– Что это? – спросила Джоанна, не сумев скрыть ужаса.
Она ничего не понимала. Совсем недавно Нику потребовалось всего несколько секунд, чтобы убить Люсьена.
Со скучающим выражением лица брюнет снова врезал кулаком по челюсти юноши. Тот пошатнулся, но больше никак не отреагировал. Джоанна присмотрелась: его руки были привязаны к подлокотникам кресла.
Мужчина нанес еще один удар. На этот раз Ник наконец поднял голову и умоляюще прошептал:
– Пожалуйста. – Кровь его текла по подбородку, капала на шею. Нос выглядел сломанным. – Пожалуйста, не надо. Пожалуйста…
– Стоп, – произнес чей-то женский голос.
Запись замерла. Вернее, это Ник замер с приоткрытым ртом и умоляюще сведенными бровями. Черноволосый мужчина же продолжал двигаться. Он оглянулся через плечо на кого-то за кадром и сказал: – Можно перенести его туда.
– Нет, – возразила та же невидимая собеседница. – Начинай заново.
Изображение исчезло, и в центре гостиной опять стало пусто. Джоанна смотрела на то место, где только что сидел пленник: ее мутило. После кровавого нападения на монстров в музее, после смертей родных она иногда представляла, как сама ранит Ника, чтобы отомстить за семью. Но увидеть на самом деле, как его избивают, как ломают ему кости… Желудок сжался от подступившей дурноты.
В воздухе возникла новая цифра: «15».
Ник опять сидел на кресле, но с неповрежденным лицом. Монстр нависал над пленником.
– Кого мне убить первым? У тебя столько братьев и сестер. Пожалуй, начну с младших и приберегу родителей напоследок. Или лучше наоборот?
– Оставьте их в покое! – выкрикнул Ник. – Они…
Мучитель опять ударил его по лицу, ломая нос. От звука хрустнувшей кости Джоанна дернулась. Она почувствовала, как ее охватывает ужас.
– Стоп, – послышался за кадром голос той же женщины. – Заново.
От вида парящей в воздухе цифры «93» Джоанне захотелось зажмуриться.
– Что это? – спросил Аарон. – Этот парень – величайший герой среди людей, легендарный воитель. Почему он не защищается?
Джоанна уже начала понимать, в чем дело, хотя и не могла поверить, что кто-то способен на подобное зверство. Чтобы подтвердить свое подозрение, она подошла ближе к появившемуся посреди гостиной изображению Ника.
На этот раз он стоял на коленях, трясясь всем телом. Кресло валялось сбоку, с подлокотников свисали обрывки веревок. Видимо, пленник сумел высвободиться, но ушел совсем недалеко – склонился над темноволосыми женщиной и мужчиной. «Родители», – догадалась Джоанна. Они были мертвы, судя по той же неподвижности, с которой лежало тело Люсьена, тело бабушки.
На лице Ника застыло выражение недоверия, смешанного с отчаянием. Подошедшая вплотную Джоанна могла рассмотреть его очень хорошо. Она точно знала, насколько ужасно он сейчас себя чувствует.
Послышался звук шагов. Молодая версия Ника вскочила на ноги и схватила кухонный нож со стола.
– Наконец-то я вижу хоть какое-то проявление инициативы, – прокомментировал возникший в кадре монстр.
Ник попятился, дрожащей рукой выставив перед собой нож.
«Метни его», – мысленно подсказала юноше Джоанна и удивилась сама себе. На чьей она стороне?
– Подумать только, теперь я остался с голыми руками перед вооруженным противником, – с легкой насмешкой в голосе сказал монстр и демонстративно протянул сложенные вместе запястья, как во время ареста, не прекращая наступать. – Но должен признаться, что мне уже приходилось убивать голыми руками. Ты и сам это видел.
– Вы… Вы просто прикоснулись к ним… – неуверенно проговорил Ник. – Прикоснулись к затылкам родителей. И они упали…
– Все верно, – подтвердил мужчина. – Потому что я монстр.
– Монстр? – по-прежнему недоумевающе переспросил Ник.
– Я украл время, отведенное твоим родителям. Весь остаток их жизней. И поступал так с сотнями людей до того. И поступлю так с тобой.
– Вы сумасшедший, – прошептал Ник, испуганно глядя на мужчину, который подошел уже достаточно близко, чтобы можно было ударить его ножом. – Монстров не существует. – Джоанна хорошо знала этот рассудительный, серьезный голос. – Вы больны. Вам нужна помощь.
– Стоп. – В очередной раз приказала женщина за кадром.
И снова Ник замер. Теперь Джоанна убедилась в своей правоте и медленно выдохнула.
Тем временем монстр повернулся к невидимой собеседнице и проворчал:
– Со всем уважением, но неужели так необходимо работать именно с этим мальчишкой? Сколько раз уже мы убили его родителей. Он паталогически праведный, – последнее слово мужчина выплюнул с таким отвращением, точно говорил о проклятье, а не о добродетели. – Может, если взять другого человека…
– Нет, нам нужен именно этот юноша, – отрезала женщина. – Как раз из-за его праведности. Когда мы с ним закончим, эта праведность превратится в праведный гнев. – Ее голос почти сочился злорадством, отчего Джоанне хотелось кричать. – А теперь – еще раз.
Цифра «210».
