— Понятно. Сидите тут и не уходите никуда, ваше благородие! — затребовал урядник.
— Уйду… — не согласился я. — Только лекарей дождусь… Если буду нужен, запросите меня в Покровском отделении училища имени Василенко.
— Вашблагородие! Пойдите нам навстречу! — взмолился полицейский.
— Я пока никуда пойти не могу, даже навстречу: ноги не держат! — хмыкнул я и закашлялся, морщась от боли в затылке.
Чрезвычайные службы прибывали. Вскоре меня обнаружили и работники скорой: быстренько проверили голову и дали бутылку воды, приказав пить маленькими глотками. Чем я и занимался, наблюдая, как улицу запруживают всё более и более дорогие автомобили. Со стороны пострадавших зданий тащили кого-то на носилках.
— Федя, ять! — знакомый голос оторвал меня от созерцания того, что творилось вокруг.
Я очень осторожно повернул голову. И действительно увидел Виктора Леонидыча.
— Я просто мимо проезжал… — сразу же вывалил я на него оправдание.
И приложился к бутылке с водой.
— А кровь откуда? — урядник уселся рядом на поребрик, разглядывая мой левый бок.
— Водителю брички голову отрезало… Пока выбирался из машины, измазался… — меланхолично пояснил в который раз за вечер.
— А чего сидишь? — прищурился урядник.
— Полицейский просил не уходить… Ну и ещё я надеялся, что лекари голову подлечат. Но мне только воды дали. Перед тем как забыть о моём существовании.
— А ты бы ещё подальше сел! — усмехнулся Виктор Леонидыч, после чего встал и протянул мне широкую, как лопата, руку. — Давай, нечего здесь сидеть… Пошли к машине, отвезу тебя в училище. Что тебе не везёт-то так?
— Этот вопрос я обязательно задам… При следующем посещении церкви! — с кривой ухмылкой отозвался я, вставая на ноги. — Ух…
— Идти можешь? — уточнил урядник. — До машины метров пятьдесят.
— Дойду…
И вот стоило только встать! Тут же обнаружились желающие и помочь, и опросить, и вообще узнать, кто такой и зачем весь в кровище… К счастью, Виктор Леонидыч от всех удачно отмахался, сумел довести меня до машины и усадить рядом с Турком, который моё появление встретил с большим удивлением:
— О! Федя! А…
— Если спросишь, откуда я здесь и почему весь в крови, я психану… — честно предупредил его.
— Понял! — отозвался Турок, а затем тоном заговорщика уточнил: — Стимулятор будешь?
— Да оставь ты его в покое! — поморщился урядник, сев на место водителя. — Не видишь, допекли уже парня!.. Доставим лучше в училище, и там его местный лекарь подлатает.
Как и когда я вырубился на заднем сиденье, уже не помню. Последнее, что сохранилось в памяти — мелькающие за окном фонари и проплывающие дома. А потом…
Проснулся я от звонка будильника, который заранее выставил на шесть утра.
И проснулся не в своей комнате, а на больничной койке в лекарне училища.
— А-а-а! Я-то думаю, у кого трезвонит! — хохотнул сонный Алексей Павлович, заглянув в дверь. — Что, Фёдор, уже спешите к новым приключениям?
— А вот мне несмешно… — пожаловался я, ощупывая голову. — Спасибо, что подлечили.
— Ага, обратитесь! — кивнул Алексей Павлович.
— В смысле, обращайтесь? — сморгнув, поправил его я.
— Нет-нет, Фёдор, именно что обратитесь! В смысле, что скоро опять ко мне обратитесь! — отозвался лекарь и, посмеиваясь, ушёл в сторону своего кабинета. — Одежда ваша постирана и в шкафу… Хотя я бы, на вашем месте, её сменил…
Кровь и сажу, осевшие на одежде, действительно отстирать не удалось. Пятно крови хотя бы побледнело, а вот сажа отказалась отмываться. Пришлось идти для начала к себе в комнату, объяснившись со смотрителем на входе, там переодеваться — и лишь потом выезжать к Пьеру.
По дороге почитал новости. Правда, ничего особенно нового не узнал. Интересно было лишь, учли меня в списках пострадавших или нет. Правда, и этот интерес был совсем тусклый. Вообще, вчерашние события отпечатались в голове как-то нечётко. Вот что было до взрыва — я помнил отлично, включая эмоциональные реакции. А всё, что после, стало в воспоминаниях каким-то серым.
На всякий случай набил сообщение Константину:
Тебе, наверное, уже сказали. Я вчера проезжал на бричке мимо Тёмного и Тайного Приказов и попал под взрыв.
К моему удивлению, через десять секунд раздался звонок. Я принял вызов и услышал голос старшего следователя:
— Сказали мне, сказали! Но молодец, что отчитался! Вот если бы и раньше так… Ладно, Федя, к десяти часам к тебе придёт следователь из Тайного Приказа. Так что к этому времени будь у кабинета Маши…
На заднем плане, где-то вдалеке, раздался сердитый голос Марии Михайловны.
— А, нет, прости… К полдесятому! — весело продолжил Костя. — Тебе Маша лично хотела голову пропесочить.
— Я сейчас по делам отъехал, но, надеюсь, успею! — отозвался я, глянув на часы.
Время было семь десять. С Пьером придётся завершить дела побыстрее.
— Маш, а он опять куда-то поехал! — сдерживая смех, крикнул в сторону Костя.
