Можно было бы, но нет. Не хватило знаний и информации.
Когда мы вышли на лестницу, внизу, откуда-то из технических помещений корабля, показались двое мужчин. Один, кстати, был вооружён автоматом, который я видел в памятке пограничника — греческий «зеус».
А главное, оба этих человека были мне знакомы.
Первым был тот носатый, который вчера смотрел на нас с Авелиной, как на отбросы.
А вот второй…
Вторым был проклинатель, который отправил меня на лекарскую койку в Сочи!
И пусть Мария Михайловна писала мне вчера вечером, что он был убит при попытке выйти в море, однако я не удивился. Всякие гады, как известно, отличаются высокой живучестью. И этот, похоже, не был исключением.
В следующую секунду я схватил Авелину за руку и дёрнул обратно в коридор. До того, как эти двое внизу успеют нас заметить.
Рядом с выходом на лестницу располагалась ниша, где стояла кадка с растущей пальмой. Туда-то я и утянул ничего не понимающую Покровскую.
— Что ты делаешь? — прошептала она, оказавшись до неприличия близко ко мне.
— Внизу проклинатель из Сочи. И тот вчерашний грек, который считает нас оборванцами, — объяснил я. — Проклинатель вооружён.
— Оружие же на корабле надо сдавать! — удивилась Авелина, настороженно прислушиваясь к голосам на лестнице.
— Что позволено Юпитеру, не позволено быку! — коротко пояснил я.
Голоса приближались.
— А если заметят? — Авелина так вцепилась в висевший на шее короб с артефактом, что костяшки пальцев побелели.
Ещё раз оглядев нишу, я вынужден был признать: укрытие и вправду так себе. Если эти двое на лестнице — опытные разведчики, то заметят нас обязательно.
Но что было делать?
— Не знаю… — честно сказал я.
Между тем, голоса стали громче. Лестница начиналась в конце коридора, и до того, как из-за угла появятся два грека, оставались считанные секунды.
А в голову из всех возможных способов скрыть лицо, на ум лезли только глупые рецепты из фильмов и книг.
Паника, мешая думать, начинала захлёстывать мозг. В голове молоточками стучали сожаления о том, что мы с Авелиной не побежали обратно в каюту — хотя, честно говоря, мы просто не успели бы добежать. А ещё в мозг долбились мысли о том, как такое случилось, и что с нами будет.
Впрочем, я и так знал, что с нами будет.
Носатый, может, ещё пройдёт мимо. Сомневаюсь, что он будет мешать личную неприязнь с делами. С другой стороны, этот тип с гарантией заинтересуется, что мы там делаем за кадкой. Обычно люди ведь в нишах не прячутся. И если у него появятся хоть какие-то подозрения…
Впрочем, проклинатель, заметив нас, почти гарантированно узнает меня! Мы смотрели друг на друга в Сочи достаточно долго, чтобы запомнить лица. И что он сделает? Правильно, перечеркнёт одной очередью все мои планы на будущее.
И на жизнь, в целом. И не только мою, но и Авелинину.
А у меня даже «пушка» с собой нет. Только артефакт Авелины. Но надолго ли хватит его защиты?
— Что делать? — шепнула девушка.
— Я… — мысли в голове были всё те же, так что я решил воспользоваться тем, что имею. — А сейчас, главное, не сопротивляйся!..
А потом резко прижал девушку к стене, обнял за талию и, наклонившись, поцеловал. Авелина дёрнулась раз, другой… Жарким упругим телом прижалась ко мне…
Между тем, топот шагов сзади утих. Греки поравнялись с нашей нишей, заметили, видимо, мой затылок и почти скрытую за моими плечами Авелину, задумались…
И не одобрили, это точно! Я даже услышал голос носатого, полный презрения и отвращения:
— О пос та зоа… И нэ йа на йэла́н и ко́тэс!*
— Э йнай аэдиастико́на койта́с!** — осуждающе добавил проклинатель.
— Мэн то ка́нэйс аўто́… Па́эй!*** — брезгливо отозвался носатый.
А затем в коридоре снова раздались шаги: значит, греки пошли дальше. Ну а я оторвался от губ Авелины, ощущая головокружение то ли от близкой опасности, то ли от взрыва гормонов. И, стараясь загладить неловкость, быстро шепнул:
— Прости, так было надо!
После чего осторожно выглянул из-за края ниши в коридор.
Две фигуры удалялись. И шли они прямо туда, где, насколько я помнил, располагалось корабельное хранилище ценностей.
К слову, там же лежал мой «пушок» с патронами.
Сзади подкралась Авелина и, выглянув, тут же спряталась в нише. А затем едва заметно тронула меня за руку.
— У них нерукотворный артефакт, — шепнула она.
— Откуда ты знаешь? — удивился я.
— Яйцо такое же… Они как бы отзываются друг на друга, — пояснила Покровская. — Если знаешь, где смотреть, легко понять.
Я бы, наверное, посомневался в её словах. Но ведь проклинатель из Сочи участвовал в похищении тамги.
А носатый? Кто мешает ему быть греческим скрытнем? Тем самым, которого мы ловим?
Тем более, вчера, пока мы гуляли с Авелиной, я узнал этот корабль. Я же видел его. Только не сразу вспомнил, где. А сейчас наконец-то вспомнил.
В Эмбе. Когда обыскивал брошенную машину у порта.
