Голову обдало горячим воздухом – это Санька строчил по преследователям из пулемета. Гулко бахнуло. За спиной надрывно и с каким-то сожалением закричали.
– Выкусите! – с ликованием крикнул Санька, пропалывая ряды покойников. Пули косили по три-четыре тела, утоляя свою злую убойную силу.
Резкий отрывистый свист, глухой удар в грудь, ноющая боль – я невольно подумал, что наш стрелок, в порыве ярости отстреливая зомбаков, ненароком задел и меня. Но беглый осмотр не выявил ран. Просто в грудь прилетел болт, держащий одну из секций лестницы. От навалившейся массы оживших мертвецов не рассчитанная на такой груз конструкция начала заваливаться, крепления, не выдержав, полопались.
Но лестница не сорвалась, и мы, разом перескакивая через три ступеньки, взобрались наверх. Следом, оскалив голодные пасти и громыхая костлявыми конечностями, поднимались твари. В проржавевшей лестнице еще остался запас прочности, готовый сыграть фатальную для нас роль.
Некоторое время пришлось потратить на то, чтобы вырвать из бетонной стены последнее крепление, на котором еще держалась лестница. Болт, как назло, не поддавался, и мы прибегли к крайним мерам – шмальнули по железяке из пулемета. С грохотом лестница обрушилась вниз, погребая под собой приличное количество зомбаков. Внизу что-то чавкнуло и захрустело.
– За мной! – махнул рукой Бугай и бросился куда-то по темным коридорам. – Укроемся там!
– Куда? – я успел поймать Науку. Тот как-то смог освободить связанные руки и теперь сжимал в руках какую-то железяку, видимо, предполагая отбиваться ею от покойников. Я схватил ученого за шкирку и поволок за собой.
– Там горячий цех. Там…
– Давайте же! – завопил Санька. – Надо отходить, они лезут уже сюда!
– Как лезут? – удивленно протянула Валя.
Запрыгивая друг на друга, ожившие мертвецы сооружали из собственных тел подобие лестницы. Меня это почему-то не удивило.
Их синюшные руки уже начали показываться за перилами.
– Черт! Бежим!
Мы рванули в ту сторону, где скрылся Бугай. Пробежав метров сорок, оказались в длинном темном коридоре, который в конце расходился в две стороны. Путь направо был заблокирован деревянными ящиками и коробками. Поворот налево уходил в темноту, из которой тянуло горелой резиной и мазутом.
– Сюда! Ну, быстрей же! – показался из-за огромной двери Бугай.
Мы насилу успели. Вбежали в цех, закрыли за собой дверь. Из-за толстого слоя железа донеслось недовольное рычание.
– Куда теперь? – спросил Бугай. Но ответа ни от кого не получил. – Наука, чтоб тебя! Здесь есть выход?
Но тот не ответил. Он словно пребывал в глубокой задумчивости. До этого белесые, невыразительные глаза ученого вдруг налились злобой. Той страшной злобой, какая бывает только по отношению к самому себе. Возненавидеть всей душой можно врагов, но всем сердцем – только себя. Пришло запоздалое осознание того, что случилось. Того, что сделал сам, собственными руками.
– Что же я натворил? Болван! – прошептал он, обхватил свою голову и начал по ней нещадно мутузить кулаками. – Что же… – и осекся, увидев разыгравшуюся в мгновение ока картину на первом этаже.
Те сельчане, которые не захотели идти со всеми и, несмотря на все наши предупреждения, рванули через основное крыло, теперь оказались в засаде. Путь им преградили мертвецы. Зомби, уже частично перерожденные в морглодов, по-змеиному изогнувшись, обступили горстку людей.
Расправа была короткой и жестокой. Комнаты цеха наполнились криками и жуткими чавкающими звуками.
Наука попятился назад, неуклюже размахивая руками, злоба в глазах сменилась болью, из открывающегося в немом рыбьем крике рта вдруг вырвались куски фраз:
– Я должен… должен исправить… всё это… так не должно быть… виноват…
Он бросился к дальней стене, упал на пол и стал что-то искать.
– Что ты там?.. – Бугай не успел договорить. Наука поднялся на четвереньки, дернул какой-то рычажок, и пол с лязгом разъехался в стороны. – Куда?! Стой, паскуда! – закричал боец скрывшемуся в образовавшемся проходе беглецу.
– Давайте за ним! – сказал я остальным.
Из темноты отчетливо раздались поспешные шаги ученого, было слышно, как он перепрыгивает через две, а то и три ступени, рискуя переломать себе ноги.
Толстую железную дверь ожившие мертвецы сломать не смогли. Поэтому начали крушить кирпичную стену. Кладка была старой, поэтому держала напор слабо. На втором десятке ударов треснули первые кирпичи, после тридцатого – в стене образовалась приличная дыра.
– Давайте же! Бугай, Валя, – за Наукой! Живо!
– А я? – заикаясь, спросил Санька. – Уже пора выводить людей?
– Пора! – ответил я. – Мертвецы скоро прорвут оборону. Дальше нам уже негде прятаться. Мы отвлечем всё их внимание на себя. А ты выведи людей отсюда. – Я пристально посмотрел на него. – Справишься?
Он кивнул головой. В этот момент в его лице уже невозможно было найти тех детских черт, которые присутствовали раньше, теперь это было суровое землистое лицо взрослого мужа, повидавшего многое. Юность его закончилась здесь, в этот самый момент.
