— Думала, — подтвердила сестра. — Ломаю себе голову последние два месяца.
— И что, только сломала, или всё же что-то придумала? — уточнил я.
— Придума… Тьфу на тебя, блин… Шутник! — улыбнулась София. — Смотри, ты тогда про еду говорил, и я очень долго думала на этот счёт. Честно говоря, не представляю, чего новенького можно предложить, кроме лотков, трактиров и кабаков.
— Ну, например, закусочную! — не согласился я. — Представь себе заведение, где продаётся одна и та же простая, но довольно дешёвая еда, а вместе с ней напитки. Пирожки всякие, репа жареная, салатики готовые, отбивная с булочкой… Там же можно взять чай, соки, морсы, минералку. Всё это многообразие под крышей, само собой. А еду ты берёшь за прилавком, как в столовой.
— Это интересно… Но есть же общественные столовые! — напомнила сестра.
— Есть, да. Тараканы по углам, мрачный полуподвал, ага… — кивнул я. — Сама-то в них часто захаживаешь?
— Нет, — вздрогнув, не стала скрывать София. — Один раз с подружкой зашли, и больше ни ногой.
— А тут всё чистенько, столики аккуратные, служащие улыбчивые… — начал я перечислять. — За окном снег, например, или дождь, а ты сидишь за столиком, горячий чаёк тянешь, отбивную с булкой жуёшь. Хорошо!
— Не понимаю, как ты заставишь работников всем улыбаться… Но предположим! — кивнула София. — И первое, с чем мы столкнёмся — закупка продуктов. А на складах только и норовят обмануть. И что, есть у тебя время, чтобы всем этим заниматься?
— Нет, если честно… — поморщился я.
— А ещё куча проверок от княжества! Санитарные требования, пожарные требования, охранные требования… Нет, не спорю: то, что ты предлагаешь — это хорошо. Это очень ново. Жаль, слишком рискованно!.. — вздохнула София. — Если продержимся год, отобьём все вложения. А если нет?
— Знаешь, я почти уверен, что продержимся! — заметил я.
— А я не уверена. К тому же, тебе понадобится много людей, а мы с тобой не сможем столько набрать, — покачала головой девушка. — Нам просто знаний и денег не хватит, Федь. И надёжных управленцев на местах.
— Ладно… — с неохотой отложил я в сторону идею общепита. — И что ты придумала? Есть другие мысли?
— Конечно! — гордо провозгласила эта заноза, а потом заговорщицким тоном продолжила: — Знаешь, на ком лучше всего зарабатывать?
И спросила она это так, что сразу стало ясно: к разговору готовилась.
— На ком? — уточнил я, а когда сестра постучала рукой по груди, выгнул бровь: — Не понял… На тебе лично? На сёстрах, в целом?
— Да нет же! — засмеялась София, догадавшись, что я над ней подшучиваю. — На женщинах, вот!
— Так… На вас и без того все, кому не лень, зарабатывают… Чего тут нового придумывать-то можно? — с искренним недоумением спросил я.
— Смотри! — София продемонстрировала мне ногти, сунув чуть ли не под нос.
В этот момент мы как раз проезжали пешеходный переход, так что я тихонько ругнулся, успев притормозить перед чересчур бойкой старушкой, вынырнувшей откуда-то из-за капота.
И лишь потом посмотрел на Софины коготки.
Ну да, ногти были покрашены. И что такого? Я кивнул, а потом так удивился, что даже чуть не вильнул рулём.
Просто до меня дошло, что именно я увидел: ногти были покрашены в нежно-зелёный!
В этом мире, как я уже говорил, косметика развивалась слабо. Нет, конечно, были помады, были какие-то румяна, были шампуни для разных типов волос… Была тушь для ресниц, были карандаши для подводки глаз, бровей… Вроде бы, но я в этом не до конца разобрался.
Были даже лаки для ногтей.
Но лаки были неярких цветов, практически в тон тела. Или как у Марии Михайловны обычно — цвета кофия с молоком. Их можно было назвать оттеночными: они просто добавляли яркости натуральным цветам.
Впрочем, в ходу здесь был и красный. Однако считался он весьма специфическим, и не все его решались использовать.
А вот такого, чтобы, кроме красного и оттеночных — нет, этого здесь не было. Более того, никому подобная блажь и в голову не приходила.
А я припоминал по девушкам Андрея, что в его мире дела обстояли по-другому. Там на ногтях и все цвета радуги использовали, и целые шедевры рисовали… А главное — Андрей это хорошо помнил, ибо привычка сунуть спутнику под нос пальчики со словами «полюбуйся, какая красота» — видимо, неизменна во всех мирах.
Особенно если ты тот несчастный, кто эту красоту оплачивает.
— Ты где умудрилась-то? — удивился я.
— Я не испачкалась! Это просто лак с красителем! — засмеялась София, неверно истрактовав мой вопрос.
— Да я понял… — кивнул я. — Давай сразу спрошу: это вообще не вредно?
— Ну вообще лаки для ногтей уже лет сорок используют… И пока ни у кого ногти отваливаться не начали. Что изменится, если в них добавить разные натуральные красители? — удивилась сестра.
— Отвалятся ногти? — с улыбкой предположил я.
