Глава 11
– Тебе из этого не выпутаться, девочка.
– Тогда о чём мы вообще толкуем? Вечеринка там. Вонг тоже там.
Анемона, отстукивая шпильками по плиточному полу просторной беседки, в противоположной от бассейна стороне, шагала по кругу, плавно покачивая бёдрами, и время от времени бросала в меня задумчивые взгляды.
– Думаешь, я этого не сделаю? – остановилась она наконец и ухмыльнулась.
– Хотели бы сделать, не говорили бы со мной сейчас. – Я сидела в одном из подвесных кресел и пыталась прочесть мысли этой красноволосой гарпии, явно собирающейся извлечь выгоду из сложившихся щепетильных обстоятельств.
– Значит, имени ты мне своего не скажешь?
– Нет.
– И то, зачем тебе понадобилось устраивать этот цирк с переодеванием, тоже?
Я бесхитростно пожала плечами:
– Нет.
Глаза Анемоны настороженно сузились:
– Назови мне хоть одну причину не выдать тебя прямо сейчас.
Я не без труда сглотнула. Вообще-то, вот уже битые минут десять я ожидаю услышать эту причину от неё и с неимоверным трудом скрываю, как меня потряхивает только от одной мысли о том, как отреагирует на этот позор Мики. Теперь я понимаю его опасения.
– Ладно, – Анемона кивнула и продолжила своё шествие по полу. – Не хочешь говорить – твоё право. Но позволь спросить: ты хотя бы представляешь себе масштабность скандала, когда твоё враньё будет раскрыто? А оно будет раскрыто, поверь, так всегда бывает.
Я до боли кусала нижнюю губу и не сводила тяжёлого взгляда с лица ведущей.
Да она даже не догадывается, насколько фееричным будет этот скандал, если все узнают, что в нём замешана не кто иная, как дочь сенатора!
Поэтому…
– Что вы хотите? – деловитым тоном поинтересовалась я, давая волю политическим генам. – Какие условия?
Бровь Анемоны озадаченно изогнулась, а ярко-красные губы тронула лёгкая улыбка:
– О, а ты, я смотрю, девочка не из пугливых, верно?
– А вы как думаете, если я здесь?
– Хм. Ещё и на язычок остра. То, что надо для развлекательных шоу.
Я нахмурилась:
– Ещё недавно вы выпроваживали меня с первого тура.
– Ещё недавно я и понятия не имела, что ты девушка, дорогуша. Сейчас же мне нужно быть полной идиоткой, чтобы сдать тебя Вонгу и смиренно продолжить терять свои рейтинги, пытаясь вернуть популярность с помощью шоу-группы, которая и сама с трудом держится на плаву.
А вот и мои брови взлетели на лоб:
– Кто бы мог подумать… да мы с вами одного мнения!
– На твоём месте я бы прекратила язвить, – предостерегающе усмехнулась Анемона. – Если тебе, конечно, нужен союзник. У всех свои проблемы, знаешь ли, и способы их решать. У тебя свои планы на это шоу, у меня свои. Так что… – улыбка стала шире, – мы можем друг другу помочь, девочка без имени.
Помочь?!
Да это шантаж чистой воды. Вот что мне предложила эта гарпия!
У нее, видите ли, как у ведущей прошла пора популярности. Анемона уже давным-давно не востребована на телевидении. И только благодаря старым связям с продюсером шоу ей дали это место у телеэкранов. И она, разумеется, ни за что на свете не упустит шанс вернуть былую славу.
А я ещё понять не могла, чему это она так радовалась, когда разглядела во мне девушку. Да я ведь теперь её золотой билет на вершину!
Анемона дала слово не сдавать меня, потому что чем больше я продержусь в шоу, тем фееричнее будет скандал, когда мою личность раскроют. А она уверена – её раскроют, потому что по-другому и быть не может. Вот тогда-то она и станет первой на «пожарище». Первой, кто получит от меня эксклюзивное интервью со всеми подробностями о том, как подобное вообще могло прийти в голову и чего я этим хотела добиться. Это будет скандал года с участием самих FB и девушки, переодетой в парня, которая проживала с ними в одном доме!
Что нужно делать мне? Всего-то продолжать играть на публику и строить из себя очаровашку-блондинчика. Однако Анемона всё же оказалась не законченной стервой: если моя личность не будет раскрыта до финала, она дала слово закрыть свой ротик на веки вечные и забрать мой секрет с собой в могилу. Надо же, она на это согласилась! А всё потому, что уверена на все сто в моём провале. А я уверена, что сделаю всё как надо, потому что с этой секунды буду в миллион раз осмотрительней!
Надо же было так подставиться, чёрт бы меня побрал!
– Рада, что мы смогли договориться, – Анемона, сияя улыбкой, пожала мне руку. – Будут спрашивать, что мы здесь делали, скажешь, давала интервью по моей просьбе. Или нет: Давал… интервью, Мики.
– Ха-ха.
Анемона усмехнулась:
– Если бы могла, вручила бы тебе премию. Даже меня вокруг пальца обвела.
– Почти.
– Верно. – Ведущая похлопала мрачную меня по плечу и велела возвращаться на вечеринку. – И… Мики?
– Чего?
– Расставляй ноги, когда ходишь. Чего задом так виляешь?
