вечера. Разрешили остаться хоть на всю ночь, но что-то подсказывало мне, что это очередная проверка на ответственность. Каким будет конкурсант наутро после бессонной ночи? Правильно — никаким. Да и голосовым связкам нужно было отдохнуть.
Главное здание Victory Records, как и ожидалось, было шикарным по всем параметрам: и снаружи, и внутри. Оформление в чёрно-белом стиле, большие кожаные диваны, глянцевые потолки и множество длиннющих коридоров.
Все сорок восемь человек из моей группы двигались нелепым гуськом друг за дружкой, в большинстве своём молча. Кто-то пытался вставить пару шуточек, но напряжение ощущалось слишком сильно, чтобы это как-то могло помочь разрядить обстановку. Пока не появилась аккуратненькая пухленькая женщина с красным каре и микрофоном в руках и не отдала команду всем стать поживее, а то зрители решат, что тут не реалити-шоу снимают, а похоронную процессию.
Представилась Анемоной — для тех, кто не знает. Я знала лишь то, что так называются цветы с красными головками. Что ж, весьма символичный псевдоним.
Большой репетиционный зал от пола и до потолка был увешан плакатами с логотипами «Рок без границ» — сплетение микрофона и бас-гитары с летящими в стороны искрами на синем фоне. Столы, заполненные пластиковыми бутылками с водой, несколько рядов мягких кресел и уголок, оборудованный для интервью. Туда и стали вызывать участников по одному, после того как Анемона радостно сообщила, что выход первого выпуска шоу на MTV запланирован на Рождество, то есть на двадцать пятое число. И в реальном времени второй тур уже официально будет закрыт.
Чувствую, в этот раз интервью мне не избежать.
Получила наклейку всё с тем же номером «322», а появилась лишь буква C в конце — обозначение группы конкурсантов. Распаковала Гибсон и ещё несколько раз повторила то, что вскоре придётся сыграть. К усилителям никто не подключался, шум и без того стоял, как на вокзале, так что пришлось воспроизводить звуки в голове.
Первые десять участников уже отсняли интервью и теперь ждали своей очереди, чтобы попасть за двухстворчатые двери из матового стекла — на суд жюри. Глядя на них и сама начала нервничать, фраза: «Всё будет хорошо, ты справишься, Тейт», уже на автомате звучала в голове, как заезженная пластинка.
Сейчас ещё ногти грызть начну.
Признаться, между мной и остальными конкурсантами было одно большое различие: в основном все нервничали из-за весомого шанса получить отказ и отправиться восвояси, а мои нервы по большей части были вызваны скорой встречей с идолами, о которых ещё недавно я вообще ничего не знала, но в силу каких-то дьявольских обстоятельств, успела познакомиться даже ближе, чем хотелось бы. Да мне вообще ничего подобного не хотелось!
Уверена, любая их фанатка на моём месте подавилась бы слюной зависти и умерла, узнав, что сам Калеб подошёл ко мне поздороваться.
Каменное лицо. Главное сделать каменное лицо. Отыграть, как следует, спокойно выслушать вердикт и с гордым видом покинуть помещение. Ну можно ещё средний палец недоумку показать, какая уже будет разница?
Идея показалась такой заманчивой, что не смогла сдержать улыбку.
Взглянув в дальний угол, где царствовала Анемона и её операторы, отправилась в противоположную сторону.
На дальней стене располагалась огромная плазма, звука не было, но яркая картинка так и манила.
Хмыкнула, скрестив руки на груди.
Угадайте с трёх раз, чей клип мелькал на экране?..
Нет, против Калеба я ничего не имею, и против его наикрутейшей гитары ручной сборки насыщенно-синего цвета — в особенности. Но вот его коллега по группе…
Калеба показали крупным планом за стойкой с микрофоном — он пел. Чёрные языки пламени на шее «пели» вместе с ним. Капельки пота скользили по вискам, по скулам и прятались за воротом чёрной рубашки. Аж во рту пересохло, как захотелось услышать звук. Его голос.
Картинка переместилась на главного вокалиста с серыми, как пепел, волосами. В замедленном виде Шейн прыгал со цены в толпу фанатов. И очень жаль, что они его поймали… А потом показали его лицо крупным планом. Чёрные глаза смотрят в объектив и, на удивление, в них даже нет самодовольства. Взгляд серьёзен, даже немного печален. Пухлые губы приоткрыты, но это не выглядело сексуально… выглядит так, будто он собирается сказать нечто очень важное… И он запел. С тем же выражением лица. Субтитров, конечно же, не было.
Хм, придурок ещё и актёр хороший.
— Тейт Миллер! — громкий голос за спиной заставил подпрыгнуть на месте.
Ассистент в жёлтой футболке и планшетом для заметок в руках сверялся с записями.
— Это вы?
— Да, — кивнула с широко распахнутыми глазами.
— На интервью.
Так и хотелось сообщить, что сегодня я по-любому вылетаю и это интервью мне нафиг не сдалось. Но кто мне поверит, если скажу, что знакома с Шейном из FB и наши с ним недавно зародившиеся отношения находятся на уровне где-то между — «ненависть: гори ты, Шейн, в аду» и «ненависть а-ля: один из нас умрёт от рук другого».
Никто не поверит.
Потащилась на интервью.
