Матео закричал от ужаса и насколько мог поджал ноги. Однако в таком положении, с согнутыми в коленях ногами, он не мог оставаться долго, а стая кровожадных рыб уже собралась под ним.
На лице Матео, искривленном гримасой ужаса, выступили капли пота. Он чувствовал, что силы его оставляют.
— Подтяни меня вверх! — крикнул он.
Смуга немного подождал, не выпуская конца лассо из рук, потом спросил:
— Кто из белых командовал индейцами ягуа?
— Это люди Панчо Варгаса! Подтяни лассо скорее, я уже больше не могу.
Смуга изумился. Правда, ему приходилось слышать о борьбе Варгаса за каучуковые участки леса и о его торговле невольниками, но ведь Варгас находился очень далеко отсюда, где-то в районе реки Тамбо[33].
— Лжешь, Матео! — сказал он.
— Я готов присягнуть на чем угодно! — лихорадочно кричал метис. — Это люди Варгаса: Хосе и Кабрал. Их подговорил Альварес! Заплатил им! Подтяни меня скорее!
Спустя некоторое время пленник в полубессознательном состоянии сидел на земле.
— Кто убил молодого Никсона? — сурово спросил Смуга.
— Кабрал.
— Почему ты изменил нам?
— Несколько месяцев назад я был в Манаусе. Проигрался в карты. Альварес дал мне денег, чтобы расплатиться с долгами. Сказал, что, если окажу ему услугу, он не потребует уплаты долга. Когда я последний раз разгружал на Амазонке судно с продовольствием, ко мне прибыли двое: Хосе и Кабрал. От имени Альвареса они потребовали, чтобы я уговорил Никсона отослать Уилсона и сообщил им, когда тот уедет. С этой целью они оставили у меня свою собаку.
— Ты поступил подло, Матео. Велика твоя вина, — сказал Смуга.
— Это все, больше я ничего не знаю. Освободи меня, — несколько увереннее попросил Матео.
Смуга сурово взглянул на него и ответил:
— Я мог узнать от тебя правду и отправить на корм рыбам. И сейчас на дне реки лежали бы только твои обглоданные кости. Знаешь ли ты, почему я оставил тебя в живых, подлый изменник?
— Пощадите, сеньор!
— Я это сделал потому, что смерть в воде слишком легкое наказание для тебя, — продолжал Смуга. — Быстрая смерть не оставляет времени на покаяние.
— Что вы еще от меня хотите? — с дрожью в голосе спросил Матео.
— Сначала ты проведешь меня к тому ягуа, который отрезал голову молодому Никсону. Потом мы поищем Кабрала и его сообщника, а потом… навестим Педро Альвареса.
Метис угрюмо молчал. Через некоторое время тихо сказал:
— Я сделаю так, как вы хотите. Но ничего не говорите в лагере, а то кубео[34] меня убьют!
— Если попытаешься бежать, я тебя из-под земли достану, хотя бы на это пришлось потратить остаток жизни, а тогда… Помни!
Смуга обрезал ремни на руках пленника, разрядил барабан его револьвера и бросил к ногам метиса вместе с ножом.
— Давай иди впереди меня! — приказал он.
III. Индейцы племени тикуна
Вернувшись в лагерь, Смуга сообщил о своем открытии Никсону и Уилсону. Они были поражены изменой Матео.
— Вот же подлый негодяй! — воскликнул Никсон. — А я ему так доверял. Даже и сегодня!.. Какой же я глупец! Если бы не вы, Смуга, несчастье могло бы повториться!
— Вот подлец! Без зазрения совести выдал несчастного Джона убийцам, — вторил Уилсон. — Он заслуживает самого строгого наказания. Не пойму, почему вы сразу не пустили ему пулю в лоб!
Смуга, к которому были обращены эти слова, насупил брови и ответил:
— Я не палач, мистер Уилсон!
— Ну, раз вы не колеблясь применили индейскую пытку, для того чтобы добиться показаний, то могли бы и покарать изменника, — вспылил Уилсон.
— Не забудьте, что сначала я победил Матео в открытой борьбе, ведь он был вооружен так же, как и я! — ответил Смуга. — Правда, я его немножко попугал рыбами, но не уверен, что сделал бы дальше, если бы Матео молчал!
— Не обижайте мистера Смугу сравнением с дикарями-индейцами, — сурово вмешался Никсон. — Самая изощренная месть не вернет жизнь бедному Джону.
— Извините, пожалуйста, я не хотел вас обидеть, — в смущении сказал Уилсон, но Смуга перебил его:
— Забудем об этом, я совсем не обиделся. Я не считаю, что индейцы чем-либо хуже нас. Это белые привели к тому, что жизнь индейцев превратилась в сущий ад. Но если вы в состоянии осуществить самосуд над безоружным пленником, то вот, пожалуйста, возьмите мой револьвер и застрелите его. Матео, несомненно, заслужил это наказание. Я его связал по рукам и ногам. Он сидит взаперти в вашей комнате.
Смуга бросил на стол револьвер, а пристыженный Уилсон немедленно ответил:
— Я заслуживаю порицания за горячность. Еще раз прошу — извините. Однако что нам делать с Матео? Ведь нельзя же допустить, чтобы он вышел сухим из воды!
— Мы можем отдать его под суд в Манаусе, там его, конечно, осудят, — посоветовал Никсон.
