– Ты хочешь сказать, что тебе это было приятно.
– Нет, мне вовсе не было приятно, – защищалась Барри. – Я хочу сказать, все было нормально… Да я прямо и не знаю, что я хочу сказать.
– Он стал за тобой ухаживать, приставать, правильно я говорю? – торжествующе проговорила Даниель. – Я так и знала. Я знала, ты не устоишь перед такой фигурой.
– Иди к черту, Дани, это совсем не то, что ты думаешь! – голос у нее прозвучал почти просяще. Майкл Комптон был вице-президентом компании, директором программ, ее боссом, вот и все. Ей совершенно не хотелось, чтобы Даниель или ее собственный скачущий пульс убедили ее в противном.
– Тогда в чем же проблема?
– Он собирается поставить наш сериал на восемь часов вечера в субботу, – почти скороговоркой сообщила она, радуясь возможности сменить тему разговора на такую, которая, без сомнения, полностью отвлечет Даниель от попыток вытянуть из нее подробности ужина с Майклом.
Ее слова возымели желаемый эффект – Даниель была повергнута в состояние прострации.
– Ты это серьезно?!
– Да, серьезно. По его мнению, настоящая убойная современная передача может привлечь к себе аудиторию в любое время. Он фактически подначил меня доказать, что «Снова до свиданья» вполне может этого добиться.
– И ты, конечно, попалась на эту удочку?
– На какую еще удочку? Ты имеешь в виду, согласилась ли я, чтобы сериал прошел в эфир? Тогда ты не ошиблась, черт тебя подери, – с жаром парировала Барри. – Я слишком долго боролась за этот шанс, чтобы отказаться от него только из-за того, что компания выкинула дурацкую шутку вроде этой. Мы можем сделать свое шоу таким, чтобы оно сработало и на восьмичасовом отрезке.
– Как?! – Вопрос Даниель прозвучал донельзя пессимистически.
– А вот так, нужно не думать про отрезок времени, а просто делать отличную передачу. Если она веселая в девять тридцать, она будет такой же и в восемь.
– Может быть, в среду, милочка. Но не в субботу. В субботу ей лучше быть истерической.
Барри вздохнула.
– Ну что же, зови сюда Хита, и начинайте делать ее истерической.
– А вот это уже твоя забота. Я ведь только режиссер.
Барри рассерженно посмотрела на нее, но, прежде чем успела что-либо сказать, зазвонил телефон. Барри подняла трубку и услышала низкий, глубокий голос Майкла:
– Доброе утро, Барри Макдоналд.
В это утро он звучал так же обворожительно, как и при расставании накануне вечером. Сердечко у Барри громко застучало, и его удары отдались в ушах – она снова подумала о том, как приятно было бы начинать и заканчивать день, слыша такие слова.
– Доброе утро, – спокойно ответила она, хотя ее пальцы, крепко сжимавшие телефонную трубку, побелели.
– Майкл? – тихо спросила Даниель.
Барри кивнула, и подруга, самодовольно ухмыльнувшись, на цыпочках ретировалась к двери.
– Оставляю тебя одну, – со значением прошептала она и ободряюще помахала рукой. У Барри появилось очень странное желание стукнуть ее.
– Барри, вы здесь?
– А что?! – резко бросила она, но потом сбавила тон: – Да, я слушаю.
– Все в порядке? – вопрос прозвучал обеспокоенно и немного смущенно.
– Все абсолютно нормально, мистер Комптон. А почему вы спрашиваете?
– У вас очень странно звучит голос. И вы все еще называете меня мистером Комптоном. Вас что-то беспокоит?
Барри глубоко вздохнула.
– Ничего меня не беспокоит… Майкл, – напряженным тоном возразила она. – Что вы хотите?
– Я хочу видеть вас.
– По какому поводу? – осторожно поинтересовалась она.
Он тихо рассмеялся.
– А ни по какому особенно. Вы всегда так суровы с теми, кто приглашает вас на свидание?
– Я не поняла, что вы именно это имеете в виду. – Барри перешла в оборону. – У нас с вами, знаете ли, существуют еще и деловые отношения.
– Да, конечно. Это несколько осложняет дело, верно? А может быть, договоримся так: по деловым вопросам я буду звонить вам в рабочее время, по личным – после, – весело предложил он.
Барри тут же почувствовала себя неловко и переменила тон.
– Эта идея исходит из предположения, что мы оба работаем в строго установленное время, нормальное количество часов. Когда в последний раз вы пришли на работу в девять утра и ушли домой в пять?
Несколько секунд он не отвечал.
– Когда лет десять назад заболел гриппом, – наконец вспомнил он. – Я вас понял. Так на чем мы остановились?
– По-моему, будет лучше, если вы прямо скажете, что вы предлагаете. Например, встретиться как-нибудь вечером, поужинать и потанцевать. Вот это было бы настоящим приглашением, – пояснила она.
– А что, если я приглашу вас на прогон? Это работа или удовольствие?
– Если вы не будете передергивать карты, тогда и то, и другое. – Сама не заметив, как это вышло, она заговорила игривым тоном, но тут же спохватилась: она просто напрашивается, сама накликает на себя опасность.
– Неужели? – произнес он внезапно охрипшим голосом. – Звучит многообещающе.
– А что, намечается прогон нового фильма?
