— А за щитом он тоже бронированный? — продолжая осматривать воротник, спросил Костя.
— Нет, у него тело очень чувствительное. К тому же, слабое: пули из крупного калибра насквозь прошивают. И судорогу почти любое ранение может вызвать, — ответил я.
— А почему я всего этого не помню? — возмутился Бублик.
— Потому что ты балбес, а Федя книжки читал! — отвесил ему необидную затрещину Миша. — Просто Тьма уже не использует этих загородников. А ты, Федя, эту инструкцию наизусть, что ли, заучил?
— Конечно… У меня же целых три года было на заставе! — я даже удивился его вопросу, для меня это само собой разумелось. — Мало ли что…
— Ну ты и параноик! — искренне восхитился Бублик, всё ещё потирая затылок после затрещины.
— Вам бы тоже не мешало! — с ворчливым добродушием заметил Виктор Леонидыч.
— Я стрелять любил, а наизусть учить не любил! — ничуть не расстроился Бублик.
— Есть ты любил, в три горла! — не поверил Турок. — Вон какой ладненький отъелся!..
— Ты просто завидуешь моей красоте! — отозвался второй боец, одобрительно похлопав себя по крепким бокам, прикрытым бронькой.
— Ладно, хватит болтать… Попробуем дотянуться до его тушки за щитом, — решил Костя. — Если у меня получится, готовьтесь из всех стволов стрелять. Как закончу заклятие, мне нужна будет пара секунд, чтобы заново поставить нам щиты. В общем, не зеваем.
А я тоже решил времени не терять: прихватил цилиндр фонарика зубами и, подсвечивая себе, начал перезаряжать револьвер. Сначала осторожно вытряхнул из барабана патроны, у которых пули имели сердечник из хладного железа. А потом начал заменять их артефактными, подаренными Виктором Леонидычем.
— Тёмный здесь ходил… Не один раз, — неожиданно проговорила Мария Михайловна. — Следы повсюду.
— Выходит, он сейчас где-то там, Маш? — настороженно поинтересовался Костя, кивнув на скрытый воротником вход в подвал.
— Скорее всего, да. Там, в глубине, гнездо, похоже. Для него самое безопасное место, — подтвердила проректор.
— Всё, готовимся… — решил Константин. — Я убираю этого загородника, а вы стреляете во всё, что движется, пока я заново защиту не поставлю. Виктор Леонидыч, с тебя гранаты!
— Сделаю, — кивнул урядник.
— Начинаем… — Константин присел и, коснувшись пола рукой, прикрыл глаза.
В теневом зрении я видел, что он формирует какое-то сложное плетение, используя почти все свои жгутики. А, перейдя на обычное, краем глаза снова заметил шевеление во тьме. Резко подняв голову, я направил туда фонарик, зажатый в зубах…
Тёмное сердце радостно пропустило удар, повстречав собрата.
Тёмный не ждал нас у гнезда.
Он готовился к атаке.
Не знаю уж, как эта тварь оказалась за пределами убежища во время штурма, но вернуться обратно она не успела. И нет, это точно не была куколка.
Перед нами стоял именно тёмный. Я почему-то сразу это понял. От него даже ощущения были другие…
Если к куколке моё чёрное сердце испытывало что-то вроде симпатии, то к тёмному тянулось, как к родной сестре.
Сестре…
Да, тёмным оказалась женщина, а не мужчина. Вполне себе миловидная, лет тридцати. И если бы не перемещалась по потолку, разглядывая нас антрацитово-чёрными глазами без зрачков, то, наверно, я бы и не поверил, что с этой девушкой что-то не в порядке… И от ощущений мог запросто отмахнуться. Как обычно и делают те, кому осталось жить всего пару минут.
Ну бежит к нам кто-то из прислуги особняка, и ладно. От опасности спасается, может? Или сдаться решила, чтобы случайно не пристрелили… Всякое бывает!
Но ведь не по потолку же, да?
На все эти размышления ушло не больше доли секунды. Очень драгоценной в нашей ситуации доли секунды. И если бы тёмная не замерла в тот момент, когда наткнулась на мой взгляд — наверно, тут бы нам и настала крышка.
Уже давя на спусковой крючок, я мычанием — зубы всё ещё были заняты фонариком — попытался предупредить остальных. И Мария Михайловна даже успела сказать что-то вроде: «Федь, не сейчас»…
А затем первая пуля ударила в щит, которым прикрывалась тёмная, и нас ощутимо толкнуло волной микровзрыва.
Если говорить совсем уж откровенно, я понимал всю бесполезность стрельбы. Первое попадание из «пушка» даже не замедлило бодро ползущую по потолку женщину. Она как неслась вперёд на всех четырёх конечностях, к тому же, формируя в руках какое-то плетение, так и продолжила.
И всё-таки это был куда лучший сигнал тревоги, чем неразборчивое мычание, которое я издавал с зажатым в зубах фонариком.
Время для атаки тёмная дрянь выбрала идеально… Костя, единственный серьёзный колдун в группе, был занят сложным плетением, да и щиты ради этого плетения снял. Мария Михайловна просто не обладала необходимыми боевыми навыками. Ну а щиты остальных двусердых не могли остановить полноценную тёмную.
Хотя и Миша, и Бублик, и Турок, и даже Виктор Леонидыч успели поставить защиту сразу после моего второго выстрела.
