— Входи уже! — мрачно призвала она меня, стоило постучать и заглянуть.
Перед её столом стояла табуретка с жёстким сиденьем. Мой «любимый» стул для наказаний остался в Покровске. А тут была обычная табуретка, вроде кухонной.
В остальном кабинет проректора до боли напоминал своего предшественника. Очень похожие стеллажи с документами, не особо отличающийся стол… И даже размеры комнаты почти совпадали.
— Федя, я же просила не отсвечивать!.. — тем временем начала высказывать своё «фе» Мария Михайловна.
Оставалось разве что честно признаться:
— Именно это я и старался делать. Как только мог.
— Ты можешь не покидать училище, а? — прищурилась проректор. — Нам и так не выделили охрану, а тут ты ещё по городу носишься…
— Вчера я получал учётные данные на Тёму, — пояснил я.
— А сегодня куда мотался? — устало спросила Мария Михайловна.
— Тоже по делам, — я пожал плечами. — А ещё мне предстоит отвезти учётные данные Тёмы в Тёмный Приказ, чтобы информацию добавили в мои документы.
— Туда мы с тобой вместе съездим! — отрезала Мария Михайловна. — Посиди, пожалуйста, в училище пока, хорошо? Хотя бы пару недель! Твоё имя уже засветилось в двух самых громких делах Ишима! Давай ты не будешь больше попадать в полицейские сводки, а? И наше отделение училища вместе с тобой…
Пока ехал от Пьера, я успел подумать о том, что конкретно услышу от Малой. И пока что всё чуть ли не до буквы совпадало. Я даже понимал головой, что проректор большей частью права… Но как запустить своё дело, не покидая территорию Васильков?
Однако подставлять Марию Михайловну я тоже не хотел. И грубо ей отказывать не хотел. А вежливо отказаться уже не выйдет…
Придётся выкручиваться.
— Ну и что молчишь? — с подозрением спросила Мария Михайловна.
— С Тёмой мне всё равно придётся ездить в научный городок… — признался я. — Следующий выезд завтра. Поеду вечером, как и в этот раз. И потом тоже наверняка придётся туда мотаться. У них там учёные — двинутые на всю голову, они так просто от нас с котом не отстанут.
— Отказаться нельзя? — расстроенно засопев, уточнила проректор.
— Нет… Нужно выполнить условия сделки, которую заключил с ними один «решала», — признался я.
— Федь, ты этот вопрос через «решалу» провёл? — округлила глаза Мария Михайловна. — Зачем?
— Через Тёмный Приказ, как я понял, Тёму нельзя было провести, — пояснил я. — Слишком заточен на убийство. Не Приказ, конечно, а Тёма… Хотя и Приказ тоже…
Минуту мы молчали, пока Мария Михайловна думала, что дальше делать. Наконец, она сообщила:
— Ладно, эти выезды согласовывай со мной. Но больше чтоб никуда!.. И к учёным ездить будешь на машине училища.
— У нас есть машина? — удивился я.
— Будет! И водитель будет! — стукнула кулачком по столу Мария Михайловна. — Но стоимость израсходованного электричества вычту из твоих выплат, так и знай!.. А водитель пусть будет на окладе.
— Электричество — это не оплата брички, куда меньше выйдет! — кивнул я. — Спасибо, Мария Михайловна.
— Вот и договорились! — наконец, улыбнулась проректор. — Пойду узнаю, не приехал ли следователь…
Она встала из-за стола и элегантно процокала к двери, всем видом излучая довольство и уверенность в завтрашнем дне. А вот мне хотелось дождаться, когда она выйдет, и заорать во всё горло. А заодно покрыть матом всех и вся.
Но я, конечно, сдержался. И вместо этого начал перебирать в уме варианты.
Итак, мне нужно было связаться с Кислым, чтобы предложить ему подработку. Вот только выехать и обсудить дела я, как минимум, в ближайшие две недели не мог. Оставалось только призвать Кислого в училище… Но ему ехать через весь город, а потом ещё обратно. И что-то я сомневаюсь, что у него будут деньги на бричку. Её либо мне оплачивать, либо Кислый откажется. И даже если оплачу, всё равно может отказаться.
Был ещё один вариант. И я собирался провернуть его при следующей встрече с учёными. Попросить Полоскова, чтобы выписал пропуск на двух человек, и проводить нужные встречи на территории учёного городка. Надо было только придумать, как всё это преподнести… В общем, план в голове уже потихоньку зрел.
Так что я заставил себя успокоиться, выдохнул… И чуть не свалился с табуретки, решив облокотиться на несуществующую спинку. В таком виде меня и застали вошедшие в кабинет Мария Михайловна со следователем: я откинулся назад, уперевшись рукой в пол, и с обидой смотрел на предательский предмет мебели.
— Федя? — Малая изогнула бровь.
— Мария Михайловна, у предыдущего стула для учеников была спинка! — заявил я голосом, полным обиды и разочарования.
— Спинку ещё надо заслужить! — сдерживая улыбку, ответила проректор.
— Я заслужил! — возмутился я, играя на публику. — Я сдал все предметы по первому году обучения всего за месяц!
— Ладно, в следующий раз подышу какой-нибудь стул… Лично для тебя, Федь. Знакомься, это Булатов Арсений Орестович, следователь Тайного Приказа, который ведёт дело о взрыве.
