— Федя, ты что творишь? — возмутилась София. — А если бы они все на нас кинулись?
— Эм-м… — я замялся.
Затем поднял глаза к небу, пожал плечами, сунул руку в карман ветровки, надетой на сестру, и достал новые патроны:
— Действительно не подумал…
— Я очень рада, что ты можешь нас защитить, но не надо спасать весь город. У тебя просто патронов не хватит, герой ты наш!.. — пробурчала София, одёрнув ветровку.
Внезапно сирена умолкла. Она звенела по всему городу, не выключаясь, и я к ней даже привык. А когда её вой прекратился, мы с Софией вдруг услышали множество других звуков, которыми были наполнены улицы.
Взрывы…
Стрельбу…
Крики…
Грохот…
Снова взрывы…
И я вдруг понял, что обещанные два часа тридцать минут ещё не прошли. Да что там, час ещё не прошёл! В городе не должно было быть вульфов. Но были же. И вряд ли те, которые бегали за автобусом, пришли сюда в гордом одиночестве.
Покровск-на-Карамысе доживал свои последние часы…
Глава 3
Служба 01 в Покровске-на-Карамысе
Внимание! Это не учебная тревога!
В городе замечены отродья Тьмы. Немедленно покиньте Покровск-на-Карамысе и его окрестности. Используйте любые возможности для спасения своих жизней.
Сирена включилась снова. Теперь она выла ещё тревожнее и громче.
— Внимание! Это не учебная тревога! В городе замечены отродья Тьмы. Повторяю! В городе замечены отродья Тьмы. Немедленно покиньте Покровск-на-Карамысе и его окрестности. Используйте любые возможности для спасения своих жизней.
— Они сейчас не шутят, да? — дрогнувшим голосом уточнила София, всё ещё пытаясь храбриться. — А то мы, блин, слепые и не видим…
— Успокойся! — я усмехнулся, закончив перезарядку пистолета. — Ты даже не представляешь, какими упёртыми иногда бывают люди. Многие до последнего не хотят уезжать.
— Да я-то не упёртая! И вообще, где все эти возможности для спасения жизни, а? — не удержавшись, всхлипнула София. — Продержали до последнего в своём Тёмном Приказе, а теперь спасайся, как хочешь!..
— Всё-всё-всё… — я притянул к себе сестру, крепко обнял и погладил по голове. — Спасём мы свои жизни, не волнуйся.
— Двадцать восьмого мелкие с дачи вернутся… Если я помру, кто их встречать будет? — издала особо горестный всхлип София.
Глупо, конечно, думать о том, кто встретит малышню, если мы умрём. Глупее, наверно, только стоять и обниматься на улице города, по которому бегают стаи монстров. Но сестра-то не железная, даже несмотря на талант быстро адаптироваться и отсутствие истерик по пустякам.
И всё же у неё ни спецподготовки в анамнезе не было, ни особых навыков. На этом фоне одно то, как Софа спокойно перенесла заключение в подвалах Тёмного Приказа, уже заслуживало уважения.
— Пойдём! — наконец, сказал я, видя, что сестра чуть-чуть успокоилась. — До училища нам топать ещё долго… А стоило бы поспешить.
В этот момент в кармане зазвонил телефон. Достав трубку, я посмотрел на экран и сразу же воспрял духом:
— Да, Мария Михайловна!
— Ты забрал сестру?
— Да, София со мной.
— Мы только выехали: ждали Василису. Её должен был забрать вертолёт, но его отродья сбили, — объяснила задержку Мария Михайловна. — Вы там где?
— Ещё на набережной, — ответил я. — Напротив трёх приметных таких белых беседок. Собираемся свернуть на Кривую улицу и двигаться в центр.
Мария Михайловна передала кому-то мои слова и, выслушав ответ, озвучила инструкцию:
— Идите дальше по набережной. Видишь там церковь?
— Да, — кивнул я, разглядев впереди очертания куполов.
— Идите к ней, мы скоро будем. И, Федя, не смей умирать до нашего приезда! — ответа Мария Михайловна ждать не стала, сбросив звонок.
— Пошли, — кивнул я сестре. — Там впереди церковь…
— Грехи ты можешь и в другой раз замолить! — вытерев слезу, хмыкнула София. — И убежища там сейчас просить бесполезно…
Я усмехнулся, но ничего не сказал. И даже не стал говорить сестре, что увидел в теневом зрении. Кружившая в воздухе энергия собиралась вокруг церкви в некое подобие купола. И, возможно, он даже имел защитные свойства.
Это было удивительно: я раньше и не думал, что такое возможно. Этот купол вокруг церкви не был плетением — скорее, каким-то явлением энергетической природы. А я-то всегда думал, что рассказы про чудесную защиту в церкви — стариковские сказки.
В любом случае, этот момент и позже можно обдумать. Так сказать, в более спокойной обстановке.
— У церкви нас заберёт автобус, — пояснил я, наконец, Софии после долгого молчания.
— Федя, блин! Ты бы ещё час подождал, прежде чем ответить! — возмутилась сестра. — Я уже и забыла, о чём речь…
— Ладно, в следующий раз помолчу, — с серьёзным лицом кивнул я.
— Угу… — София глянула в ту сторону, куда нам предлагалось идти, и поёжилась. — И почему в вашем Коромысле так плохо с освещением?
