воздвиг пса на вепря и вепря на псов. Но радость его была недолговременна: хотя отдаленная от места, куда Франция устремляла свои нападения, империя Оттоманская была поражена республиканцами в самых чувствительных местах своих. Завоевание священной земли египетской угрожало в одно время исламизму и трону султанов. Французские подосланцы имели поручение возмущать Грецию. Немедленно Россия и Англия, предупреждая мятеж, замышляемый Франциею, соединились с Портою и убедили ее ласкать греков в сих сомнительных обстоятельствах.
Успокоенный сим двойным союзом, Селим III дал русским и англичанам чрезвычайное влияние на дела своей империи. Но Наполеон, победитель при Аустерлице, представил султану свою победу первым шагом к возвращению Крыма Высокой Порте. Селим поверил сим лживым обещаниям и замыслил изменить своим союзникам. Чтоб лучше обмануть Россию, он показал вид, будто уступает ей еще более перевеса, и позволил судам греческим плавать под российским флагом по всем морям империи турецкой. Но власть Наполеона над умом Селимовым ежедневно давала повод к обвинениям против Порты; Россия объявила ей войну и захватила обширные области Бессарабии, Молдавии и Валахии. Порте некогда было стеснять греков, которые во время мира гордились покровительством России, ибо в то же время Англия объявила войну султану, прошла Дарданеллы с страшным флотом, и сей последний явился под стенами Константинополя.
Между тем заключен был мир между Францией и Россиею (1807). Мустафа, преемник Селима, должен был один бороться с императором Александром. Тогда торговля греков приобрела значительную обширность, ей открылся новый путь чрез Белград и Землин, греки ввозили по оному в Австрию несметное количество хлопчатой бумаги. С другой стороны, война испанская сделалась источником обогащения для плавателей идрийских, спеццийских, ипсарских, которые доставляли съестные припасы в порты полуострова. Несколько раз сии неустрашимые мореходцы презирали блокадами держав воюющих и проникали в порты, самые утесненные. Таким образом, между тем как Наполеон громил Европу, между тем как Турция страдала не только в неравной борьбе своей с Россиею, но еще (и гораздо более) от частых мятежей янычаров, свергнувших Селима и умертвивших великого визиря Мустафу Байрактара, — греки, пользуясь сим благоприятным стечением обстоятельств, приближались, без всякого шума, к той цели, которую достигнуть им казалось уже возможным!
В сие-то выгодное время распространилась их торговля, увеличилось богатство народное, сношения с иностранцами сделались обширнее. В тридцать лет у греков явились купеческие флоты, мануфактуры, торговые домы, которые основались или в самой Греции, или в прочей Европе, и греки увидели счастливое влияние промышленности и богатства на образованность. И так торговлю надобно признать одною из главных причин восстановления Греции.
Народ без торговли становится народом-затворником, он исключает себя из общества наций, как пустынник отказывается от побуждения, данного ему природою, от побуждения к общежительности. Только сношения торговые пробуждают промышленность, образуют мореходство, вводят или совершенствуют науки и искусства, раздробляют работы для умножения произведений, приносят богатство. Турки, довольствуясь своим господством над краями, столь обильными и цветущими, суть, так сказать, стражи-евнухи прекрасной природы: они смотрят на нее, не касаясь ее. Они сохраняют все склонности кочевых народов; им приятнее скакать на конях своих по долинам бесплодным, нежели ходить пешком по нивам возделанным; они презирают землепашество и таким образом истребляют в самом начале произведения, торговлю, наслаждения, промышленность и деньги. Вместо того чтобы обращаться к сим источникам богатства народов, они всегда действовали наоборот, искали единственно денег — сего последнего звена в цепи богатства национального. Такое положение вещей естественно должно было вредить Порте оттоманской, и, в самом деле, области плодоносные превращались наконец в пустыни. Все земли, покоренные оружием турков, без капитуляции подавлены были игом права феодального; две трети земель принадлежали касте военной или мечетям империи, городам Мекке и Медине, остальная часть их, самая неплодоносная, была обижаема наиболее грабителями — наместниками. И народонаселение европейских и азиатских провинций Турции уменьшалось весьма приметно…
Здесь исследует автор те причины, которые способствовали заведению купеческих флотов и успехам торговли, просвещения и образованности в Греции.
В трактате при Кайнарджи (маленьком городке в дефилеях горы Гема), трактате, для России столь славном, написанном по приговору ее торжествующего оружия, кабинет с. — петербургский требовал, чтобы его консулы и вице-консулы были утверждены в пристанях левантских и чтоб им дана была возможность покровительствовать деятельно торговле, флагу и подданным России. При сношении с варварами слабых трактат приносит столько же пользы, как лист бумаги, ни на что не годной, сильный получает гораздо более, нежели сколько выговорено в статьях. Порта позволила России свободное плавание по Черному и всем морям Оттоманской империи. Таганрогский порт на Азовском море был предметом первого торгового покушения греков-островитян, которые под русским флагом осмелились посетить его. Греки делались подданными русскими помощью простых патентов, даваемых им посланниками или консулами русскими.