Но даже с моей дилетантской точки зрения вышло у них так себе… Несколько щитов размером с ресторанный поднос не могли защитить от серьёзного удара.
Зато прикрывали от разрывов артефактных пуль. Так что я продолжал стрелять, не боясь задеть своих.
Время замедлилось… Каждая пуля попадала в тёмную. С такого расстояния и на таких скоростях промахнуться было невозможно. А ещё сейчас я отчётливо видел: то, что я принимал за взрывы, было микроскопическими шаровыми молниями, которые били разрядами во вражеский щит.
К сожалению, он хоть и прогибался под ударами, но вполне уверенно их держал. Её защита явно не сдалась бы даже восьми артефактным пулям. Да, пару раз я сбил тёмную с атаки, но это было лучшим, чего удалось добиться.
А значит, жить мне оставалось совсем недолго. Две оставшиеся в барабане пули, или чуть больше секунды.
Едва отвлёкшийся от плетения Костя не успевал поставить щит перед отрядом. Мария Михайловна держала защиту вокруг себя и поспешно плела новое заклинание, но тоже не успевала…
Против тёмной сыграло то, что она сама использовала против нас.
Бросив все силы на защиту впереди, эта ползучая дрянь оставила тылы беззащитными. В принципе, рассчитала-то всё верно: кто к ней с потолка дотянется… Но это не касалось чёрной, как дырка в пространстве, кляксы.
Той самой, что вдруг выскользнула из темноты и плюхнулась женщине на спину.
Те доли секунды, что оставались до того, как тёмная дрянь меня убьёт, кот использовал на полную катушку. Ну то есть, продолжал падать, не споря с гравитацией, а заодно выставив острейшие когти. И эти когти рвали тёмную плоть. А ведь тело у ползучей барышни оставалось человеческим…
Боль, которую сейчас ощущала тёмная, мог, без лишней скромности, представить только я. Когда кот один разок оттолкнулся от моей спины — царапины заживали ого-го как долго. Собственно, они до сих пор не зажили, а к лекарю я не обращался, чтобы не подставляться под лишние вопросы.
И ведь кот не собирался делать мне «бо-бо», просто использовал как трамплин.
А сейчас он рвал врага осознанно, намеренно, со всем старанием… Прямо как когтеточку. И тёмная не выдержала: закричала, выгибая спину, и отпустила недоделанное плетение.
Последней ошибкой было то, что она извернулась лицом к новой угрозе. И, видимо, забыла о необходимости держать щиты. Они повернулись вслед за с ней, а я просто воспользовался моментом: выпустил две оставшиеся в барабане артефактные пули.
Вместе со мной стреляли Виктор Леонидыч, Миша, Турок и Бублик. Попадали больше по своим же щитам, сбивая прочность, но — стреляли. И наш совместный залп достиг цели.
Как поломанную куклу, тёмную швырнуло на стену. Ещё и несколько раз крутануло в воздухе.
Её это не убило.
Она шевелилась, когда из пола, пронзая её насквозь и превращая в решето, выросли каменные шипы. Стрельба прекратилась, мы стояли и молча смотрели на труп тёмной. А героический кот, кстати, успел куда-то испариться, будто его здесь и не было. Не разделил, так сказать, с нам момент триумфа…
А потом Костя, не выдержав тишины, поспешил оправдаться:
— Щит я сплести всё равно не успевал… А шипы перенаправить — секундное дело…
— Это тёмный! — повернувшись к нему, а потом и ко мне, широко улыбнулась Мария Михайловна. — Мы прибили эту сволочь… Это настоящий тёмный, изначальный!..
Я усмехнулся, перезаряжая «пушка». Поглядел на перекрытый вход в подвал и увидел уродливую голову4 загородника, проступающую из-под воротника. Тот вдруг почему-то решил освободить нам проход в глубины подвала.
И если сопоставить факт убийства тёмной с фактом наличия гнезда где-то в подземельях… А затем добавить тот факт, что Тьма очень не любит терять своё…
— Бежим! — крикнул я, наконец-то выплюнув фонарик, с которым, кажется, уже сроднился. — Он сейчас впустит снизу отродьев!
— Что?..
— Кто?..
— А, сука, ну и рожа! — не иначе как из интереса, Миша всё-таки пустил очередь в непрошибаемую голову загородника, но пули ожидаемо не причинили монстру вреда.
Из щелей, которые теперь просвечивали за щитом, доносилось рычание, пыхтение, стук когтей по камню и шумное дыхание. Похоже, нас собиралась атаковать немаленькая толпа монстров. Костя, видимо, тоже понял, что такую армию монстров нашей команде не перебить, и отдал приказ:
— Наверх! Бегом! Живей!
Я подхватил под локоть Марию Михайловну, которая явно не успевала за сменой обстановки, и первым рванул наверх. Следом гулко затопали по ступеням бойцы.
Остановился я лишь на первом этаже, отбежав от прохода, чтобы дать место другим и выслушать дальнейшие инструкции. За мной выскочил Миша со своими подчинёнными, следом Константин. А вот Виктор Леонидыч замешкался, но спустя пару секунд его седая голова тоже показалась из-за поворота лестницы.
— Дальше! Дальше бегите! — крикнул Костя, подавая ему руку и выдёргивая наверх. — Взрывать будем!
Я снова потянул Марию Михайловну, увлекая её подальше от места будущего взрыва. Мимо мелькали дверные проёмы, один за другим. Но я, честно говоря, не помнил, где тут на плане были несущие стены…