* * *
Все плохое рано или поздно кончается, и лекция по матану не является исключением. Когда Иван Моисеевич объявил, что, раз вопросов нет, то все свободны, я наклонился к Егору и тихо сказал ему:
– Надо поговорить.
Студенты бурным галдящим потоком ломанулись к дверям, возникла обычная толкотня, и никто не заметил, что мы с Егором задержались на галерке. Я сказал:
– Ты зря запрашивал данные об этом счете.
– О каком счете?
– О том, который я тебе дал.
– Почему?
– Тебя засек демон-хранитель.
– Чего? – На лице Егора отразилась целая гамма чувств. Кажется, он готов поверить, что в мире существуют не только добрые волшебники, сотворяющие деньги для своих друзей, но и противостоящие им злые демоны.
– IDS, – пояснил я. – Система обнаружения вторжений. Если в сети проходит запрос на получение информации о несуществующем счете, а потом сразу же запрос на снятие с него денег, то автоматически подается сигнал тревоги. А если еще второй запрос прошел удачно – сисадмины вообще встают на уши.
– Почему ты раньше не сказал? – Егор казался обиженным.
– Я раньше не знал. Утром со мной говорил опер из финансовой разведки. Они думают, ты хакнул какой-то банк.
– И что ты им сказал?
– Сказал, что ничего не знаю. Да, сидели, квасили, ты заказал хорошего пива. Откуда ты деньги снимал – хрен тебя знает, наверное, с личного счета, откуда же еще? Знакомых хакеров у тебя нет, сам ты в этих делах полный чайник. Ты этим счетом больше не пользуйся, я потом тебе другой дам, когда все утихнет.
– Ни хрена оно не утихнет! – Егор выглядел испуганным и разозленным. – Думаешь, эфэровцы так легко от меня отстанут? Да легче от наложки отвязаться, чем от них!
– Не волнуйся. Ничего доказать они не смогут.
– Доказать, может, и не смогут, а в кутузке сидеть – удовольствие еще то! Лучше бы ты мне вообще ничего не давал, чародей хренов!
– Да успокойся ты наконец! – я старался говорить медленно и уверенно, – Хрен чего они тебе сделают. Я уничтожил информацию о твоих действиях с этим счетом. Всю. На каждом компьютере. Ты абсолютно чист перед законом. А если тебя все-таки начнут допрашивать – иди в отказ. Без логов они никому ничего не докажут, пожалуешься в прокуратуру, и все – ты свободен, а операм по выговору. Егор совсем озверел.
– Ты что, *****, ****** *****? Да ты хоть понимаешь, что наделал? Да они теперь меня так ******, что я всю жизнь буду враскорячку ходить! Ты что, совсем дурак, ты не понимаешь, что они подумают? Они подумают, что какие-то ****** хакеры проникли в их внутреннюю сеть и вовсю шарят по их базам данных. Да они костьми лягут, но это дело раскрутят. Кретин!
– Они подумают, что это вирус, – возразил я, дождавшись момента, когда красноречие Егора временно иссякло. – Вирус «Ниндзя», ранее неизвестный штамм. Обстоятельства появления свидетельствуют о разгильдяйстве системного администратора. Он к тому же давно не делал бэкап. Думаешь, они признаются начальству, что ********? Или сделают вид, что ничего не было? Егор начал успокаиваться.
– А что, может, это и пройдет. Но все равно, ты мог бы раньше сказать, что по этому счету нельзя запрашивать информацию.
– Да откуда я знал?
– Думать надо было. Ладно, извини, что накричал, – последние слова Егор пробурчал еле слышно.
Больше мы с ним в этот день не разговаривали. Было видно, что Егор обиделся. Я его не винил – наверное, тяжело получить неисчислимое богатство, а потом почти сразу же узнать, что им нельзя пользоваться, и что ты вместо счастья от обладания солидными деньгами уже огреб нехилый геморрой. Да и мне стоило бы поподробнее выяснить правила обращения с этими счетами. Хорошо, что я сам не стал узнавать, откуда именно ко мне капают деньги. Хотя, может быть, так было бы лучше.
* * *
Занятия закончились. Мы с Маринкой стояли около метро. Она спросила:
– Поедем ко мне? Мне потребовалось собрать в кулак всю силу воли.
– Нет. Давай лучше завтра. Родителей надо дрессировать осторожно.
– Ну смотри, как знаешь, – сказала Маринка и снова припала к моим губам. Мы целовались целую вечность, это было блаженство, но любое блаженство рано или поздно заканчивается. Она спустилась в метро, а я пошел к остановке троллейбуса.
Я обратился к компьютеру и узнал, что ждать троллейбуса придется 12 минут. Я подумал, не купить ли пива, но после минутных размышлений решил воздержаться – нельзя же пьянствовать каждый день.
Обернувшись, я увидел Царькова. Он целеустремленно двигался ко мне в сопровождении двух широкоплечих мужчин с одинаковыми неподвижными лицами, они выглядели в точности, как агенты ЦРУ в американских фильмах. Смешно, Егор говорил, что хороший агент спецслужбы должен быть незаметен, а если он бросается в глаза, то он плохой агент. Так что, получается, ФСБшники говорят правду, что в ФР работают в основном придурки? И что они вообще от меня хотят, неужели они еще не осознали, что дело о хищении несуществующих денег из несуществующего банка уже рассыпалось, притом окончательно?
