Никто не спросит, не пожалеет о нем, никто и не порадуется его смерти. У него нет ни врагов, ни друзей, но знакомых множество. Может быть, только похоронная процессия обратит на себя внимание прохожего, который почтит это неопределенное лицо в первый раз достающеюся ему почестью, и то посмертно, глубоким поклоном. Может быть, даже другой прохожий забежит вперед процессии узнать об имени покойника и тут же забудет его. ‹л. 9›
Между тем [этого] такого человека или, лучше сказать, людей встречаешь на каждом шагу.
3 Всего приличнее бы было назвать его легион. Этот легион4 населяет публичные места: утром его увидишь в кондитерской
5 за газетой, [они] в полдень улицы кишат им,
6 заглянешь в партер,
7 к ресторатору – везде видишь его во множестве.
[В океане чело‹веческого›] [Везде] Не отличается он [ни оригинальностью лиц‹а›] ничем: ни наружностью, ни ума, ни поступка; нет в нем ничего резкого,
29
выдающегося, делающего заметку на памяти наблюдателя. [Такой человек весь] [Это‹т›] [Такой]
Этот Алексеев,
1 Васильев, Андреев или как хотите в этом роде есть какой-то неполный, безличный, [бестенный] намек на людскую массу, какое-то глухое
2 отзвучие, неясный отблеск, или, если хотите,
3 бледный, последний литографический оттиск первой
4 картины. Так, праздная форма, которую природа пустила гулять по белу свету, забыв влить в нее содержание.
[И Захар] Даже Захар, который в откровенных беседах на сходках у ворот или в лавочке делал [всегда] резкую характеристику гостей,
6 приходивших к его барину,
7 всегда затруднялся, когда дело заходило до этакого,
8 положим, хоть Алексеева. Он [ловил] долго думал, долго ловил какую-нибудь угловатую черту
9 в лице
10 или в характере этого лица, наконец, махнув рукой, выражался так: «А у этого ни кожи, ни рожи, ни ведения!»
– А! – встретил его Обломов, – это вы,
11 здравствуйте! А я думал, кто бы это такой…
12 и никак бы не догадался.
13 Откуда это так рано?
– Что за рано? ведь уж 11 часов, – отвечал Алексеев, – что это лежите о сю пору?
15 Я не думал к вам
30
сегодня, – сказал Алексеев, – да Овчинин заехал за мной
1 в канцелярию за делом, увидал меня и увез к себе. Я за вами, Илья Ильич. ‹л. 9об.›
– Куда это?
– Да к Овчинину-то поедемте. Там Альянов, Пхайло, знаете, вот этот еще, как его?.. с пятнышком-то, что пищит…
– Ну да что ж они там
3 собрались? и что им нужно ‹от› меня?
– Овчинин зовет вас обедать.
– Обедать? Хорошо,
4 поедемте.
– А потом
5 в Екатерингоф поедем все:
6 [вы только ко‹ляску›] они велели сказать, чтобы вы коляску наняли…
– В Екатерингоф? зачем в Екатерингоф?
– Как же? нынче там гулянье: разве не знаете, сегодня первое мая.
– Будто первое? что вы? не может быть. Я думаю, там еще снег лежит…
– Что вы!
– [Вот] Как же не первое? ей-богу, первое.
– Что вы,
8 Василий… Иван Васильевич… давно ли было первое апреля? Вы еще тогда, помните, пришли да обманули меня: сказали, что [пришел] меня кто-то спрашивает: я встал с постели, вышел в переднюю, а там никого…
– Давно [давно], Илья Ильич, – ровно месяц назад, ей-богу… так поедете?
31
– Пожалуй, поедемте.
– Вставайте же, полно вам:
1 пора одеваться.
– Вот погодите, немного
2 полежу. Ведь рано.
– Что за рано: они просили в двенадцать часов;
3 [так] едемте же скорей; велеть вам одеваться давать?
– Как одеваться?
4 Я еще не умылся, Богу не помолился…
– Так умывайтесь да молитесь скорей.
Алексеев стал ходить взад и вперед по комнате, [[рассеянно] он то [взглянет на] рассматривал картину, что видал уж тысячу раз прежде], потом он остановился перед картиной, что
7 видал тысячу раз прежде, [то смотрит] то взглянет
8 в окно, то возьмет какую-нибудь вещь
9 с этажерки, посмотрит и положит опять,
10 то посвистит, давая Обломову встать, умыться
11 и помолиться.
12 Так прошло с полчаса.
– Что же вы? – вдруг спросил Алексеев Илью Ильича.
– Что?
– Да не встаете?
– А разве надо вставать?
– Как же? ведь ехать хотели.
– Куда это ехать? я не хотел ехать никуда…
– Вот, Илья Ил‹ьич›, сейчас ведь говорили, что едем обедать к Овчинину, а потом в Екатерингоф…
32
– Ах да, в Екатерингоф-то…
1 ‹л. 10› ведь холодно: какой теперь Екатерингоф! Чай, там [и] [есть] снег не весь растаял…
– Что вы,