро закинув в рот пару ложек пшёнки, я перевёл взгляд на уже краснеющего от злости типа, тщательно прожевал… И только потом спокойно напомнил:
— Уважаемый, вы, кажется, хотели ко мне обратиться. Обращайтесь, милости прошу!
А затем закинул себе в рот остатки каши и снова начал работать челюстями, гадая, сподобится ли противный визитёр перейти от предварительных ласк к делу. Ну то есть задаст ли самый важный вопрос Вселенной и всего-всего-всего: «Ты кто такой, ваще?» — или же так и будет стоять?
Тип предпочёл второе. Хотя я видел, что внутри у него бушует ураган и безумствует буря. Но я спокойно доел последнюю сосиску (запихнул в рот целиком), так же спокойно допил чай (одним глотком)…
А потом всё так же спокойно удалился с подносом к столику с грязной посудой.
И только в спину услышал злое шипение:
— Да что он о себе возомнил?..
Беда в том, что я реально представлял себе свои возможности. Судя по тому, что подошедший ко мне тип был двусердым, и возраст у него был подходящий, то это вполне мог быть какой-нибудь учащийся третьего года обучения. С которым даже мелкий конфликт имеет шансы перерасти в моё фатальное поражение на дуэльной площадке. А после такого фиаско можно забыть об уважении окружающих на ближайшие годы.
А значит, надо всеми способами избегать конфликтов, пока у меня не появится достаточно сил, чтобы выйти из них если не победителем, то хотя бы не разбитым в пух и прах. Общество маленьких двусердых, как я подозревал, было тем ещё серпентарием. И можно было стать гонимым отщепенцем на три последующих года. А это в мои планы не входило.
Из столовой, располагавшейся в административном корпусе, я выбрался на «задний двор» Василька — к огромному парку, внутри которого прятались дополнительные павильоны. Слева был учебный корпус, справа — общежитие.
На дорожках парка хватало указателей, подсказывающих, куда идти, поэтому в павильон «теневых упражнений» я попал вовремя. Под крышей квадратного здания скрывалось более десятка зальчиков, где можно было тренировать сразу человек десять. Если учесть, что Василёк брал по пятнадцать человек на курс, а курсов было — три… В общем, количество залов было однозначно избыточным.
Мария Михайловна пришла буквально через минуту, с порога заявив, что:
— Седов, я тебе кричала-кричала! Кричала-кричала!..
Одета она, кстати, была почти неформально, по сравнению с первой встречей. В бежевый брючный костюм из тонкой ткани и белую блузку с коротким рукавом. И я мог её понять: жара стояла серьёзная, градусов под сорок.
— Простите, госпожа проректор. Задумался, видимо… — развёл я руками.
— Ладно, пошли в первый зал. С него мы всегда и начинаем, — Мария Михайловна толкнула первую дверь направо от центрального прохода.
А я поспешил навстречу знаниям следом за ней. Зал, кстати, оказался довольно просторным. В центре — маленький искусственный водоём, можно сказать, почти лужа, с таким же искусственным весело журчавшим водопадиком. Вокруг него — клумба, выложенная камнями, среди которых росла какая-то травка.
Пол из полированных досок был выстлан тростниковыми ковриками. Вокруг водоёма лежало два десятка подушечек. А по углам зала горело несколько светильников — похоже, масляных. При этом с улицы внутрь нагнетался воздух, создавая в помещении слабенький ветерок.
Что ж, как подсказывали знания Андрея из прошлого мира, здесь я просто обязан был увидеть худосочных дам с суровыми лицами, примостивших свои свадхистханы на подушки, сложивших ноги в позе лотоса и закатывающих одухотворённый взгляд в сторону сахасрары.
Но в поле зрения наблюдалась только Мария Михайловна, которая плюхнулась на единственный стул, элегантно закинув ногу на ногу.
— Располагайся! — щедрым взмахом руки предложила она.
Без особых раздумий я уселся на одну из подушек. Само собой, не в позе лотоса. Возможно, надо было именно в ней — но тогда мне об этом обязательно скажут. А возможно, надо вообще как угодно, и мои странно сложенные ноги вызовут много вопросов. Новая жизнь приучила меня не демонстрировать познания Андрея из прошлого мира, пока в этом не будет нужды.
— Прими удобную позу, — посоветовала Мария Михайловна. — Собственно, задача всё та же. Почувствовать своё сердце, почувствовать чёрное сердце, почувствовать ток «теньки»…
Я продолжал сидеть, глядя на Марию и пока ничего не пробуя. Потому что если я её верно раскусил, то сейчас должно последовать продолжение.
