— Кто знает… — ответил я. — Авелина, можешь взять мою трубку и найти там Кислого?
— Сейчас… — девушка принялась копаться в подстаканнике, где я хранил устройство, а затем в контактах. — Нашла!
— Набирай, — вздохнул я.
В трубке раздались гудки, а затем бодрый голос Кислого:
— Седой, брат! Чё как?
— «Чё как»? Это что за абракадабра? — шёпотом переспросил Иванов.
— Это на молодёжном! — буркнул Константин.
— Кислый, у вас там есть, чем машину оттащить? — спросил я.
— Найду… — сразу погрустнел очень догадливый Кислый.
— Тогда ищи… У меня тут, понимаешь, огонь! И, кажется, мотор я вот-вот добью! — сообщил я.
— Понял, брат! Бегу, брат! А вы с «соколом» где? — Кислый, судя по хрусту на заднем фоне, и в самом деле уже бежал, прямо-таки по мёрзлому снегу.
— Идём по южному тракту, — ответил я. — Если проедем поворот к тебе, я скажу… И если свернём, тоже скажу. Давай, отбой… Отключай!
Авелина послушно ткнула пальцем в отбой звонка.
— «Чё как»? — упорствовал в желании новых знаний Иванов. — Что это означает вообще, Фёдор Андреевич?
— Привет, как дела и чего звонишь. И всё это одновременно, — пояснил я. — Очень экономит время, как видите.
— Этот мир скатывается в упрощение… — тяжело вздохнул опричник.
— След прямо ведёт, — сообщила Малая. — Стал чётче.
— Это пока ничего не значит, — возразил Иванов. — Мы едем с такой скоростью, что можем его просто догонять. Идём дальше по следу. Стирающее плетение не может бесконечно работать.
Когда мы пролетали поворот на деревню Кислого, я заметил, что оттуда выползает трактор. А через несколько секунд завибрировала моя трубка.
— Авелина, можешь вызов принять? — попросил я, не отрывая взгляд от дороги.
— Седой! Ваще огонь! Это ты пролетел⁈ — раздался восторженный голос Кислого.
— Я! — хмуро ответил я.
— Андрюх! Слышь! Ты спроси, он там взлетать не станет? — раздалось на заднем плане. — А то мой трактор только по земле ездит, ага…
— Со стороны ещё круче, чем изнутри, ваще! — заверил меня Кислый. — Идём за тобой, Седой!
— Андрюх, да ты спроси! А если взлетят? — снова раздался голос.
— Дядь Вань, да сто пудов не взлетят! — отмахнулся Кислый, забыв отбить вызов.
— Авелина, можешь отключить? — вновь попросил я сидящую рядом девушку.
— Ага… — закивала та, обрывая звонок.
— Поворот! Право! — сообщила Малая.
Поворот с тракта на просёлочную дорогу был ещё далеко: Мария Михайловна предупредила сильно заранее. Но что толку? Если в городе я ещё умудрялся как-то вписываться, то здесь даже из полосы боялся смещаться.
— Не впишешься… — заметил Костя, тоже подумав об этом. — Выключить твой «огонь» как-то можно, Федь?
— Можно, — согласился я. — Только потом, чую, эта машина никуда не поедет.
— Я помогу! — пообещал Иванов.
И он помог, хотя в поворот мы входили по ужасающей траектории, с заносом и почти улетев в кювет. Да и дальше машина вела себя, как дикий жеребец. Всё-таки сельская дорога — это уже ни разу не трасса. Как бы Иванов ни раскидывался своими плетениями, удерживая «сокола» на дороге, но теперь под нами даже асфальта не было!
Нас мотало, нас подбрасывало, нас беспощадно трясло… Машину то и дело начинало заносить на ровном, казалось бы, месте. И как бы я ни пытался сбросить скорость, ниже сотни она не опускалась. Так что я просто держал руль и надеялся на лучшее.
А потом что-то громыхнуло под капотом, и наше стремительное движение начало замедляться. Перед лобовым стеклом появился дым, который вырывался откуда-то из недр автомобиля. Мотор гудел, но явно больше не работал. Мы останавливались…
— Приехали, — подытожил я.
И в этот момент передние колёса крутанулись ещё разок. Одно проскочило по снегу, второе что-то зацепило… «Сокола» развернуло и бросило в сугроб на краю дороги. С криками и оглушительном хрустом мы затормозили, зарывшись в снег и придорожные кусты.
— Как след? — невозмутимо поинтересовался Иванов.
— В… Вижу его… Чётко и ясно, — придушенно ответила Малая.
— Значит, какое-то время можно не спешить… — кивнув, опричник попытался открыть дверь, но не смог: снег мешал.
— Вылезаем с другой стороны! — предложил я, выключая все системы автомобиля. — Дымит там у меня под капотом… И дым уже пошёл внутрь.
Из тёплой машины на утренний мороз выбираться не хотелось. Но пришлось. Тем более, без подачи энергии в салоне должно было скоро похолодать. Я помог Авелине пройти сугроб. То же самое сделал Костя, помогая вылезти Малой. А вот Иванов вышел по снегу сам — ещё и так, будто там камень был, а не рыхлый сугроб. Прямо не столичный опричник, а сказочный, едрить его растудыть, эльф.
А потом мы остановились на краю очищенного дорожного полотна… И некоторое время просто стояли, тяжело дыша и выпуская в воздух облачка пара.
— Кто-нибудь успел заметить, куда поворот был? — спросил я после долгого молчания.
— Указатель был на Лощину, — сообщил мне Костя.
