Страну свою — Алжир
И утром принимает
Прохладный рыбий жир.
(Эпитет «прохладный» поставлен на место бывшего ранее эпитета «невкусный» под давлением педагогов.)
Кенгуру («Длиннохвостый кенгуру…»). — Впервые в книге: Детки в клетке, ОГИЗ — Детгиз, Ленинградское отделение, Л. 1935.
Печатается по книге: Детки в клетке, М. 1957.
Вариант стихотворения под тем же названием печатался с первого по девятое издание книги «Детки в клетке» 1923–1931 годов.
Очень хитрый брат мой Том:
Мы играли с ним вдвоем,
Я хотел его поймать.
Вдруг явилась наша мать.
Он и спрятался в мешке
У мамаши на брюшке.
И кричит оттуда Том:
«Чур! Не трогай! Это — дом!»
Где обедал, воробей? — Впервые под названием «Воробей в Зоопарке» в журнале «Чиж», 1934, № 12.
Печатается по сб. 1966 г.
В первой редакции стихотворение состояло из восьми строк:
Где обедал, воробей?
В зоопарке у зверей.
Пообедал у лисицы,
У моржа попил водицы,
Ел морковку у слона,
С журавлем поел пшена,
А мохнатый рыжий львенок
Чуть не съел меня спросонок.
Детский дом. — Впервые в журнале «Чиж», 1935, № 2.
Печатается по книге: Детки в клетке, «Детская литература», М. 1964.
Фомка. — Впервые в газете «Правда», 1941, № 98, 9 апреля.
Печатается по сб. 1966 г.
После пятой строфы в «Правде» следовали еще пять строф:
Когда к нему вы подойдете,
Он глаз не сводит с ваших рук.
Его в Москву на самолете
Привез товарищ Мазурук.
Они летели, сидя рядом,
И на раскинувшийся мир
Смотрел с небес угрюмым взглядом
В меха одетый пассажир.
Но вот трава аэродрома
Зашевелилась, как в грозу,
И летчик узнает знакомых
Его встречающих внизу.
Ослабевает винт машины,
Перестает мотор греметь.
Выходит летчик из кабины,
И, пятясь, катится медведь.
— Кто это? — спрашивает громко
Народ, столпившийся вокруг.
— Второй пилот, товарищ Фомка!
Ответил летчик Мазурук.
Про гиппопотама. — Впервые в журнале «Огонек», 1956, № 19.
Печатается по сб. 1966 г.
Сказка о глупом мышонке. — Впервые в книге: Сказка о глупом мышонке, «Синяя птица», П. — М. 1923.
Печатается по сб. 1966 г… Печаталась также под заглавием «О глупом мышонке».
В письме И. М. Дольникову от 27 апреля 1955 года С. Я. Маршак сообщает:
«С первых лет работы в области литературы для детей я стал вольно и невольно воевать за народные традиции против доморощенного слащавого стихоплетства. Из лаконичных, внутренне законченных песенок постепенно стали у меня складываться сказки („О глупом мышонке“) или маленькие стихотворные повести вроде „Пожара“».
«Сказка о глупом мышонке» упоминается в письме В. Д. Разовой от 20 апреля 1962 года:
«Основной сюжет „Сказки о глупом мышонке“ был задуман и продуман мною задолго до того, как я написал эту сказку. Одного мне не хватало: музыкальной темы, той счастливо найденной формы, которая дает возможность весело, с удовольствием развивать сюжет, а не излагать задуманное.
Форма этой сказки со всеми повторениями, с ее ритмом пришла мне в голову во время вечерней прогулки по улицам Ленинграда, и я сочинил эту сказку до конца устно. Записал ее почти сразу начисто, возвратившись домой». См. также примеч. к «Разноцветной книге», «Почте» и общие примеч. к тому.
Сказка об умном мышонке. — Впервые в журнале «Юность», 1955, № 2, в разделе «Для младших братьев и сестер».
Печатается по сб. 1966 г.
За строкой: «От ежей ты не уйдешь!» — в первой публикации шла строфа:
Мы всему известны свету!
Ежедневную газету,
Ежемесячный журнал
Всякий грамотный читал!
Дремота и Зевота. — Впервые с начальной строкой: «По городу бродили Дремота и Зевота» в газете «Известия», 1935, № 286, 10 декабря.
Печатается по сб. 1966 г.
Тихая сказка. — Впервые в журнале «Юность», 1956 № 1 январь, в разделе «Для младших братьев и сестер»,
Печатается по сб. 1966 г.
В первой редакции не было двустишия:
Что-то мне неможется.
Мне бы тоже съежиться.
В письме Ц. И. Кин от 1 февраля 1955 года есть строки «В „Тихой сказке“ у меня было
И хрипят:
— Головку спрячь,
Съежься, милый ежик…
И еще:
А ежи хрипят: — Лови,
Догоняй, царапай!..
У волчицы нос в крови,
А у волка лапа.