Поза у меня была неудобная: я по-прежнему упирался рукой в пол. Так что пришлось вывернуть шею, чтобы поздороваться, а заодно рассмотреть следователя. И я ничуть не удивился, когда увидел того самого родственника Васи, который был на выступлении «Степняков».
— Добрый день, Арсений Орестович, мы с вами уже знакомы! — отозвался я, оттолкнувшись от пола и восстановив вертикальное положение.
— Привет, Фёдор! Отличный жеребец, кстати! Вчера вечером его навещал! — с улыбкой ответил тот, проходя за Малой в кабинет.
Вслед за ними проскользнула Лизонька со вторым стулом — между прочим, со спинкой и мягкой сидушкой. Сразу видно, что для гостей.
— Ну Василисе я честно признался, что идея была не моя! — пожал я протянутую руку.
— Да, она сказала, — засмеялся следователь, доставая из портфеля церу и лист бумаги. — Я тебя надолго не задержу. Просто хотел взять показания.
— Мне, собственно, рассказывать особо нечего! — я пожал плечами. — Я ехал на бричке из учёного городка на юго-западе города. Я точно не знаю, как он называется…
— А что ты там делал? — поинтересовался Арсений.
— Там есть ученый, Полозков Макар Петрович. А у меня изменённый кот. Вот я и вожу кота к нему.
— А можно проверить браслет на разрешение? — уточнил Арсений.
— Пока только выписка. Лежит у меня в комнате, можем потом зайти, и я её покажу, — ответил я. — А вообще, мне надо в Тёмный Приказ доехать и завезти, чтобы на браслет добавилась запись.
— Понятно, зайдём к тебе, — кивнул он.
— Я Лизу могу отправить, — поспешно заметила Мария Михайловна, обернувшись ко мне. — Выписка у тебя на видном месте лежит?
— Прямо на столе, — ответил я, доставая ключ от комнаты и отдавая проректору.
— Я сейчас…
Малая снова вышла из кабинета, а я продолжил:
— В общем-то, дальше всё было очень быстро. Вспышка справа, я пригнулся к коленям…
— Ты сказал, как в войсках говорят. Служил? — уточнил Арсений, а потом хлопнул себя по лбу: — Точно! Мне Вася говорила. Прости, забыл. Первый ряд застав, да? А какой номер был?
— Сто тринадцатая, второй стрелковый десяток, — ответил я, подмечая, что всё сказанное мной тщательно фиксируется на бумаге. — После вспышки я пригнулся к коленям, грохнуло. В машину попал металлический лист от ограждения.
— Какой лист? — нахмурился Арсений.
— Там забор со стороны Приказов был, — пояснил я. — Внешняя рама прямоугольником, а внутри жестяные листы на цепочках висят… Я просто до взрыва в окно пялился и этот забор заметил. А уже потом, когда всё случилось, сообразил…
— А-а-а-а… Я понял. Это Тёмные два года назад благоустройство проводили. Точно! — кивнул Арсений.
В кабинет проскользнула проректор и уселась на своё место.
— А дальше что было? — уточнил Арсений. — Как этот лист в машину-то попал?
— Прилетел длинным ребром в лобовое стекло, — пояснил я. — Похоже, прорезал боковые стойки и сильно углубился в салон. Я-то голову к ногам опустил, меня не задело. А вот у водителя голову отрезало, как ножом.
— Успел рассмотреть? — удивился Арсений.
— Когда выбирался из машины, она откуда-то сзади выкатилась… Я, если честно, плохо соображал после взрыва и аварии, поэтому полез за трубкой, подсветил… А там голова.
— А как машина перевернулась? — уточнил Арсений.
— Начала разворачиваться боком, потом — покатилась. Прилетела в дерево, там и остановилась.
— А вспышка была прямо вот справа, или как-то… — Арсений поднял руку к лицу и начал её смещать вперёд-назад, иллюстрируя вопрос.
— Справа… — я задумался, вспоминая, а потом так же, как и он, рукой показал, где заметил её краем глаза. — Чуть сзади, вот так…
— Понял, — кивнул Арсений, черкая на листе. — А потом ты выбрался из машины, да?
— Ну я долго из неё выбирался: с минуту, может, две, — ответил я. — Начинался пожар, дверь у меня не открывалась, пришлось через окно вылезать. А там осколки были…
— В машине? — удивился Арсений.
— Да, в боковом стекле. Лобовое осыпалось, как и полагается, мелкими осколками. А боковое — нет. Были острые края. Я их ногами разворошил.
— А после этого ты ушёл? — Арсений меня прямо натурально допрашивал, причём с такой дотошностью, какую я у местных полицейских ещё не встречал.
Впрочем, он и не был полицейским. Тайником он был. И взорвали как раз их головное здание в городе. А значит, его дотошность была как нельзя более логична.
— Нет… Идти я не мог…
А дальше я просто рассказал Арсению все подробности, которые удалось вспомнить. Правда, на некоторые из его вопросов ответить так и не сумел: не всё всплыло в памяти.
— … Ну а потом меня увезли, — наконец, закончил я.
— Ясно… — Арсений кивнул. — А девушка с трубкой, которая снимала последствия взрыва, ты её запомнил?
— Нет… Лицо я увидел всего на секунду, когда она сама меня заметила. Волосы русые, волнистые. Молодая, не старше тридцати. И не двусердая, шрама я не видел.