— Пока что не следует этого делать. В Манаусе Альварес пользуется большим влиянием, — сказал Смуга. — Прошу не забывать, что Матео не только соучастник преступления, но и единственный свидетель, показания которого, вместе с другими доказательствами, дадут возможность обвинить истинных инициаторов нападения на лагерь и преступников, убивших Джона Никсона. Надо найти еще и других свидетелей этих событий.
— В таком случае что вы намерены предпринять? — спросил Никсон.
— Сначала я хочу посетить индейцев ягуа, принимавших участие в нападении и отрезавших голову молодому Никсону. Может быть, мне удастся купить у них этот мрачный трофей. Пусть голова несчастного Джона будет предана земле вместе с телом.
— Это очень благородно с вашей стороны, — взволнованно сказал Никсон. — Но захотят ли воины ягуа вести с нами переговоры на эту тему?
— Они знают Матео, поэтому переговоры мы поручим ему, — пояснил Смуга. — Потом я намерен найти настоящего убийцу, Кабрала, и его сообщника. Я добьюсь от них правдивых показаний. Тогда мы сможем рассчитаться и с Альваресом. Пора уже обуздать этого преступника и интригана.
— А как быть с Матео? — спросил Уилсон.
— Я возьму его с собой. Правда, для него это будет не слишком веселое путешествие, — ответил Смуга.
— В лесу вы не уследите за ним. Он уйдет при первой возможности, — обеспокоенно сказал Уилсон.
— Я не позволю вам одному лезть на рожон, — возразил Никсон. — Мы пойдем вместе! Збигнев сам справится с делами в Манаусе. Я сейчас напишу ему. Уилсон останется работать в лагерях сборщиков каучука. Ведь нам не придется скитаться слишком долго.
— Нет-нет, мистер Никсон. Это было бы неразумно с вашей стороны, — возразил Уилсон. — Как близкий родственник Джона, вы не сможете сохранить должное спокойствие во время переговоров с ягуа. Ни к чему рисковать. Кроме того, ваше длительное отсутствие может пагубно отразиться на делах предприятия. Я буду сопровождать Смугу, а вы останетесь в лагере. Отсюда легче связаться со Збышеком в Манаусе. Я лучше знаю сельву, чем вы, и потому буду Смуге полезнее.
— Уилсон прав, так будет лучше, — заметил Смуга. — Кабрал и Хосе работают у Варгаса, а этому, как известно, палец в рот не клади!
— В этих делах решаете вы, — сказал Никсон. — Мне приходилось уже слышать о Варгасе. Отсюда до Тамбо довольно далеко. Кроме того, там на каждом шагу ждут опасности. Силой вы немногого добьетесь.
— Говорят, под командованием Варгаса сотни людей, — добавил Уилсон.
— Черт возьми, неужели стоит подвергаться стольким опасностям лишь для того, чтобы разоблачить Альвареса? — спросил Никсон.
— Я не только по делу Альвареса хочу посетить Варгаса, — ответил Смуга. — Его люди увели наших индейцев. Если бы нам удалось освободить хотя бы часть из них, наш авторитет среди индейцев значительно возрос бы. Игра стоит свеч. Кроме того, я считаю, что забота о судьбе рабочих входит в круг наших прямых обязанностей. Работая для нас, они попали в рабство, означающее для многих из них жестокую смерть.
— Теперь я понимаю, почему люди так вас уважают! Вы порядочный человек, — заявил Уилсон. — Я пойду с вами, и… можете положиться на меня.
— Не буду возражать. Ваши аргументы, Смуга, меня убедили, — признал Никсон. — Вам понадобятся деньги. С собой их у меня нет. Потребуется время…
— Мы не можем ждать, пока прибудут деньги. Если мы хотим спасти наших индейцев, то необходимо как можно скорее встретиться с Варгасом, — сказал Смуга. — По сообщению Матео, племя ягуа, принимавшее участие в нападении, живет где-то на берегах Солимойнса[35], то есть по дороге в Икитос[36], откуда мы намерены по Укаяли добраться до реки Тамбо. В Икитосе в банке мы без осложнений получим необходимые деньги.
— Хорошо, я выпишу вам чек, — решил Никсон. — Но вы должны взять с собой нескольких достойных доверия людей.
— Я уже думал об этом, но не уверен, отважится ли кто-нибудь из наших индейцев отправиться так далеко в чужие края, — ответил Смуга. — Как вы думаете, Уилсон?
— За хорошую плату могут найтись смельчаки, но польза от них будет невелика. Они не умеют обходиться с огнестрельным оружием.
— Это не так уж важно, научатся быстро. У индейцев врожденные способности к этому, — ответил Смуга. — Скажите им, что нам нужны четыре добровольца, и объясните зачем.
— Хорошо, я сейчас займусь этим. Когда вы думаете отправиться в путь?
— Через два дня. Успеете подготовиться?
— Успею!
— Значит, всё. Беритесь за дело!
Найти добровольцев среди индейцев Уилсону удалось безо всякого труда. Услышав, что Смуга намерен выкупить из рабства взятых в плен их соотечественников, первым согласился помочь Габоку, весьма влиятельный среди индейцев человек. За ним потянулись другие. Габоку, охотник за ягуарами, пользовался огромным авторитетом у индейцев своего племени. Ведь ягуары, по верованиям индейцев, были воплощением опасных колдунов или служили колдунам, как собаки. В качестве символа своей важности и храбрости Габоку носил на шее ожерелье из зубов леопарда и набедренную повязку из шкуры армадилла, или броненосца.