— Девочка, которой папа это сделал, говорит, что всё будет хорошо! — с жаром возразила сестра. — Не вреднее обычного лака!
— А почему папа сам не занялся производством? — уточнил я.
— Он уже пытался. Аня сказала, что не нашёл рынков сбыта… Только он же не знал, как и где искать! А я найду!.. — гордо заявила София.
— Ну-ну… — буркнул я, но задумался.
А тут ещё память Андрея начала подкидывать информацию. Дело в том, что ему пришлось как-то принимать участие в деле, связанном с косметикой… А когда в некий вопрос вникаешь, то знания из памяти быстро не выветриваются.
В итоге, я точно знал, из чего делаются лаки что в том, что в этом мире. И даже понимал, как их улучшить… Естественные красители и вправду ничего не испортят. А женщины во всех мирах стремятся к красоте — это, можно сказать, одно из базовых правил человеческой эволюции.
— Ты с Аниным отцом поговори, вот что главное! — затараторила София, боясь, видимо, что я откажу, раз продолжаю молчать. — Он всё-всё про это знает! Он долго работал в производственном объединении, которое лаками занималось! А моё дело — привлечь людей! К тому же, покрасить можно и с лотка в торговых рядах, если выкупить разрешение!
Вот честно: меньше всего я хотел заниматься лаками для ногтей… И вообще не хотел лезть в эти женские истории. Я же мужик, в конце-то концов.
А ещё я догадываюсь, что пройдёт лет сто, и мужиков тоже заставят ухаживать за ногтями… Ну или попытаются.
Это же красиво!
Тьфу, блин!
Мне главное, чтобы коротко было, и чтобы под ногти грязь не забивалась.
— Федя! У тебя лицо такое, будто ты лимон проглотил! — заметила София, прервав свой монолог и уставившись на меня.
— Ещё не проглотил… — ответил я. — Пережёвываю… Переваривать буду потом.
— Так всё плохо? — расстроенно уточнила сестра.
— Идея… — я заставил себя улыбнуться. — Идея отличная. Но надо всё обдумать, встретиться с отцом этой Ани… Смириться с мыслью, что я во всё это женское благолепие влезу…
— Ой, какие мы нежные! — добродушно фыркнула София. — Ладно. Смиряйся, думай…
Остаток пути я и думал. Сначала мысли скакали, как горные козлы, но я успокоился, взял себя в руки и принялся за размышления уже всерьёз.
В мире Андрея разноцветные лаки произвели фурор. И это с учётом того, что были они нестойкие, быстро облуплялись, и их приходилось регулярно обновлять.
В этом мире, полагаю, яркие лаки ждала та же судьба. Удивительно, как отец этой Ани, подружки моей сестры, не сумел ещё никому их впарить.
Но такое бывает. Возможно, его просто не пустили на рынок. А может, даже не потрудились выслушать. Но София предлагала вариант распространения, который не мог не сработать. Ходи себе и крась ноготки всем заинтересованным. Такими темпами уже через год всё женское население Ишима будет ходить «красивое» и «модное».
Что могут сделать крупные производители косметики? Заказать разгромные статьи в местных СМИ. Начать строить козни девочкам с лотками. В общем, много чего могут. Но будут ли? Вопросы, одни вопросы…
— Нужно поговорить с отцом Ани! — решил я. — Узнаю, что ему помешало найти рынки сбыта, и было ли это главной проблемой.
— Договорились. Мы приехали?
— Приехали, — кивнул я, останавливая машину перед заслоном, опущенным над дорогой.
Стрелецкий угол родился в те времена, когда ядром царского войска были стрельцы. Здешние, правда, отличались от аналога в мире Андрея, но суть и имя — те же. И я уж не помню, какое из их войск встало лагерем на местном холме, но, в итоге, вокруг выросло постоянное укрепление. Ишим в те времена был крепостью в отдалении от города, так что стены и постоянные жилища стали жизненной необходимостью.
Со временем войска ушли, но остались их родственники и зажиточные горожане. И это уже была не крепостица, а село Стрелецкое, быстро превращавшееся в городок. А потом его поглотил разросшийся Ишим — и так появился Стрелецкий угол, который облюбовали родственники зажиточных двусердых.
Нужно ли говорить, что весь Стрелецкий угол был окружён высоким забором, за которым тянулась старая крепостная стена Стрелецкой крепости? А внутрь можно было попасть только по пропуску или приглашению. Здесь жили родственники тех двусердых, кто сумел пробиться повыше, но ещё не вступил в какой-нибудь род, а семью уберечь хотел. Это был даже не средний класс, по меркам мира Андрея, а очень даже богатые люди.
Угол имел собственное охранное предприятие, отдельную сотню городовых с постом и свою хозяйственную службу из местных. Эдакий очередной город в миниатюре посреди огромного мегаполиса.
Здесь была своя гимназия, свои ясли, свои торговые ряды, свои трактиры и кабаки, свои зелёные уголки и парки — и даже свои склады со всем необходимым.
А прямо сейчас мы стояли перед одним из десяти въездов в угол.
К машине подошли два охранника. Один направился к моей двери, а другой встал чуть в отдалении. Но я видел, что оружие он держит наготове, и это был не какой-то пистолет — а вполне себе армейский автомат. Поновее даже, чем у меня на заставе.