Вставить новые я им уже не дал. Можно говорить что угодно, но ни один суд не сочтёт, что я в этой ситуации был неправ.
Выбив ногой левую заднюю дверь, я сделал четыре выстрела.
Первые два — в двух служивых, хотя они-то как раз были невиноваты: наверняка просто защищали командира, работая на рефлексах, вбитых в подкорку.
Третий и четвёртый — в самого полусотника. Стрелял вслепую, поверх водительского сиденья… Но, судя по тому, что очередь из пистолета-пулемёта пробила нам капот в нескольких местах, а затем ушла выше — прицел я ему всё-таки сбил.
Целью тёмного была одна лишь Мария Михайловна: сами по себе ни я, ни урядник его, похоже, не интересовали. И к своей цели он шёл неумолимо, совсем как терминатор из знаменитого в мире Андрея фильма.
Надо сказать, мужчина, ставший куколкой, не отличался спортивным телосложением. Заслуженный полусотник страдал от избыточного веса и был немолод. Поэтому увидеть, как эта тварь легко — одним хищным движением — вскакивает на капот автомобиля, было странно.
И неожиданно.
Я дёрнул замок на правой двери, пытаясь выкатиться из салона, чтобы послать в урода ещё четыре пули из барабана. Но он был так быстр, а мне так мешали раны в левой ноге, что я ещё летел, когда убийца навёлся на вжавшуюся в колесо Марию Михайловну…
И в этот момент гулко заухал пулемёт на военном внедорожнике.
Вот только пули били не в нашу машину, а в спину полусотника, штурмуя его теневую защиту. Пробить не смогли, но грузное тело военного отшвырнуло вперёд метра на четыре — прямо мне под прицел.
И я не упустил шанс: все четыре пули положил в голову, отчего полусотника аж крутануло по земле, как вертящееся колесо.
Снова загрохотал пулемёт, заставив тёмную куколку прокатиться ещё несколько метров. Стоило пулемёту утихнуть, как Мария Михайловна воспользовалась моментом: вскочила и перекатилась через капот машины на другую сторону от врага. А я вытряхнул гильзы из барабана и, шипя от боли, принялся набивать новые патроны.
Полусотник попытался встать, но военный-пулемётчик дело своё знал: пустил новую очередь и не дал куколке утвердиться на ногах. Его снова швырнуло на землю, и лицо немолодого мужчины исказилось от злости. В следующий момент из его руки вырвалось что-то едва видимое, воздушное, устремившись к внедорожнику.
А я катнулся вперёд, стараясь не обращать внимание на боль, и встал во весь рост, держа револьвер двумя руками.
Стрелять я начал под аккомпанемент криков несчастного пулемётчика, который подарил мне возможность перезарядиться. Больше такой возможности не представится — я это понимал. Поэтому и подбирался к тёмной куколке как можно ближе.
Враг успел ударить не только по бедняге-пулемётчику, но и по машине урядника, заставив это массивное творение автопрома подскочить в воздух на добрый метр и отлететь метра на четыре. А Мария Михайловна, естественно, сразу же оказалась как на ладони — без малейшего прикрытия.
Больше тянуть было нельзя. Тем более, для «пушка» два метра, остававшиеся до тёмного — вообще не дистанция. В руку било отдачей от выстрела, а каждая пуля ложилась в одно и то же место.
Раз за разом.
В висок полусотника.
Тот от каждого попадания чуть ли не клал голову на плечо, отшатываясь в сторону шлагбаума… Но снова и снова поднимал башку, чтобы получить в висок очередную пулю.
У меня перед глазами крутились хлопья теньки. Я и сам не понял, как переключился на теневое зрение. С каждой пулей я делал большой шаг к врагу, сокращая расстояние, и понимал, что если восьми выстрелов не хватит — придётся идти на самоубийственный подвиг.
Ну то есть вливать в тонкое плетение щита, которым прикрывал себя полусотник, всё, что у меня есть в чёрном сердце.
И когда мой последний выстрел прозвучал, а тёмный опять начал поднимать голову, я уже тянул к нему раскрытую пятерню, чтобы выпустить через неё энергию. Не успел… К счастью.
На нас свалился Константин.
Откуда он прилетел — Бог весть. Откуда-то сверху. И ударил он так, что любо-дорого смотреть. Одно красивое маленькое плетение отшвырнуло меня подальше от полусотника, а второе, побольше, облепило защиту тёмной куколки, вспыхнув в реальном мире полутораметровым столбом ревущего, как от турбоподдува, пламени.
Теневое зрение я упустил, падая на землю, поэтому все следующие заклятья Кости наблюдал уже в реальном формате. А он создавал их не хуже того пулемёта на военном внедорожнике. Частота ударов, во всяком случае, была очень похожа. С этой невероятной скоростью Костя, как бешеный дикобраз, метал иглы в локоть длиной, которые врубались в защиту полусотника и плавились в огне, металлическими каплями стекая ему под ноги.
