1
Гаспаров М. Л. Записи и выписки. М.: Новое литературное обозрение, 2000. С. 311.
2
Там же. С. 314.
3
М. Л. Гаспаров. О нем. Для него. Статьи и материалы / Сост., предисл. М. Акимовой, М. Тарлинской. М.: Новое литературное обозрение, 2017. С. 315–334.
4
Гаспаров М. Л. Записи и выписки. С. 185.
5
Гаспаров М. Л. Избранные труды. Т. 1. О поэтах. М.: Языки русской культуры, 1997. С. 556–586. В настоящем издании статья будет опубликована во втором томе.
6
Гаспаров М. Л. Избранные труды. Т. 1. О поэтах. С. 164.
7
Там же. С. 450.
8
Гаспаров М. Л. Записи и выписки. С. 312.
9
Гаспаров М. Л. Избранные труды. Т. 1. О поэтах. С. 82.
10
Гаспаров М. Л. Записи и выписки. С. 314.
11
Гаспаров М. Л. Избранные труды. Т. 1. О поэтах. С. 399.
12
Гаспаров М. Л. Записи и выписки. С. 253.
13
Там же. С. 312.
14
Там же. С. 252.
15
Гаспаров М. Л. Каролингское возрождение // Памятники средневековой латинской литературы IV–IX веков. М.: Наука, 1970. С. 233.
16
Гаспаров М. Л. Записи и выписки. C. 253.
17
Гаспаров М. Л. Избранные труды. Т. 1. О поэтах. С. 356.
18
Гаспаров М. Л. Записи и выписки. С. 313.
19
Гаспаров М. Л. Тринадцатый век: общество и литература // Вопросы литературы. Май–июнь. 2016. С. 49.
20
Гаспаров М. Л. Записи и выписки. C. 315.
21
Там же. С. 313.
22
Гаспаров М. Л. Избранные труды. Т. 1. О поэтах. С. 359.
23
Myres J. Herodotus, the father of history. Oxf., 1953; из позднейшей литературы важнее всего для рассматриваемой темы книга: Wood Н. The Histories of Herodotus: formal structure. The Hague, 1972; из старой – классическая статья: Jacoby F. // Paulys Realencyclopädie der Classischen Altertumswissenschaft. Splbd 2. Sp. 1908, там же (§ 26) – история вопроса. Обзор современных взглядов на Геродота в книге: The Classical World Bibliography of Greek and Roman history / Ed. W. Donlan. N. Y.; L., 1978.
24
Здесь и далее все цитаты, кроме оговоренных,– в наших переводах.
25
Первый русский перевод «Персов» (Д. П. Шестакова) был напечатан в «Ученых записках» Казанского университета в 1904 году, когда там учился молодой Виктор (еще не Велимир) Хлебников; почти наверное он его читал.
26
Metzger F. Pindars Siegeslieder. Lpz., 1880.
27
Norwood G. Pindar. Berkeley, 1945.
28
Gildersleeve B. L. Pindar: the Olimpian and Pythian odes. Ed. 2. N. Y., 1890.
29
Bandy E. L. Studia Pindarica, I–II. Berkeley, 1962; Burton R. W. B. Pindar’s Pythian odes. Oxford, 1962; Thummer E. Pindar: die Isthmische Gedichte, I–II. Heidelberg, 1968–1969; Young D. C. Three odes of Pindar. Leiden, 1971.
30
Schadewaldt W. Der Aufbau des pindarischen Epinikion. Halle, 1928.
31
Illig L. Zur Form der pindarischen Epinikion. Berlin, 1932; Gundert H. Pindar und sein Dichterberuf. Frankfurt a. M., 1935; Kambylis A. Anredeformen bei Pindar // K. I. Charis. Vouvoris. Athenis, 1964. P. 95–199 (нам недоступно); Kohnken A. Die Funktion des Mythos bei Pindar. Berlin, 1971.
32
Hamilton R. Epinikion: general form in the odes of Pindar. The Hague; Paris, 1974.
