Ник тоже был здесь? Она не видела ни его, ни мужчину с татуировкой.
Аарон на секунду выпустил запястье спутницы только для того, чтобы стиснуть ее ладонь. Теперь они держались за руки.
Джоанна так удивилась, что замерла и повернулась к нему.
– Что ты делаешь?
– Нужно перемещаться немедленно!
– Но… я не знаю, собрала ли достаточно времени.
– Смотри. Вон там. – Аарон указал в толпу. Он выглядел таким же испуганным, как сама Джоанна. – И там. И там. – Крепкие мужчины перелезали через ограждение возле мемориала и спешили к ним, как стая волков, загоняющих добычу. – Я позабочусь, чтобы добраться до пункта назначения, но ты тоже должна прыгнуть. Если будем держаться за руки, то перенесемся вместе. Готова?
Джоанна кивнула, хотя на самом деле не представляла, что от нее требуется.
– Итак, сейчас! – скомандовал Аарон.
Не в состоянии отвести взгляд от бегущих к ним охотников, она вообразила, как прыгает. Именно так ведь велел сделать Оливер? Ничего не произошло.
– Давай же! – поторопил он. – Они уже совсем близко!
Джоанна снова попыталась представить, как подскакивает на месте. Ничего.
– Я нас перенесу и возьму на себя самую сложную часть, – с отчаянием в голосе прорычал Аарон. – Тебе остается только прыгнуть.
Джоанна выполнила его указание и подпрыгнула. Люди вокруг начали оборачиваться и коситься на нее.
– Какого черта ты делаешь? – спросил Аарон.
– Ты же сказал, что нужно прыгнуть.
– Сквозь время!
У нее вырвался всхлип – нечто среднее между смешком и стоном ужаса. Затем Джоанна постаралась как можно отчетливее вспомнить то утро, когда мистер Солт ее толкнул и день сменился ночью, хотя не думала, чтобы что-то тогда делала. Все случилось само собой. Сейчас в толпе находились охотники Ника, однако его по-прежнему не было видно.
– Отправляйся без меня, – наконец выдохнула Джоанна.
– Не говори ерунды! – отмахнулся Аарон. – Просто прыгай!
– Я не знаю, как это сделать!
– Бестолковая девчонка! Ты же член семьи чертовых Хантов. Вот и пользуйся своим даром!
Она снова мысленно представила, как прыгает. И опять безуспешно.
– Перемещайся один! Охотники уже почти здесь!
– Посмотри на меня, – сказал Аарон.
– Слишком поздно! – воскликнула Джоанна, чувствуя боль на боку в порезе от меча – напоминание о том, что вскоре ждет нечто похуже. – Ты должен уходить!
– Не смотри на них, – настойчиво велел Аарон. – Смотри на меня. – Она сглотнула, послушно подняла голову и взглянула на него. – Ты справишься. – Серые, точно небо перед дождем, глаза Оливера казались совершенно серьезными, а лицо чуть бледным. – Ты уже делала это раньше и знаешь, как поступить.
– Честное слово, понятия не имею, – прошептала Джоанна, замечая, что через ограждение перепрыгивают еще несколько мужчин. – Аарон, ты должен оставить меня и спасаться.
– Посмотри на меня, – повторил он. Она с трудом снова перевела взгляд на парня. – Да, вот так. Расскажи, почему ты решила работать в Холланд-Хаусе.
– Что? Ты захотел поговорить об этом прямо сейчас?
– Ты устроилась волонтером в наше поместье. – Аарон выглядел таким спокойным. – Почему?
– В каком смысле?
– Просто подумай, что-то же тебя подтолкнуло к этому решению. Что?
– Даже не знаю, – вздохнула Джоанна. – Правда не знаю, понял? Просто захотелось. Мне нравится история.
– Тебе нравится история?
– Да, – нетерпеливо подтвердила она. – Аарон, охотники уже совсем близко.
– Значит, любишь, когда в музеях воссоздаются древние эпохи?
– Да.
– В Холланд-Хаусе была возможность прикоснуться к обстановке прошлых времен, – заключил Аарон. – Именно это тебя и притягивало. Даже эта реконструкция, бледная копия настоящей старины, позволяла почувствовать себя ближе к путешествию в другую эпоху.
Джоанна ошарашенно уставилась на него, вспоминая, как впервые пришла в поместье. Необъяснимым образом она внезапно и бесповоротно влюбилась в эти идеально воссозданные покои периода расцвета Георгианской эпохи, которые создавали впечатление прикосновения к иному времени.
– Перемещения – твой дар по праву рождения, – произнес Аарон. – Он течет у тебя в крови. Очень долго ты была вынуждена жить здесь и сейчас, но теперь свободна выбирать. Помнишь то ощущение, когда впервые оказалась в Холланд-Хаусе? Помнишь?
Джоанна увидела блеск на кинжалах охотников, которые уже окружили их с Аароном.
– Ты помнишь? – настойчиво повторил он.
И тогда она вновь ощутила то томление. То стремление очутиться в другом времени. Сердце сжалось от остроты чувства.
– Я помню, – прошептала Джоанна.
В воздухе мелькнул направленный на нее кинжал.
Мир ушел из-под ног.