Кресло, видимо, намеренно выбирали таким жёстким, чтобы участники шоу ёрзали побольше, делясь впечатлениями. Ну, знаете, мандраж, волнение и прочая гадость…
— Привет, — улыбнулась мне Анемона, — отвечаем быстро, почаще улыбаемся и говорим, что думаем. Ну? Раз, два, три… поехали!
В глаза ударил яркий свет.
— Тейт Миллер?
Даже откашляться не успела.
— Да, — выдавила улыбку, глядя на Анемону в соседнем кресле.
— Ну, насколько ты рада, что прошла во второй тур? Было сложно?
С силой проглотила ком в горле, глядя то в камеру, то на ведущую. Да я вообще первый раз занимаюсь чем-то подобным! Интервью для колонки в газете об уличных музыкантах Нью-Йорка не в счёт.
— Я… я… — остановилась взглядом на ведущей, — сначала была рада, но теперь… не уверена, что чувствую.
— Вот как? — Анемона приподняла брови. — Наверняка, это просто волнение. Кто может быть не рад оказаться в центре такого события? — Звонкий, пронзительный и стопроцентно наигранный смех.
Решила промолчать, приказывая своей физиономии не становиться кислой.
— Скажи, ты уверена в своих силах? — продолжала Анемона с широкой улыбкой на алых устах.
Пожала плечами:
— Уверена.
— Вот это да! — закивала на камеру ведущая. — Запомните все: Тейт Миллер уверена, что пройдёт дальше.
— Я не это сказала.
Анемона вопросительно уставилась на меня.
— Я уверена в себе, а не в том, что пройду дальше, — просто пояснила я.
— Ладно, — кивнула Анемона, видимо, так и не поняв ничего, — опиши тремя словами ощущения от происходящего.
— М-м…
Брови ведущей задёргались — подталкивает.
Тараканы в голове вновь забивали собой дыры, где обитает здравый смысл.
— Необычно, — неожиданно громко заговорила я.
— Та-а-ак.
— Волнительно.
— И?
— Голодно.
— Что-что? — Анемона продолжала улыбаться.
Я тоже улыбнулась:
— Я забыла позавтракать.
— Любишь покушать? — фальшиво рассмеялась ведущая.
— А вы разве нет?
Чёрт. Кто разрешал этим тараканам появляться так не вовремя?!
«Только что обозвала ведущую MTV толстой. Гордись собой, Тейт»!
Анемона продолжала хихикать, цвет щёк уже приравнялся к оттенку волос.
О, Боже… надо поскорее с этим заканчивать.
— Это ведь не прямой эфир? — спросила я. — Можем переснять.
Анемона смолкла. Убрала микрофон в сторону и встала с кресла с тяжёлым вздохом:
— Ты откуда, девочка?
— Из Нью-Йорка.
Оценивающий взгляд скользнул по мне:
— Сколько будет два плюс два?
— Какая разница? — я усмехнулась.
Анемона расплылась в улыбке. На этот раз вполне искренней.
— Нас сейчас записывают? — поинтересовалась я, кивнув на камеру.
— Тебя это вправду волнует?
Пожала плечами:
— Да не особо.
Анемона присела на край стола и сложила руки на груди:
— Ещё вопрос. Сколько по-твоему во мне лишнего веса?
С вырвавшимся изо рта каркающим звуком я застыла.
Постойте-постойте. Она реально сейчас задала этот вопрос?!
— Ну? — подталкивала Анемона.
Скользнула глазами по фигуре ведущей и пожала плечами:
— Что значит лишний вес? У каждого разное понятие на этот счёт. Может, для вас он не лишний, а тот, что надо… Могу лишь сказать, что до общепринятой худобы вам килограмм десять-двенадцать.
Женщина хитро прищурилась:
— И даже не скажешь, что я отлично выгляжу?
— А надо? — взглянула на камеру. — Меня снимают или нет?
— Отсняли уже, — Анемона в своём коротеньком джинсовом платье поднялась со стола и кивнула в сторону: — Давай, проваливай.
Я медленно встала с кресла.
«Что это вообще только что было»?
— Почти всё дерьмо, что мы сегодня тут снимаем, сольётся в толчок, — произнесла Анемона, поправляя макияж перед круглым настенным зеркалом. — Не вижу смысла тратить на тебя время сейчас, лучше иди, готовься… Тейт, или как там тебя.
— В каком смысле: тратить сейчас?
Глаза в отражении ведущей остановились на моём лице:
— Им нужна такая, как ты. Уверена, мы ещё не один раз пообщаемся.
Я иронично фыркнула:
— Такая, как я?
— Та, кто говорит по существу и не лицемерит.
Перед стеклянной дверью я успела оказаться до объявленного перерыва.
Теперь вот белое матовое стекло мутно отражало меня в полный рост и заставляло жутко нервничать. Даже не помню, когда в последний раз чувствовала нечто подобное. И самое ужасное то, что даже не удаётся определить природу этих ощущений!
«Прослушивание, Тейт, это ведь прослушивание! И нервничаешь ты, разумеется, только из-за того, что можешь облажаться с песней, всего-то!»
Чёрт.
Вот влипла.
Из стеклянных дверей вылетела моя соседка по номеру. Не сказала бы, что вид у неё счастливый, но и огорчённой, как большинство участников до неё, девушка тоже не выглядела.