33
Ruck C. A. P., Matheson W. Н. Pindar: selected odes. Ann Arbor, 1968.
34
Позднее текст издан в: Эпиграммы греческой антологии / Пер. с древнегреч. под ред. М. Л. Гаспарова, Ю. Ф. Шульца. М.: Терра, 1999. С. 5–24.
35
Die Bauformen der griechischen Tragödie / Hrsg. W. Jens. München, 1971 (Beihefte zur Poetik, Bd. 6). Из ранее вышедших работ того же направления авторы охотнее всего ссылаются на такие как: Jens W. Strukturgesetze der frühen griechischen Tragödie // Studium generale, 1955. 8. S. 246–253 (перепечатано в кн.: Wege zu Aischylos / Hrsg. v. H. Hommel. Darmstadt, 1967. Bd. 1; там же оригинальная статья: Schadewaldt W. Ursprung und frühe Entwicklung der attischen Tragödie. S. 104–147; Jens W. Die Stichomythie in der frühen griechischen Tragödie. München, 1955 (Zelemata, Bd. XI); ср. более раннюю работу на ту же тему: Gross A. Die Stichomythie in der griechischen Tragödie und Komödie. Berlin, 1905; Müller G. Chor und Handlung bei den griechischen Tragikern // Wege zur Sophokles. Darmstadt, 1967; Ludwig W. Sapheneia: ein Beitrag zur Formkunst im Spätwerk des Euripides. Bonn, 1954; Strohm H. Euripides: Interpretationen zur dramatischen Form. München, 1957. Из более старых работ, отчасти послуживших образцами для нового направления, должны быть упомянуты: Nestle W. Struktur des Eingangs in der attischen Tragödie. Stuttgart, 1930; Kranz W. Stasimon. Berlin, 1933; Schadewaldt W. Monolog und Selbstgespräch. Berlin, 1926; Duchemin J. L’agon dans la tragédie grecque. Paris, 1945; Reinhardt K. Aischylos als Regisseur und Theologe. Bern, 1949. С иной стороны, но к тому же вопросу подходит Р. Лэттимор (Lattimore R. Story patterns in Greek tragedy. London, 1964). Место этой проблематики в кругу научной литературы предшествующих десятилетий намечено в статье Т. А. Миллер «Некоторые проблемы изучения греческой трагедии» (Вопросы античной литературы в зарубежном литературоведении. М., 1963).
36
Die Bauformen der griechischen Tragödie. S. XI–XIII.
37
Jens W. Strukturgesetze der frühen griechischen Tragödie. S. 87.
38
Aesopica: A series of texts relating to Aesop or ascribed to him or closely connected with the literary tradition that bears his name / Collected and critically ed. by В. E. Perry. Vol. I. Greek and Latin Texts, Urbana (Ill.), 1952.
39
La Penna A. Il romanzo di Ezopo // Athenaeum. 1962. 40. P. 281.
40
Ленцман А. Я. Элементы идеологии рабов в баснях Эзопа // Вопросы античной литературы и классической филологии. М., 1966. C. 70–79.
41
La Penna. Il romanzo di Esopo. P. 277–280.
42
Обзор свидетельств см. La Penna. Il romanzo di Esopo. P. 278; ср. Глускина Л. M. Эзоп и антидельфийская оппозиция в VI в. до н. э. // ВДИ. 1954. № 4. С. 150–158. Работа Wiechers A. Aesop in Delphi. Meisenheim am Glan, 1961 известна нам лишь по рецензии B. Е. Perry в Gnomon. 1962. 34. P. 620–622.
43
См. La Penna A. La morale della favola esopica come morale delle classi subalterne nell’ antichità // Società. 1961. 17. P. 459–537, и некоторые уточнения в нашей статье «Социальные мотивы античной литературной басни» в «Вестнике древней истории» (1962. № 4. С. 48–66).
