– Умею. Не надо мне ничего объяснять, – перебила уверенно.
– Тем лучше. Сколько? – кивнул тот.
– Сколько… Сколько что?
– Сколько хотите за молчание о происшествии на дороге? Если вы и решите заявить на нас в суд, шансов выиграть дело практически нет. Поверьте на слово.
– Суд? – едва ли не с абсурдом усмехнулась я, поглядывая на парней. – Боюсь, что если я подам на вас в суд, то дело будет длиться годами, ребятки.
– Так, значит…
– Ну разумеется нет, – заверила я менеджера. – Ничего подобного я делать не собираюсь. Ещё не выжила из ума!
Тишина.
О каком вообще суде говорит этот мужик? Видела бы меня сейчас Эстер – вот что главное! Сами FB передо мной! Как бы их на селфи раскрутить…
– А, вот в чём дело, – закивал менеджер, с умным видом почёсывая подбородок. – Вы сделали это намеренно.
– Что?! – взвизгнула я. – В каком смысле?!
– Знали, что парни будут ехать этой дорогой! Вы специально это сделали, мисс? Специально прыгнули под колёса? Вы фанатка FB? Признайтесь.
Тот момент, когда слов не остаётся.
– Что-то мне всё это напоминает, – звонко усмехнулся Джаред, взмахнув тёмной шевелюрой. – Лос-Анджелес, нездоровый цвет волос, сталкерша и всё такое…
– Не смей! – пригрозил ему Калеб.
Тот момент, когда хочется присвистнуть.
– Мисс, предлагаю мирное решение проблемы, – воодушевился Кан, ударив себя по коленям. – Если оно вам не подойдет, придётся связываться с нашим адвокатом.
В итоге разошлись по-хорошему – в интересах обеих сторон. Я уверила менеджера Кана в том, что мне афиширование данного инцидента абсолютно ни к чему и проблемы у меня будут похлеще, чем у них. А если пресса пронюхает, кто я такая, то до конца года совместно этот скандал расхлёбывать будем. И всё это накануне выборов моего папочки! О последнем, разумеется, не упоминала.
– Ну и кто ты такая? – усмехнулся загорелый Патрик, сверкая белоснежными зубами. – Дочка Сталлоне?
– Вроде того, – весело поиграла бровями и протянула Калебу белый лист бумаги и маркер, полученные у менеджера.
Тот мрачно взглянул мне в лицо, затем на лист.
– Всего лишь автограф. Я договорилась с твоим менеджером. Это часть сделки, если хочешь. – Потрясла рукой. – Прости, что в миллиардный раз вынуждаю тебя это делать, но раз уж так сложились обстоятельства… – Потрясла рукой ещё раз, глядя в бездонные серые глаза. Такие холодные и такие недоброжелательные, что аж как-то не по себе стало.
Калеб придвинулся ближе, так что свет ярче осветил его лицо, и первое, на что переключился мой взгляд, так это на глубокий V-образный вырез его футболки, а точнее, на тату в виде «танцующих» на шее чёрных языков пламени. На фото они выглядят по-другому – вживую намного круче.
– Давай, – Калеб выхватил лист и маркер, зубами снял колпачок и вопросительно уставился мне в лицо.
Вот это синячищи под глазами! Сколько лет он не спал?
– Ты вампир?
Брови Калеба приподнялись, точно ослышался. Лицо застыло в недоумении.
Я как обычно – мозг медленно тащится за языком.
– Что, прости?
– Да нет, ничего, – отмахнулась, пожав плечами. Кивнула на лист. – Для Эстер.
– Привет, Эстер! – помахал мне рукой Джаред, вальяжно распластавшись на диване.
– Я не Эстер. Это для моей подруги. Подарочек перед инфарктом.
Глаза Калеба резко поднялись на меня.
Да что не так с этим парнем? Чего напряжённый такой?
– Давайте быстрее, ребятки! – подгонял менеджер. – Мы уже приехали.
Калеб хмуро глядел на меня:
– Берёшь автограф для подруги?
– Это запрещено?
– Так ты ради неё под колёса прыгнула?
Ну вот. Приплыли.
– Ты вообще где был пять минут назад? Мы вроде как уже выяснили эту ситуацию. Ну, чего там? – Вновь кивнула на листок. – Мне ещё дома незабываемые ощущения получать, а я, знаешь ли, не резиновая кукла. Ну, в смысле… Не та кукла, о которой ты подумал, а в смысле… просто не резиновая. Да и вообще не кукла. Запас энергии у меня не бесконечный, в общем. Ты понял. – Кивнула. – Давай, пиши.
И вдруг «вампир» усмехнулся. Тихонько так, едва слышно, приподняв уголок рта, и на щеке тут же родилась крохотная ямочка.
А может, просто показалось?
Эстер бы душу дьяволу продала за это зрелище. А у меня в голове лишь мысли о том, чтобы папочка в этот раз не выслал меня куда-нибудь в Сибирь. Вот честное слово, совершенно не до красавчиков с телеэкранов. Тем более что бруталы вроде Калеба вообще не в моём вкусе.
Хотя, признаться, ямочка на щеке очень даже симпатичная.
– Ну что? – поинтересовалась я максимально вежливо, стараясь не морщиться от боли в боку. – Написал?
– Сними очки, – с серьёзным видом вдруг произнёс Калеб.
– А потом парик и всё остальное? – усмехнулась я.
Лидер FB шутку проигнорировал:
– Ты не похожа на нашу фанатку.