Санька коротко бросил:
– Справлюсь.
– Тогда поспеши! Удачи тебе!
Парень вновь кивнул и направился к пожарной лестнице.
Я бросился к проему, но оттуда уже выскакивал Бугай.
– Этот лаз ведет к Установке! – зарычал он. – Но даже его Наука заблокировал. Там, чуть дальше, есть запирающаяся решетка. Он закрыл ее. Все, тупик. Хода нет. Мать твою! Надо идти к северным воротам.
– Нет, туда нельзя! – едва не закричал я. Бугай удивленно посмотрел на меня. Пришлось напомнить: – Через северные ворота Санька выводит заложников. Идти туда нельзя. Мертвецы пойдут за нами.
– Но мы же погибнем…
– Не погибнем. Вон там, наверху, есть небольшая площадка. Подъемник сломан, но можно забраться и так. Оттуда есть выход на крышу, через приточную вентиляцию.
Бугай бросил взгляд наверх, изучая предложенный план спасения.
– С крыши уже не будет возможности сбежать, – подытожил боец.
Я отчетливо это понимал и без него. Но в приемном отделении Завода, где мы сейчас находились, другого хода для нас не существовало. Северные ворота – не в счет. Правда, в голове еще теплилась одна маленькая надежда. Пожарная лестница. По правилам пожарной безопасности она должна быть на каждом промышленном здании, проходить от самого первого этажа до последнего, чтобы в случае возгорания можно было проникнуть на любой уровень и эвакуировать людей.
– Бежим! – поторопил я Бугая. – Или ты остаешься здесь?
Оставаться тот не захотел.
Тем временем зомби, из последних сил сдерживаемые Валей, решили отступить. Одним черным бурным потоком они разом схлынули назад, но только для того, чтобы, собравшись с силами, наконец протаранить стену. Пользуясь заминкой, мы побежали к подъемнику. Едва мы успели вскарабкаться на пару метров вверх, как стену сотряс мощный удар: зомби проломили вторую – еще большую дыру и теперь проникали внутрь помещения.
– Ускорься! – начал подгонять я Валю, уже чувствуя, как пальцы мертвецов шоркают о подошвы ботинок. Они лезли за нами.
– Стараюсь!
Бугай, вырвавшийся вперед и уже одной рукой дотянувшийся до пола площадки, вдруг крякнул и сорвался вниз – проржавевшие перекладины не выдержали его веса. Поймать его удалось в самый последний момент. Он вцепился в кривой ригель. Весь бледный, с выпученными глазами, боец полез обратно наверх. Но вновь резко выдохнул и дернулся. Я глянул на него, чтобы понять, что случилось, и едва сам не выпустил из рук балку. Зомби вцепились Бугаю в ногу и остервенело драли из парня куски мяса. Брызжущая кровь не успевала упасть на пол, её слизывали другие покойники, находящие ниже. Но Бугай и сам еще не понял, что произошло, и пытался лезть вверх.
– Зацепился, кажется, за что-то, – прохрипел он, тщетно пытаясь поднять ногу. Потом глянул вниз и, не в силах совладать с собою, огласил округу диким криком.
– Держи мою руку! – сказал ему я, но он, похоже, даже не услышал меня. Крик сменился злобным рыком, Бугай выхватил автомат и дал длинную очередь по мертвецам. Те взвизгнули, но ногу не отпустили. Еще несколько зомби, пробираясь по головам соплеменников, дотянулись до бойца и жадно вцепились в конечность. Бугай тяжело вздохнул, вновь дал очередь, но уже как-то неуверенно, прерывисто. Монстры схватили его за одежду и начали тянуть к себе. Через пару мгновений Бугая утащили вниз.
Я слышал, как он вопит, слышал, как хрустят его кости и довольно чавкают мертвецы. Но уже ничем не мог помочь парню. Мы забрались на площадку. До вентиляционного короба оставалось пройти метров двадцать, но путь нам преградил Порох.
Он неспешно вышел из полумрака нам навстречу. Его глаза пылали мраком. Это был уже и не Порох вовсе, а огромная черная махина мышц и неестественно выгнутых конечностей, скрипучих, как несмазанные механизмы, готовая разорвать любого, кто попадется на пути. Сейчас Порох сильно походил на того монстра, которого я убил в яме, только размерами был раза в два больше.
– Никто не пострадает! – сказал он не своим голосом, жутко улыбаясь красными от крови губами.
В этот момент мы даже не удосужились вскинуть оружие, просто смотрели на монстра, пребывая в оцепенении. Предводитель морглодов раскрыл пасть, шевеля черным языком и демонстрируя ножи клыков.
– Никто не пострадает! – повторил мутант, но мы поняли, что это ложь.
Глава 14Падение
Враг стоит напротив меня. Жуткое чудовище, жаждущее моей смерти. Ненависть волной поднимается из моей груди, бьёт прямо в голову, заставляя кулаки сжиматься до хруста костяшек.
Сзади подбираются ожившие мертвецы. Валя успевает закрыть хлипкую железную дверь, но сколько та продержится, прежде чем сомнется под мощным потоком зомби? Минут пять, не больше. А мне больше и не надо. Управлюсь за три. Еще две оставлю для того, чтобы отделить голову этого урода от тела, чтобы он не воскрес из мертвых, как в прошлый раз.