— Только не говори, что поджидала меня, — притворно удивился я. — Не поверю.
— И правильно! — согласилась девушка. — Не верь! Хотя я надеялась тебя застать за обедом.
— Ого! Страшное признание! — продолжал я перешучиваться, хотя коварная девушка прижалась ко мне слишком тесно, чтобы молодое тело сохраняло трезвость мыслей. — Но тогда хорошо, что я тебе попался именно сегодня.
— Да? Это почему? — поинтересовалась Вася, когда мы входили в столовую.
— Надо вернуть тебе записи по юриспруденции, — признался я, вспомнив про завтрашний суд и тяжело вздохнув. — Потом… Потом это может стать немного сложнее.
— Что случилось? — девушка выпустила мою руку и заглянула в глаза. — Переводишься? Отчислили?
— Нет! Что ты!.. — отмахнулся я, но Вася по-прежнему смотрела на меня с подозрением, поэтому пришлось пояснить: — На каторгу всего лишь могут отправить.
— Ха-ха! — девушка засмеялась, но потом её смех резко оборвался. — Это не шутка была, да, Федь?
— Не, у меня завтра суд, — признался я. — На практике пришлось пострелять… Исключительно в рамках самозащиты, конечно! Ты не подумай ничего плохого, я человек добрый! Но в итоге два трупа. Так что…
— По таким делам обычно оправдывают, — не поверила Василиса. — Если хотя бы намёк был на то, что тебе что-то грозило, с гарантией оправдают.
— Ну, в конце концов-то оправдают, — кивнул я. — Но тут, в Покровске, знаешь ли, какая-то странная история с судьями… В общем, могут и посадить на первом заседании. Поэтому ты лучше записи-то забери. Неизвестно, когда и где согласуют повторное рассмотрение дела.
— Может, папе позвонить? Он, конечно, не судья, но вес в княжестве имеет… — нахмурилась Вася.
Мы подошли к раздаче и принялись нагружаться едой.
— Не стоит… Мария Михайловна хотела позвонить ректору, но стряпчий говорит, что это станет ошибкой. Я так понял, что лучше не подключать никого.
— Да, пожалуй, раз уж стряпчий так сказал… — кивнула Вася. — Сочувствую… Я как-то раз посидела день в холодной, и мне с головой хватило.
— За что тебя так? — удивился я.
— Да, нарвалась на пьяную ватагу в Ишиме… — поморщилась девушка. — Отбиться отбилась, но один умер потом в лекарне… А городовые меня, не разбираясь, забрали. Пока меня хватились, пока папа искал, где я и что со мной… Короче, не люблю об этом вспоминать.
— Извини, не хотел тебя расстраивать, — покаялся я.
— Да ладно… Слушай, мне только надо будет до библиотеки после обеда сбегать, — заметила Вася.
— Мне тоже, — кивнул я.
— Тогда пошли вместе! — решила девушка. — А потом к тебе поднимемся, и я записи заберу.
— Ладно! — согласился я.
— А я тебя для чего искала, не хочешь узнать? — прищурилась Вася, первой закончившая набирать еду на поднос.
Меню у неё, к слову, было ни разу не диетическое. Как она поддерживает фигуру в форме с таким-то количеством калорий? Тайна. Но формы у неё и вправду отличные. Как бы в доказательство, моё девятнадцатилетнее тело уже поедало её глазами, а мне только и оставалось, что говорить ему: «Фу, Федя, не трожь!».
— Я думал, раз у столовой хотела поймать, то ответ очевиден, — вернулся я к разговору, оторвавшись от незаметного созерцания аппетитных видов. — Слопать собиралась!.. Заживо!..
— Дурак ты! — оценила Вася и тут же добавила: — Кстати! Ты знаешь, что нас скоро вывозить будут?
— Да? И когда намечается это мероприятие? — настроение у меня мгновенно изменилось.
— Вроде бы запланировано на двадцать пятое августа, — тоже посерьёзнев, ответила Вася. — Точно папа не сказал.
И, заняв пустой столик, испытующе посмотрела на меня. Я не сразу понял, чего она ждёт. А потом вспомнил: точно, Вася же неслучайно со мной столкнулась. Ну а я так и не спросил, зачем ей понадобился.
Пришлось исправляться:
— И ты искала меня ради того, чтобы это сообщить? — удивился я. — Не верю. Признавайся давай, что у тебя на уме.
— Ох… Ну тут такое дело… Сегодня же двадцать первое. А завтра — двадцать второе… — ожесточённо тыкая вилкой в салат, сообщила Василиса.
— И, наверно, это в чём-то правильно! — согласился я.
— Согласна! Последовательность должна соблюдаться. А двадцать второго у меня… — Вася повела плечиками и сделала многозначительную паузу.
— Свадьба! — подкинул версию я.
— Тьфу на тебя! Ща редиской из салата в глаз запулю! — Василиса и впрямь начала выискивать в своём салате дольку редиски.
— Пощади! Только не редиской… Луком там, чесноком, морковкой, но не редиской! — шутливо взмолился я.
— Ла-а-адно… — очаровательно улыбнувшись, смилостивилась Вася.
— Выходит, у тебя завтра день рождения? — кивнул я, проявив догадливость.
— Да. Я понимаю, всем сейчас не до гулянок! Но после того, как нас вывезут, я всё-таки хочу устроить праздник! — затараторила Вася. — Не все эти напыщенные церемонии в поместье, а правильно, по-молодёжному… Снять приличный трактир, собрать знакомых ребят… Танцы, музыка нормальная… А ты, Фёдор, между прочим, приглашён!