8
Несколько долгих секунд Джоанна не слышала ничего, кроме собственного тяжелого дыхания. Охотники Ника исчезли. Она прижала ладонь к горлу, нащупывая порез от кинжала, который уже летел к ней. От предчувствия боли покалывало кожу. Затем отняла руку и опустила глаза. Крови не было.
Охотники Ника исчезли. И кинжал тоже.
Нет, это она исчезла. Переместилась.
Хотя Букингемский дворец ничуть не изменился. И туристы по-прежнему толпились возле решетки, чтобы получше рассмотреть смену караула. Огромная статуя королевы Виктории все так же восседала на троне.
Вот только мужчина рядом с Джоанной держал старомодный фотоаппарат, перекинув ремень на шею, тогда как еще мгновение назад все снимали на телефоны. Теперь ничего похожего на них ни у кого не было. Имелись и другие различия. Одежда стала свободнее, а прически – пышнее.
Джоанна медленно перевела дыхание, понимая, что наполняет легкие воздухом другого времени. Что стоит рядом с людьми другого времени.
Звуки окружающего мира вернулись все разом, хлынули потоком: барабанная дробь, музыка труб, шаги марширующих караульных. Церемония была в самом разгаре. Казалось, никто даже не обратил внимания на появление из ниоткуда двух чужаков.
– У нас получилось, – с недоверием пробормотала Джоанна. – Мы перенеслись в прошлое.
– Это я перенесся в прошлое, – сухо поправил ее Аарон. – И тебя за компанию прихватил.
Одна из туристок, стоявшая рядом, посмотрела на них с любопытством. Только после этого Джоанна осознала, что по-прежнему держит его за руку. Он тоже это понял и сразу же поспешно высвободился, словно прикосновение ненавистной полукровки могло обжечь. Она только фыркнула в ответ.
Церемония смены караула уже подходила к концу. Прозвучали последние аккорды марша, стихла барабанная дробь, и внезапно окружающий шум показался невыносимо громким. От щелчка фотокамеры Джоанна вздрогнула. Она была в безопасности, но тело никак не могло в это поверить. Пока не могло.
Стало тяжело дышать.
Желая быстрее выбраться из толпы, Джоанна принялась с трудом проталкиваться между туристами, пока наконец не оказалась на открытом месте. Там осознание произошедшего обрушилось на нее всем весом. Вокруг простиралось чужое время. Неиссякаемый поток машин, огибавших мемориал, выглядел непривычно: широкие, приземистые и угловатые автомобили, какие показывали только в старых фильмах.
Джоанна медленно повернулась вокруг своей оси, рассматривая неоспоримые свидетельства пребывания в прошлом. В прошлом, подумать только! На обычном месте Лондонского глаза теперь зияло пустое пространство, точно выдернутый зуб в улыбке линии горизонта.
Завершив поворот, Джоанна оказалась лицом к лицу с Аароном. Он наблюдал за ней с неожиданно сочувственным выражением, которое тут же исчезло за привычной надменной маской, как только их взгляды встретились.
– Ну что, закончила глазеть по сторонам, туристка? – со скукой в голосе осведомился несносный Оливер, явно желая показать, что для него путешествия во времени – обыденная повседневность.
– Да, – процедила Джоанна, но помимо воли вновь покосилась на непривычную пустоту там, где всегда возвышалось приметное колесо Лондонского глаза, и призналась: – Нет.
Теперь мир казался совершенно безграничным. Можно было отправиться в любое место. В любое время. Посмотреть самой на эпоху Регентства, на период Реставрации. Перенестись в Римскую империю. Взглянуть на Помпеи до извержения Везувия. Или… Затем в памяти всплыла цена подобного путешествия, и Джоанна содрогнулась. Нет, она никогда не смогла бы так поступить.
Вокруг них с Аароном прогуливались туристы, косясь на странно одетую пару. Основное внимание, конечно, привлекал хоть и слегка растрепанный, но по-прежнему стильный и красивый Оливер. Если бы прохожие знали, кем он являлся – и о чем только что мечтала сама Джоанна, – то с криками убежали бы подальше от обоих.
Она сделала несколько шагов в сторону дороги и замерла, поняв, что направлялась к метро, планируя вернуться в Кенсингтон, к особняку бабушки. Накатила волна паники. Семья Хантов постоянно переезжала с места на место, поэтому Джоанна не представляла, где в данный момент находятся ее родственники. Когда она собиралась переместиться в прошлое и предупредить их, то предполагала, что прыгнет только на пару дней назад, а теперь очутилась во времени еще до своего рождения.
Больше всего захотелось отправиться домой – не к бабушке, а именно домой, в Милтон Кейнс, к отцу. Если бы только можно было рассказать ему обо всем и освободиться от тревог, лишь наблюдать, как он накладывает большую миску рисовой каши с имбирем, который всегда стоял на верхней полке в шкафчике на случай заболеваний, затем добавляет сырое яйцо, ставит перед дочерью и говорит, что все обязательно наладится.
Вот только в этом времени дома еще не существует. Сейчас отец живет в Малайзии и пока не переехал в Англию. Если отправиться в Милтон Кейнс, то дверь их маленького уютного коттеджа откроет незнакомец.
– Только не говори, что сейчас разрыдаешься, – слова Аарона прозвучали скорее недоуменно, чем озабоченно.
– Вовсе нет, – отрезала Джоанна.
– Потому что очень на это похоже.