И верно:
— Постарайся для начала расслабиться. Попробуй найти что-то такое, что введёт тебя в спокойное состояние…
«Ага, постарайся открыть Аджну и познать ей суть Дао, — мысленно добавил я. — Или Дао — это не из этой оперы?».
— … Твоя задача состоит в том, чтобы ощутить «теньку», Федя. И сделать это быстро-быстро! — сочувственно глянув на меня, сообщила Мария Михайловна.
И сделав паузу, многозначительно добавила:
— Иначе придётся перейти во второй зал…
От этих слов я как-то сразу напрягся, представив себе точно такое же помещение, но с каменным полом, двумя факелами и парой пыточных станков по центру. Бр-р-р-р!
— Понял! Смогу! — честно соврал я.
— Ну раз понял, то приступай! А я понаблюдаю за твоими бесплодными попытками… — улыбнулась Малая.
Первым делом я всё-таки попытался нормально сесть. Те, кто пытался сидеть на подушечках — знают, что какую позу ни займи, всё равно будет немного неудобно. Сидеть — это про стулья и лавки. В крайнем случае, про землю, где твоему афедрону, если немного им, так сказать, пошарить, может помочь неровный рельеф местности. А вот эти все подушечки — это не про удобство. Это про тренировку терпения и отращивание каменной задницы.
Но позу я в итоге нашёл. Наверное, не совсем ту, которая от меня ожидалась… Зато вполне комфортную. В мире Андрея была картина с Алёнушкой, которая оплакивала братца Иванушку. Вот так я и сел: в этом положении хотя бы ничего не затекало.
Вспомнив прошлые наставления Марии Михайловны, я решил идти своим путём. То есть просто потянулся всеми мыслями и ощущениями к организму, старательно нащупывая где-то там своё сердце. Я ведь точно знал, что его можно почувствовать. Все органы можно почувствовать. Наш мозг просто отключил эту информацию от сознательной обработки, но если очень постараться — всё получится.
Надо просто договориться со своим серым веществом, что сейчас — вот именно сейчас! — тебе очень надо. И тогда, не сразу, постепенно, но ты сможешь ощутить нужный орган. Так что я просто шёл по пути Андрея, который в этом хоть что-то да понимал. В отличие от неопытного Феди.
Удивительное дело, но минут через двадцать стараний я и впрямь стал чувствовать, как что-то мощное и здоровое бьётся у меня в груди, равномерными толчками гоняя кровь по организму. И решил развить этот, несомненно, оглушительный успех.
Ну то есть начал договариваться с мозгом о том, чтобы получить ощущение другого органа. Того, который, в отличие от обычного сердца, появился у меня совсем недавно. Тут уже всё пошло хуже: видимо, мой мозг и сам пока не мог смириться с новой фигнёй в своих владениях. Инструкцию для управления не подвезли, наверно…
В итоге, я просидел ещё два часа, и так, и эдак пытаясь дотянуться до чёрного сердца. Но всё было безуспешно. Мария Михайловна смотрела на меня, украдкой зевала в ладошку, поглядывала на часы… А затем поднялась со стульчика и объявила:
— На сегодня закончим, Федя! Мне надо ехать с Костей, как и обещала. А тебе бы неплохо заглянуть в библиотеку. Лидия Семёновна, наш библиотекарь, уже подготовила всю литературу по списку.
— А читать можно только в библиотеке? — стараясь не выдать голосом душевной тоски, уточнил я.
— Да где хочешь. Главное, что тебе вместе с книгами выдадут список тем, которые ты должен выучить до двадцать второго числа. В эти даты вернутся преподаватели и будут принимать хвосты учащихся. Вот и пристроишься в этот поток, чтобы сдать всё необходимое.
Я, кряхтя, поднялся на ноги и двинулся с Марией на выход.
— А что во втором зале? — уточнил на всякий случай.
— Узнаешь! — усмехнулась проректор. — Думаю, ты скоро туда попадёшь.
— А можно нет? — жалобно спросил я.
— Нельзя! — обернувшись на ходу, Мария строго погрозила мне пальчиком. — Никаких «нет», только «да»!
А потом улыбнулась и уцокала по дорожке в административное здание. Мне же пришлось сворачивать к учебному корпусу, где и располагалась здешняя библиотека.
Там строгая дама, который для классического образа из воспоминаний Андрея не хватало лишь больших очков в роговой оправе — или, наоборот, в форме кошачьего глаза — выдала мне две стопки книг. И теперь я обязан был их все освоить. Ну если не хочу вылететь из училища раньше, чем начнутся занятия.
Насколько я понял, на этих страницах скрывалось не только то, что мне предстояло сдавать, но и в целом всё, что проходили на первом курсе. А это было ни разу не мало. Даже несмотря на то, что на первом и втором курсах больше внимания уделялось практике.