Вася царственно указала на меня вилкой, на конце которой зловеще поблёскивал масляным бочком ломтик редиски. А потом всё-таки смутилась под моим взглядом и убрала столовый прибор обратно в салат.
— Не смей отказываться! Ты меня, можно сказать, спас!
— Ну, как видишь, я и сам пока не знаю, где буду в это время… — я заговорщицки подмигнул Васе. — Так-то я, конечно, прийти согласен. Осталось уговорить тюремщиков, чтобы они меня на один вечерок выпустили.
— Да я поняла… — покивала девушка. — Но ты всё равно не забывай, Федь!
— Как можно⁈ — я схватился за сердце и с пафосом пообещал: — Ни за что!
Собственно, так, за болтовнёй с Васей, и прошёл обед. А затем и поход в библиотеку. Ну и да, благодаря своей активности Вася была кладезем бесценной информации. И теперь я знал, к кому идти, если потребуется узнать новости.
Впрочем, общаться с Васей было ещё и приятно. Чувство юмора у девушки было на высоте, да и мои шутки она с энтузиазмом поддерживала. А ещё она не была глупой, как это могло бы показаться поначалу. И болтала ровно столько, сколько нужно, чтобы поддержать разговор.
В какой-то момент я начал осознавать, что Вася настолько хорошо подкована в социальном плане, что способна найти общий язык с кем угодно, даже с бездомным пьяницей. И это, в свою очередь, привело меня к пониманию, что местные аристократы не так просты, как на первый взгляд могут показаться. Лично мне общение иногда давалось с трудом… А иногда с большим трудом. Ну а Вася — нате, пожалуйста. Тут посмеялась, тут вспомнила что-то, и вот тебе — льётся беседа ни о чём, не прекращаясь и никого не напрягая.
Но самое главное, о чём я задумался, общаясь с Васей: а не с умыслом ли эта девушка налаживает со мной контакты? И если с умыслом, то что она хочет в итоге получить?
Возможно, во мне говорила паранойя, разыгравшаяся в последние дни. Однако я на всякий случай поставил себе зарубку в памяти: прояснить по мере возможности этот вопрос. Всё-таки к местному родовитому обществу я не принадлежал, и многие подспудные процессы были мне не до конца понятны.
Ко мне в комнату Вася, к счастью, не пошла. К счастью, потому что там, в комнате, на видном месте стояла миска с кормом для кота. Но мне повезло: девушка очень вовремя отвлеклась на изучение последствий недавнего боя. Два работяги как раз шпаклевали стены, но следы от стрельбы ещё можно было заметить.
Отдав Васе конспекты и убедившись, что она ушла, я засел за новые материалы. Голова буквально разрывалась, пытаясь усвоить всю новую информацию от крошки до крошки. И в какой-то момент я понял, что мои глаза скользят по тексту, не улавливая смысла. Прямо как в старой пословице: «Смотришь в книгу, а видишь фигу». Вот именно это со мной и происходило. Поэтому я отложил учебник и отправился взбодрить себя контрастным душем.
Не помогло.
Чувствовать я себя, конечно, стал бодрее, но вот каша в голове… Нет, она никуда не делась. И даже начала весело побулькивать, прорываясь на поверхность пузырьками мыслей, несвязанных друг с другом.
Ещё пару минут понаблюдав за варевом в голове, я принял важное решение. И, как ответственный человек, лёг на кровать, принявшись сверлить взглядом белый потолок. Ну то есть раскручивать клубок переживаний: одно за другим, хвостик за хвостиком…
Через двадцать минут я наконец-то понял, что меня беспокоит. Раз за разом, сделав круг, тревожные мысли возвращались к моей первооснове. И к тому, что сказала Мария Михайловна насчёт таланта управлять временем.
То, что видела во мне Малая, не видел я.
Я никак не управлял своим временем. Хотя, конечно, и мечтал не терять его понапрасну. К слову, не могло ли это желание как-то повлиять? Могли ли мои тайные мечты и страхи определить, к какой стихии я буду расположен?
Предприняв титаническое усилие воли, я всё-таки вытряхнул из головы остатки каши. А затем попытался вспомнить: что в первую очередь изменилось, когда я стал двусердым? И ответ пришёл сам собой: я стал как-то подозрительно метко стрелять. Может, эта меткость тоже была связана с моей первоосновой?
Это надо было проверить. Нужен был эксперимент. Да такой, чтобы мишени, в которые я буду целиться, хоть как-то двигались! Мне бы помогло стрельбище, но для этого пришлось бы идти на поклон к Субабе, а тот мог и послать: дядька всё-таки строгий.
Ну или в торговые ряды, в закрытую секцию, актуальный пароль к которой я не знал.
Пришлось импровизировать. В качестве мишеней я использовал свои вещи — а именно, комочки носков. «Пушка» я, само собой, разрядил, чтобы не дай Бог не пальнуть во время экспериментов.
Мало того, что соседей, и без того пуганых, переполошу, так ещё носки попорчу! А их у меня всего-то пять пар!
А дальше я принялся изображать из себя то ли придурка, то ли ковбоя из мира Андрея. Я кидал носок, вскидывал револьвер и начинал целиться, пытаясь уловить тот момент, когда включается моё управление временем. Правда, какой-то разницы не улавливал. Хотя на летящих носках мушка и целик сводились подозрительно быстро.