– Закончили своё совещание? – хмуро спросил он. Видимо обиделся, что его на собрание не пригласили.
– Не обижайтесь, – попросил Кольцов. – Вы же должны понять наше положение. Поверить, что нас каким-то чудом занесло в прошлое непросто. А вдруг и впрямь вы нам просто голову морочите? Или вы, я извиняюсь – просто местный сумасшедший?
Сарафанов хмыкнул себе в бороду, но ничего не ответил.
– В любом случае, нам надо осмотреться. Не могли бы вы сопроводить Саню до ближайшей деревни и обратно. Провести, так сказать экскурсию.
– Не могу, – ответил лесник. И, глядя на вытянувшееся лицо собеседника, пояснил:
– Да к такому вся деревня сбежится. Вырядился, как буржуй городской. Или иностранец. Вон и буковки у него на куртки нерусские. Может он ещё и шпион, про которых в газетах пишут? Тебе, мил человек, что больше понравится? Что бы про тебя решили, что ты буржуй недорезанный? Или, что ты – шпион засланный?
– Мда, – Кольцов потёр подбородок. – Про это я не подумал. И что вы нам посоветуете? Может есть какая не такая броская одежонка?
– Сперва скажите, за каким лешим вам в Крюково понадобилось? Что вы там увидеть хотите? Или в вашем будущем деревни так от нынешних отличаются?
– А вот увижу хоть над одной хатой антенну телевизионную, так сразу в бубен получишь, – пообещал Саня.
– Не знаю, в какой бубен ты там стучать собрался, – сказал Сарафанов. – Но в Крюково вам делать нечего. Там все друг дружку знают и чужаку не спрятаться. Сразу начнутся пересуды: кто, да что, да откуда взялся, да к кому пришёл? И вот когда у меня спросят, кого это я по деревне водил, мне что отвечать? Что пришли шестеро, двоих похоронили, а потом и говорят: мы, мол, из Будущего?
– Но мы же должны проверить! – сказал Кольцов.
– Проверяйте. Только без меня, – отрезал лесник. – А лучше всего – уходите по добру, по здорову. И: я вас не видел, а вы – меня.
– Куда же мы пойдём? Ни денег, ни документов!
– Идите в район, в Болтаново, к начальству. Так, мол, и так – попали к вам из Грядущего, помогите. Там у вас кто у власти? Большевики, али ещё кто?
– Там у нас не просто, дедушка, – туманно ответил Кольцов и тут же сменил тему. – Ты не переживай. Мы надолго у тебя не задержимся. Но пока – не обессудь. Идти нам пока некуда. Давай так, у тебя есть какое жильё в деревне?
– Ну есть, – осторожно ответил Сарафанов.
– Сходи с Саней, принеси какой одежды, чтоб нам не выделятся. Хотя бы на одного или двоих. А чтоб вопросы не задавали – идите, как смеркаться начнёт. По темноте и обернётесь.
– И что же я вам за просто так одежду дарить должен? С какого перепугу?
– Мы заплатим, Сергей Николаевич. Можем на свою одежду сменять. Вон куртка у Сани, она под дождём не мокнет. Надевай себе капюшон и гуляй себе, хоть тебе и ливень…
– А чего это ты моей курткой фарцуешь? – возмутился молодой. – Свою заимей – и меняйся, сколько влезет.
– Ладно, – примирительно поднял руки Кольцов. – Короче – договоримся. Мы, пока вы в деревню сходите, прошвырнёмся до места катастрофы. Может, такого там накопаем, что не мы тебе, а ты, Сергей Николаевич, нам должен останешься.
Глава шестая
Кольцов, как оказалось, неплохо ориентировался в лесу. Он уверенно шагал впереди, ведя Тоню, Володарского и Шувалова по их вчерашним следам.
Всё это суета и полумеры, – думал на ходу Володарский. – В лучшем случае, добудем еды на пару дней. А дальше? Нужны документы, жильё, деньги, работа какая-нибудь… Главное – документы. Без них нигде не устроится. А документы возможны только «липовые». Следовательно, в первую очередь, нужны деньги. Много денег. А где их взять?
Ничего, кроме криминала ему в голову не приходило. Но без подготовки грабить какого-нибудь инкассатора – даже не авантюра, а чистое безумие. Да и где в этой глуши взяться инкассатору. Судя по внешнему виду этого лесника, нищета здесь та ещё…
Он достал сигарету, закурил и стал перебирать в уме другие варианты добычи денег.
Грабануть кого-нибудь из зажиточных? Так в деревне только коллективизация отгремела. Нищета. Наличных денег – полушка с пятачком. Подпольных миллионеров нужно искать в городе. Да и там они не ходят с плакатами «Поделюсь доходами». Нужно вычислять их, а для этого – бывать там, где они роятся: в ресторанах, в дорогих магазинах, в театре. А для этого опять таки – нужен начальный капитал. Замкнутый круг получается.
Рядом, отставая на пару шагов, пыхтел Шувалов. В одной руке он держал небольшую ветку, которой размахивал перед собой, чтобы не влететь в сплетённую между деревьями паутину.
Вот кому хорошо, – подумал Володарский. – С его специальностью в любом времени можно устроиться…
– Где ж мы их найдём? – пробормотал Шувалов, спотыкаясь о пенёк.
– Это вы о чём? – спросил его Володарский.