Жеребьёвка распределила меня на второй этаж в комнату номер семь. Опять это число. Что за мистика такая? И Винсу, видимо, тоже на это число везёт, а ещё троим идиотам, которые высмеивали меня в автобусе, и, между прочим, Дрейк Кэмерон – лидер второго тура, вхож в их число.
– Эй, Ванильный, твоя кровать там, – протянула двухметровая шпала по имени Гарри, с татуировками, покрывающими не менее пятидесяти процентов тела, и выбритым на затылке черепом.
Времени – около часа ночи. Вечеринка только-только закончилась, и мистер Вонг отправил всех спать. Разумеется, перед этим большинство отправились в душ и только потом по постелям. А я скромненько стояла в сторонке, давилась собственным отвратительным запашком, нелепо улыбалась и уже представляла, как завтра в Victory Records все будут от меня шарахаться.
Организаторы хорошенько постарались, чтобы в ванных комнатах участников не образовывалось очередей. Очень предусмотрительно было устанавливать сразу пять душевых с прозрачными стенками и пять кабинок унитаза в рядок.
Думаю, помоюсь только в следующей жизни.
А от этого бандажа весь торс невыносимо чешется! Что уж говорить про голову…
Широкая кровать со стальным изголовьем, в самом углу просторной комнаты, как и весь коттедж, оформленный в современном стиле и в светлых тонах, меня более чем устраивал.
Убрала гитару в выделенный мне встроенный в стену узкий шкаф с зеркальными дверцами, бросила рюкзак туда же и, не найдя в себе силы ещё и на пререкания с группкой тупорылых орангутангов, продолжающих надо мной измываться, плюхнулась на кровать и через минуту уже крепко спала.
Проснулась от сотрясения мозга – так мне показалось. Разлепила один глаз и оглядела комнату. Свет не горел, настенные электронные часы показывали без пяти минут два, а храп стоял такой, словно происходит маленькое землетрясение. И совершенно точно – храпят как минимум двое!
Прижала голову подушкой. Не помогает.
Швырнула её через всю комнату в Дрейка Кэмерона – главный источник шума. Тот перевернулся на бок и продолжил храпеть.
Раздражённо закатив глаза, свесила на пол ноги:
– Уже обожаю своих соседей.
Через пять минут, обнимая подушку, вышла за дверь и тут же прищурилась от яркого света. В коридоре на этаже было пусто, но горел абсолютно каждый из встроенных в потолок светильников.
Спустилась на первый этаж, наивно рассчитывая выспаться на диване в гостиной. Но, видимо, участники шоу – единственные, кому запретили спиртное, а вот съёмочная группа и организаторы неплохо так приложились, раз даже до собственных спален не доползли. Огромная плазма на стене всё ещё работала. На нескольких стеклянных столиках накопилось множество пустых бутылок. А на белом модульном диване вместимостью человек на десять в рядок уместились все двадцать.
Тихонько хихикнула.
Надо было взять с собой мобильный. Отличное вышло бы фото.
Обняв подушку покрепче, прошуршала кедами в сторону кухни. Ни души. Как и аптечки, которую с таким усердием искала. Черепушка вот-вот лопнет от боли, а у них тут ни одной таблетки аспирина!
Вернулась в просторный холл и остановилась у подножья белоснежной лестницы с прямыми хромированными поручнями.
Слышала, на третьем этаже есть ещё одна гостиная. Знаю – запрещено. Но я ведь не собираюсь в комнаты FB заглядывать, всего-то ищу, где переночевать.
Широко зевнув, потащилась на третий этаж, но до гостиной так и не дошла. Остановилась у одной из дальних чёрных лакированных дверей и затаила дыхание. Негромкая музыка, доносящаяся из чьей-то комнаты, точно опустила тяжёлый рычаг в моём теле, отключивший работоспособность и всю реальность происходящего. Мною вновь овладело это странное чувство невесомости и блаженного умиротворения, уносящее куда-то в заоблачные миры.
ПМС. Ага. Наверняка всё дело в этом. Гормоны дают о себе знать. Стала слишком чувствительной к чужой музыке. Готова расплескаться лужицей у дверей этой комнаты и вечность слушать, как чьи-то пальцы перебирают струны акустической гитары, рождая волшебство.
Медленная, немного грустная, но невероятно красивая мелодия и стала моей колыбельной. Так и уснула в обнимку с подушкой, подпирая спиной дверь чьей-то комнаты.
Мне снился сон о том, как все надо мной смеются. О том, как я голая стою на сцене, прикрытая одной лишь гитарой, и смотрю на судей. FB хохочут в голос. Как и публика за их спинами. А затем Калеб выходит вперёд и забирает у меня гитару, так что моё обнажённое тело теперь совсем не прикрыто. Но он почему-то не смеётся. Он выглядит расстроенным, будто обиженным на меня. Даже разочарованным. И что самое странное, меня это почему-то беспокоит…
А потом я вдруг падаю и ударяюсь спиной о пол сцены. Пытаюсь прикрыться, но одних рук недостаточно. В голове воет сирена, черепушка готова треснуть надвое, а лицо Калеба наклоняется всё ближе. Ближе… И ближе… Пока не оказывается в нескольких сантиметрах от моего.
– Что ты здесь делаешь?.. – долетает до сознания его туманный голос. – Я спрашиваю: что ты здесь делаешь?!