Привязанный к креслу Ник хрипло произнес:
– Вы не обязаны так поступать. Только…
– Стоп. Снова.
Увидев цифру «1100», Джоанна все же не выдержала и зажмурилась, напоследок успев заметить распростертые на полу детские тела. Монстр говорил об убийстве братьев и сестер пленника и теперь, похоже, воплотил угрозу.
Ник рассказывал о своей большой семье, о том, как они жили все вместе в крошечной квартире. Рассказывал об этом Джоанне, хотя и не любил говорить о себе.
На этот раз он не только схватил нож, но и приставил его к горлу черноволосого мужчины, с отчаянием выкрикнув сквозь всхлипы:
– Почему?!
– Потому что я монстр, – спокойно ответил мучитель. – Твои родные были не первыми моими жертвами. И точно не будут последними.
К изумлению Джоанны, Ник перерезал глотку мужчины, а когда тот упал на пол, осел на колени, словно лишившись сил, и душераздирающе застонал. Она знала, что будет помнить этот стон до конца своей жизни.
– Нет, – раздался женский голос вне поля зрения. – Снова.
В воздухе возникла цифра «1992».
На этот раз действие происходило не на кухне. Ник, гораздо моложе, чем на других записях, стоял на пересечении улиц в сгустившихся сумерках. Дорога блестела от недавнего дождя. Мимо проносились машины, ослепляя фарами.
Когда по тротуару прошел давешний черноволосый монстр, Джоанна с трудом его узнала из-за современной одежды: уродливого рождественского свитера и синей спортивной куртки.
Ник действовал молниеносно, подобно наносящей удар змее. В одну секунду мужчина еще шел по улице, а в другую уже стоял на коленях с заломленными за спину руками.
– Помнишь меня? – процедил Ник, вернее совсем еще юная его версия. Настолько юная, что у Джоанны сжалось сердце. На этот раз его голос не дрожал. – Помнишь?
Монстр коротко расхохотался, но его веселье длилось недолго.
Ник резким движением сломал ему шею и обернулся с победно вспыхнувшими глазами и выражением триумфа на лице навстречу подошедшей женщине.
Такие безупречные светлые волосы, лебединую шею и прекрасные черты Джоанна раньше видела только у мраморных статуй. Властные манеры незнакомки казались неуместными на пасмурных улицах Лондона. Такие подходили скорее королевской особе, восседающей на троне.
Когда женщина заговорила, одобрение в ее голосе плохо сочеталось с холодным, жестоким выражением лица.
– Ты готов, – сказала она Нику. – Идеальный герой.
Джоанна только сейчас обратила внимание на боль: она так сильно сжала кулаки, что ногти до крови вонзились в ладони. Все сказки о величайшем герое среди людей начинались одинаково: «Однажды давным-давно жил юноша, которому на роду было написано убивать монстров». Но на самом деле судьбу Ника выковало не какое-то абстрактное предопределение. Кто-то силой превратил его в героя.
– Эту женщину ты видела в больнице? – спросила Джоанна у Рут.
– Да, – прошептала та.
– Кто она такая?
– Не знаю, – беспомощно пожала плечами кузина.
Джоанна вопросительно посмотрела на остальных. Том слегка покачал головой. Выглядя не менее потрясенным, Аарон чуть дрожащим голосом произнес:
– То, что мы сейчас видели… Это невозможно. Нельзя дважды оказаться в одном и том же месте – таков основополагающий закон путешествий во времени. Никто не в состоянии менять хронологическую линию по своему желанию. Но эти монстры убивали семью парня снова и снова…
– И снова, и снова, и снова, – пробормотала Рут.
– Это невозможно, – повторил Аарон. – Каким образом сделали запись? Какой семейный дар способен обеспечить подобное?
Ника истязали опять и опять, а затем перезагружали время, чтобы начать все заново. Сколько так продолжалось? Сколько попыток создать героя предпринимали неизвестные мучители? Сколько раз убивали его семью до того, как он сломался? Последней появилась цифра «1922». Джоанна невольно вздрогнула и с яростью набросилась на Тома:
– Ты знал об этом?
Если только выяснится, что да…
– Нет! – воскликнул Хатауэй. – Мне даже в голову не приходило, что героя из легенд… вот так сконструировали.
– Ты же говорил, что послание предназначалось для тебя. Послание от… – мысль, которая крутилась в сознании, наконец всплыла на поверхность. – От Джейми Лю… – Джоанна осеклась и внезапно поймала взгляд Аарона. Он приблизился к ней, бесшумно ступая по ковру, и в серых глазах тоже мелькнуло понимание. – Так зовут сына Ин Лю. Мы видели в его галерее картины с изображением героя.
– Джейми всегда любил эти сказки, – тяжело вздохнул Том. Создавалось впечатление, что он просто не мог стоять спокойно: переступал с ноги на ногу, сжимал и разжимал кулаки. – Да и вообще, как никто другой, знал все мифы и легенды.
– Любил? Знал? – подчеркнула прошедшее время Джоанна.
– Однажды он обнаружил какую-то информацию о герое, – едва слышно проговорил Том. – Кое-что, что не должен был найти. И тогда… – он сглотнул. – Королевские приближенные забрали Джейми. Просто пришли и забрали. Мы долгое время даже не знали, жив ли он, и только недавно получили известие, что при дворе его держат в заточении лишь для того, чтобы вести свои дурацкие архивы.