Смешная троица подошла ко мне, и мне стало не по себе. Царьков зло произнес, глядя мне в глаза:
– Гончаров, вы арестованы. В машину. – Он показал на припаркованный рядом «Кинг-Конг» – российский джип, задуманный как альтернатива «Ланд Крузеру», но настолько неудачный, что на этих машинах ездили только совсем безнадежные ура-патриоты, да представители правоохранительных органов.
Я почувствовал рефлекторное желание подчиниться представителю власти, но подавил его и спросил, стараясь говорить уверенно и чуточку развязно:
– А ордер у вас есть?
Ордер был. Правда, не бумажный, а электронный, но это допускается в особых случаях, когда нет времени на обычные формальности. Царьков передал мне ордер через защищенное соединение. Вроде бы все в порядке – цифровая подпись прокурора на месте, а что еще должно быть в правильно оформленном ордере на арест, я не знаю. Я кивнул и пошел к машине. Один амбал немедленно пристроился сзади, другой вырвался вперед.
Передо мной предупредительно распахнули дверь и я сел в середину заднего сиденья. Амбалы устроились по бокам, Царьков сел рядом с водителем. Джип тронулся и неспешно покатил по Ломоносовскому проспекту. Царьков обернулся ко мне и произнес:
– Нет времени на формальности. Протокол оформим задним числом. Если не хочешь больших неприятностей, отвечай быстро, точно и по делу.
Его лицо прямо-таки излучало важность. Наверное, это дело и впрямь кажется ему очень важным. Мне захотелось сбить спесь с мента (на самом деле он не мент, а ФРовец, но в данном случае это все равно), и я нагло перебил его:
– Я так понимаю, уголовно-процессуальный кодекс отменили?
– Не умничай! Доумничался уже. Лучше внимательно слушай и отвечай быстро и четко. Вопрос первый: кто?
– Что кто?
– Кто организатор?
– Организатор чего?
– Будто сам не знаешь. Кто организовал весь этот беспредел? Я начал злиться.
– Во-первых, я не умничаю. Во-вторых, в нашей стране принята вежливая форма обращения на «вы». И, в-третьих, я понятия не имею, о чем вы говорите, и какого организатора вы имеете ввиду.
– Закончил? – Похоже, мое выступление не произвело никакого впечатления.
– Закончили.
– Вас что, здесь, много? – Царьков расхохотался своей шутке. – Мальчик, хватит играть со мной в игры. Мы оба прекрасно знаем, во что ты вляпался. Будет лучше, если ты все честно расскажешь.
– Я ничего не скажу без адвоката, – сказал я и попытался связаться с прокуратурой. Я хотел передать им жалобу на незаконные действия следователя, говорят, это помогает, но мне это не удалось. Я потребовал:
– Выключите глушилку.
– Парень, ты не ответил на мой вопрос. А когда на мои вопросы не отвечают, я злюсь.
– А я злюсь, когда со мной невежливо разговаривают. Особенно представители власти. Вначале я поговорю с адвокатом, а потом я потребую отвода следователя. А уже потом я отвечу на все вопросы. Другому следователю.
– Я не следователь, я опер. Следователи подключатся потом.
– Вот когда подключатся, тогда и будем разговаривать. Царьков глубоко вздохнул.
– В последний раз спрашиваю, говорить будешь?
– В последний раз отвечаю. Буду говорить вначале с адвокатом, потом со следователем. Я думал, Царьков совсем взбесится, но он удовлетворенно улыбнулся.
– Замечательно. Юноша, вы (он подчеркнул голосом это слово) – дурак. Теперь ты нам все расскажешь, но чистосердечным признанием это уже не будет. И ни один адвокат тебе не поможет. И даже Емельянов-старший ничего не сделает, будь он хоть трехзвездный генерал.
Он ждал, что я спрошу, почему он так думает, но я решил не давать повода к дальнейшему глумлению. Я уставился в центр лба опера немигающим взглядом. Егор говорил, что такой взгляд выводит из равновесия любого нормального человека менее чем за минуту. Царьков пожал плечами и отвернулся. Дальше мы ехали молча.
Глава восьмая, в которой я много путешествую
Мы ехали недолго, менее получаса. Я ожидал, что меня повезут в одну из московских тюрем, которые все почему-то находятся в центре города, но, выехав на проспект Путина, джип повернул не налево, а направо. Мы проехали пятое кольцо, и, почти у самого МКАДа, свернули в Теплый Стан. Но до Теплого Стана мы не доехали, оказалось, что нашей целью было высокое здание из желтого кирпича, одиноко стоящее посреди леса, и отделенное от леса бетонным забором с колючей проволокой поверху. Никогда не думал, что в этом здании обитает именно ФР.
Железные ворота бесшумно распахнулись, и мы въехали за забор. Оказывается, внутренняя территория гораздо больше, чем кажется с улицы. Джип немного попетлял по узким асфальтированным дорожкам и остановился у неприметного двухэтажного здания, стоящего почти у самого забора. Мне велели выйти из машины, и я вышел.
Мы спустились в подвал и долго шли по гулким бетонным коридорам, Царьков впереди, я следом, амбалы – сзади. Время от времени мы проходили мимо дверей, все они казались очень массивными (бронированные?) и все были без табличек и номеров. Интересно, как обитатели этого лабиринта находят дорогу в нужное место?