- Привет, пап. Как дела?
- Это мой вопрос, дорогая. У меня все по-прежнему. А ты сама как? Что происходит?
Я подошла к ближайшему столу и села на стул, в попытке успокоиться.
– Я же сказала, что все хорошо, а по голосу ты явно нервничаешь. Я тебя разбудила?
- Это моя работа – беспокоиться, - сказал он с теплой ухмылкой в его глубоком голосе. – Я собирался пробежаться, так что нет, ты не разбудила меня. Расскажи мне свои новости.
- Э-э ..., - меня душили слезы, я с трудом сглотнула. – Господи, это сложнее, чем казалось. Гидеону я говорила, что проблемы будут с мамой, а по поводу тебя, не о чем волноваться, но вот я пытаюсь…
- Ева.
Я сделала глубокий вдох.
– Гидеон и я поженились.
В трубке установилась устрашающая тишина.
- Папа?
- Когда? - надрыв в его голосе убивал меня.
- Пару недель назад.
- До того, как вы приезжали ко мне?
Я откашлялась.
- Да.
Молчание.
Ох, боже. Это очень жестоко. Всего неделю назад я рассказала ему о том, что сделал Натан и это чуть не сломило его. А теперь это…
- Папа - ты сводишь меня с ума. Мы были на том острове, и все было прекрасно, так красиво. Курорт, где мы остановились, проводил свадьбы с такой легкостью… как это делают в Лас-Вегасе. Кто-то организовывает торжество, кто-то проводит службу бракосочетания, а кто-то подготавливает необходимые документы. Это был идеальный момент, понимаешь?! Прекрасная возможность, - мой голос надорвался. - Папа, ... скажи что-нибудь, пожалуйста.
- Я ... Я не знаю, что сказать.
Горячая слеза скатилась по лицу. Мама выбрала богатство вместо любви, и Гидеон был ярким примером того мужчины, которого мать выбрала вместо моего отца. Я знала, что это было препятствием для папы, которое нужно было просто преодолеть.
- У нас будет еще одна свадьба, – проговорила я. - Мы хотим, чтобы в момент произношения клятв, наши друзья и семьи были рядом…
- Я ждал подобного, Ева! - прорычал он. - Черт возьми. Ощущение, что Кросс украл что-то у меня! Я полагал, что выдам тебя замуж, передам в руки жениха, я готовился к этому, а он просто взял и женился? И ты не сказала мне об этом? Вы были здесь, в моем доме и ничего не сообщили? Это больно, Ева. Очень.
После таких слов слезы остановить было нереально. Они хлынули горячим потоком, затуманивая зрение и обжигая горло.
Я вздрогнула, когда дверь в комнату отдыха открылась, и вошел Уилл Грейнджер.
- Вероятно, она здесь, - сказал мой коллега. – А вот и она…
При виде моего лица, его голос затих, а из глаз за прямоугольными очками исчезла улыбка.
Позади него появилась рука и отодвинула его в сторону.
Гидеон. Он заполнил собой дверной проем, пугающий и арктически ледяной взгляд впился в меня. Он внезапен, словно ангел мщения, костюм в тонкую полоску придавал ему опасный вид, а на лице застыла красивая маска.
Я моргнула, пытаясь осознать почему он здесь. Прежде чем это произошло, он оказался передо мной, взял телефон и взглянул на экран, прежде чем поднести его к уху.
- Виктор, – имя отца прозвучало как предупреждение. – Кажется, вы расстроили Еву, поэтому говорить сейчас будете со мной.
Уилл вышел и закрыл за собой дверь.
Несмотря на тон Гидеона, кончики пальцев, коснувшиеся моей щеки, были бесконечно нежным. Его взгляд был сосредоточен на мне, синий, наполненный ледяной яростью. Я почти что дрожала под ним.
Твою мать, Гидеон был зол. Как и мой папа. Я слышала его крики из телефона.
Я поймала запястье Гидеона, качая головой, вдруг запаниковав, что двое мною любимых мужчин в конечном итоге невзлюбят друг друга, а может даже и возненавидят.
- Все хорошо, - прошептала я. - Я в порядке.
Его глаза сузились, и он прошептал одними губами:
- Нет, не в порядке.
Когда он снова заговорил с отцом, голос Гидеона был твердым и хорошо контролируемым, от чего становилось еще страшнее.
- У вас есть право сердиться, и чувствовать обиду. Я понимаю. Но я не желаю, чтобы в это была замешана моя жена… Нет, очевидно, не имея своих детей, я не могу представить.
Я выпрямилась, в надежде услышать папино успокоение или хотя бы принятие информации.
Гидеон вдруг напрягся, его рука отпрянула от меня.
– Нет, если бы моя сестра сбежала и вышла замуж, я бы не был счастлив. И тем не менее, я бы не стал…
Я поморщилась. Мой муж и мой отец имели общую черту: чрезмерная защита любимых ими людей.
- Можете позвонить мне в любое время, Виктор. Я даже готов приехать к вам, если это необходимо. Когда я женился на вашей дочери, я принял на себя полную ответственность за нее и за ее счастье. Если нужно столкнуться с вероятными последствиями всего этого – я готов.
Он прищурился, слушая.
Затем Гидеон сел напротив меня, положил телефон на стол и включил динамик.
