Я едва успел пригнуться, почувствовав, как лезвие пронеслось рядом с плечом. На мгновение меня охватило удивление — несмотря на возраст, он двигался и думал быстрее, чем можно было ожидать изначально. Это заставило меня мобилизоваться и сосредоточиться ещё сильнее.
Мы кружили друг вокруг друга, словно два хищника, каждый из которых искал слабое место в защите оппонента. Майор пробовал обманные движения, и хотя большинство из них я читал с лёгкостью, несколько раз мне пришлось отступить. Его стиль боя был словно танцем, где грация сочеталась с силой, а ловкость с боевым интеллектом.
Внезапно противник сделал серию быстрых выпадов, заставив меня перейти в защиту. Металлический звон заполнил помещение, приковывая к нашей схватке взгляды всех присутствующих без исключения.
— Кажется, кто-то задышал? — бросил я, парировав очередной выпад, отмечая, что первоначальный запал, с которым агент на меня накинулся, постепенно иссякает, и бой постепенно становится более спокойным.
— За собой следи, — удерживая маску невозмутимости, промолвил противник в ответ.
Я решил изменить тактику и перешёл в наступление. Мои удары стали сильнее, акцентированнее и быстрее, я давил, не оставляя ему времени на передышку. Однако, казалось, что несмотря на появившуюся одышку, оппонент был в силах выдерживать подобный темп ещё долго. Его клинок двигался с минимальными усилиями, блокируя мои атаки и уводя их в сторону, а сам майор, на время переставший серьёзно контратаковать, будто перешёл на второе дыхание и, умело перемещаясь по залу, а также красиво срезая углы, чтобы уйти от моей очередной атаки, казалось, более не уставал.
Как выяснилось, почти на минуту уйдя в защиту, майор копил силы для коварного манёвра. И дело оказалось не в банальном желании дать мне устать и переиграть на очевидно старательно вынашиваемой серии. Противник в самый неожиданный момент внезапно попытался использовать телекинез, чтобы удержать мою руку и нанести поражающий удар.
Но в данном случае, майор однозначно себя переоценил. Да, мечником он показал себя великолепным и я бы даже сказал — весьма талантливым, но тягаться со мной даром, несмотря на то, что смог изначально успешно противостоять моей попытке его грубо прижать силой, у него не вышло.
Легко отбросив щупальца дара противника, ринувшиеся меня хоть как-то придержать, я пережил серию ударов майора и расплылся в улыбке, уставившись ему в глаза. Только что оппонент собственноручно развязал мне руки на любые ответные действия, и кажется, судя по его напрягшемуся лицу, сам это отлично понимал.
Нет, я и раньше бы не стал играть в честного рыцаря в смертельном бою и принципиально не использовать свой дар в случае намёка на поражение, но встретив достойного противника, мне захотелось проверить свои навыки, почувствовать слабые стороны и в целом объективно оценить собственный уровень владения мечом. И я всё это получил — материала для анализа поединка и своих действий набрал более чем достаточно. Но это потом, а сейчас бы надо не расслабляться и всё-таки победить.
Выдержав напор противника, я, не сбавляя темпа, тут же разразился собственной серией, теперь уже смело применяя свои способности.
Естественно, это практически сразу дало мне вполне ощутимое преимущество. Его клинок стал двигаться медленнее и с рывками, будто пытаясь вырвать оружие из чьих-то невидимых лап. Майор быстро получил ранения плеча и державшей клинок руки в области предплечья. На окрашенный в синий цвет деревянный пол спортзала упали первые капли крови.
Парировав последующую контратаку, я пригнулся и, придержав телекинезом меч врага, от всей души влепил ему навершием клинка прямо по носу, моментально его разбив и оставив кровавую сечку.
К своей чести, майор потерялся лишь на миг, но всё же выдержал удар и, быстро оправившись, вернулся в бой. Его клинок взметнулся, обрушиваясь на меня поочерёдно со всех направлений, в попытках достать шею, живот и лицо, но к этой минуте времени, я уже принял решение не играться и без зазрения совести придерживал конечности агента при каждом движении и ударе, отчего блокировать атаки не составляло и малейшего труда. Мы снова сошлись в центре зала, наши мечи звенели, искры разлетались в стороны, но уже не было той скорости и запала, что в первые минуты схватки. Лицо майора медленно искажалось в отчаянии, но сдаваться противник, несмотря на отчётливое понимание своих далеко не радужных перспектив, был отнюдь не намерен.
Его стойкость вызывала уважение. Однако я замечал, что энергия у майора истощается, и на этот раз это было уже по-настоящему. Удары агента становились менее точными, а движения — чуть более тяжёлыми.
В какой-то момент я ощутил, что бой постепенно становится изматывающим уже и для меня. Сделал резкий выпад, целясь противнику в ногу, чтобы проверить его реакцию. Майор, конечно, успел парировать, но на этот раз, ему далось это с явным трудом. Я видел, как на его лице появилась тень усталости. Однако, несмотря на это, он продолжал упорно биться.
