После пробежки, уже моясь в душе, я понял, что сегодня вечером и вправду придётся рискнуть. А вот потом, если обнаружу хвост, надо идти к Косте. Впрочем, если не обнаружу — всё равно надо идти.
А пока подготовиться к тому, что кабанам придётся провожать Алёну без нашего пригляда.
Это я обговорил с Кислым, уже выбравшись из душа и собираясь на учёбу. Надо уйти в тень и не высовываться, а исполнителям — продолжать охранять девушку.
График работы распланировали на две недели. Я надеялся, что за это время либо проявят себя «пирожки» из «Без Тьмы», либо Алёна сама успокоится, и заказ мы наконец-то закроем.
Что меня запрут в училище, едва я сообщу обо всём Косте, можно было не сомневаться. И мысленно я даже был с этим согласен: жить-то хочется.
В любом случае, я принял решение постепенно уходить от игр с «Без Тьмы». К сожалению, они стали гораздо опаснее. Тем более, на горизонте маячил новый заработок с лаком для ногтей. Конечно, при случае можно и дальше помогать двусердым, попавшим под прицел «Без Тьмы»…
Однако… У меня не хватало ресурсов на то, чтобы подать руку помощи каждому. Я мог сделать мир чуточку лучше вокруг себя, и на этом — всё.
Во время обеденного перерыва созвонился с Пьером и попросил проконсультировать по лакам. А ещё, заранее перечислив ему деньги, договорился заехать вечером — обсудить вопрос.
Затем списался с Бубном, который вместе с Кислым готовился к выходу Алёны на работу. Девушка работала с трёх часов до поздней ночи. Её выход на работу я пропускал, потому что был на учёбе. А вот ночью собирался присутствовать. И очень надеялся, что без меня днём ничего не произойдёт.
Когда закончилось последнее занятие, увидел сообщение от Бубна, что надо встретиться. Для начала отправился к себе в комнату и набрал его.
— Привет! Как всё прошло? — спросил я.
— Привет, Федь! — отозвался Бубен. — Слушай… Вроде всё гладенько, но… Парень этот, Кислый, говорит, что всё вообще чисто. А вот я пару раз какого-то придурка видел. За девахой-то в самом деле следить могут…
— А что за придурок-то? — подобравшись, уточнил я.
— Да похож как раз на «пирожков»! — ответил Бубен. — Забитый такой весь… Но кто знает? Может, просто тем же путём шёл.
— Но ты его два раза заметил?
— Да, когда вёл её от дома до подземки. Первый раз увидел, как он смотрел на остановку автобуса, где она стояла. А был он при этом на другой стороне дороги. А во второй раз заметил его у подземки. Алёна эта уже уехала, а он стоял и трескал пирожок неподалёку. Но в автобусе-то его не было, понимаешь?
— Запомнил его? Узнать сможешь? — спросил я.
— Конечно!
— Ты где сейчас?
— Да в том трактире, где ты с ней сидел. Сможешь подъехать?
— Да… Мне потом надо будет на одну встречу, часам к восьми… А так, до завтра я свободен!
В этот день я решил самостоятельной учёбой в комнате пренебречь. Уж очень всё как-то интересно складывалось… Вообще-то, по-хорошему, надо просто ещё раз увидеть того «придурка», которого заметил Бубен, и проследить за ним. А потом, если он и вправду следит за Алёной — объяснить ему, что так делать нехорошо.
В этом случае можно присмотреть за девушкой ещё неделю, а затем, удостоверившись, что всё в порядке — рассказать ей, что от преследователя мы избавились. Она успокоится, закроет заказ, и мы с чувством выполненного долга заляжем на дно.
Это было лучшим выходом из создавшейся ситуации.
Пока ехал к Бубну в трактир, позвонила София, которая писала мне вопросы в сообщениях весь день, но я не удосужился ответить.
— Брат мой, а ты не брат мне, что ли? — с шутливой угрозой произнесла она, стоило взять трубку. — Ты чего не отвечаешь? Думаешь, жильём обеспечил — и можно о нас, наконец, забыть?
— Да как-то в делах был, — признался я. — Но вообще про «забыть» ты мне идею не подсказывай… Вдруг запомню?
В трубку раздался жизнерадостный хмык, а потом София решила перейти к делу:
— А что случилось, что ты меня на бричке сегодня отправил? Кислый занят? И почему мне обратно до выходных нельзя? Там же сейчас куча дел, мне бы маме помочь…
— Соф, слушай… — я припарковал машину к бордюру и только потом начал рассказ: — В общем, ночью нам спалили старый дом.
— Как? — не поверила сестра.
— Вот так… Кто-то облил его чем-то горючим и поджёг, — ответил я. — От дома почти ничего не осталось.
— Ой, мама расстроится… — выдохнула сестра.
— Да это, знаешь ли, меня сейчас волнует меньше всего! — честно признался я. — Главное, чтобы её в Усадебный угол не понесло на этой неделе… А потом я сам ей всё расскажу.
— Так… Федь, ты думаешь, это из-за тебя? — уточнила София.
— Вероятно, из-за меня, — согласился я.
— И с чем это может быть связано?
— Ну, помнишь историю про то, что я пацанов из угла нанимал? — я дождался согласного мычания сестры и продолжил: — Думаю, из-за этого. С дворянами я если и цапался, то не настолько сильно, чтобы они рискнули обычных трогать.
— И что теперь? — спросила София.
