Что камни оплел,
Краснее зари на возлете,
Сочней Прометеевой плоти,
Которую вырвал орел.
Есть тайна у корня того:
Дорога к нему бездорожна,
Зато невозможное можно
Тому, кто добудет его.
Мятежною кровью поим,
Не терпит он цели преступной.
Лишь подвиг, досель недоступный,
Доступным становится с ним.
Могуч его огненный сок,
Но, отданный тайне волшебной,
На подвиг он силы потребной
Дает лишь на маленький срок.
Взбираюсь во тьме на обрыв,
Срываюсь под гул камнепада.
Мне века на подвиг не надо,
Не надо,
Мне нужен порыв!
«И в жизни, и в теории…»
И в жизни,
И в теории
Привыкли повторять,
Что колесо истории
Не повернется вспять.
Будь так,
Как говорится,
Но не о том же речь,
А речь идет о спицах —
Их надо поберечь.
«Года мудрей, а понимать трудней…»
Года мудрей,
А понимать трудней.
Живу и мучаюсь
В бессильной страсти,
Как скорбный бог,
Что сотворил людей
И потерял над ними
Силу власти.
По мере дней
Ошибки все видней.
Тем дальше истина,
Чем старше годы.
Не потому ль
Я так люблю детей,
Что дети ближе
К замыслу природы.
«Все было бы иначе…»
Все было бы иначе,
Пронеси я
Все тяготы,
Что ты другим дала,
Я мог бы стать
Певцом твоим, Россия,
Которым ты
Гордиться бы могла.
Обидно мне,
Что в словосочетаньях
Нет вековых,
Чтоб оценила ты.
Я выстрадал
Не все твои страданья,
Я вымечтал
Не все твои мечты.
И что с того,
Что чист я пред тобою,
И что с того,
Что пред собою чист.
Как мне наполнить
Страстью и борьбою,
Самим собой
Бумаги белый лист.
Мне нужно слово.
Снова,
Снова,
Мне нужно слово,
Чтобы все суметь.
И если б смерть
Дала мне это слово,
Я б кинул все
И отыскал бы смерть.
«Тяжела, себе не рада…»
Тяжела,
Себе не рада
Б белой гриве голова.
И глядит он
Сонным взглядом
Отдыхающего льва.
В нем
За сонными глазами,
За потухшей кромкой дня,
За далекими годами —
Где-то Африка своя.
«Что живешь, что в битвах не погас…»
Что живешь,
Что в битвах не погас,
Жизнь свою
Сомненьями не мучай.
Люди умирают
Только раз,
Береги себя
На этот случай.
Так построй
Земную жизнь свою,
Так живи в ней
Помыслами всеми,
Чтобы в смерти
Встал ты вровень с теми,
Беззаветно павшими
В бою.
«Если что случится…»
Если что случится —
Да хранись от зла! —
Уходя в больницу,
Сделай все дела.
Чтобы сердце грелось —
Нежность торопи.
Если не успелось —
Объяснись в любви.
Поступись в гордыне,
Снизойди до птиц:
Семечками дыни
Угости синиц.
Плюнь на все бумаги,
Пылью не тряси.
Сироте-собаке
Кости отнеси.
Выходя из дома,
Брось поклон земной
Всем, всему живому,
Бывшему с тобой.
Если жив останешься,
В этом не раскаешься.
«В небе откружил…»
В небе откружил,
В звездах отлетал.
Горячо я жил,
Сердце потерял.
Шевелю губами,
Разучившись петь.
Не маши крылами,
Если не взлететь.
«Это как же так?…»
Это как же так?
Это что ж такое?
Кто придумал мрак
Вечного покоя?
Если сатана —
Утопить до дна,
Если это бог —
Вилы ему в бок
Да сказать вконец:
— А еще творец!
ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ
В. В. Костоглодову
Не по своей вине
Мои стихи и песни
Несут со славой мне
Бесславные болезни.
Не благо,
Что пиит,
Что есть огонь наитий.