Искренне не понимая, что её расстраивает, я огляделся по сторонам и понял: да, действительно с освещением не всё в порядке.
Половина фонарей либо потухла, либо изредка включалась на пару секунд, как будто из последних сил. Впрочем, помигивали и те фонари, которые ещё работали. Светофор над перекрёстком тоже, кстати, грустно моргал: лимонно-жёлтым средним глазом.
В этом мире светофоры были похожи на те, что бытовали в мире Андрея. Правда, здесь разрешающим сигналом был синий. А жёлтый свет — не тёплого оттенка, а холодного. С чем это связано, понятия не имею: если честно, не исследовал данный вопрос.
— Похоже, какая-то беда с электричеством! — заметил я, снова поглядев на фонари. — Пошли. Стоять можно долго, но толку от этого…
— Там темно… — нервно пробормотала София, видимо, имея в виду район вокруг церкви.
Мне это тоже не нравилось, но делать нечего: надо было идти. Не стоило заставлять автобус нас ждать, когда по улице скачут отродья. Уж слишком лакомой добычей была металлическая коробка, заполненная людьми.
По мере того, как мы с Софией подходили к церкви, становилось лишь страшнее. До мурашек пробирало: тут тебе и ревущая сирена, и монотонный голос, повторяющий инструкции с равнодушием робота. А ещё доносящиеся откуда-то крики, выстрелы и далёкие взрывы. И всё это практически в полной темноте…
Даже София забыла об обычной говорливости и, вцепившись мне в левую руку, шла молча. При этом пальцы у неё, насколько я обратил внимание, были ледяные. И, конечно, лучше бы они заледенели от страха, а не от того, что холодно. Но, скорее, всё же второе: моя ветровка слабо спасала при том снижении температуры, которое накрыло город.
Церковь внезапно оказалась не совсем пустой. Когда мы подошли к воротам, то увидели посреди маленького дворика старенькую машину. И священника средних лет, который торопливо загружал в неё баулы и чемоданы. Рядом с потерянным видом стояла попадья, прижимая к себе троих детей. Два мальчишки и девочка, все в возрасте между пятью и десятью годами. При этом девочка тихо, почти беззвучно, плакала.
Всю эту печальную картину освещал один-единственный фонарик, висевший у входа в церковь. Видимо, это был светильник с аккумулятором и солнечной панелью, ещё не потерявший весь накопленный за день заряд.
Меня и сестру заметили не сразу. Тем более, входить во двор мы не стали: незачем было. Остались снаружи у ограды, прижавшись к ней спинами, чтобы контролировать обстановку. Я на всякий случай вытащил «пушка». Решил проверить барабан: после стрельбы по вульфам я на автомате зарядил его двумя артефактными патронами и шестью с сердечником из хладного железа.
Да так и не стал после проверки убирать.
Через минуту сзади, из церковного дворика, раздались приглушённые голоса. Что говорили, разобрать не вышло: сирена не унималась, хотя её вой уже стал хриплым, как будто надтреснутым, а сообщения из динамиков истерично «булькали», прерываясь на доли секунды.
Да уж, с электричеством творилась какая-то чертовщина… Но, может, это нормально при появлении Тьмы?
— Храни вас Бог! Добрый вечер, молодые люди! — священник подошёл как-то неслышно, заставив вздрогнуть.
Я обернулся и посмотрел на него, застывшего с другой стороны ограды. Вид у батюшки был несколько смущённый и встрёпанный.
— Мы… — он бросил взгляд на машину, куда уже погрузил семью. — Может быть, вам требуется помощь? Просто вы стоите и… А надо уезжать. Вдруг вам не на чем… Мы могли бы вывезти вас на своей машине…
Я даже в темноте, толком не разглядев лица, чувствовал, какую внутреннюю борьбу выдержал этот человек. Лично я бы на его месте спасал семью, а не помогал всяким подозрительным людям, трущимся в темноте у забора. И даже то, что, похоже, на этот подвиг батюшку отправила жена — ничуть не умаляло уважения к отцу семейства.
— Спасибо, не переживайте: нас подберут! — ощутив укол искренней благодарности, ответил я. — А вот вам, я думаю, стоит поторопиться.
— Вроде ещё час… — растерянно заметил священник.
— Отродья уже в городе! — подтвердил я прерывистые хрипы из динамиков. — Чем быстрее прибьётесь к военному сопровождению, тем лучше. К тому же, на выезде из города соберутся все, кто здесь ещё оставался. Будет большая пробка. Поторопитесь.
— Спаси вас Бог… — кивнул священник и посмотрел на мою правую руку, в которой был зажат «пушок». — До свидания!
— И вам хорошего пути! — пожелал я.
Благодарно кивнув, священник чуть ли не бегом кинулся к машине. Я глянул ему вслед, а затем снова уставился на улицу.
— Какой-то он странный!.. — громким шёпотом пожаловалась София.
— А каким ему ещё сейчас быть? — удивился я. — Жил себе, в церкви служил, детей воспитывал, прихожанам добрые слова говорил… А тут сирена, отродья… И бежать надо, а жена на нас указала, сказала взять с собой. Если бы не это, он уже топил бы на север на всех парах.
— Да ты прямо душевный лекарь! — восхитилась София. — Знаток человеческих душ!..
— Я свою душу хоть немного изучил, — парировал я. — Вот по себе и сужу…