— Я ему сейчас поеду! Пусть лежит и лечится! — на этот раз голос Марии Михайловны звучал очень близко.
Пришлось быстро отбивать звонок:
— Ой-ой! Уже доехал! Я перезвоню!
Трубку я отключил сразу, как закончил вызов. С каждым днём крутить свои дела в городе становилось всё сложнее. Примерно этого я и опасался с тех пор, как начались злоключения в Ишиме… И мои худшие прогнозы начинали сбываться.
Пьер, свежий, несмотря на раннее утро, и по-стариковски бодрый, ждал меня в кабинете. Услышав, что мне надо к половине десятого назад в училище, он начал быстро-быстро объяснять, одновременно выдавая картонные папки с бумагами.
— Если коротенько… Смотри! Здесь по твоему стату… По тому, кем ты будешь в сделке! Запомни: ты посредник. Твоя задача — принять заказ и найти исполнителя. Заказ будет, к примеру, на переноску груза. Пускай твои двусердые берут с собой пакет или коробку с чем-нибудь, а дальше передают этот «груз» своему сопровождающему.
Пьер выдал вторую папку:
— Это — кем будет заказчик. Тут всё, как всегда: он потребитель услуг. Захотел помощи, нашёл помощь, кто исполнитель — неважно. За исполнителя ручаешься ты, как посредник. Там же образец договора, который ты подписываешь с исполнителем.
Ещё одна папка оказалась у меня в руках. А Пьер уже протягивал следующую:
— А это договор и правовое определение исполнителя. Запомни: ты всегда будешь подписывать договор с одним и тем же человеком!
— Это обязательно? — уточнил я. — А этот человек может сам выполнять работу?
— Нет! Этот человек — твоё прикрытие. Этот человек будет как бы брать работу на себя, а затем передавать её какому-то знакомцу! — Пьер поднял палец, показывая, как это важно. — Есть распоряжение Ремесленного Приказа, подписанное царём, а потом продлённое в Думе в качестве закона. Согласно распоряжению, любой работник, который занимается простым трудом, не требующим особых знаний и навыков, имеет право заменить себя каким-нибудь своим знакомцем без предупреждения руководителя и других энтересант… Участвующих в работе лиц.
— Но если знакомый, значит, имя и фамилия известны? — уточнил я.
— Необязательно! — хитро блеснув глазами, улыбнулся Пьер. — Достаточно того, что заказчика устраивают его физические возможности. А соответствующий пункт я добавил в договор. Мол, кого бы ни прислали — заказчика всё устроит. Таким образом, ты заключаешь договор с заказчиком, затем с исполнителем. А исполнитель присылает знакомца. И знакомец должен сказать заказчику, что он сегодня работает за исполнителя. И всё, закон удовлетворён. Значит, имя конечного исполнителя необязательно. Вуаля!
На этих словах последняя папочка перекочевала мне в руки.
— Ты, конечно, хочешь сказать, что каждый раз придётся объяснять властям одно и то же, да? –глядя на меня, усмехнулся Пьер.
Нет, вообще-то я не хотел. Память Андрея подсказывала, что всё в порядке: можно ходить в суд хоть каждую неделю, повторяя одни и те же отговорки. Стоит лишь соблюдать правила приличия, да и вообще желательно верить в то, что говоришь. Судья-менталист — это серьёзнее, чем просто судья в том мире.
Однако и тут работал похожий принцип. Если закон на твоей стороне — стой на своём, и хоть сто раз окажешься в суде, но он вновь встанет на твою сторону.
Оставалось найти того человека, который согласится стать вечным исполнителем. София на эту явно мужскую роль никак не вписывалась.
Однако Пьер ждал моего ответа. А девятнадцатилетний мальчик просто обязан был уточнить этот момент… Поэтому я кивнул и с интересом послушал, пока стряпчий рассказывает всё то же самое, о чём я уже сам подумал.
— … Таким образом, пока закон не изменят — ты в своём праве. И не чувствуй за собой вины, иначе судья почувствует ложь. А ещё придумай, как сделать так, чтобы ни ты, ни исполнитель не знали имени знакомца.
Система грозила стать слишком громоздкой. И вечный исполнитель, и посредник, который будет подбирать замену… Все они захотят денег за свои услуги. И это может привести к тому, что предприятие станет нерентабельным.
— В самом крайнем случае, ты сам можешь находить замену исполнителю, показывая ему этих людей, — заметив мои сомнения, добавил Пьер. — Я накидал несколько возможных схем. Они в последней папке. Просто и от тебя, и от исполнителя понадобится сделать всё, чтобы на знакомца не вышли полицейские. Ты можешь городовых и следователей сразу перенаправлять к исполнителю, а тот не должен говорить, что замену нашёл ты. Понимаешь?
— В общем и целом, да, — кивнул я. — Я ещё подумаю, как всё это сделать.
— Обязательно согласуй со мной! — напомнил Пьер.
Но да, стряпчий нашёл именно ту схему, которая была мне нужна. Тот самый вариант, когда я смогу смело сказать, что не знаю, кто там и что делал — и вообще не при делах. Впрочем, как и настаивал Пьер, я собирался всех заказчиков предупреждать, чтобы до последнего не признавались, что знают человека, который их защитил.
От стряпчего я вышел сразу в заказанную к дверям бричку. И даже за срочность доплатил, чтобы вовремя успеть к училищу. Однако утренние пробки сделали своё подлое дело, и кабинету Марии Михайловны я добрался с опозданием в десять минут.