— Нет, — опричник качнул головой. — Надо убедиться, что там действительно останки скрытня. А ещё надо найти то, за чем мы гонялись. Верно ведь?
— Так что? Идём за оборудованием? — уточнил капитан, готовясь развернуть катер обратно, в сторону Тьмутараканска.
— Да, идём… — кивнул Иванов, снова посмотрев на море.
Ему было очень тревожно и неспокойно. Но вот почему…
Нащупать причину никак не удавалось.
Кучерявый стоял у трапа, глядя, как подплывает к борту маленький катер. Обычный дрон, где не уместился бы даже один человек.
Однако на его бортах висели два человека. Тех самых, которым чудом удалось уйти от русских.
— Добро пожаловать, друзья! — проговорил кучерявый по-гречески.
— И мы рады вас видеть, нобилиссим! — отозвался Василий, он же Базилеус. — Тяжело было. Думал, не судьба уже на родину вернуться…
Кучерявый подал ему руку, помогая выбраться из воды. Следом он протянул ладонь Михаилу. И тот, ухватившись за неё, перебрался на трап следом за коллегой.
— Спасибо, нобилиссим! — поблагодарил он.
— Ты как-то невесел, Михаил… Что такое? — спросил у него кучерявый.
— Я был в плену у опричников, нобилиссим. Это было…. Гхм… Неприятно! — ответил тот.
— Да что ты хнычешь! — засмеялся Базилеус. — Я ж тебя в итоге вытащил! Думаешь, легко мне было?
— Хватит спорить, друзья! — одними губами улыбнулся кучерявый. — Долгие годы в гостях у русов закончились. Наконец-то мы плывём домой. Завтра корабль прорвёт границу, и мы окажемся в Империи. Имперские корабли уже готовы нас с почётом встретить!..
— Четыреста лет не получалось, да? — усмехнулся Базилеус.
— Да, тридцать одна попытка… — кивнул кучерявый. — А мы с вами, наконец, справились.
— Жаль только, я не увижу рожи опричников, которые меня допрашивали!.. — зло усмехнулся Михаил. — Это доставило бы мне удовольствие.
— А ты знаешь толк в мести! — оценивающе хохотнул Базилеус.
— Пойдёмте, друзья! Не будем терять времени. Для начала нас ждёт вкусный ужин, вино и удобные кровати! — поторопил коллег кучерявый.
И первым устремился по трапу к люку в борту корабля.
Звуки тревоги разносились по зданию ставки флота в Тьмутараканске. Ворвавшись в палату управления, корабельщик второго разряда Теплостанов хмуро потребовал:
— Доклад!
— Ваше благородие, гын корабел! Два часа назад военные корабли ромеев были замечены рядом с нашими государственными водами!
— Сколько? — спросил Теплостанов.
— Судя по засветке, два тяжёлых броненосца, четыре ракетных биремы и шесть галер прикрытия. Двигаются по прямой к морской границе.
— Есть засветка на юго-западе! Ещё один отряд!
— Состав? — скрипнул зубами Теплостанов.
Он всегда мечтал дослужиться до корабельщика, но никогда не жаждал оказаться дежурным при начале пограничного конфликта. Тем более, с ромеями.
Страх сдавил глотку: Теплостанов должен был принять решение, к которому не был готов.
Да и бывает ли кто-то в целом мире готов к таким решениям?
— Засветка на юго-юго-западе!
— Точнее! — пересохшим горлом затребовал Теплостанов.
— Семнадцать градусов! Два отряда! Расходятся!
— Состав! — корабельщик второго разряда ощутил, как во рту пересохло ещё сильнее.
Слушая скупые строчки докладов, он понимал одно: к границам Руси двигается греческий флот. И судя по скорости движения и курсу, с первыми пограничными чёлнами русских он столкнётся через десять минут.
— Объявить тревогу по всему округу! — рявкнул он, стараясь незаметно вытереть вспотевшую ладонь о кафтан. — Доклад во Владимир! Срочно! Карту на экран! Живо!.. Береговые орудия в полную готовность! Оповестить сухопутную ставку!
Греческие корабли, сбросив маскировочные плетения, стремительно двигались среди утренних сумерек в серых водах Греческого моря. Прямо на русские пограничные корабли. Русские капитаны посылали в эфир вопросы, что делать, однако ответа им не следовало.
Где-то во Владимире мчались в ставки военачальники и флотоводцы. А в Тьмутараканске корабельщик второго разряда Теплостанов пытался понять, что ему отвечать пограничным кораблям.
Пытаясь принять непростое решение, он снова и снова смотрел на карту, выведенную на главный экран ставки.
И среди красных и синих точек кораблей, своих и вражеских, с удивлением увидел белый огонёк, уверенно рвавшийся на юг.
— Это ещё что такое? — спросил он, но в общем гвалте его никто не услышал, и тогда Теплостанов вспомнив, что вообще-то тут командует, рявкнул: — Что делает мирное судно в месте столкновения⁈
На миг в ставке повисла тишина. А потом один из дежурных моряков ответил:
— Международный номер 001302324, порт приписки Трапезунд. Двигается на юг. Скорость пятнадцать узлов…
— Я что, мать твою, спросил⁈ — взревел Теплостанов. — Что я спросил⁈
— Что он там делает, гын корабел! — отозвался инициативный дежурный.
