— Скип, — крикнул он, — принеси котлет из морозильной.
Морозильная комната, размерами десять на двадцать футов, располагалась в самом дальнем конце кухни. Скип вошел туда, и тяжелая дверь закрылась за ним. Все пространство внутри комнаты было забито картонными коробками, только посредине оставалось немного свободного места. Слева стояли коробки с замороженными котлетами для гамбургеров, а справа — ящики с картошкой, рыбным и куриным филе. Скип похлопал в ладоши от холода и стер иней с ближайшей коробки, чтобы прочесть этикетку. На ней значилось: «МЕРСЕР МИТС. СТАНД. 50 Г. КОТЛЕТЫ ДЛЯ ГАМБУРГЕРОВ, ОБЕЗЖИРЕННЫЕ. ПАРТИЯ № 6, УПАКОВКА № 9–14. ДАТА ИЗГОТОВЛЕНИЯ: 12 ЯНВ. УПОТРЕБИТЬ ДО: 12 АПР.».
Скип надорвал картонку и достал упаковку со ста восемьюдесятью котлетами. Ее он отнес в холодильник, стоявший за спиной у Пола.
— Вот тебе работка, — сказал Скип.
Пол был слишком занят, чтобы отвечать. Улучив несколько секунд, он повернулся к холодильнику, раскрыл упаковку и достал из нее восемь котлет. Он уже хотел закрыть дверцу, но его взгляд упал на этикетку.
— Скип, — крикнул он, — а ну-ка вернись!
— В чем дело? — спросил Скип.
— Ты принес не те котлеты. Эти только сегодня привезли.
— Ну и что? Какая разница?
— Большая, — сказал Пол. — Сейчас покажу.
Он швырнул на плиту те восемь котлет, которые уже достал, и отвернулся к холодильнику, чтобы вынуть оттуда упаковку. Второпях он не заметил, что первая из брошенных им котлет легла краешком на одну из тех, что уже жарились. Пол дал Скипу знак идти за ним.
— Нам поставляют партии замороженных котлет каждые две недели, но мы сначала используем более старые.
Он открыл дверь морозильной и тут же наткнулся на распечатанную Скипом коробку. Запихав в нее принесенную с собой упаковку, он прикрыл крышку.
— Посмотри на дату, — сказал Пол, указывая на этикетку. — Вон те коробки в углу пришли раньше, их и надо открывать первыми. Давай, помоги мне поменять местами новую со старой.
Когда Пол вернулся из морозильной, Роджер с криком набросился на него:
— Где ты был? Мы сильно отстаем.
— Не волнуйся, — сказал Пол, — все под контролем.
Он взял лопатку и принялся вкладывать готовые котлеты в булочки. Котлету, которая краешком лежала на другой, он отодвинул в сторону и достал из-под нее уже готовую.
— Тридцатый заказ. Два обычных и один большой, — рявкнул Роджер.
— Сейчас будет, — сказал Пол.
Он залез в холодильник, достал несколько котлет из упаковки, которую принес из морозильной, и бросил их на плиту. Ту котлету, которая лежала на другой, он перевернул, но ее край опять лег на соседнюю, так что она снова не касалась плиты всей своей поверхностью. Пол как раз хотел поправить ее, но его отвлек Роджер.
— Пол, ты напутал. В двадцать пятом должно быть два больших, а не два обычных, — сказал он.
— Ой, извини, — ответил Пол.
Он достал из холодильника две большие котлеты и бросил их на плиту.
— Ладно, — сказал Роджер, — двадцать седьмой почти готов. Где гамбургер с картошкой? Давай, Пол, поднажми!
— Уже готово, — сказал Пол.
Он подцепил лопаткой котлету, все время лежавшую на других, засунул ее в булочку и положил на бумажную тарелку, а затем наполнил бумажный кулек жареной картошкой. Парнишка на раздаче сказал в микрофон: «Номер двадцать семь, возьмите ваш заказ».
Ким встал.
— Это нам. Я принесу, а ты сиди.
— Но я хочу сама доделать свой гамбургер, — сказала Бекки.
— Ах, да, я и забыл.
Пока Бекки намазывала гамбургер толстым слоем различных соусов, Ким выбрал самую безобидную, на его взгляд, заправку для салата. Потом отец с дочерью вернулись за свой столик.
Ким уже хотел было попробовать суп, как у него во внутреннем кармане зазвонил сотовый телефон. Он включил его и поднес к уху.
— Это Нэнси Уоррен, — представилась медсестра. — Мистер Арнольд очень беспокоится. Он говорит, что обезболивающее не помогает, и кроме того, у него были преждевременные сокращения желудочков.
Бекки ухватила свой гамбургер обеими руками, но два кусочка соленого огурца из него все-таки выпали. Она бесстрашно разинула рот и откусила от этого чудища. Некоторое время она жевала, затем принялась рассматривать место укуса. Бекки подергала Кима за рукав, пытаясь привлечь его внимание, но Ким отмахнулся от нее.
— Много было сокращений?
— Нет, но он напуган.
— Добавьте ему калия и удвойте дозу болеутоляющего. Проверьте уровень калия в крови и посмотрите, нет ли заметного вздутия живота. — Он отключил телефон.
— Посмотри на мой гамбургер, — сказала Бекки.
Ким посмотрел и увидел розовую полоску в середине, но все его мысли были заняты неприятным звонком из больницы.
— Хм, — сказал он. — В твоем возрасте я только такие гамбургеры и ел.
— Правда? — поморщилась Бекки. — Фу!