Следующая атака оппонента стала особенно яростной. Он вложил в неё всю свою оставшуюся силу. Но я был готов. Парировав удар противника, я перехватил его запястье телекинезом и отклонил клинок в сторону. Воспользовавшись этим моментом, я вновь ударил навершием меча, на этот раз в лоб, отчего ноги майора тут же подкосились и он упал на пятую точку.
— Кажется, настало время для извинений, — бросил я, чувствуя, что противник в этом направлении даже и не думает.
— Хер тебе на воротник, понял? — выпалил он, кувырком уходя в сторону и поднимаясь на ноги. — Ты мне сорок два человека погубил и хочешь извинений? Сдохни, сука!
Ну теперь-то уже точно ясно, что он ещё до моего прихода обо всём знал. Очевидно, агенты МБА, с которыми мы повстречались ранее, успели доложить по рации о случившемся знакомстве и нашем направлении движения. Сейчас поведение этого хама хотя бы становилось логически объяснимым. Впрочем, это никак его не извиняет.
То, что происходило дальше, боем, как таковым, назвать было трудно. Каждый рывок и движение майора были отягощены моим даром. Его мышцы становились непослушными, движения — медленными, а взгляд — обреченным.
Навершие моего клинка уже в седьмой раз встречалось со злобным лицом упёртого агента, медленно превращая его в сплошное месиво. Шансов убить оппонента с каждой секундой схватки предоставлялось великое множество, и отмечая, что я их намеренно не использую, он в отчаянии шёл на сумасбродные и даже самоубийственные атаки, каждый раз жертвуя при этом своим лицом или другой частью тела.
Дуэль постепенно превращалась в медленную публичную казнь, без каких-либо шансов на победу у моего противника. Но несмотря на бесконечные раны, боль, потерю крови и в перспективе такой схватки — своей жизни, майор наотрез отказывался сдаваться и уж тем более произносить слова извинения. Чувствуя его упорство и непреклонность, ровно те же самые чувства рвались наружу и из меня.
— Хочешь сдохнуть — твой выбор.
Бросив эту фразу достаточно громко, я парировал очередной полудохлый взмах клинка, и резким движением пронзил живот сумасбродного военного своим оружием.
Меч вошёл почти до середины и резко вышел наружу. Майор упал на колени, напоследок одарив меня ненавидящим и непримиримым взглядом, и завалился на бок.
В эту секунду к нам вмиг подбежало несколько мужчин, в том числе его секундант, но встретив мой настороженный взгляд, тут же продемонстрировали отсутствие оружия и злых намерений.
— Ваша Светлость, — первым бросил оказавшийся на коленях перед командиром Сидоров, — если ваша честь была отомщена, я прошу возможности попробовать спасти его жизнь.
На миг я завис, но в следующую же секунду утвердительно кивнул:
— Честь не отомщена, но спасти попробуйте.
Едва я закончил фразу, как отметил, что со всех сторон к телу агента бросилось сразу несколько человек, среди которых была молодая девушка, мельком одарившая меня осуждающим взглядом.
Как немного позже выяснилось, предусмотрительные агенты стянули к штабу сразу несколько отрядов с лекарями, как раз именно на такой вот случай. Целители дружно склонились над своим командиром и стали судорожно вливать в него свою энергию. Это продолжалось не меньше десяти минут, в течение которых я отошёл в сторону стола майора и, уставившись в окно, принимал доклады от своих бесов.
Результаты этих самых докладов оказались не самыми приятными. Как и ранее мной предполагалось, несмотря на колоссальный урон, который принесли городу иномирные твари, их всё же удавалось отлавливать, убивать и в основном своём большинстве не выпускать за пределы постоянно сужающегося круга, по периметру которого сейчас активно шла зачистка. А вот что касалось разлетевшихся по столице бесов, всё было намного хуже…
Тем временем, майор неожиданно захрипел и очнулся. Мой недавний противник попытался сесть, но ожидаемо, лекари ему этого сделать не дали.
Глава 3
Зал с высокими потолками, обычно наполненный звонкими голосами детей, нынче гудел лишь от звуков переговоров военных и работы аппаратуры. Сквозь затянутое тучами небо в помещение проникал тусклый серый свет, едва очерчивая силуэты мебели и людей. Лампы включать не торопились, и лишь холодное мерцание экранов немного разгоняло полумрак.
Я стоял у окна, наблюдая, как за стеклом расстилалась одна из прилегающих к школе улиц, искорёженная последствиями случившегося пробоя. Город казался тихим, но это была обманчивая тишина. Каждый дом, каждый угол могли скрывать угрозу. Солнечный свет утреннего солнца изредка таки пробивался сквозь тучи, высвечивая обломки на дороге и делая разрушения более заметными.
Сзади послышался шорох. Я обернулся, встретившись взглядом с майором. Ещё десять минут назад он лежал буквально на грани жизни и смерти, но сейчас, вопреки всему, уже пытался подняться на ноги. Лицо агента отдавало явной бледностью, но взгляд оставался твёрдым. Подчинённые суетились вокруг, пытаясь удержать пациента на месте, но он, сжав зубы, явно не собирался лежать без дела.