Джоанна почувствовала, как к щекам приливает жар, и снова дернулась, стараясь освободиться, но с тем же успехом можно было пытаться свалить стену.
Ник перехватил оба запястья девушки одной рукой, а другой потянулся к ожерелью. Поддел пальцами цепочку, вытащив подвеску из-под рубашки, и хмыкнул – не столько с любопытством, сколько просто в подтверждение своим соображениям.
– Я искал его в Холланд-Хаусе, – медленно произнес он, тут же напомнив этим замечанием, как вносил в каталог все предметы к якобы предстоящему аудиту страховой компании.
Джоанна подумала о моменте, когда бабушка из последних сил отдала ей ожерелье. Подумала о том, как удивился Ин, заметив его.
– Значит, ты все это время искал украшение, – начиная понимать, заключила она.
– А оно все это время находилось у тебя, – кивнул Ник. – Никогда бы не догадался. – Он перевернул кулон, костяшками пальцев коснулся шеи Джоанны, отчего она невольно сглотнула, и, конечно, заметил это, поднял глаза и встретил ее взгляд. – Как не догадался и о том, что ты монстр. Я старался спасти тебя той ночью. Старался уберечь от монстров. – Ник провел большим пальцем по небольшой подвеске и нахмурился. – Никогда бы не подумал, что ты одна из них.
Это горькое обвинение с неожиданной болью пронзило Джоанну. До того дня она даже не подозревала, что из себя представляют монстры.
– Тяжело было убивать всех тех людей? – спросила она. – Ты хоть что-нибудь чувствовал?
– Я сделал то, что должен был, – отозвался Ник – новая его версия, которая казалась неумолимой, опасной.
– Этим ты утешаешься, чтобы лучше спать по ночам? – фыркнула Джоанна, а заметив тень, мелькнувшую в темных глазах, поняла. – А, так тебе не удается заснуть? Мне тоже – после всего увиденного и пережитого.
– Где ты достала это ожерелье? – спросил Ник.
– А что это? – парировала Джоанна.
– Золотое украшение с симпатичной подвеской в виде альфина[5], – пожал плечами он. – Кажется, изготовлено в середине девятнадцатого столетия.
– Что тебе нужно во дворце монстров?
Услышав это, Ник напрягся, затем осторожно потянул за цепочку, пока не нащупал замочек, с некоторым усилием расстегнул его и убрал ожерелье в карман, а когда вновь вытащил руку, то в ней оказался зажат кинжал.
Джоанна затаила дыхание.
– Я же говорил, что не собираюсь тебя убивать здесь, под камерами, – поморщился Ник.
– А следовало бы, – прошептала она и, заметив вопросительный взгляд противника, пообещала: – Потому что я остановлю тебя. Помешаю убивать снова. А потом убью тебя.
Джоанна и в страшном сне не могла представить, что когда-нибудь произнесет эти слова. Тем более Нику. Не могла представить, что когда-нибудь по-настоящему захочет отнять жизнь. И сейчас чувствовала себя так, словно сжимала свое сердце собственными руками.
Хватка парня на запястьях Джоанны дрогнула. Потом он медленно отпустил ее и встал, по-прежнему держа кинжал наготове, точно в любое мгновение ожидал нападения. Когда же его не последовало, начал отступать назад.
Джоанна вцепилась в край стола, чтобы побороть искушение предпринять что-то прямо сейчас, но предупредила напоследок:
– Я говорила серьезно. Считай, что ты уже покойник.
– Мы все покойники, – улыбнулся Ник такой знакомой по совместной работе в музее немного грустной улыбкой. – В какой-то момент на линии времени.
14
Джоанна бегом преодолела весь путь до рынка монстров, периодически зло вытирая слезы. Она ненавидела то, что Ник заставил ее плакать. Ненавидела, что встреча с ним всколыхнула прежние чувства, еще дремавшие в глубине души. А еще ненавидела, что он прямо и честно сообщил, что убил бы родных Джоанны, даже если бы знал, кем они ей приходятся. И убил бы ее саму, если бы не опасался попасть на камеры видеонаблюдения. В глазах героя, рожденного истреблять монстров, она теперь являлась одной из них.
В сознании, окутанном страхом, всплывали образы погибших Рут и Аарона, лежащих посреди квартиры в луже крови. Образы изломанных тел, усеивавших улицы по всей территории монстров, как той ночью в Холланд-Хаусе.
Джоанна с большим трудом заставила себя выбрать кружной путь через дворики и неприметные переулки, петляя и возвращаясь по своим следам, а не направиться прямиком к убежищу возле рынка, как хотелось. Нельзя рисковать привести за собой охотников.
Впервые она начала обращать внимание на камеры видеонаблюдения, как делал Аарон, чтобы не попасть на них. Скорее всего, именно с их помощью ее обнаружил Ник, судя по тому, что он безошибочно указал места расположения объективов. Теперь становилась ясна нелюбовь монстров к системе безопасности. Если враги умеют путешествовать во времени, то любой след, такой как запись, означал лишний риск нежеланной встречи.
Рынок переполняли покупатели. Джоанне хотелось выкрикнуть: «Спасайтесь! Герой, убивающий монстров, находится сейчас в этом времени!» Но они наверняка примут ее за сумасшедшую. Это было все равно что предупреждать о прилете Супермена.