— Я их ел непрожаренными и с ломтиком сырого лука вместо всей этой жидкой дряни.
Бекки посмотрела на свой гамбургер, пожала плечами и откусила еще раз. И правда, было очень вкусно.
Глава 2
Ким подъехал к воротам своего гаража. Его большой дом в стиле эпохи Тюдоров возвышался среди зарослей деревьев в уютном пригородном районе. Когда-то это был превосходный дом, но теперь он выглядел заброшенным. Краска местами облупилась, перекошенные ставни нуждались в починке.
Внутри все выглядело не лучше, чем снаружи. Большую часть мебели и ковров Трейси забрала с собой, а кроме того, в доме уже много месяцев как следует не убирали. Ким бросил ключи на столик в прихожей и через столовую прошел на кухню. Он позвал Бекки, но она не ответила. Грязной посуды в мойке тоже не было.
— Бекки, лентяйка, где ты? — крикнул Ким, поднимаясь по лестнице. Он услышал, как дверь ее комнаты открылась, и через секунду в проеме появилась Бекки в ночной рубашке. Ее каштановые кудряшки спутались в клубок.
— Что случилось? — спросил он. — Я думал, ты спешишь на фигурное катание. Давай, собирайся.
— Я неважно себя чувствую. Живот болит.
— Уверен, ничего страшного. Болит все время или приступами?
— То болит, то нет.
— В каком месте? — спросил Ким.
Бекки обвела рукой вокруг пупка.
— Знобит? — Он пощупал ей лоб. Она помотала головой.
— Наверное, твой бедный животик жалуется на ту гадость, которую ты вчера съела. Ты пока одевайся, а я приготовлю завтрак.
— Я не хочу есть, — сказала Бекки.
— Ничего, захочешь. Жду тебя внизу.
На кухне Ким достал кукурузные хлопья, молоко и сок. Когда появилась Бекки, он спросил:
— Ну что, полегчало?
Бекки помотала головой.
— Ну хорошо, может, немного пептобисмола?
Она поморщилась и с отвращением сказала:
— Ладно, я попью сока.
Когда Ким с Бекки подходили к катку в торговом центре, еще не все магазины были открыты. Ким был уверен, что Бекки чувствует себя лучше — она все-таки съела немного хлопьев и в машине, весело болтая, снова стала самой собой.
— Ты посмотришь, как я катаюсь? — спросила Бекки.
— Конечно, мы же договорились. К тому же я очень хочу увидеть этот твой знаменитый тройной аксель.
Когда они подошли к катку, прозвучал свисток, означавший конец занятий средней группы.
— Как раз вовремя, — сказал Ким.
Бекки села и стала развязывать шнурки на кроссовках, а Ким принялся рассматривать других родителей. Девочка примерно одного с Бекки возраста подъехала к ним, села рядом с ней и сказала: «Привет». Бекки поздоровалась в ответ. Ким повернулся и был неприятно удивлен, оказавшись лицом к лицу с Келли Андерсон. Несмотря на ранний час, она была одета так, будто собиралась на показ мод. Она улыбнулась и спросила:
— Вы не знакомы с моей дочерью?
Хотя Киму и не хотелось с ней разговаривать, он поздоровался и представил Келли свою дочку.
— Какая приятная неожиданность, что мы снова встретились, — сказала Келли, пожимая руку Бекки. — Вы видели вчера в одиннадцатичасовых новостях мой сюжет о юбилее слияния больниц?
— Увы, нет.
— Жаль. Ваша заключительная фраза произвела фурор.
Ким с досадой покачал головой.
Бекки нагнулась, чтобы попрощаться с Кэролайн.
— Увидимся, — сказала она и выскочила на каток.
— Кэролайн, пошли, — сказала Келли, беря сумку и коньки дочери. — Надевай куртку.
Когда Келли и Кэролайн ушли, Бекки, немного размявшись, подъехала обратно к Киму.
— Я не могу кататься, — сказала она, выходя с катка. Она села на скамейку и начала быстро снимать коньки.
— Что такое? — спросил Ким.
— Совсем плохо с животом. И мне срочно нужно в туалет!
На следующий день Ким закончил обход к восьми утра. Когда приехал лифт, он едва протиснулся внутрь. Для воскресного утра народу было слишком много, и его прижали к высокому, худощавому врачу с табличкой на груди «ДЖОН МАРКХЭМ, ДОКТОР МЕДИЦИНЫ, ПЕДИАТР».
— Извините, — обратился к нему Ким, — вы случайно не знаете, не гуляет ли среди школьников какая-нибудь кишечная инфекция?
— Ничего об этом не слышал, — сказал Джон. — Сейчас везде грипп, но он респираторный. А почему вы спрашиваете?
— У моей дочери сильно расстроен желудок.
— А какие симптомы? — спросил Джон.
— Началось с болей вчера утром, потом диарея. Я ей дал обычного закрепляющего.
— И помогло?
— Сперва да, но вечером все симптомы вернулись.
— Тошнота, рвота?
— Ее немного тошнило, но не рвало, по крайней мере пока. Правда, она и не ест ничего.
— Температура?
— Не повышалась.
— Кто ее лечащий врач?
— Был Джордж Тернер, но после слияния ему пришлось уехать из города. Он вернулся в Бостон, в детскую больницу.
— Я помню доктора Тернера, — сказал Джон. — Какое-то время я работал в «Самаритянине». Он хороший человек. Ну да ладно. Что касается вашей дочери, то я думаю, у нее пищевое отравление, а не инфекция.