Я видел, как телеграфные столбы шатаются, точно мачты на лодочке, попавшей в шторм.
Я видел, как люди выбегают из теплиц, где выращивают помидоры, ползут на четвереньках по картофельным полям, вопят, хватаются друг за друга, цепляются за грузовички.
Я видел, как срывается с деревьев криптомерии и пляшет в воздухе пыльца, окрашивая желтым воздух вокруг.
Я видел, как рушатся шлакоблочные стены, как с крыш летит черепица, как срывает люки, как трескается асфальт на дороге и фонтаном бьет вода.
Без конца пронзительно вопят сирены оповещения об опасности.
«Объявлена тревога цунами. Расчетное время прибытия волны – три часа тридцать пять минут. Максимальная прогнозируемая высота волны – семь метров. Просим вас укрыться на возвышенности».
Полицейские и пожарные машины, включив сирены, на огромной скорости несутся к берегу.
– Цунами приближается! Бегите! – Из машин беспрерывно кричат через громкоговорители.
Люди, наблюдавшие с волнореза за тем, как волна, похожая на вытянувшуюся на горизонте прямую белую линию, приближается к берегу, крича от ужаса, принимаются бежать прочь.
Цунами захлестывает верхушки сосен, взметает клубы пыли, поднимает лодки, ломает деревья, проносится по полям, крушит дома, разрушает сады, затягивает в поток машины, опрокидывает могильные камни, несет за собой крыши домов, бревна, оконные стекла, топливо с дизельных лодок, бензин из автомобилей, тетраподы, торговые автоматы, матрасы, татами, горшки, печки, столы, стулья, лошадей, коров, куриц, собак, кошек, мужчин, женщин, стариков, детей…
По государственной трассе номер шесть едет машина.
За рулем – моя внучка Мари, а на пассажирском сиденье – такса по кличке Котаро.
Остановившись перед домом, Мари выбирается наружу и берет в руку цепь, на которой сидит привязанная к будке в саду сиба-ину. Ну точно, опять спасает очередную собаку. Прижав животное к себе, Мари садится обратно в машину и с грохотом захлопывает дверь. В тот момент, когда она заводит двигатель, в заднем стекле уже виднеется черный гребень волны.
Мари крепче сжимает руль и давит на газ, сдавая назад, на трассу, однако черная волна нагоняет ее и захлестывает машину.
Подхваченный потоком воды автомобиль с моей внучкой и двумя собаками внутри начинает тонуть.
Когда дыхание моря успокаивается, я замечаю, что машина будто бы окутана призрачным сиянием воды. Через переднее стекло виднеется розовая медицинская униформа Мари. В носу и во рту у нее водоросли, а волосы, колышущиеся в воде, отсвечивают то каштановым, то черным. Ее безжизненные глаза широко раскрыты и напоминают больше два блестящих черных провала. У нее такие же миндалевидные глаза, как и у Ёко, а той они достались от Сэцуко. Котаро и сиба-ину погибли вместе с Мари.
Я не мог обнять ее, прикоснуться к ее волосам и щекам, не мог позвать по имени, не мог выдавить из себя ни звука, не мог даже плакать.
Я лишь уставился на пальцы ее правой руки, все еще сжимающие собачью цепь, – в водовороте воды они уже начинали белеть и разбухать.
Свет понемногу бледнел, а на море становилось все тише – оно будто впадало обратно в глубокую спячку.
Машина моей внучки растворилась во тьме, и я вдруг услышал, как из темной толщи воды поднимается тот звук.
Гудок электрички. Стук колес. Страшный грохот. Протяжный скрежет.
Люди в одежде самых разных цветов, люди, мужчины, женщины – их силуэты выплывают из тьмы, а за ними, покачиваясь, появляется платформа.
Поезд в направлении Икэбукуро – Синдзюку прибывает на платформу номер два. Пожалуйста, отойдите от края за ограничительную желтую линию.
Послесловие к изданию
Задумка этого романа возникла у меня еще до две тысячи двенадцатого.
В две тысячи шестом мне довелось собирать материалы о так называемой «специальной уборке» перед визитом императорской четы, которую бездомные прозвали между собой «охотой на ведьм».
Объявления о месте и времени «охоты» расклеивались непосредственно у синих брезентовых палаток бездомных, самое раннее – за неделю, а иногда и за два дня до начала. Поэтому я попросила своего друга из Токио сходить в парк Уэно и переслать мне информацию.
Приехав в Токио, я остановилась в бизнес-отеле неподалеку от Высочайше пожалованного парка Уэно и с семи часов утра, когда бездомные начали собирать свои палатки, до пяти вечера, когда они потянулись обратно, я неотступно следовала за ними.
Дело было в разгар зимы, шел дождь – все было даже ужаснее, чем я себе представляла.
За материалами по «охоте» я выезжала три раза.
Общаясь с бездомными, я узнала, что многие из них когда-то приехали на заработки в Токио из Тохоку. Я слушала их, периодически кивая и задавая вопросы… как вдруг один мужчина лет семидесяти начертил треугольник и несколько прямых линий на земле между нами.