Вот они-то и добили нашего общего врага. Защита эти капли почему-то не остановила, и они свободно затекли под неё, добравшись до подошв ботинок — а те вспыхнули почти мгновенно. Пламя перекинулось на штаны. Полусотник завопил от ярости и боли, напоследок решив достать Константина чёрным копьём. Я такое уже видел, кстати — на заставе, когда только началось нашествие.
Копьё отразил вспыхнувший вокруг Кости щит, а затем оно отправилось куда-то вверх, в долгий полёт к стратосфере. А следователь ответил куколке электрическим разрядом, несколькими воздушными конструкциями и уже знакомыми иглами. И это при том, что он продолжал держать противника в столбе пламени.
А вот полусотник ему больше ничем ответить не смог. Пламя, перекинувшееся на штаны, добралось до груди, и бывший военный заполыхал, как факел. И ведь что-то там у него внутри ещё было человеческое… Во всяком случае, он орал от боли, как любой сгорающий заживо человек.
Я даже не успел перезарядить револьвер, когда защита тёмного испарилась, и в тот же миг крик резко, на полуноте, оборвался. Температура внутри столба пламени была такая, что мгновенно выжгла всё внутри до состояния угля.
Столб пламени исчез, и почерневшее тело упало на землю.
— Жив? — сквозь гул в ушах я с трудом различил вопрос Кости, но сориентировался, кивнул и указал на машину:
— Виктор Леонидыч…
— Витя, чёрт! — Константин метнулся к перевёрнутому транспорту.
Туда же побежала Мария Михайловна. А я встал на ноги, вытряхнул гильзы из барабана и начал перезаряжать «пушка». Пули в ноге сидели неглубоко. Вытащить не проблема, а я почему-то был уверен, что ничего не кончилось. А встречать то, что ещё не кончилось, с пустым барабаном, мне очень не хотелось.
Том 2Глава 8
Из инструкции для пограничников
Грозножук, он же мегалосфалма, он же битень
Вероятное происхождение:насекомые, возможно, жуки
Размеры:высота до 1 000 см и длина до 1 500 см
Вместимость:от 20 до 50 отродий
Вес в порожнем состоянии:до 30 000 кг
Древний инструмент Тьмы для скрытного перемещения небольших отрядов под землёй и организации подземных же гнёзд.
Серо-коричневый окрас обеспечивает неплохую маскировку в отвалах грунта, хотя, с учётом размеров, остаться незамеченным грозножук может только, пока он под землёй.
Пищеварительная система грозножука позволяет ему пропускать через себя до двадцати кубометров почвы в минуту. На выходе образуется раствор песка и слюны, которые при застывании образуют прочный состав, схожий по свойствам с бетоном. Задними ногами грозножук размазывает собственные экскременты по стенкам образованного прохода, укрепляя их.
В подкрылье скрываются два мешка, в каждом из которых умещается от 10 до 25 отродий Тьмы. В случае столкновения с людьми, жук раскрывает крылья и выпускает своих наездников на волю.
Уязвимости:нет, если не считать медлительности
Опасность представляют:все вышеописанные инструменты. Особенно стоит опасаться плевков слюной и метания экскрементов. Слюна обладает ярко выраженными кислотными свойствами и способна вступать в реакцию с почти любым известным человечеству материалом. Экскременты быстро остывают и густеют, что мешает движению того, кто подвергся атаке.
Крайне важно помнить, что опасность представляет не только сам жук, но и его наездники. При встрече рекомендуется, не привлекая внимания грозножука, связаться со ставкой военно-воздушных сил и вызвать воздушную поддержку.
В прямой контакт с грозножуком рекомендуется вступать только при наличии тяжёлой техники прорыва.
Короткая дрожь земли… Грохот… И асфальт в паре сотен метров от нас провалился под землю. А затем на поверхности показались огромные жучьи усы и две лапы.
И то, и другое я узнал сразу, благодаря когда-то изученным иллюстрациям. А теперь прокручивал в голове рекомендации из инструкции для пограничников.
— Тяжёлой техники прорыва… — шёпотом повторил я, посмотрев на сиротливого и очень маленького «пушка» у себя в руках. — Воздушную поддержку, да?..
— Что это⁈ — пискнула Мария Михайловна, очевидно, читавшая в жизни многое, но не инструкцию для пограничников.
А Константин даже отвлёкся от попыток помочь уряднику, но, уделив новому действующему лицу лишь пару секунд внимания, тут же тряхнул головой.
— Понятия не имею, Маш… — буркнул он, вернувшись к прерванному делу.
Видимо, судьба Виктора Леонидыча в данный момент беспокоила его больше, чем лезущее из-под земли непонятное чудовище.
А оно лезло. И весьма резво.
С территории жилого комплекса выбегали испуганные люди: гражданские, городовые, лекари из кареты скорой помощи. Несколько подчинённых Кости сумели пробиться сквозь толпу и теперь спешили к шефу. А какой-то бойкий городовой даже кинулся ко мне, грозно выдавая что-то вроде: «Убийство! Обычных! Суд!».
Но мне пока было совершенно не до него.
Единственная тяжёлая техника, которая была здесь в наличии — это военный внедорожник с пулемётом в кузове. Ничего тяжелее в обозримом пространстве не просматривалось.