Но армия волн не дремлет. Вновь набирает силу, собирает в свой отряд более рослых воинов – и обрушивается на берег новым ударом, посылая высоко в воздух своих солдат – крупные соленые капли.
За этой войной без жертв и потерь наблюдает озверевшее от собственного жара солнце. И солнце, и небо так сосредоточены на своем наблюдении, что давно уже не замечают, как сами стали участниками битвы. Они воюют за море, ведь суша не может отразить их, показать им собственное великолепие. А потому и выбор очевиден.
Не участвуют в этой красивой войне только горы, поросшие хвоей, словно редкой темно-зеленой гривой. Они, гордецы, думают свою угрюмую думу, столетиями нависая над водой, будто надзиратели, которые ни за кем не следят, никого не контролируют. А зачем? Ведь никто никуда не сбегает, все всегда здесь, на месте.
На огромном камне, о который насмерть бьются волны, чтоб через минуту воскреснуть, стояли два немолодых турка. Прислонив ладони ко лбу наподобие козырька, они высматривали корабль с песком, который вот-вот должен был прибыть с Родоса, с пляжа Каллифея.
Там песка полно, никого им не удивить. А вот здесь он нужен – хозяева Gizem Palace распорядились создать песчаный пляж. Клиенты этого отеля, скрытого от посторонних глаз в горах Юго-Западной Турции, не должны калечить ноги о гальку, им нужен отборный песок.
– Песок плывет! – выкрикнул один турок, увидев корабль вдалеке, и сверился с часами. – К завтрашнему вечеру управимся. Хотели песок? Будет песок.
Gizem Palace. Песнь песней. Отель, который реален лишь для тех, кто считает десять тысяч долларов мелочью, которая завалялась в кармане и позвякивает раздражая. Для всех остальных – это только миф вроде Ноева ковчега или Шамбалы. За два года существования этот гранд парадайз, окруженный со всех сторон горами, принес своим владельцам столько денег, что хватило бы на пропитание всем малоимущим Турции на пять лет вперед.
Gizem Palace – легенда, цветущая под солнцем на стыке Эгейского и Средиземного морей. Отель обетованный для народа избранного – сильных и крупных игроков этого мира.
Три часа дня. Жара мучает туристов, курсирующих туда-сюда на «пиратских» суднах. Но только не постояльцев Gizem Palace. Их комфорт поддерживают сотни невидимых глазу кондиционеров, встроенных в полы, стены, крышу и даже в крышки столов.
Гюль протирала столы, чтобы на них не было ни соринки, ни песчинки. Двадцатилетняя турчанка с фигурой как из восточных сказок и скуластым лицом, обрамленным каре цвета горячей смолы, устроилась сюда по большому блату. Она сама до конца не знала всей истории. Родственники сказали ей – будешь работать. И она работает.
О Гюль по отелю ходили разные слухи… Но доказательств не было ни единому.
Уже вторая неделя работы принесла ей повод для гордости перед подругами и родней. В Gizem приехал Таркан – дать концерт и отдохнуть недельку. И хотя она любила тяжелую и экстремальную музыку, посмотреть на мировую звезду и гордость Турции было интересно.
Таркан ходил по отелю как обычный человек. Гюль подносила ему напитки и кальян, по его просьбе включала подогреватель воды в бассейне. И, конечно, сфотографировалась с ним на фоне логотипа отеля.
В смене вместе с Гюль работали еще двое людей родом из ее родного города Сарыкамыша – Айташ и Эдиз – веселые мускулистые добряки оба тридцати лет от роду.
– Интересно, – недоумевал Айташ, натирая серебристый поднос, – зачем они решили сделать песчаный пляж. Ведь нашим гостям не рекомендуется выходить на всеобщее обозрение. По морю целый день курсируют туристические корабли и катера. Иногда решения нашего руководства ставят меня в тупик.
Гюль съязвила:
– А с чего ты решил, что гости будут туда ходить? Может, это для сотрудников. Отработал смену – и бегом на песчаный пляж.
– Конечно, да. Вот только тебя там и ждали, – отозвался Эдиз, который с самого утра был не в духе. – Надо хозяевам, значит, надо. Вас не спросили.
Айташ нашел ответ на свой же вопрос, напомнив, что при отеле работает целое охранное агентство и вообще, глупо бояться нищих туристов, которые берут экскурсии за двадцать пять долларов. Да и вообще – с моря там мало что увидишь.
– Я на таких еще в Сиде насмотрелся, – добавил он, – русские, украинцы, белорусы – словно из одной ямы вылезли. Лишь бы напиться. Мы пиво один к трем разбавляли – и то они умудрялись пьянеть до обморока. Количеством брали.
Гюль и Эдиз понимающе закивали.
Потом все трое вспомнили, что сегодня новый заезд. Кого к ним принесет на этот раз? Политиков, звезд шоу-бизнеса, бизнесменов? Никто не знал. Доступа к спискам у персонала не было. Этим занималась отдельная служба, состоящая из русских, турок и англичан. Кто-то из агентов просто приходил, собирал всех сотрудников у ресепшн и давал инструкции: готовьтесь, в этом заезде есть несколько особо сложных клиентов.