44
Гаспаров М. Л. Социальные мотивы античной литературной басни (Федр и Бабрий) // ВДИ. 1962. № 4. С. 48–66 (в настоящем издании – т. I, с. 709–731).
45
Cruisius O. Aus der Geschichte der Fabel // Das Buch der Fabeln / Hrsg. v. C. H. Kleulens. Lpz., 1913. S. IX («Im Stil Nitzsches möchte man sagen: die Fabeln begleiten den Bauernaufstand in der Moral»); Hausrath A. Achiqar und Aesop: das Verhälthis der orientalischen zur griechischien Fabeldichtung. Heidelberg, 1918 (Sitzungsberichte, Philos-hist. Klasse. № 2); Nøjgaard M. La fable antique, I: la fable grecque avant Phedre. København, 1964. P. 514–547; Нахов В. М. История римской литературы / Под ред. Н. Ф. Дератани. М., 1954. С. 392; Ленцман Я. А. Элементы идеологии рабов в баснях Эзопа // Вопросы античной литературы и классической филологии. М., 1966. С. 71; Фогт И. Свободные искусства и несвободные люди в Древнем Риме // ВДИ. 1967. № 2. С. 102.
46
La Penna A. La morale della favola esopica come morale della classi subalterne dell’ antichità // Società. 1961. 17. P. 459–537.
47
Aesopica: A series of texts relating to Aesop or ascribed to him or closely connected with the literary tradition that bears his name / Collected and critically ed. … by B. E. Perry. Vol. I. Urbana (Ill.), 1952.
48
Wienert W. Die Typen der griechisch-römischen Fabel, mit einer Einleitung über das Wesen der Fabel. Helsinki, 1925 (Folklore Fellows Communications, XVII. 2. № 56).
49
Я. А. Ленцман (Элементы идеологии рабов в баснях Эзопа // Вопросы античной литературы и классической филологии. М., 1966. С. 76) считает эту мысль выражением подлинной морали рабов. Вряд ли это так: известно, что рабам, рождавшим детей, обычно жилось легче, чем остальным. Вернее здесь видеть отголосок кинической морали, требовавшей от человека отречения от всех личных и общественных уз.
50
Л. Виндт (Басня как литературный жанр // Поэтика, III. Л., 1927. С. 87–101) указала на антитетичность как структурный признак басни; М. Нёйгор обозначает две части басенной антитезы как «свободное действие» и «заключительное действие», хотя о «действии» можно говорить здесь далеко не всегда.
51
Thompson S. Motif-Index of folk-literature. 2nd ed. Vol. 1–4. Indianapolis, 1955.
52
О понятии сюжетной схемы см.: Пропп В. Морфология сказки. Л., 1928. Ср.: Мелетинский Е. М., Неклюдов С. Ю., Новик Е. С., Сегал Д. М. К построению модели волшебной сказки // III летняя школа по вторичным моделирующим системам – тезисы. Тарту, 1968. С. 165–177.
53
См.: Гаспаров М. Л. Две традиции в легенде об Эзопе // ВДИ. 1967. № 2. С. 158–167.
54
М. Голиас (Golias M. Geneza, rozwój i character bajek ezopowych // Zeszyty naukowe uniwersytetu Lòdzkiego. 1957. Seria 1. Т. VII. S. 366–371) первым отметил, что творчество Федра связано с традицией народной философии, творчество Бабрия – с традицией школьной риторики. Е. М. Штаерман (Мораль и религия угнетенных классов Римской империи. М., 1961. С. 11) впервые отметила, что идеология Бабрия совершенно иная, чем в Федра, – «чуждая и даже враждебная народу». Трудно согласиться лишь с тем, что Е. М. Штаерман сближает с Федром, а не с Бабрием третьего поэта-баснописца древности – Авиана (Там же; ср.: Она же. Кризис рабовладельческого строя в западных провинциях Римской империи. М., 1957. С. 128). В действительности Авиан полностью принадлежит к бабриевскому направлению: все его сюжеты (за единичными исключениями) восходят к бабриевскому сборнику; отбор сюжетов не показывает в нем ни малейшего интереса к социально-политическим проблемам; когда в моралях двух басен (36 и 41) Авиан противопоставляет знать и чернь, никаких демократических симпатий в этом противопоставлении не обнаруживается («сочувствие беззащитному» в басне 41 Е. М. Штаерман усматривает безосновательно). Подлинным продолжением федровского направления являются не басни Авиана, а возникшие приблизительно одновременно басни «Ромула».