Мирным договором, которым заключилась вторая война, подтверждены условия Кайнарджского: Порта признала за Россией Крым и все области, ею завоеванные, до левого берега Днестра. Екатерина II, с искусством, достойным Петра Великого, умела пользоваться своими победами, между тем как слабый Селим унывал при виде своих неудач и унижался. Одесса сделалась тогда как бы греческой колонией. В самые первые годы ее основания там поселились многие купеческие фамилии греков, и многие купеческие корабли островов ионийских и архипелагских приходили в одесский, крымский и таганрогский порты. В сие-то время три маленьких острова, известных дотоле мореплавателям единственно по своим скалам, Идра, Спецция и Писара, предприняли плавание по Черному морю, и сие плавание было предтечею плавания по морю Средиземному и путешествий отдаленных. Франция, во время революции сражавшаяся со всею Европою, кроме оттоманской Порты, несколько времени страдала от недостатка в хлебе. Мореходцы трех упомянутых островов воспользовались тем обстоятельством, покупали хлеб в Одессе и Таганроге, проходили Дарданеллы под флагом русским, потом, едва вошедши в море Средиземное, поднимали, как подданные Порты, флаг турецкий и привозили припасы в порты Франции, где им платили дорогою ценою. Скоро обогатившись торговлею столь прибыльною, они столь же скоро построили и вооружили большие транспортные корабли и с островитянами Эгейского моря овладели торговлею Франции в Леванте.
С конца прошедшего столетия множество купеческих семейств, поселившись в больших городах Европы и Леванта, распространяли связи и сношения народа греческого, ободряли промышленность и увеличивали богатство. Чрез их посредство множество молодых людей оставляли Грецию и оканчивали свое образование в университетах европейских. Ученые предприятия размножались ежедневно: в двадцать первых лет нынешнего столетия более трех тысяч сочинений или переводов на языке новогреческом были напечатаны в Париже, Вене, Венеции, Лейпциге, Москве, Яссах и Константинополе. Едва показывался проспект какой-нибудь новой греческой книги, как множество подписчиков облегчали ее издание. Четыре политических и литературных журнала ходили в Греции. Негоцианты соперничествовали усилиями на пользу общую, и многие из них, как-то братья Зосимы, печатали на своем иждивении и раздавали училищам сочинения греческие, древние и новые. Наконец в Одессе, Бухаресте, Яссах и Корфу основаны были театры, на которых актеры греческие играли трагедии, оригинальные или переводные, на языке греческом новейшем. Люди благоразумные надеялись просветить отечество, облегчая приобретение сведений, сокращая время учения, которое излишне продолжала метóда прежняя. Они с радостью видели, что их нация, при содействии происшествий политических обогащенная торговлею, укрытая от фанатизма правительств, наконец способна к нравственному развитию. Блестящ был удел сих людей благородных: небо вверило им, так сказать, будущую судьбу их отечества, они вняли сему прекрасному назначению, и их соединенные усилия произвели действия благодетельные. В продолжение сего третьего периода Греция занимает между просвещенными народами Европы ту степень, которой бы ей никогда покинуть не надлежало.
Вся история третьего периода может быть заключена в жизнеописании одного Корая. Сей человек необыкновенный, родившись в Смирне (1748), окончив курс наук в училище сего города, переехал в Европу и впоследствии времени поселился во Франции. Излишним было бы описывать подробности его жизни, высчитывать ученые труды его: всякой может заглянуть в «Биографию современников» (Biographie des contemporains). В начале нынешнего века во Франции едва было известно, что во Франции есть грек, называемый Кораем. Его соотечественники не обращали внимания на то, что он ученые степени свои получил в университете города Монпелье, издал несколько сочинений медицинских и представил ученой Европе перевод Феофраста и Гиппократа. Греция узнала Корая тогда только, когда он издал на новогреческом языке «Рассуждения о преступлениях и наказаниях» Беккария с примечаниями и предисловием. Это сочинение произвело сильное действие в умах греков: тому причиною было или самое время, в которое оно явилось, или цель, для которой оно было назначено. Корай посвятил его республике семи островов ионийских. Сия республика тогда только что составилась (1800); тогда в первый раз державы христианские обратили, казалось, внимание на порабощенную Грецию и одной малой части ее дали тень бытия политического. Республика Ионийская подавала счастливые надежды прочим грекам, которые, из глубины мрака, с наслаждением взирали на свою плеяду как на предвестницу дня, блестящего для всей нации; в новом созвездии семи островов они видели знак благорасположения правительств европейских к Греции. При таких обстоятельствах перевод Беккария, посвященный республике Ионийской, разошелся скоро, и Корай был прославлен всеми греками как ученый и патриот.