– Ну… это, наверное, потому, что я и есть НЕ ваша фанатка. – Поиграла бровями. – Без обид. Такие существуют. Вымирающий вид.
– И чья же ты фанатка? – хохотнул Джаред.
– Своего парня, – ухмыльнулась я и вновь кивнула на лист бумаги в руках Калеба. – Как там дела?
Калеб не сводил с меня пристального взгляда и наконец протянул листок с автографом.
– Спасибо. – Сложила вчетверо и спрятала в задний карман джинсов. – Только что ты сделал одного человека на-а-много счастливее. Теперь Эстер каждый раз перед сном будет поливать твой автограф слюнями.
Джаред и Патрик загоготали.
«Какие весёлые ребята».
Калеб сложил руки на груди и откинулся на спинку дивана, так что тёмные локоны упали на лоб и слегка прикрыли глаза. Смотрит на меня так, будто мы с ним только вчера кофе в Старбаксе пили, а я это внезапно запамятовала и заслуживаю презрения.
– Ребята! График! – настойчиво напомнил менеджер Кан, постучав пальцами по часам на запястье.
Джаред весело присвистнул:
– Юху-у! Выпивка и девочки на подходе!
– Я тебе сейчас такой штраф влеплю! – зашипел менеджер.
А лидер FB всё не сводил глаз с меня.
– Ну, удачи в Штатах, – с энтузиазмом пожелала я, кивнув Калебу. – И, кстати, по телеку ты не таким кажешься.
– И каким же? – произнёс тот негромко.
– Не знаю. Не таким… м-м… злобным?
Грудь Калеба слегка приподнялась в беззвучном смешке:
– Возможно. А ты не очень-то вежлива с теми, кого впервые видишь.
Я простодушно дёрнула плечами:
– Возможно.
– Всё? – поинтересовался Калеб спустя недолгую паузу.
– Ну да.
– Тогда чего ждёшь? Выход там.
Взглянула на дверь и прищёлкнула языком:
– Вот блин. А я, дура, через окно собиралась вылезти.
На этот раз на обеих щеках Калеба родилось по ямочке. И мне точно не показалось.
– Как тебя зовут? – раздался его голос, когда я уже практически захлопнула за собой дверь лимузина.
– А что?
– Лицо я твоё не видел, скажи хоть имя.
– Лекса, – не знаю, зачем ответила. Всё-таки имя у меня не такое уж и редкое.
– Лекса Сталлоне! – следом послышался гогот Джареда, и я захлопнула дверь.
Глава 4
– Да ладно. Ты сама это написала! – Эстер с сосредоточенным до крайности видом расхаживала по моей комнате и не сводила глаз с автографа Калеба. – Как такое могло произойти? Как ты могла на них наткнуться? Под какой звездой ты вообще родилась, Александра Вудвилл? Да это просто фантастика какая-то! Такое только в фильмах бывает!.. Точно, сама написала.
Я приподняла футболку, демонстрируя подруге покалеченный правый бок, на котором ещё только-только расцветал, подобно огромному бутону розы, синяк, и гаденько улыбнулась:
– Ага. Сама написала. Как раз когда протектор на колёсах лимузина рассматривала.
После многократного рассказа о столкновении на дороге с мировыми знаменитостями Эстер окончательно поняла, что она законченная неудачница, и больше не сомневалась в правдивости моей встречи с её идеалом. Но признать тот факт, что её излюбленный Калеб не такой милаш, каким кажется, она просто не могла. Да нет же, она напрочь отказалась верить в то, что у этого типа проблемы с вежливостью и очевидная звёздная болезнь в прогрессирующей стадии, и велела мне немедленно заткнуться! Рухнула на кровать, сложила руки на груди и задумчиво-хмурым взглядом уставилась в потолок.
Вот уже больше года Эстер сохнет по Калебу из Far-between. Иногда он мне даже снится, после того как побываю в комнате Эстер. Где его там только нет, этого Калеба. А вот мою комнату ещё недавно украшали плакаты с Тейт Миллер. Пришлось избавиться от них, демонстрируя фальшивую покорность предкам и прилежность истинной леди, которая должна быть присуща ребёнку, появившемуся на свет в семье известного политика.
Вот теперь и получаю за вчерашнее по всем канонам. Лучшего наказания папочка и придумать не мог, и домашний арест, отобранный мобильный и лишение Интернета – меньшее из всех зол.
Эстер поднесла автограф к глазам, некоторое время не сводила с него туманного взгляда, затем сложила листок вчетверо и спрятала в карман джинсовой юбки.
Я не сдержала смеха:
– О, ты выглядишь такой скромницей. Иди же, – я развела руки в стороны, – обними свою мамочку. Дай волю эмоциям.
Эстер запустила в меня подушкой.
– Ладно. А теперь поговорим о главном, Лекс.
– А что об этом говорить-то? – Я фыркнула и унылым взглядом уставилась на свою коллекцию из кубков и медалей, полученных за победы на соревнованиях по лёгкой атлетике. – Улетаю послезавтра. Школа-интернат для девочек. Какая-то глушь в Пенсильвании… До ближайшего крупного города сорок пять миль. Хорошо хоть, из Штатов не высылают.
– Это потому, что там ты будешь под колпаком.
Я повернулась к Эстер и воодушевлённо заметила:
– Там полно всего. Все условия в пределах периметра!
– О, я счастлива, что ты в восторге от своей новой тюрьмы. Дашь брошюрку почитать? – Эстер безнадёжно усмехнулась. – И чему будут учить на этот раз? Финансы? Экономика? Что там сейчас в приоритете у твоего семейства?