— Теперь надо готовиться к тому, что к нам приставят охрану и ограничат возможность передвигаться по городу, — признался я. — У меня есть знакомые в особом отделе, который занимается этим вопросом. Они помогут. Но, думаю, выставят жёсткие условия. С ними я, скорее всего, свяжусь завтра днём. А там посмотрим. Не переживай. Маме и мелким ничего не угрожает. Тебе, пока ты в Стрелецком углу или в пандидактионе — тоже.
— Старый дом всё равно жалко… Хотела туда ещё разок заехать.
— Ну… Лучше дом, чем мы.
— Ладно, я поняла… Надо созвониться с мамой и нагрузить её вопросами по особняку в Стрелецком, чтобы не думала ехать домой. Хотя бы на неделю. Так?
— Так. Я тоже ей позвоню, — согласился я.
— Всё, ясно. Ты там береги себя, слышишь?
— Ты тоже. Пока!
— Пока!
Некоторое время я сидел, не трогая педаль газа, просто глядел вперёд. Нервы от происходящего натянулись, как струны на гуслях. Казалось, дёрни чуть сильнее — лопнут.
К трактиру, где меня ждал Бубен, приехал только после того, как успокоился. Поздоровался, сел и заказал себе чай.
— Знаешь, почему я машину не покупаю? — недовольно пробурчал Бубен, поглядев на меня.
— Денег нет? — состроил я из себя дурачка.
— Не! Потому что с ней нельзя выпить, когда захочется! — ответил тот, отсалютовав мне кружкой с чем-то пенным. — А это, знаешь, помогает нервишки успокоить.
— Вот отвалится у тебя печень, и будешь знать цену нервишкам! — подколол я его.
Бубен хохотнул, но парировал:
— Куплю новую у лекарей! А вот нервов они, мой юный беспокойный друг, не продают! — он отхлебнул. — Ты из-за дома весь на взводе?
— Да из-за всего, — признался я. — Дом, переезд, дело это с Алёной…
— Ты, давай, успокойся, — посоветовал мне Бубен. — Всё пока путём… Дом — это, конечно, неприятно. Но ты успел перевезти семью. Кислого отправил в деревню. Я свалил на запасные пути. Стряпчего твоего, зуб даю, не тронут. Их вообще трогать себе дороже. Короче, всё путём! Надо лишь побыстрее закрыть заказ Алёны.
— Кстати, я тут подумал… Если мы того парня, которого ты видел, ещё раз засечём, надо его сразу брать. Припугнём, а потом спокойно уйдём в тень, чтобы не нашли.
— Ну-у… Может сработать! — ворчливо согласился Бубен, и мне показалось, что сам он в это не верит.
— Завтра созвонюсь с ребятами из особого отдела, ну ты помнишь их… Попробую обрисовать им всё, чтобы нам охрану выделили, — продолжил я.
— Лишнее это… Но ты созвонись, да! Главное, твоего приятеля-кабана вывести из-под удара. Кислый много знает про не самую законную часть нашего дела… — Бубен вытер пену с губ и посмотрел на меня. — Поэтому вечером мы его с собой не возьмём, а сразу отправим в деревню. Согласен?
— Согласен! — кивнул я. — А там его не найдут?
— Если в городе появляться не будет, то у них шансов нет. Деревенские чужих не любят, зато своих не выдают. Тут, в Ишимском княжестве, каждая деревня — маленькая крепость. Если засядет там у родственников, то к нему не сунутся. А мы — отбрехаемся.
— Мне бы твоё спокойствие… — признался я.
— Ты сам в это дело влез! — с недовольным видом напомнил Бубен.
— Если мне что-то грозит — это одно. А другим людям — это совсем другое! — покачал я головой.
— Ну… Так-то да… — согласился Бубен. — Но семью и Кислого ты обезопасил. А теперь соберись. Вечером попробуем закрыть заказ.
— Если не получится, «кабаны» и без нас отработают… — кивнул я. — Но лучше всё-таки закрыть.
— Ладно, а давай-ка поедим! — Бубен придвинул к себе меню. — Тебе же потом на встречу, а после неё возвращайся… Будем с тобой вместе кататься!..
К Пьеру я приехал за пять минут до начала встречи. Еле успел, между прочим: вечерние пробки в Ишиме бывали уже давно. А зимой — всё особенно сильно вставало. Особенно когда начинался снег, как сегодня.
Конечно, снегоуборочная техника по улицам ходила, но мы не во Владимире. Расчистят главные улицы — считай, уже хорошо. И, прокладывая маршрут к цели, приходилось учитывать этот момент.
— Добрый день, Пьер!
— Здравствуй, Фёдор! Чай? Что-то ещё? Может, что покрепче?
— Не, я за рулём. А вот от чая не откажусь.
Пьер налил кипяток из чайника, сунул ситечко и поставил чашку передо мной. Себе он плеснул из пузатой бутылки в стакан — видимо, то самое «покрепче».
— Я пробежался по вопросу, Фёдор. Скажу так: ты не ищешь лёгких путей, как у вас говорят, да?
— Что, всё настолько плохо? — уточнил я.
— Нет, конечно! — скрипуче засмеялся стряпчий. — Но требования что к производству, что к услугам довольно строгие… Ты говорил, сейчас производство в сарае? В городе?
— Да, — подтвердил я.
— Надо выносить за пределы. Купить такой же сарай, только за городом, — пояснил Пьер. — При работе с химикатами нужна санитарная зона вокруг предприятия. Двести метров, если химикаты неопасные. Вот только, как понял, с лаком используется нитроцеллюлоза. А это…