– У тебя это есть. А у нас нет. Тем, у кого есть, никогда не понять тех, у кого нет, – сказал он мне.
Крыша, стены… он изобразил дом.
В течение следующих восьми лет я продолжала раздумывать над этим сюжетом. Параллельно у меня вышло пять романов, две книги нон-фикшн и два сборника интервью.
Одиннадцатого марта две тысячи одиннадцатого года произошло Великое восточно-японское землетрясение.
Двенадцатого марта на первом энергоблоке атомной электростанции «Фукусима-1» раздался взрыв, четырнадцатого числа взорвался третий энергоблок, пятнадцатого – четвертый.
С двадцать второго апреля, когда власти закрыли двадцатикилометровую зону отчуждения вокруг станции, я начала ездить в близлежащие районы.
С шестнадцатого марта две тысячи двенадцатого года я участвовала в передаче «Вдвоем и в одиночку», которая выходила на радиостанции экстренного вещания «Жаворонок» при поддержке администрации города Минамисома префектуры Фукусима.
Там мы общались с гостями, которые жили, родились или были каким-то образом связаны с Минамисомой.
На седьмое февраля нынешнего года в эфир вышло девяносто четыре выпуска, в которых мне удалось пообщаться более чем с двумя сотнями гостей (иногда в одной передаче их участвовало трое, а то и больше).
Помимо передач я также посещала залы собраний во временных строениях в Минамисоме (в особенности в районе Касима), чтобы послушать рассказы пожилых местных жителей.
Мне множество раз доводилось слышать о том, что до постройки атомной электростанции здесь было полно бедных семей, в которых отцы и сыновья вынуждены были уезжать на заработки, чтобы добыть средства к существованию.
Боль тех, кто потерял свои дома из-за цунами, кто вынужден был ютиться в убежищах за пределами зоны отчуждения, и страдания бездомных, покинувших родину в поисках работы и потерявших возможность вернуться, словно соединились внутри меня. Мне захотелось написать роман, который бы сплел эти две линии воедино.
В то время я находилась в постоянных разъездах между Минамисомой и Камакурой, а когда оказывалась в Токио, обычно останавливалась в гостинице у парка Уэно.
Если сравнить с две тысячи шестым, когда я собирала материалы по «охоте на ведьм», Уэно заметно похорошел. Бездомные теперь ютились в строго ограниченных уголках парка.
В прошлом году было принято решение о проведении в две тысячи двадцатом в Токио Олимпийских и Паралимпийских игр.
На днях объявили, что Олимпиада окажет позитивное влияние на японскую экономику – это и денежная прибыль на сумму двадцать триллионов иен, и рабочие места для одного миллиона двухсот тысяч человек. Упоминали также и о стимулировании строительства гостиниц, спортивных объектов и капитального ремонта дорог. Ожидается, что граждане будут активно покупать телевизоры с высоким разрешением и другие высокотехнологичные приборы, спортивные товары и так далее, таким образом, пуская в оборот свои сбережения и обеспечивая экономический подъем.
С другой стороны, появляются также опасения, что олимпийский «бум», будучи сосредоточенным в столичном регионе, вызовет резкий скачок цен и недостаток рабочих рук, что резко замедлит процесс восстановления прибрежных районов Тохоку.
Я вдруг задумалась – а не окажутся ли на стройке олимпийских объектов те самые отцы и сыновья, что потеряли свои семьи и работу в результате землетрясения и аварии на атомной электростанции?
Многие люди смотрят на грядущую через шесть лет Олимпиаду сквозь розовые очки. И именно поэтому мне хочется изменить угол их зрения, привлечь внимание к тому, что осталось не в фокусе. Показать, чем может обернуться восторг и энтузиазм…
А теперь скажу пару слов о том, как издавалась эта книга.
Хочу поблагодарить господина Симу Садами, ныне проживающего во временном убежище Цунокавара в районе Касима города Минамисома, за подробный рассказ о работе на стройке спортивных объектов к токийской Олимпиаде тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года.
Большое спасибо господину Канно Сэйдзи, учителю начальных классов, который рассказал мне о том, как выглядела местность в районе Сомы и Футабы до того, как появилась атомная электростанция.
Об истории переселения в Сому и Футабу последователей Истиной школы Чистой земли я узнала от господина Юдзавы Ёсихидэ, настоятеля храма Сёэн-дзи в районе Касима города Минамисома, и господина Хирохаси Кэйси, настоятеля храма Дзёфуку-дзи в районе Харамати, за что искренне им благодарна.
Спасибо господину Сато Кадзуя из Касимы за то, что консультировал меня по местному диалекту, а также помогал с вопросами по истории.
И, конечно, благодарю главного редактора издательства «Бунгэй сюндзю» госпожу Такаги Рэйко, с таким терпением дожидавшуюся окончания работы над романом, а также господина Огату Рютаро, ответственного редактора, за то, что прошел весь этот долгий путь вместе со мной и моим главным героем.
Седьмое февраля две тысячи четырнадцатого года
Ю Мири
Библиографический список
Канно Сэйдзи. Личные заметки «Пустая болтовня в голове упрямца».