казали, что могло быть, типа, короткое замыкание… А я тебе говорю, что он полыхнул весь разом! Народ видел, шепчется… Чего ты думаешь, люди не знают, как полыхает, если горючим облить? Вот так и полыхнуло: прям разом!..
— Так… Матери ещё не звонили? С кем пообщаться по этому поводу?
— Ща, брат, я трубку передам! Тут «ус» с пожарными приехал, как раз про вас спрашивает.
— Давай…
Где-то минуту я слышал разные голоса на заднем плане, а потом в трубку грозно спросили:
— Седова Анна Петровна?
— Да нет же… Да ёлки!.. — раздались далёкие причитания Кислого.
— Нет, это её сын, Седов Фёдор Андреевич. С кем имею честь?
— Городовой старшего разряда, Слепоньков Дмитрий Игоревич. Я могу поговорить с владелицей дома?
— Рядом со мной её нет, Дмитрий Игоревич. Я живу сейчас в общежитии Васильков, а она в Стрелецком углу… Сможете пояснить мне, что там случилось?
— Короткое замыкание, Фёдор Андреевич! — отозвался городовой. — Дом старый, полы деревянные, стены тоже изнутри обиты досками… Загорелось всё мгновенно.
— Странно… Мы вчера точно выключали счётчик… — пробормотал я. — А счётчик включен?
— Я проверял: включен!
— А вода? — на всякий случай спросил я.
— А вода перекрыта! — буркнул городовой.
— Ясно…
— Может, забыли всё-таки, Фёдор Андреевич? — уточнил городовой.
— Может, и забыли… — ответил я.
Однако ни на миг в эту версию не поверил. Сам вчера проверял, точно помню. Мог кто-то влезть в дом, узнав, что мы уехали? Если бы мы были там чужими — запросто. А вот к своим никто бы не полез. Пройдут годы, пока нас в Усадебном углу успеют забыть.
Значит, влез кто-то со стороны. Но как он узнал, что можно лезть? И зачем после этого спалил дом?
Ситуация мне не нравилась, но настаивать, что в пожаре мы не виноваты — в моём случае, себе дороже. Лучше дать матери время привыкнуть к новому дому — и только потом сообщить о пожаре в старом. Иначе её истерики обойдутся и мне, и младшим в целую массу нервных клеток.
— Фёдор Андреевич, тут такое дело… — как бы в подтверждение моих мыслей проговорил городовой. — Нам бы поточнее понять, перекрыли или нет… Вы поймите, если перекрыли, тогда это поджог, и надо дело заводить! Будем тогда искать злоумышленника! А если не перекрыли, то вам взыскание денежное назначат: пятьдесят рублей. Можно сразу по листку оплатить, а можно после суда…
— Да дело-то открыть, наверно, можно… — проговорил я, ещё раз обмозговывая ситуацию. — А толку-то? Будете маму, как владелицу, гонять в отделение, а злоумышленника всё равно не найдёте…
— Может, и найдём! — расстроился городовой, но потом подумал и честно добавил: — Хотя, скорее всего, нет. Угол здесь у вас совсем глухой…
— Ну тогда и зачем нам бесплодные метания? Всё равно мы съехали. Жалко дом, конечно… Мама его любила… — я подумал и принял решение: — Знаете, ладно… Матушкины нервы дороже, да и мои тоже… Выписывайте взыскание! А ей не сообщайте пока. Очень вас прошу. Я сам выберу время и сообщу.
— Договорились, Фёдор Андреевич. А как тогда лист-то передать? Надо же его владелице отправить… — засомневался городовой.
— Выписывайте на неё, а передайте тому молодому человеку, который вам трубку дал, — предложил я. — Он передаст мне, а я всё оплачу. Сколько там времени на оплату дают?
— Пять рабочих дней.
— Ну и отлично. Успею. Вы же можете так сделать? Есть у вас данные владелицы дома?
— Да так-то… Ну… — городовой замялся, затем послышался голос Кислого, ответы городового…
После чего он радостно продолжил в трубку:
— Не извольте переживать, ваше благородие! Сделаем в лучшем виде!
— Спасибо! — поблагодарил я.
— Вам спасибо! — отозвался городовой.
Спустя десяток секунд в трубке вновь раздался голос Кислого:
— Братан, слышь, ты мне это… Пятёру должен.
— Ты чего, пятёрку ему вручил? — догадался я.
— Ну а то… Будет он просто так навстречу идти! — хмыкнул Кислый. — А с пятёрой сразу всё наладилось.
— Я тебе десятку дам, когда лист привезёшь. Что там вообще от дома осталось-то?
— Да ни хрена! Сгорел дотла, брат! Вовремя вы свалили… Тока мне это не нравится всё… Слышь, а кто это сделал-то?
— Да чтоб я знал! — откликнулся я. — У тебя семья где живёт? С тобой, в нашем углу?
— Ляха-муха! Брат! Ты такие вопросы не задавай! — запаниковал Кислый. — Так нельзя, брат! Я чёт волнуюсь!
— Успокойся, слышишь? — потребовал я.
— Слышу, ля…
— Так семья твоя где? В нашем углу?
— В нашем… — хмуро пропыхтел Кислый.
— Есть, к кому временно перебраться? — спросил я.
— Ну… В деревню можно отчалить… Но бате и мамке на работу придётся по два часа ездить…
— А ты им скажи, что расходы постараемся восполнить! — предложил я. — Как думаешь, тридцатка в месяц поможет?
— Каждому? — спросил с надеждой Кислый.
Я был уверен, что и просто тридцатка решит вопрос. Но не стал мелочиться:
— Каждому.
— Тогда поможет! — обрадовался Кислый.