В чем обычно заключалась сложность? Нужно всегда быть готовыми к: передозировкам наркотиками, к стрельбе, к избиению персонала, к порче имущества отеля, к тому, что кто-то из гостей, будучи в измененном состоянии сознания, потеряется в горах, гуляя по старым охотничьим тропам – и это далеко не весь перечень…
В прошлом году в отеле гостил старый банкир из Испании. И вздумалось ему полазить по горам. Но для его возраста это было довольно сложно – тропы в горах почти непроходимы: громады камней, резкие повороты, внезапные спуски и тяжелые подъемы – такое не всегда под силу молодым, не говоря о семидесятипятилетнем.
Он сорвался и упал с уступа. Чудом остался жив, но с тех пор не может ходить. Отелю удалось избежать проблем только потому, что банкир обвинил во всем собственного охранника.
В любом случае, с тех пор всех вновь прибывших подробно консультировали по поводу прогулок в горах.
Новый заезд в отношении Gizem – это громко сказано. Это же не обычный отель для всех подряд. Может приехать один человек, двое или трое. Причем в любое время суток. Персоналу лишь сообщается примерное время. И нужно просто ждать, быть готовым в любой момент встречать на вертолетной площадке очередного богача.
Двое новых гостей прибыли в седьмом часу вечера, когда солнце уже начинало делать окружающий мир печально золотистым. Это были русские. Из аэропорта Даламан в отель их доставил вертолет.
Одному из них было около тридцати. Его звали Андрей Мишин. Средний, ближе к низкому рост, нисколько не портил его яркой красоты. Гюль лишь отметила про себя пустоту в его глазах и вялость походки. Она списала это на усталость от важных дел. Отдохнет, повеселеет.
Второй человек, Алексей, был значительно старше Андрея. Гюль сразу окрестила его русским волком: тяжелый взгляд желтых глаз, осторожная походка и готовность встретить любую опасность – вот что составляло его основу.
– Что, Гюль, разместила сладкую парочку из далекой снежной страны? – иронизировал Эдиз.
Но у Гюль глаз был наметанным. Она сразу поняла, что это не гомосексуальная пара, а скорее сопровождающий и его подопечный. И хотя они разместились в одном номере, между ними чувствовалась определенная дистанция. Этот русский волк Алексей оберегал и охранял Андрея, не давая ему и рта раскрыть.
После того, как все формальности с заселением были соблюдены, а вещи разобраны, Алексей предложил:
– Пойдем, возьмем чего-нибудь попить да в бассейне посидим. Жуть как в воду хочется. До моря еще дозреть надо, а вот бассейн сейчас – самое то.
Андрей кивнул и улыбнулся.
У бассейна сидели два араба, дымившие кальяном. Больше никого в зоне отдыха не было.
– Давай аккуратнее, – сказал Алексей, придерживая Андрея за руку, пока тот спускался в воду, – вон, видишь, уступ специальный, садись туда.
Устроились поудобнее. Вода доставала им до груди. Сделали по глотку лимонада – вкус мяты разлился во рту.
– Какая же красота, – сказал Алексей, подняв глаза к небу. Он сощурился так, что лицо его исполосовали застарелые морщины: глаза, щеки, лоб – все было изрезано.
Андрей мельком посмотрел на него и сразу опустил взгляд в голубую воду.
Алексей одним глотком допил лимонад, поставил пустой стакан на плавучий столик, спросил:
– Как ты себя чувствуешь?
Андрей задумался.
Мысли вязли, словно в киселе. Он не знал, как ответить на этот вопрос. Он чувствовал себя частью окружающего мира, но самой ничтожной частью. Его не покидало ощущение, что голова расширилась до бесконечности, стала пузатым шаром с целую вселенную. И до какого-то предела он мог окинуть мысленным взором пространство внутри себя, но рубеж наступал быстро. И дальше двигаться было некуда. Мысли упирались во что-то твердое, сгибались под давлением и возвращались назад уже в виде погнутой проволоки. Пустота и вязкая тьма – так он себя чувствовал. И не было слов, чтобы выразить это. Да и не такого ответа от него ждали, если вообще ждали.
– Нормально. Хорошо здесь.
Алексей подозвал официанта, попросил еще два лимонада.
Сказал Андрею:
– Теперь слушай меня, Андрюша, предельно внимательно.
…И долго говорил ему о том, что трагедия, которая с ним приключилась, может иметь самые разные последствия. Психика, скорее всего, будет подкидывать слишком реалистичные сны, ложные воспоминания, дурные и страшные мысли – главное, всему этому не верить.
Он говорил, что, когда придет время, Андрей обо всем узнает. Но сейчас то, что с ним случилось, лучше не вспоминать. Так обещают врачи и здравый смысл. Нужно переждать, а здесь для этого самое место. Никто не потревожит.
– Ты ведь в курсе, – разозлился Андрей, – я не понимаю, кто я такой! И кто такой ты, откуда ты взялся? Почему мы здесь? Я просто ничего не понимаю ни в себе, ни вокруг себя.
Алексей поднес палец к губам: тихо, мол.
– Андрюш, – сказал он притворно ласково, – ты все поймешь, просто не сейчас. Это нужно для твоего же блага и скорейшего выздоровления. Ведь это не я придумал, ты видел медицинские бумаги. В заключении четко написано – не тревожить память пациента до момента, пока она сама не начнет к нему возвращаться. Твоя память сама знает, когда и в каких дозах приходить. Если сейчас огорошить тебя информацией о травматических событиях, психика может не выдержать, понимаешь? Зачем нам это? Ты просто спокойно отдыхай, наслаждайся солнцем, теплом и ни о чем не думай.