— Спасибо, — я достал трубку и вбил сообщение для Кислого, предупредив, что по тракту могут проехать ещё машины.
То же самое сделал Иванов. Только писал он, по всей видимости, Бубну.
— Судари и сударыни! — наконец, заговорил опричник, закончив с сообщениями. — Должен вас предупредить: ваше участие в погоне продолжается.
— Как⁈ — ахнула Мария Михайловна. — Я не могу! У меня училище! И Федя с Авелиной не могут! У них занятия!
— Учёба, боюсь, подождёт… — вздохнул опричник.
— Но почему? — удивился Костя.
— Потому что… — поджав губы, ответил Иванов. — Потому что надо.
Конечно, этот ответ не объяснял ничего. Но и я был не того полёта птица, чтобы возражать. А вот Константин как-то сразу нахмурился, но спорить не стал, и когда Малая попыталась возмутиться, просто взял её руку и накрыл своей:
— Надо, Маш…
— Но… А что Верстов скажет⁈ — выдвинула последний аргумент Малая.
— А я ему сейчас наберу! — отозвался Иванов, немного задумался, а потом добавил: — Сразу после государя, конечно…
С этими словами он двинулся прочь в сторону леса. И вновь преодолел глубокий сугроб так, будто веса в теле Ивана Ивановича вообще не было. Однако на этот раз я успел уловить теневым зрением, что Иванов бросил себе на ноги какое-то плетение.
А Малая, тем временем, растерянно огляделась и, наткнувшись на меня взглядом, опять нахмурилась:
— Федя, ну как так? Ты же обещал!
— Эм… Я вообще ни при чём, Мария Михайловна! — честно ответил я. — Просто машину из ремонта забирал.
— Маш, я если честно, тоже не пойму… Чего ты к нему цепляешься? — вступился за меня Костя. — Это просто совпадение.
— Совпадение⁈ — прошипела Малая и, кинув на нас испепеляющий взгляд, пошла прочь, вдоль дороги, при этом что-то ворча себе под нос.
Мы с Костей переглянулись, и он виновато объяснил:
— Не выспалась… Иванов её посреди ночи дёрнул.
— А что было-то? — спросил я.
— Да брали они кого-то… Сначала нас в Яблоньку вызвали, это на юге-востоке от города. Там Маша след взяла и повела в Ишим. Добрались до окраины глухого угла, как раз того, где ты раньше жил. Нашли в нужном нам доме труп… Мы его не трогали, а вот городовые, которые с нами были, полезли. Ну а там ловушка была: рвануло так, что весь дом раскатало. И машины наши перевернуло.
— Сами-то как? Не пострадали? — спросил я.
— Иван Иванович себя и нас прикрыл щитом. Ну а Бубен сам прикрылся, — ответил Костя, устало помассировав виски. — Остальные кто с чем вповалку легли… Иванов нас сразу же потащил к дороге, чтобы время не терять. Вот так мы на вас и выскочили.
— Чтоб мне другой дорогой поехать… — вздохнул я и виновато посмотрел на Авелину.
Девушка поймала мой взгляд и, как-то несмело улыбнувшись, пожала плечами.
— А почему Иванов нас отпускать не хочет? — спросил я у Кости.
— Похоже, там чья-то родовая особенность замешана… Обычно так делают, если по какому-то событию предсказание было… — замявшись, предположил Костя. — Может, Волковы?
— Они предсказатели? — удивился я.
— А никто не знает, — развёл руками Костя. — Однако они тут, в Ишиме… И Иванов себя странно ведёт. Не сдаётся, даже когда очевидно, что дело дрянь. Что ж так холодно-то, а?
— Может, костёр запалить? — предложил я.
— Хорошая мысль! — одобрил Костя. — Только дрова в лесу… А там сугроб. А я «лёгким шагом», как Иванов, не владею.
Мы снова замолчали. Так прошло несколько минут. Я принялся гадать, кто успеет быстрее — Кислый или Бубен. Затем полез смотреть, что там осталось от «сокола». Точнее, от его движка. Костя наблюдал за мной со стороны.
Открыв капот, я глянул на двигатель и пришёл в ужас. Я, конечно, не механик, но проводку, похоже, сожгло в хлам. А ведь только забрал из мастерской…
Вернувшись, я отряхнул снег с ног и начал пританцовывать, чтобы хоть как-то согреться.
— Ничего, сейчас приедут опричники, согреемся в салоне… — приободрил меня Костя. — Хрен знает, куда нам вообще ехать придётся… Дело, видно, важное…
— Федю-то с Авелиной он зачем за нами тащит⁈ — возмущённо спросила вернувшаяся из променада обиды Малая. — Чем ему мои недоучки-то помогут⁈
— Не знаю, Маш! — пожал плечами Костя.
— Возможно, тем что Фёдор Андреевич — неудержимый? — подал голос вернувшийся одновременно с проректором Иванов. — А у Авелины Павловны явно защитный артефакт в коробе.
— Федя — не «неудержимый»! — отрезала Малая. — И вообще, это надо проверять!
— Я всё проверил, — улыбнулся ей опричник. — Фёдор — «неудержимый». И, встретив нас сегодня, он это подтвердил. Вопрос только в том, как долго будет действовать «неудержимость»…
— Может, мне кто-нибудь расскажет, что такое «неудержимый»? И с чем это вообще едят? — подняв брови, спросил я.
— Это… Сложно объяснить! — Иванов покачал головой. — Думаю, это придётся делать не сейчас, Фёдор Андреевич. След уходит дальше. Надо продолжать погоню.
— И сколько она займёт? — поинтересовался я.