а белизною-холодком
все более чисты:
как в обмороке! —
все более мы — как оставленные! —
как будто
рядом
вы таите миг:
который: будучи: нам кажется прошедшим! —
и будто мы
в природе
чувствовали:
молчащего там — Бога — место явное! —
и узнаем
где э т о было
лишь после как покинул Он… —
о грусть от вас! —
она всегда
как ощущение святой п о к и н у т о с т и! —
вы — емкость чистая ее
|1970|
поле: цветет жасмин
а как же
не быть
Основанью тому что для мысли присутствует всюду: как некий Костяк не все ленский!
что как Бого-Присутствие:
чувствуясь: неотменимо:
как же не быть ему здесь: за мгновенною
смесью и-Места-и-Времени:
и: нашей-Сердечности! —
как это е с т ь (словно душ основание)
здесь: за прояиленным островом каждым
белого (словно накала вторичного: цвет
пережившего: вновь лишь идеею ставшего!):
как на заре не вселенский Костяк этот
ясен!
Видимый Светится: сквозь острова
белого: в поле: все более белого
|1971|
снова: возвращение страха
[к. богатыреву]
друг
мы секунду в ночном пробуждении знаем
подобную
камере яркой! —
где вздрагиваем:
словно поверхностью страха вещественного:
лицом! — уже ставшим как место где род
погибает! о так оно развито друг мой у нас!
это — чувство само: о когда же
прорвавшись за лица —
как в Зарево-Душу — и точку
сознанья-любви расщепляя —
проявится То что за Жизнью-как-вещью? —
когда ослепят
и разрушат:
в ы с ш е е з р е н ь е того-что-я-Есмь:
огромным как эта страна окончательная
ярким и не-отводимым
такой напряженности холодом —
Духу подобным:
как сущностью Этого Места? —
когда же
глубинам х р ан и л и щ а с т р а х а
исток его — будто идею таящий! — раскроется:
сжигая я-Мысль! —
до дна иегового
|1971|
поле: туман
[сестре еве]
а сердце проваливается! — вдруг —
представляются мне состоянья тумана:
определенья — как счастье и горе просты:
туман — лишь «люблю»:
з а д е в а е т о н с р у б — («душу б отдал
за это!»):
жн и в ь е у в л а ж н я е т — («оплакиваю»):
с т е л е т с я — («плачу… — как будто
прощаюсь всю жизнь я с Родимой
и Нищей в родимо-печальном ее одеянье:
всегда — навсегда — домотканном:
с болью оплакивая
уже навсегда — в состоянии этом»):
«плачу» — (и стелется — так же родимо — и
одиноко — туман)
|1971|
и вновь: боярышник
[в. сильвестрову]
о ле́са голоса́-места́! —
опять
как годовщина некая
пора их ясности
и силы:
опять
они в соборе том же
где нет уже
для них потерь! —
и образом такого часа
светящееся среди них
что хочется воскликнуть: счастья время! —
поет боярышника место:
поет извечно-младший Голос:
как самый божий!
и все больше самый:
тот голос что как Бог ведет:
«я»-голоса́ объединяя! —
собором из поющих м е с т в л е с у
все божество поет! —
становится
|1971|
ночью: вздрагивая
[а. м.]
Ночью, внезапно,
вижу я, вздрагивая, — между лицом и
подушкой — лицо похороненного друга:
оно — как бумага оберточная (содержимое вынули):
черты — как сгибы… не вынести этих следов исковерканных!.. —
безжизненно горе само! — все — как будто из вещи — все более мертвой… —
и боль отменима — бесследно — лишь новою болью: ее неживой очередностью!.. —
существованье — как действие? — скомканья — словно рассчитанного!.. —
«всё» — как понятие? — есть — как обертка!.. — чтобы шуршать и коверкаться…
|1971|
прощальное: белый шиповник
кто озвучивал белое? флейтой какою?..
о как ты тогда
распыляя
меня принимал:
в свой образ — как в облако!.. —
а знаю теперь — лишь твою тишину… — знаю
это твое отрицательное
цветенье-безмолвие —
(о бо́льшим накалом чем точка-идея-сияние
ч т о́ т о с т и мира…) —
и все ж это — ты… —
место — отсутствия белого:
чистое: как человек — без болезни!.. —
и теперь даже свет — словно вещь —
не приемлешь… —
с полнотой отрицательной:
ныне ты есть — лишь подобно тому как давно
мне мерещится место
меня — отмененного:
где боль — за о т с у т с т в и е боли:
полостью некою
раны без стенок!.. —
(где и болеть уже — нечему)
|1972|
розы в городе
[р. б.]
о этот цвет их ран: над ними: отраженьем!
там — их страданье…
в городе — как в поле
свободно-явное
как душ открытость
со взглядом связь его легка
когда лицо — как болью
изъеденное — зреньем
и ясно возникает
двух болей измененье общее:
и чисто — со-страданье… —
о боль — от боли что извне:
вторая наша явь!.. —
алеющее облако
во сне печальном мира
(а блики беспокойны!..
как и м и г о в о р и т с я
про вас и про меня! —
т а к не могли б мы сами)
|1972|
долго: солнце
долго
(и в той долготе — беспрерывно-внезапно):
за однородным
соборным потоком:
(высокой молитве подобном:
без слов без раздельности мыслей):
за этим струением
стройности чистых осин:
Ты — родственно зрящее! —
живо — как сок —
сообщающееся:
(живое — как будто лишь чистою болью
трепещет возможная жизнь материнская:
кровью: незримою ясностью!):
живое! — и не прерывающееся:
единственно — ярко и суще — как кровь! —
отвечающее:
словно незримое! — некой душою
единственной
в с ю д у спокойное:
Смысл-Солнце!..
|1972|
крик: розы-рисунки(гуаши из больницы)
[збигневу херберту]
розы
(крик — розы)
да: в кожу
слышится
слышится в боль
ширясь и в кость инъецируясь —
(крик — розы) —
словно шепчется рядом
в застенке глухом
с мерцанием цинковым «аминазин»
(сладкогласия
«роза» сегодняшняя)
о розы (крик) —
сладкогласия
ве́ка
который — давно — с белизной вместо
облика —
(с белизной
ослепляющей вас и в укрытии!):
. розы… —
(друг мой растерзанный — розы)
|1972|
ты — ликами цветов
Господь, Ты — ликами цветов на том —
раскрывшемся мне — свете самих цветов!..
(О, как бело, пугающе! — как память
о белизне отхоже-яркого!)
И вглядывается душа:
вот — крест-цветок и циферблат-цветок,