55
Эта датировка может считаться общепризнанной после публикации в 1914 году оксиринхского папируса 1249 с записью нескольких басен Бабрия, относящейся ко II веку н. э. Прежняя датировка творчества Бабрия – конец II – начало III века н. э., – еще принятая в некоторых пособиях (История греческой литературы / Под ред. С. И. Соболевского, М. Е. Грабарь-Пассек, Ф. А. Петровского. М., 1960. Т. III. С. 313; Радциг С. И. История древнегреческой литературы. 2‐е изд. М., 1959. С. 504), должна считаться устарелой.
56
Конспектом такого исследования является наша статья «Федр и Бабрий», приложенная к изданию: Федр. Бабрий. Басни / Изд. подгот. М. Л. Гаспаров. М., 1962 (АН СССР, серия «Литературные памятники»).
57
Все ссылки на Федра даны по изданию Л. Мюллера (Lpz., 1877), на Бабрия – по изданию О. Крузиуса (Lpz., 1897), на Эзопа – по изданию А. Хаусрата (I–II, Lpz., 1956–1957).
58
Подробный и очень ценный обзор традиционного идейного репертуара басни содержится в работе: Wienert W. Die Typen der Griechischen Fabel. Helsingfors, 1925 (Folklore Fellows Communications. № 56); но разработанная им классификация «смысловых типов» слишком дробна (57 типов с подтипами!) и не всегда удачно выдержана. Мы постарались, напротив, подчеркнуть ту связность и единство, которыми хотя бы в малой мере обладает басенная идеология. Ссылки сделаны только на Федра и Бабрия: эзоповский материал, использованный Винертом, вполне однороден. Такая же систематизация басенных моралей по Эзопу, Бабрию, Федру, Авиану и «Ромулу» дана в интересной работе: La Penna A. La morale della favola esopiana come morale delle classi subalterne nell’ antichità // Società. 1961. 17. P. 451–537, и результаты автора во всем основном совпадают с нашими. Основная трудность таких систематизаций – в том, чтобы найти диалектическое единство множества противоречащих друг другу моралей (примеры см.: La Penna. Op. cit. P. 461–462; подробнее: Штаерман. Мораль и религия… С. 92–95).
59
Об исторической важности этой морали подробно говорит Штаерман (Кризис… С. 126).
60
Ср.: Thiele G. Phaedrus-Studien // Hermes. 41 (1906). S. 572–575 – сопоставление А, 6 с «заповедями Аполлона» в глоссариях (Goetz G. et. al. Corpus glossariorum Latinorum. Lipsiae; Berolini, 1888–1923. Vol. III. P. 386). Связь этой басни с темой «тщеты человеческих страстей» у римских сатириков подробно рассмотрена у: Terzaghi N. Per la storia della satira. 2 еd. Messina, 1944. P. 116–140.
61
Несколько иначе освещает разницу между положениями философии и басни А. Ла Пенна (Op. cit. P. 516–517). Удобная для сопоставления сводка положений народной философии дана в книге: Oltramare A. Les origines de la diatribe romaine. Gen., 1926; специально о Федре см. с. 226–232. О демократическом кинизме ср.: Штаерман. Кризис… С. 124–125; Она же. Мораль и религия… С. 79–81. Наиболее подробный разбор философских мотивов в баснях Федра см.: Thiele. Op. cit.; хотя его предположение о «киническом Эзопе» как источнике Федра весьма сомнительно. Связь взглядов Федра с кинизмом усиленно подчеркивает И. М. Нахов (История римской литературы / Под общ. ред. Н. Ф. Дератани. М., 1954).