Она из последних сил, спотыкаясь, преодолела бесконечное множество ступеней, ведущих к квартире, и с огромным облегчением услышала за дверью два спорящих голоса.
– …единственная семья без союзников, – вещал Аарон. – Потому что вас все презирают.
– Не понимаю, что такого Мтвали нашли в твоих надменных родственничках, – не осталась в долгу Рут. – Они слишком… – она осеклась, услышав условный стук, после чего отперла.
– Прекратите, – простонала Джоанна, уставшая от этих споров, и захлопнула за собой дверь. Затем отдышалась и продолжила: – Вы должны перестать ругаться. Ник здесь.
Они оба уставились на нее – не столько испуганно, сколько недоуменно.
– Что ты имеешь в виду? – наконец уточнил Аарон.
– Ник здесь! – повторила Джоанна. – Он здесь, в этом времени!
– Не может быть, – после длительной паузы пробормотала Рут.
– Он всего лишь человек, – поддержал ее Аарон. – Я видел это собственными глазами. Способности Оливеров не обманывают. Он не способен путешествовать во времени.
– Не знаю, как он попал сюда, – нетерпеливо сказала Джоанна, – но я говорю правду! Я совсем недавно видела его.
– Ты уверена? – спросил Аарон. – Уверена, что это был именно он?
– Ник забрал ожерелье, – призналась она.
– Но зачем? – опустив взгляд к шее Джоанны, где теперь отсутствовало украшение, Оливер побледнел.
Она предполагала зачем, потому что иногда понимала Ника не хуже самой себя, как бы это ни раздражало. Он наверняка планировал использовать ключ, чтобы попасть во дворец монстров. Чтобы забрать то же самое устройство, за которым охотилась и Джоанна. Чтобы изменить хронологическую линию.
Аарон так и сказал прошлым вечером: «Он положит конец существованию всех монстров, уничтожив самого первого из нас и предотвратив тем самым появление потомков».
– Вчера ты сам упоминал легенду о герое и то, что он сделал согласно ей, – едва слышно проговорила Джоанна.
План Ника так отчетливо вырисовывался в ее сознании, будто он сам сообщил, что собирается изменить хронологическую линию и уничтожить предка всех монстров, предотвратив появление последующих поколений. Все они будут навеки стерты из истории. Разве не такова основная цель героя?
Аарон промолчал, но Джоанна и раньше видела у него такое выражение лица: тогда, в лабиринте, при взгляде на символ героя, изображенный на затылке поверженного охотника.
– Нет, – затрясла головой Рут.
Она не хотела этому верить, и Джоанна хорошо ее понимала, а потому тихо добавила:
– Бабушка рассказала мне о необходимости помешать герою, когда отослала тебя. Она знала о нем, ожидала его появления, но… – вспомнились ее последние слова: «Я думала, что еще успею подготовить тебя. Думала, что буду бороться бок о бок с тобой». – Видимо, Ник опередил события и прибыл раньше, когда она еще не успела все организовать. Бабушка пыталась сообщить что-то еще, но потеряла слишком много сил. Она отдала мне ожерелье. А теперь его забрал Ник. Мы должны остановить его. Просто обязаны.
– И каким образом ты предлагаешь это осуществить? – осведомился Аарон. – Если он может перемещаться во времени, то уже наверняка исчез из этой эпохи.
– Мы знаем, куда он хочет попасть, – не сдавалась Джоанна. – Нужно просто оказаться там раньше.
– В королевский дворец, – выдохнул Аарон благоговейно и с легким страхом, словно молитву, после чего перевел взгляд на витражное окно. Две створки были приоткрыты, позволяя увидеть белое небо за ярко-синими стеклами. – Послушай… Если ты права, то жизни всех монстров находятся под угрозой. Мы должны передать это дело на рассмотрение королевского совета, чтобы они остановили героя. Думаю, пора испрашивать аудиенцию при дворе.
– Не будь идиотом, – прошипела Рут. – Понимаю, что первым побуждением любого Оливера будет кинуться пресмыкаться перед приближенными Короля, но им нельзя доверять. Гвардейцы и так рыщут повсюду в поисках выживших после нападения. Плюс тебе не хуже моего известно, что только члены совета могли изменить семейные архивы, скрыв произошедшее.
Сначала Аарон нахмурился, услышав оскорбления, но затем явно задумался и наконец неохотно выдавил:
– Не могу этого объяснить.
– Разве не очевидно? – фыркнула Рут. – В этой хронологической линии все события происходят согласно желанию Короля. По крайней мере, так утверждают члены совета, заявляя, что именно великий и ужасный правитель защищает монстров от обнаружения людьми.
– Твои слова находятся на волосок от богохульства, – прорычал Аарон.
– Тогда объясню понятнее, – усмехнулась Рут. – Герой – доказательство того, что могущество Короля не безгранично. Как и его якобы беспредельный контроль над линией времени. Если бы правитель всея монстров мог остановить охотников и их предводителя, то уже сделал бы это. Однако его марионетки только пытаются замести следы бессилия главного кукловода. Это больше похоже на богохульство?