Здесь мой дуадинит
Всех строчек знаменитей.
Во мне
Для ваших глаз
Закреплены фиксажем
Воронки старых язв,
Как лунные пейзажи.
Напрасно я потел,
Мой доктор досточтимый,
Когда лечить хотел
Весь мир неизлечимый.
Ах, в нем
То плач,
То стон,
В огне земля и небо.
Поздоровел бы он,
И я поздоровел бы.
Пока в нем
Много слез,
Страданья и мученья,
Мне не в коня овес
Хорошее печенье.
Вы лечите меня,
Меж тем
Все полновесней
Взамен меня моя
История болезни.
«Сроками, остатними годами…»
Сроками,
Остатними годами
Я как зверь,
Обложенный флажками.
Время,
Что загонщик,
С криком, стуком
Дни и ночи
Держит на бегу.
Все пытаюсь
Вырваться из круга,
Но, как прежде,
Остаюсь в кругу.
Знаю,
Мне, матерому, известно:
Выход есть из круга,
Есть тропа…
Но незафлажкованное место
Сторожит
Охотница-судьба.
«Все замечают: я добрею…»
Все замечают:
Я добрею.
Не понимают,
Что старею.
Друзья,
А что здесь понимать,
Умрем — аукай не аукай!..
Как перед вечною разлукой,
Мне хочется
Всех обнимать.
Не полукавить,
Не польстить,
Нет, нет, но тем, что досадили,
Сегодня хочется простить,
Просить,
Чтоб и меня простили.
Наглеют
Недруги-враги,
Заметив в буйных прядях проседь,
Друзья мои, пора отбросить
Раздоров наших
Пустяки.
Любовь и дружба —
Вот блаженство!
Мне даже кажется, ей-ей,
Почти что верхом совершенства
Скандальный
Марков Алексей.
Все замечают:
Я добрею.
Кто знает,
Может быть, мудрею.
«Мои собратья нагло врут…»
Мои собратья
Нагло врут,
Утешась мыслью той,
Что ежели они умрут,
То вновь когда-нибудь взойдут
Цветами и травой.
Как будто в том,
Что есть поэт,
Природа не теряла,
Как будто у природы нет
Другого матерьяла.
Как будто без его солей,
Без горсточки тщеты
В урочный год
Не хватит ей
На травы и цветы.
Друзья,
Все это бред пустой,
Есть у нее запас,
И травостой
И древостой
Взойдут помимо нас.
Чем прорасти —
Не в том вопрос.
На этот милый свет
Каким бы чудом ни пророс —
В том утешенья нет.
Нет, нет и нет.
И я б хотел,
Хоть в свете,
Хоть во мгле
Уж если не бессмертьем тел,
То добротою наших дел
Остаться на земле.
«Не хватит срока моего…»
Не хватит
Срока моего.
Все требует
Меня всего.
Жена — всего,
Стихи — всего,
И даже мой «Урал»
Стрекочет,
Чтобы я его
Всю жизнь
Не покидал.
Друзья — всего,
Враги — всего.
Не хватит
Срока моего.
МУЗЫКА
Моя душа,
Иссохшая в гордыне,
Горячих звуков
Впитывает дрожь,
Как влагу
Опаленная пустыня,
Когда над ней шумит
Спаситель-дождь.
И в свежести,
И в солнечности всходной,
И в чувстве
Убывающей тоски
Моя душа,
Как влажные пески,
Становится живой
И плодородной.
«Цветы — душа людей…»
Цветы — душа людей,
Открытая добру,
Цветы — глаза детей,
Нетронутые плачем.
В дни радости они
Смеются на миру,
В дни бедствия
Мы их от горя прячем.
Душа цветов чутка
На горе и беду,
Они уходят с глаз,
Чтоб их не замечали.
Цветы, когда беда,
Всегда не на виду,
Не вовремя цветы,
Как музыка в печали.
Цветы умеют ждать,
У них терпенье есть,
Как у людей труда,
Встающих до рассвета.
И в дни великих бед
Они умеют цвесть,