62
Характерно, что басня V, 3 явно представляет собой переосмысление: логика сюжета скорее требовала бы осуждения мести («мстящий вредит самому себе»), но Федр прибавляет к сюжету еще один член и превращает басню в апологию мести. См.: Потебня А. А. Из лекций по теории словесности: басня, пословица, поговорка. 3‐е изд. Харьков, 1930. С. 45–46.
63
О соотношении fatum и fortuna в эзоповских баснях см.: La Penna. Op. cit. P. 510–511.
64
А. Ла Пенна считает антирелигиозный (светский) дух характерной чертой древнейшей эзоповской басни, но приводимые им примеры почерпнуты по большей части именно из Бабрия, так что это утверждение требует пересмотра.
65
Следует помнить, впрочем, что в сборниках, использованных Федром, сюжеты и особенно морали могли отличаться от тех форм, в которых они дошли до нас. Обзор переосмысленных и видоизмененных Федром эзоповских сюжетов дает Вандель (Vandaele H. Qua mente Phaeder fabellas scripserit. Thesis. Parisii, 1897. P. 29–39).
66
Нахов (Указ. соч. С. 401), подчеркивая революционный элемент идеологии Федра, рассматривает только басню А, 16 и даже не упоминает о примиренческой морали басни А, 18. Это связано с общей трактовкой, которую получает мировоззрение Федра у И. М. Нахова (с. 403): «Мировоззрение его, связанное с трудовым народом, оформлялось под влиянием революционной борьбы свободной бедноты и рабов против произвола императорской верхушки и крупных рабовладельцев…». Работа И. М. Нахова – первый опыт идейного анализа античной басни: автор едва ли не впервые увидел в Федре не скучного школьного автора, каким его представляет большинство буржуазных исследователей, а замечательного выразителя народной оппозиции принципату. Однако при столь решительном отходе от традиционных концепций неизбежны были некоторые противоположные крайности; такой крайностью и явилось преувеличение федровской революционности. Наша трактовка вопроса представляется нам более объективной и более оправданной материалом. Рабское происхождение Федра не есть еще патент на народность (такими же императорскими вольноотпущенниками, как Федр, были Нарцисс и Паллант), а народность не есть еще синоним революционности. А. Ла Пенна прав, когда напоминает, что в мировоззрении угнетенных классов (особенно в докапиталистических формациях) революционные элементы своеобразно сочетаются с консервативными и что именно консервативные элементы в первую очередь находят свое выражение в басне («Эзоповская басня выражает дух античного пролетариата не полностью и не во все моменты истории…» и т. д. – La Penna. Op. cit. P. 529–532, 535–537).
67
Ср.: Thiele. Op. cit. S. 581–583; по своему обычаю, Тиле тотчас делает вывод о существовании особой «афинской редакции» книги об Эзопе, которой якобы пользовался Федр.
68
Раскованными представляются категорические утверждения И. М. Нахова: «Политическая сатира – ведущая тема басен Федра…», «Взятые места басни Федра представляют собой очень смелый сатирический памфлет против тиранического режима Юлиев – Клавдиев» (Указ. соч. С. 397); «Мы имеем дело с обличительной сатирой в форме простейшей аллегории» (с. 403). Ср. такое же преувеличение сатирического элемента в баснях Федра у: Festa N. Su la favola di Fedro // Atti dell’ Accademia Nazionale dei Lincei. Ser. V. Rendiconti della Classe di Scienze Morali, Storiche e Filologiche. 1924. Vol. 34. P. 33–54; и Bardon H. Les empereurs et les letters latines. P., 1940. P. 162–163. От социального протеста до политической сатиры еще очень далеко. Политическая сатира – лишь самая последовательная и развитая форма социального протеста, и Федр до этой формы обычно не доходил. Любая басня, обличающая угнетение слабых сильными, будет выражением социального протеста (и будет актуальна в любой период истории классового общества); но лишь такая басня, которая обличает исторически конкретные формы этого угнетения, будет политической сатирой. В этом, например, глубочайшая разница между басней Крылова и басней Демьяна Бедного. Не лишено тонкости замечание Де Лоренци, который не отождествляет, а противопоставляет социальную и политическую тему в творчестве Федра (De Lorenzi A. Fedro. Fir., 1955. P. 160). Ср.: Штаерман. Кризис… С. 127.