Голос папы заполнил пространство.
- Ева?
Я сделала глубокий нервный вдох и сжала протянутую мне руку Гидеона.
- Да, папа, я здесь.
- Милая ... - он тоже глубоко вздохнул. - Не расстраивайся, ладно? Я просто ... Мне нужно осознать. Я не ожидал этого, и ... я должен все обдумать. Может говорим позже, сегодня вечером? Когда я перестану злиться?
- Да, конечно.
- Хорошо, - он сделал паузу.
- Я люблю тебя, папа, - звук слез отразился на моем голосе, и Гидеон придвинул стул поближе, касаясь меня бедром. Удивительно, сколько силы я получала от него. Какое облегчение приносила лишь возможность опереться на него. Это отличалось от поддержки Кэри. Мой лучший друг был резонатором и болельщиком, готовым надрать всем задницы. Гидеон был щитом.
И мне нужно было не мало сил, чтобы признаться в том, что я нуждалась в его защите.
- Я тоже люблю тебя, детка, - сказал папа, с горем и болью в голосе, что ранил меня ножом в сердце. - Я позвоню тебе позже.
- Хорошо. Я…, - а что мне было говорить? Я недоумевала, как исправить положение. – Пока.
Гидеон нажал на завершение разговора, а затем взял мои дрожащие руки в свои. Его глаза не отрывались от меня, лед таял, сменяясь нежностью.
– Тебе не должно быть стыдно, Ева. Поняла?
Я кивнула.
– Да.
Он обхватил мое лицо, пальцами смахивая слезы.
- Не могу видеть, как ты плачешь, Ангел.
Я оттеснила ноющую боль в сердце в дальний угол, оставляя ее на потом.
- Почему ты здесь? Как ты узнал?
- Я пришел поблагодарить тебя за цветы, - пробормотал он.
- Ох. Понравились? - мне удалось улыбнуться. – Я хотела, чтобы ты думал обо мне.
- Я и так думаю. Все время. Каждую минуту. - Он схватил меня за бедра и притянул ближе к себе.
- Мог бы просто послать записку.
- Ах, – призрачная его улыбка зашкалила мой пульс. – Но она не сможет передать тебе этого.
Гидеон потянул меня к себе на колени и целовал до беспамятства.
В полдень, пока я стояла у лифта, чтобы спуститься в фойе пришла смс от Кэри: «Сегодня вечером будем дома?» Мама уже ждала меня, и я пыталась собрать мысли в кучу. Нам многое следовало обсудить.
Боже, я надеялась, что она сможет помочь мне справиться со всем этим.
«Все по плану», – ответила я своему горячо любимому, аж до боли в заднице, соседу по комнате, когда садилась в машину. «Хотя, у меня встреча после работы. Ужинаю с Гидеоном. Вероятно, буду поздно.»
«Ужин?Ты должна ввести меня в курс дела.»
Я улыбнулась. «Безусловно.»
«Трей звонил.»
Я быстро выдохнула, словно задерживала дыхание. Думаю, так оно и было.
Я не могла винить парня Кэри, который терзался в своих решениях быть ли с ним вместе или нет. Он сделал огромный шаг назад, когда узнал, легкодоступная подружка Кэри умудрилась забеременеть. Трей и так боролся с бисексуальностью Кэри, а теперь ребенок означал, что в их отношениях всегда будет кто-то третий.
Без сомнения, Кэри должен был решить вопрос с Треем как можно скорее, не держать вопрос открытым, но я прекрасно понимала страх Кэри. Я слишком многое пережила вместе с ним, поэтому прекрасно понимала все его мысли, роящиеся в голове. Особенно, когда, наконец, встречаешь замечательного человека, который действительно тебя любит.
Если это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, то могло ли оно стать реальностью?
Мне нравился Трей, и если он позвонил порвать отношения, то я уважаю это решение. Но он был лучшим, что случилось в жизни Кэри за долгое время. Я очень расстроюсь, если они не сойдутся. «Что он сказал?»
«Скажу при встрече.»
«Кэри! Это жестоко!»
Пока я шла через турникеты вестибюля, пришел ответ.
«Да, расскажи мне о жестокости.»
Мое сердце ёкнуло, с таким ответом ждать хороших новостей, скорее всего, не придется. Отступая в сторону, чтобы позволить другим пройти, я напечатала: «Безумно люблю тебя, Кэри Тейлор.»
«И я тебя люблю, детка.»
- Ева!
Моя мать шла мне навстречу, ступая в аккуратных босоножках на каблуках. Она – женщина, которую невозможно не заметить даже в толпе людей, движущейся в здании Кроссфайр. Будучи миниатюрной, Моника Стентон с легкостью могла потеряться в этом море костюмов, но она привлекала к себе слишком много внимания, чтобы это могло случиться.
Харизма. Чувственность. Хрупкость. Эффект разорвавшейся бомбы – сочетание качеств, сделавшее Мерилин Монро звездой, прекрасно сочеталось в моей матери. Одетая в темно-синий комбинезон без рукавов, Моника Стентон выглядела моложе своих лет и более уверенной, чем это было на самом деле. Пантеры Картье обхватывали ее шею и запястье, говоря всем заметившим – это дорого.