Но мне сказали, что еж не хрипит, а издает звуки, похожие па хрюканье. Сам я не слышал голоса ежа и не знаю, каким глаголом заменить слово „хрипят“. Поэтому я придумал варианты, но не знаю, естественно ли они звучат. Посоветуйтесь поскорей — до своего отъезда — и скажите мне по телефону, каково впечатление». См. также примечание к «Разноцветной книге».
Багаж. — Впервые в сборнике 1-м «Советские ребята», Госиздат, М. — Л. 1926, и в книге: Багаж, «Радуга», Л. 1926 (вышли одновременно).
Печатается по сб. 1966 г.
В первом редакции вместо: «Приехали в город Житомир…» — было:
Как только приехали в Тверь,
Открыли багажную дверь
И стали носить в экипаж
Приехавшей дамы багаж…
— и т. д.
Несколько иначе звучало обращение к даме:
Позвольте, гражданка, на станции,
Согласно багажной квитанции,
От вас был получен багаж…
— и т. д.
Говоря о своем постоянном стремлении к строгой законченной форме, С. Я. Маршак в письме В. Д. Разовой от 20 апреля 1962 года отмечает:
«Часто это получается само собой, то есть без заранее задуманного намерения. Только в самом конце стихотворения „Багаж“ пришло мне в голову последнее четверостишие:
Однако
За время пути
Собака
Могла подрасти!
Так же только в самую последнюю минуту я нашел ключ к стихотворению „Барабан и Труба“. Помните, Труба говорит Барабану:
Себя ты должен, баловник,
Бранить за жребий жалкий.
Все дело в том, что ты привык
Работать из-под палки!
Может быть, такие находки были результатом моей долгой предшествующей работы — над балладами, сонетами и т. д.». См. также примечание к «Разноцветной книге», «Почта» и общие примеч. к тому.
Пожар. — Вторая редакция стихотворения впервые в книге: Стихи, Сказки, Переводы, кн. I, Гослитиздат, М. 1952 (первую редакцию см. в разделе «Стихи разных лет»).
Печатается по сб. 1966 г.
В журнале «Детская литература» (1932, № 10) была опубликована рецензия А. Грудской на девятое издание книги С. Маршака «Пожар». Эта рецензия характерна для вульгарной, примитивно-утилитаристской критики, с которой приходилось бороться лучшим детским писателям. В рецензии говорится:
«Автор показывает девочку, у которой сгорел дом: „Дом сгорел у бедной Лены“. Горе ребенка дано в книге каким-то одиноким. Это личное горе по поводу своего собственного несчастья.
Вызывает также недоумение, почему автор не вывел образ Кузьмы как ударника, во-первых, и, во-вторых, почему не показал и не оттенил в несколько более сильных красках комотношение к труду и своим обязанностям пожарников, их дисциплинированность и сознание ответственности за порученное им дело.
Маршак должен попытаться написать книгу, из которой дети узнали бы, какой большой вред наносят пожары социалистическому хозяйству, сколько усилий и какое огромное количество человеческого труда погибает иногда в огне. Такая книга воспитает в детях сознательно-осторожное отношение к огню — стремление сберечь колоссальные затраты труда всего коллектива строителей социализма.
Решения апрельского пленума ЦК партии 1931 года о коммунальном хозяйстве помогут т. Маршаку наметить правильную линию разработки новой книги о пожаре для советской детворы».
См. также примеч. к «Сказке о глупом мышонке».
Почта. — Впервые в книге: Почта, «Радуга», Л. — М. 1927.
Печатается по сб. 1966 г.
В первом издании было дано следующее описание костюма берлинского почтальона:
На куртке пуговицы в ряд
Как электричество горят,
И выглажены брюки
По правилам науки.
В письме И. М. Дольникову (27 апреля 1955 г.) есть строки:
«У народной поэзии я учился не только словесной игре, но и стройности, цельности композиции („Багаж“, „Вот какой рассеянный“).
Кстати, стихотворные формы, которые на первых порах представлялись пригодными только для игривых, смешных стихов, на практике оказались несравненно более емкими и „грузоподъемными“. Скажем, „Война с Днепром“ или „Почта“ также состоят из коротких, афористических стихотворений, что и „Сказка о глупом мышонке“ или „Вчера и сегодня“.
Да и в „Были-небылице“ — при всей серьезности задачи — Вы найдете те же принципы».
В письме к Д. Балашову Маршак объясняет некоторые изменения в тексте: «В новом издании книжки „Почта“ (Вы ошибочно называете ее „Письмом“) я давно уже хотел восстановить берлинского почтальона. Во время войны редакция его исключила, а потом механически переиздала эти стихи.
Что касается „седого Базилио“, то тут Ваше замечание явно несправедливо. „Дон Базилио“ был заменен „седым Базилио“ не из сентиментальности и отнюдь не из „ханжества“, а только потому, что при переиздании книги я узнал, что в Бразилии (единственной из стран Латинской Америки) говорят не по-испански, а по-португальски, и поэтому там нет приставки „дон“».