69
Резерфорд (Babrius / Ed. by W. G. Rutherford. L., 1883) считал эту басню – по ее непристойности – целиком подложной; Крузиус считает подложной только мораль. И для того, и для другого нет достаточных оснований. На значение этой и других упомянутых басен для реконструкции бабриевской идеологии указывает Штаерман (Мораль и религия… С. 11).
70
Если бы не эта черта, само по себе обращение к данному сюжету еще не давало бы права судить об аристократизме Бабрия: «басня Менения Агриппы» применялась для иллюстрации самых различных политических и философских учений (см.: Neslte W. Die Fabel des Menenius Agrippa // Klio. 1927. 21. P. 350–360). Вспомним, что в парафразах Федра тоже есть этот сюжет («Ромул», 66), но с другой моралью.
71
Федр, напротив, необычайно чуток к социально-экономическим мотивам: ср. IV, 23 и 26 о Симониде, живущем наградами за свои песни; ср. также переосмысление загробных кар Тития и Тантала (А, 5) по сравнению с Лукрецием (III, 978–1011), о чем см.: Thiele. Op. cit. S. 562–565.
72
Среди первых исследователей Бабрия О. Шнейдер относил басню к войне Арата с этолийцами в 245 году, О. Келлер – к войне против Рима в 146 году, и оба датировали соответственным временем творчество Бабрия; Крузиус, отвергая эти датировки, впадает в противоположную крайность и заявляет, что эта басня вообще не является политической аллегорией и вернее в ней видеть пародию на эпос (Crusius O. De Babrii aetate // Leipziger Studien. 1879. 2. P. 150). В запутанной политической истории Греции III века до н. э. трудно с уверенностью указать момент, послуживший основой для аллегории; в частности, и союз этолийцев (и ахейцев) с Эпиром и Акарнанией в 235–229 годах не был одновременным: когда Эпир примыкал к союзникам, Акарнания поддерживала Македонию, когда Акарнания примкнула к союзникам, Эпир вышел из войны (см.: Tarn W. W. Cambridge Ancient History. Vol. VII. 1st. ed. London; New York, 1923. P. 744–750). Все же эта ситуация больше всего напоминает басенную. Но у какого историка могла найти место эта басня? Не в воспоминаниях ли Арата? Вспомним, что в биографии Арата у Плутарха мы также находим две эзоповские басни (1041с и 1045b).
73
Перечень (слишком щедрый!) басен Федра со странностями в сюжете см.: Hausrath A. Zur Arbeitsweise des Phaedrus // Hermes. 71 (1936). S. 75–76.
74
Hoch F. De Babrii fabulis quae in codice Athoo leguntur corruptis atque interpolates. Diss. Halis, 1871.
75
Де Лоренци прав: «Совокупность Эзоповых басен не содержит ничего личного – совокупность басен Федра содержит хотя бы что-то; это не программа, но по крайней мере результат собственных, лично прочувствованных размышлений, отголосок прожитой жизни и испытанных страданий» (De Lorenzi. Op. cit. P. 24). Но этого еще мало, чтобы по басням восстанавливать историю жизни и страданий Федра. Низар оказался трезвее многих позднейших исследователей Федра, когда протестовал против ловли «мнимых намеков» у Федра, рассуждая: басни с обобщенной моралью могли звучать политически актуально, лишь будучи пущены по рукам тотчас же после событий; но это означало бы такую политическую роль стихов Федра, что о ней не умолчали бы историки (Nisard D. Etudes de moeurs et de critique sur les poètes latins de la decadence, I. 4 ed. Р., 1878. P. 14). Многие исследователи, на словах признавая необходимость осторожности, на деле не могли устоять против соблазна конкретных толкований: так, N. Terzaghi напоминает о зыбкости этих «намеков на современность», но сам готов видеть такой намек даже в басне III, 3 (Op. cit. P. 110–112); И. М. Нахов, правильно указав, что Федр «нападает не на отдельные недостатки, но дает обобщенную, типическую картину действительности», все же безоговорочно заявляет, что в баснях Федра «есть много злободневных политических намеков и выпадов» (Указ. соч. С. 396–397).