– Только не в ближайшие недели.
– Я вам сочувствую.
– В таком случае, может быть, обед? Я даже приготовлю его сам.
– Вы хорошо готовите? – скептически поинтересовалась она. – Или это современный эквивалент приглашению на просмотр гравюр?
– Только не для меня, – запротестовал он. – Свое искусство кулинара я воспринимаю серьезно. У меня даже есть кухонный комбайн и микроволновая печь. Ну так как?
– Когда?
– Сегодня вечером.
Барри нервно дернула носом. Она всегда верила именно в такое стремительное ухаживание, и оно было существенным элементом ее сериала. Никаких там игр, никаких обещаний, никаких клятв. Просто ужин с очень прозрачным намеком, что в меню значится взаимное влечение. В таком случае почему ей захотелось крикнуть, что сегодня вечером – слишком скоро? Почему ее преследует неотвязный страх, что такие мужчины, которые сбивают тебя с ног водопадом внимания, так же быстро оставляют тебя лежать в пыли? Она ни в коем случае не должна страдать от мысли, что Майкл Комптон может сегодня войти в ее жизнь, а завтра исчезнуть. В сегодняшнем мире от вас ждут, что вы пожмете плечами, поблагодарите за приятно проведенное время и скажете «прощай».
Барри стало не по себе. У нее такой богатый опыт прощаний… Ее папочка удирал из дому чаще, чем вылетают самолеты из Лос-Анджелесского международного аэропорта. И каждый раз Барри видела, как тает запас жизненных сил у ее матери. Она поклялась тогда, что никогда не окажется в подобной ситуации и что никогда ни один мужчина не будет значить для нее так же много. Она окружила себя такими фортификациями, какими гордились бы армия, военно-морской флот и морская пехота, вместе взятые.
С таким солидным опытом самозащиты за спиной, решила она, можно и еще раз пообедать с Майклом Комптоном. Сегодня или на следующей неделе. Какая разница. Она вполне может держать свои эмоции в узде.
– Сегодня – так сегодня, – твердо сказала она, а потом с удивлением ощутила, как от неясного предчувствия по спине пробежала легкая дрожь. Не похоже, чтобы так могла реагировать женщина, которой все безразлично. В ее душе звучит сигнал тревоги, а она абсолютно игнорирует его. Нет, она сошла с ума!
Неожиданно бодрым, деловым тоном, указывавшим, что он уже не один, Майкл дал ей номер телефона и адрес своего дома на Беверли-Хиллз.
– Пока, увидимся в восемь. Звоните, если заблудитесь.
Не успела Барри положить трубку, как в дверь постучали. Вошел посыльный.
– Мисс Макдоналд?
Барри кивнула.
– У меня для вас пакет.
Посыльный водрузил на стол большой, Красиво завязанный пакет и ушел. Она развернула бумагу – там оказалась коробка конфет и записка.
«Наслаждайся и вспоминай меня, так же как я буду вспоминать вчерашний вечер. Майкл».
Барри открыла коробку и увидела в ней крупные ягоды клубники в шоколаде. У нее тут же потекли слюнки и учащенно забился пульс – она вспомнила, как обалдело смотрел на нее Майкл, когда она ела за ужином клубнику со сливками. Она взяла конфету и медленно надкусила, с удовольствием ощутив сладость ягоды и горечь шоколада. Божественный вкус и к тому же волнующее напоминание о том, что Майкл интересуется ею не только как продюсером. Очень может быть, что он закоснелый телебюрократ, но в то же время, несомненно, и романтик, милый и обаятельный человек.
Слишком долго думать о том, насколько опасно такое сочетание, ей не дали Даниель с Хитом – они ворвались в кабинет, продолжая начавшийся за дверями спор. За ними вошла Мелинда Ашкрофт, назначенная на главную роль, она встала руки в боки и совершенно очаровательно надула губки.
– Барри, я не могу требовать, чтобы Мелинда играла эту сцену так, как написано, – негодующе крикнула Даниель и швырнула сценарий на стол Барри.
– Здесь все фальшиво, – вторила Мелинда своим низким, с хрипотцой голосом, от которого мужчины, наверное, способны броситься в пропасть. – Карен ни за что не сделает ничего подобного.
– Да что ты знаешь о Карен? – вспыхнул Хит. – Эту часть писал я и скажу, что она сделала бы именно так, и никак иначе, она бы ворвалась в кабинет Мейсона и обрушилась на него.
– Прервав деловую встречу? – Даниель была настроена скептически. – Подумай сам, Хит. Карен – разумная, рациональная женщина. Она не могла бы поставить под угрозу серьезную сделку, которую вот-вот заключит Мейсон, и не стала бы визжать на него, как привидение из старого замка, да еще в присутствии совершенно незнакомых людей.
Барри внимательно вслушивалась в разгорающийся спор, потом заглянула в сценарий и решила, что пора вмешаться, пока давление у Хита не подпрыгнуло до потолка. Шея у него уже превращалась из красной в пунцовую.
– Тихо! – скомандовала она громко, чтобы перекрыть поднявшийся шум. Даниель, Хит и Мелинда моментально умолкли и уставились на нее, по-видимому пораженные ее окриком.
– Вот, так-то лучше. А теперь, пожалуйста, все сядьте, и давайте обсудим это как цивилизованные взрослые люди.