На странице с церковными новостями где-то пол-листа занимала реклама. И там, среди других фотографий, был этот чёртов корабль!..
Даже название на борту можно было разглядеть…
Интересно, этот грек с самого начала планировал сюда попасть? Или это был запасной вариант? Ответа я не знал, но, думаю, сотрудники ПУПа и РУТа тоже не смотрели на рекламу, а искали шифровки в тексте.
К сожалению, наше внимание, даже в этом мире, научилось игнорировать рекламные объявления. А уж такая архаика, как вставка-рекламаре в бумажном издании, и вовсе не имела шансов быть замеченной.
— Ты мне не веришь? — между тем, уточнила Авелина.
— Верю… — ответил я и повторил, задумчиво глядя на стену коридора: — Тебе верю…
— И что теперь? Почему они с оружием? — прошептала девушка.
— Это скрытень, которого мы искали, — сказал я, когда пазл в голове окончательно сошёлся. — С тем самым украденным артефактом.
— Всё-таки это проклинатель? — нахмурила лоб Авелина.
— Нет. Грек, который вчера нос от нас воротил…
— И что теперь? — закусила губу Покровская.
— Я думаю… — ответил я. — Думаю… Подожди…
Легче всего в такой ситуации сделать вид, что тебя это не касается. И тут никакие слова о патриотизме и чувстве долга не работают. Потому что ты не готов! Это на службе ты думаешь о деле, просчитываешь, как будешь — и как должен — действовать…
А на отдыхе твоя голова занята другими мыслями. Ты просто не готов к тому, что сейчас случится что-то опасное, необычное или связанное со службой.
Надо успеть переключиться, надо начать думать иначе… А это сложно.
И я бы, наверно, не пошёл на риск, тем более, когда рядом Авелина…
Если бы не слова Иванова о предсказании.
«Вернуть тамгу сможет тот, кто будет лично помогать мне в Ишиме».
И сейчас на чёртовом корабле из всех «помощников» были только я и Авелина. Ну а ещё Тёма.
А если я правильно всё понимаю, военные самолёты за окном ревели не просто так. Касаясь спиной стены, я чувствовал вибрацию судна, идущего куда-то на всех парах.
Куда?
Само собой, на юг. Как при этом корабль собирается прорываться через границу, я понятия не имел.
Однако понимал, что если не попытаюсь сейчас, дальше будет поздно. Древний артефакт уплывёт в Ромейскую империю, и вытащить его оттуда будет невозможно. Имперские греки в этом мире отличались паталогической жадностью.
И страшной, на грани паранойи, подозрительностью.
А ещё над Греческим морем ветра дуют с юга на север. Почти всегда.
Но сегодня было не «почти», а то самое «всегда». Ветер дул в сторону Руси.
И сейчас на развлекательной террасе, на корме корабля, греческий работник надувал воздушный шар, на котором за малую денежку поднимал в небо всех желающих.
Относительно малую денежку, конечно: на суше это развлечение обошлось бы раз в пять дешевле.
Говорю же, греки в этом мире ужасно жадные. Наверно, потому что имперцы.
— Ты бежишь сейчас на террасу, где всякие развлечения… — наконец, сказал я Авелине, выглядывая в коридор и проверяя, успели ли уйти два грека. — Там есть воздушный шар… Так вот… Можешь его хозяину всё, что угодно, наплести! Предложи любые деньги, но заставь его подготовить шар к полёту! И как можно скорее!
— А ты? — расширив глаза, Авелина вцепилась мне в руку, а её сердце так громко стучало, что я его слышал. — Что ты задумал, Федь?
— А я пойду за ними, — смирившись со своим выбором, кивнул я в сторону коридора.
— Это опасно! Не смей! — побледнев, горячо зашептала девушка. — Прошу тебя, Федь! Я не прощу тебя, если ты умрёшь!
— Ну да, риск есть… — согласился я. — Но выбора-то нет… Либо сейчас, либо никогда. Правильно?
— Но…
— Не спорь, очень тебя прошу! — сказал я Авелине, отцепляя дрожащие тонкие пальчики с рукава. — Пожалуйста, сделай, что я попросил. И защиту настрой на шар. Нам нужно вырваться! Пожалуйста!
— Хорошо… Только будь осторожен! — вновь закусив губу, Авелина тут же отвернулась.
— Буду… — не очень убедительно пообещал я.
А потом выскользнул в коридор и, стараясь не грохотать ногами по ковровой дорожке, побежал к дверям в следующий отсек, за которыми скрылись греки. По пути я мысленно призывал Тёму: его помощь точно не будет лишней.
Да и надо успеть его забрать с корабля, если у меня всё получится.
А если не получится — им с Авелиной нужно успеть уйти.
Хотя бы без меня.
Между тем, два грека спокойно прошли через весь коридор, остановившись только перед последними дверями. Когда мы только прибыли на корабль, именно туда отнесли моего «пушка». Здесь-то и располагалось хранилище для ценностей и личного оружия.
Перед дверями в хранилище стоял стол, за которым сидел охранник. Ещё четверо вооружённых членом экипажа прятались в двух защищённых нишах.
И, как я успел заметить, когда сдавал «пушка», ещё несколько человек дежурили внутри. Чтобы открыть хранилище, тогда пришлось звать начальника охраны корабля. Именно у него хранился ключ, чтобы отпереть механическую часть замка.