— Срочно выйти с ними на связь! Пусть разворачиваются и идут в Тьмутараканск! Срочно!
— Так точно!
— Что Владимир? Что говорят? — Теплостанов вскочил с кресла и принялся расхаживать взад-вперёд.
— Велели держать границу и действовать по усмотрению!
— Велели они… — Теплостанов вздохнул: одно неверное решение могло привести к войне.
Ещё минуту он молча ходил по палате управления, а потом не выдержал:
— Ну что там двадцать три двадцать четыре? Удалось связаться?
— Не отзываются!
Теплостанов посмотрел на метку «2324», чувствуя, как холодеют пальцы, а по лбу катится капелька пота. Сорвав форменный головной убор, он вытер влагу рукавом, а затем принял самое ответственное решение в жизни:
— Пограничным чёлнам! Выдвинуться к границе и не допустить проникновения кораблей вероятного противника в русские воды. Бортам ноль-ноль-восемнадцать, ноль-ноль-сорок-два и ноль-сто-тридцать-один: перехватить двадцать-три-двадцать-четыре и не дать ему нарушить морскую границу Руси.
— А если не подчинятся? — спросил один из дежурных.
— Тогда разрешаю… — начал Теплостанов.
— Это мирный теплоход, гын корабел! Там русские и греки на борту!
— Да пусть хоть навалом его останавливают! Мне насрать! — рявкнул Теплостанов, зыркнув на подчинённых. — Двадцать-три-двадцать-четыре не должен уйти! Ясно?
— Что-то происходит, наварх! — глядя на показания простенького радара, обратился дежурный к капитану корабля.
— Что происходит? — уточнил тот.
— Только что появились корабли на юге! Много, наварх! — ответил дежурный.
— Русские? — нахмурил брови капитан.
— Нет, наварх, их чёлны я видел. Это наши, имперские. И их здесь много, десятки…
Капитан замер. Империя нередко устраивала провокации русам. Как, бывало, и русы этим делом не брезговали. Здесь, в Греческом море, никогда не было совсем уж спокойно.
Но десятки имперских кораблей у границы русов? Такое на памяти капитана было впервые. Его судну повезло: они находились у самой границы, готовясь сворачивать к Тьмутараканску… Теперь же у них возник неиллюзорный шанс быстрее прорваться домой.
Он и так задержался на два дня из-за закрытых границ.
Однако… Границы на его памяти русы тоже не перекрывали. В голове капитана проносились панические мысли, одна за другой.
И что делать?
— Наварх, отметки сближаются! — нервно оповестил дежурный.
— Прежним курсом упрёмся прямо в корабли русов, — заметил рулевой.
— Я услышал тебя, триерарх… — кивнул капитан.
Могла ли начаться война? Могла ли его родина вдруг напасть на русов? Отношения между двумя ортодоксальными гигантами никогда не были ровными. И конфликты случались.
«Неужели мне не повезло попасть в самое пекло? — подумал капитан. — И что делать? Прорываться или отойти в руки русов?».
Будь у него грузовой корабль, он бы, пожалуй, рискнул пойти на прорыв. Но у него на борту находились люди, простые отдыхающие… Если империя устроила очередную провокацию, никто не погладит капитана по голове за решение рискнуть.
Значит, всё-таки надо идти в Тьмутараканск. А если война?..
Сколько подданных империи, если не рискнёт, он обречёт на унизительный плен в лапах северных варваров? Сколько им придётся ждать возвращения домой?
Но жизни пассажиров были важнее.
— Кому суждено утонуть, того не повесят, — вздохнул капитан, принимая решение.
— Что, наварх? — переспросил рулевой.
— Право руля, триерах! Уходим в Тьмутараканск! — проговорил капитан.
Но корабль не успел изменить курс. Прочная дверь рубки содрогнулась раз, другой… А потом её вынесло воздушным плетением, сбивая с ног матроса и охранника.
— Я приветствую вас, почтенные! — в рубку вошёл представительный грек с кучерявыми волосами и короткой бородой. — Кажется, мы с друзьями успели вовремя.
— Кто вы такие? — уже догадываясь об ответе, спросил капитан.
— Монокурс, — мужчина не шевельнулся, но в воздухе засияла эмблема корпуса разведки, который и назывался «Монокурсом». — Берите курс на империю, наварх.
— Вы с ума сошли? — побледнел капитан. — У меня мирные жители на борту!
— Если вы решили опротестовать мой приказ, то с ума сошли вы, наварх… — усмехнулся мужчина.
Следом за ним, через выбитую дверь, вошли ещё несколько человек с автоматическим оружием. Охранник, успевший встать после того, как его отбросило на пол выбитой дверью, перестал тянуться к пистолету и поднял руки.
— Надеюсь, вы знаете, что делаете, — вздохнул капитан, посмотрев на члена Монокурса. — На борту есть весьма уважаемые греки…
— Видите корабли империи, наварх? — спросил кучерявый.
— Да, — кивнул тот.
— Они пришли сюда, чтобы мы ушли. Если придётся потопить ваш корабль вместе со всеми гостями, но вытащить то, что я везу, то именно так и произойдёт. А теперь берите курс в сторону империи и прекратите изображать из себя святого!
— Я вас понял, — кивнул капитан, тяжело посмотрел на рулевого и приказал. — Лево руля!
Корабль с порядковым номером 001302324, порт приписки Трапезунд, начал движение в сторону нейтральных вод.