— Ладно, договорились. А теперь иди домой, прямо вот сейчас… И если твои ещё не ушли на работу, срочно решай вопрос с отъездом! Понял меня?
— Понял, бегу!
— Как решишь вопрос, звони мне! — попрощался я и нажал отбой.
Итак, дом сгорел. Не сам загорелся, а его подожгли. И даже не забыли включить подачу электричества. Чтобы свалить вину на меня. И кто это у нас такой нехороший мог быть?
Ну если осмотреться по сторонам, то круг врагов у меня широкий. Прямо даже не знаю, кого из этого потрясающего ассортимента выбрать, да…
И всё-таки сомневаюсь, чтобы недоброжелатели из двусердых пошли на такое. Глупо, мелочно, а подставиться можно по-крупному. Им легче попытаться меня напрямую убить. И никакой укреплённый кузов «тигрёнка» не поможет.
Кто тогда?
Ответ напрашивался сам собой: те, кто стоят за «Без Тьмы». Видимо, всё же вышли на меня.
И тут были самые разные варианты. Меня мог слить кто-то из «кабанов», меня мог сдать какой-нибудь житель угла, не побоявшийся мести…
А ещё могли выйти через Бубна и Кислого. Отследить, с кем эти двое чаще всего общаются — и вот он я, весь такой красивый.
Возможно, они в доме они что-то искали, а, возможно, собирались захватить мою семью, чтобы меня шантажировать. А чтобы скрыть следы взлома — спалили дом. Логично? Вроде бы да.
Но что теперь делать?
Звонить Косте? А что ему сказать? Что на меня вышли «Без Тьмы», но доказательств нет, только догадки, а вообще мне дом спалили, хотя пожарные говорят — короткое замыкание? Нет, глупость… Выглядит прямо, как заказ Алёны: чего-то боюсь, а чего — не знаю.
К тому же, Костя первым делом скажет, чтобы я никуда не выходил. А в результате, подставятся Бубен и Кислый. А я этого очень не хочу. И даже если они не пострадают, дело можно будет закрывать: больше за мной никто не пойдёт.
Какие ещё есть варианты?
Открыв сеть, я принялся шерстить предложения охраны. Для начала надо обезопасить себя и партнёров, а потом временно залечь на дно, не отсвечивая. Вот только что делать с Алёной? Её-то заказ надо довести до конца…
Как минимум, убедиться, что мои тревожные предчувствия на её счет — лишь следствие гормональной бури.
Да и чувство ответственности не позволяло отказаться от принятого заказа. Мол, раз уж взялся, Федя, за гуж — давай теперь, отрабатывай.
Пока я размышлял, что делать, снова позвонил Кислый и радостно сообщил:
— Всё, договорился! Предки сейчас возьмут отгулы, и мы сваливаем на свежий воздух!
— Отлично. Сам-то чем дальше займёшься? — спросил я.
— Сеструху твою на учёбу из нового дома отвезу. А потом помогу предкам. А вечером, понятное дело, на работу. «Кабанов» закину и буду приглядывать.
— Так, слушай внимательно! — сказал я. — Сестре я бричку вызову, пускай на ней едет. Ты в это время спокойно поможешь родителям. А потом закинешь «кабанов» и свалишь в деревню. На месяц, не меньше!..
— Не! Брат! Не пойдёт! — набычился тот. — Это, блин, залёт будет! Со мной пацаны потом работать не будут!
— Кислый, если тебя прибьют, они с тобой и так не смогут работать! — отрезал я. — А «кабанам», не боись, ничего не будет: никто не станет из пушки по воробьям палить.
— Давай хоть сегодня послежу! — не успокоился Кислый. — А потом — конечно, в деревню. Ну а девке заказ придержим: мол, так и так — хвост у нас. И ваще, там Бубен будет! Нельзя всё отменять на сегодня!
— Хорошо, но тогда сегодня вечером едем вместе, — решил я. — И если за день увидишь, услышишь или учуешь хоть что-нибудь подозрительное, быстро сваливай из города! Только сначала убедись, что хвоста нет.
— Ага! Понял! Седой, ты не пысай, всё будет пучком!
— Надеюсь, — проговорил я. — Ладно, я Бубну позвоню, предупрежу… И сестре.
— Понял, давай!
Как и решил, Софии, чтобы довезти её до пандидактиона, вызвал бричку. А ещё взял с сестры обещание, что она останется в общежитии до конца недели. Ну а обратно, ближе к выходным, я планировал её закинуть сам.
Затем позвонил Бубну, предупредив его о том, что случилось.
Думал, что он испугается… Но — нет! Этот твердолобый заржал и пообещал свалить на другую хату. А потом скинул сообщением адрес, где его в городе забрать, предусмотрительно не сказав, где живёт. Так что с этой стороны я вопрос тоже закрыл.
Даже Пьеру на всякий случай набросал сообщение с предупреждением. В ответ на что стряпчий прислал картинку с большим пальцем и пожелание быть осторожнее.
Больше дельных мыслей в голову не приходило. Поэтому я допил утренний чай, проверил запас патронов к «пушку», почесал за ухом Тёму, который вылез проверить, чего это я волнуюсь… А затем отправился на пробежку.
Жизненный опыт Андрея шептал: иногда нужно отпустить ситуацию — и проблемы разрешатся сами. Так бывало. Не всегда. Но сейчас я надеялся на этот сценарий. Хотя в глубине души готовился к испытаниям: предстоящие дни обещали быть сложными.
Объявления о найме охранников не порадовали: как и раньше, для меня это было слишком дорого. Да, я мог себе позволить какое-то время походить с охраной, но что это будет за охрана? И насколько долго я смогу её содержать?