76
Несколько поколений исследователей накопили вокруг некоторых басен целую груду инотолкований. Так, басня III, 1 «Старуха и амфора» толковалась по крайней мере на пять различных ладов: 1) по произведениям, написанным в старости, можно представить, каков был поэт в молодости (самое простое и распространенное толкование); 2) по сочинениям можно представить себе душу поэта (И. Вандель); 3) по сохранившимся произведениям – несохранившиеся (И. М. Нахов); 4) имеется в виду республиканский строй, по скудным пережиткам которого современники Федра судят о величии былого (Л. Аве); 5) имеется в виду Тиберий на Капри, в старческом бессилии наслаждающийся зрелищем чужого разврата (пример надуманного толкования, приводимый Низаром).
77
Окончательным разоблачением этой игры в намеки служит, по существу, книга Эрманна, в которой целая глава посвящена «скрытому смыслу» басен (Herrmann L. Phèdre et ses fables. Leiden, 1950. Ch. 4). Эрманн относит жизнь Федра ко времени Нерона и Флавиев, поэтому он ищет в его баснях указаний на события этой эпохи и находит их с таким же успехом, с каким его предшественники находили там указания на эпоху Тиберия. Так, басня I, 1 «Волк и ягненок», по Эрманну, имеет в виду убийство Британника; I, 6 – проект брака Тита и Береники; I, 15 и IV, 6 – гражданскую войну 69 года; I, 19 и 31 – политику Вологеза в Армении; I, 20 – покушение на Агриппину (!); I, 26 и III, 2 – месть Сенеки виновникам его изгнания; V, 6 – лысину Домициана; А, 8 – деятельность Петрония в Вифинии и т. д. Фантастичность этих намеков очевидна, однако нельзя не признать, что выведены они не менее «логично», чем традиционно усматриваемые намеки на эпоху Тиберия – Клавдия.
78
Впрочем, Эрманн в статье, где он приписывает Бабрию авторство «Батрахомиомахии» и «Деяний Александра» и объявляет его младшим современником Федра (Herrmann L. Recherches sur Babrius // L’antiquité classique. 1949. 18. P. 353–367), бросает мимоходом замечание о том, что басни Бабрия полны намеками на события нероновского времени. Одно открытие стоит другого!
79
См.: Zachariane Th. De dictione Babriana. Lipsiae, 1875; Causeret C. De Phaedri sermone grammaticae observationes. Parisii, 1886; Sassen H. v. De Phaedri sermone. Marburg, 1911; Bertschinger J. Volkstümliche Elemente in der Sprache des Phaedrus. Bern, 1921.
80
Все ссылки на Бабрия даются по изд.: Babrii fabulae Aesopaeae / Rec. O. Crusius. Lipsiae, 1897; на Федра – по изд.: Phaedri fabularum Aesopiarum libri, V / Ed. L. Mueller. Lipsiae, 1877.
81
Текст этого испорченного места установлен Перри. См.: Perry B.E. Babriana // Classical philology. 1957. Vol. 52. P. 16–23.
82
См. подробнее: Гаспаров М. Федр и Бабрий // Федр. Бабрий. Басни. М.: Изд-во АН СССР, 1962 (Литературные памятники); Он же. Социальные мотивы античной литературной басни // ВДИ. 1962. № 4. С. 48–66 (в настоящем издании – т. I, с. 709–731).