– О документах, – ответил тот. – Без них мы пропадём. Я много книжек читал про довоенные времена. И советских, типа «Поднятая целина» или «Вечный зов», и перестроечных. Так вот и в тех, и в тех написано, что тридцатые годы очень любили проверять документы. Могли на улице остановить и: Кто таков? Ну-ка – предъяви! А уж в поездах и подавно.
– То есть ты сам уже поверил, что нас в прошлое занесло? – уточнил Володарский. Он неудачно выдохнул дым от сигареты и попал в лицо Шувалову.
Тот поморщился и ответил:
– Не знаю. Моментами я чувствую себя полным идиотом. Даже скрытые камеры пытался высматривать. Но как-то всё…
Он замолчал, подбирая слова.
Наконец продолжил:
– Я ведь заведующий медицинским блоком был на строительстве. Через меня много рабочих прошло. Кто палец прищемит, кто простудится. Одному даже аппендицит удалять пришлось. Так вот, был у меня один пациент с ожогом руки – Антон Забелин. Сварщиком он работал. Так вот, он рассказывал, что это у него третий тоннель. Я всех слов специальных, что он говорил, не понял. Но по смыслу выходило, что на этой стройке что-то не так, и не тоннель они делают, а какую-то пушку Гаусса. Он должен был потом прийти на перевязку и не пришёл. Сказали – уволился и уехал. А когда я выразил сомнение в этом, мне посоветовали заниматься больными и не лезть не в своё дело. Был там такой Шульц Клягге…
Вот это да! – подумал Володарский. – А я в гордыне своей считал, что это я один такой умный. Вероятно, в тот поезд посадили всех, кто был на подозрении. Кто, много знал или догадывался. Не удивлюсь, что и у Тони имеется похожая история. И у Кольцова, у этого здоровяка Сани. Если только…
Если только один из них не «засланец».
А кому было в первую очередь выжить, как не ему? Ради него же вся эта канитель и затевалась.
Володарский не хотел про это думать. Боялся. Если он прав, и «хрононавт» действительно один из них – дело худо. Потому, для того, кто готовился для заброски в одиночку, остальные, как минимум – обуза. А как максимум – опасные свидетели. Сейчас он растерян и дезоринтирован аварией. И, по-хорошему, нужно бежать отсюда сломя голову, пока он не пришёл в себя и не начал убирать своих случайных попутчиков.
С другой стороны, может, и нет никакого «засланца», – успокаивал он себя. – Может, порвало гада на куски во время переноса, а он, Володарский, ломанётся отсюда, как дурак без документов, без денег… И сам «спалится», и других подставит!
Что же делать?
– Тебе не кажется, что стало темнее? – спросил Шувалов.
Володарский посмотрел вверх, ожидая увидеть, что это деревья заслонили солнце. Но – нет. Обычные сосны. Правда, в неподвижном воздухе наблюдалась лёгкая дымка, вроде марева, потянуло сыростью. И, чем дальше они продвигались следом за Кольцовым, тем гуще становилась дымка, превращаясь в туман какого-то серо-ржавого цвета. Похолодало. Стали встречаться лужи, с деревьев закапали крупные холодные капли.
Шедший рядом Шувалов втянул голову в плечи, поднял воротник лёгкой курточки.
– Дождь что ли? – пробормотал Володарский и поёжился и чуть не поскользнулся. Опустил взгляд – под ногами было пятно грязного, на половину растаявшего, снега.
Стало ещё холоднее. Шувалов застегнул замок-молнию на куртке до самого подбородка. Володарский проделал со своеймастеркой тоже самое.
– Я так понимаю, вчерашний снег нам не пригрезился, – сказал он.
Они вышли на небольшую поляну уже полностью покрытую снегом, на котором была отчётливо видна цепочка следов, которую они оставили вчера.
– Как такое может быть? – спросил Шувалов.
Шедший впереди Кольцов перешёл на лёгкий бег.
– Не отставайте, – крикнул он на бегу. – А-то замёрзнем.
Они пересекли поляну, пробежали метров двести по заснеженному лесу и, наконец, выбрались к железнодорожной насыпи.
Вчера Володарский не обратил внимания, не до того было, но нынче он отчётливо увидел, что рельсы тянуться всего метров сто – сто пятьдесят. А потом, как обрезало. Оба конца упирались в довольно густой лес.
Было очень холодно.
– Какие ещё нужны доказательства? – пробормотал Шувалов, стоявший рядом с ним. – Факт перемещения в пространстве на лицо. Остаётся доказать перемещение во времени. Только почему тут зима?
– Не стоим, не стоим, – крикнул им Кольцов. – Становимся цепочкой и ищем съестное. У нас мало времени. Заболеем, что делать станем?
Володарский, махнул Шувалову, мол, иди вправо, а сам, проваливаясь в снег, направился в левую сторону.
Итогом поисков стала пара сумок, набитых едой. Тут были и макароны быстрого приготовления, и копчёные куры, завёрнутые в фольгу, и палки сухой колбасы. Коньяк, пять бутылок водки. Плюс хлеб, конфеты, шоколад. Несколько замёрзших бутылок с газировкой.
– Хватит пока, – резюмировал Кольцов минут через двадцать, стуча зубами. Он отдал свою ветровку Тоне и теперь аж побелел от холода. – Потом ещё раз придём. Поищем вдумчиво. А пока – пошли назад, а-то я сейчас дуба дам.
И опять сквозь туман они вышли в невыносимо жаркий после мороза август. Присели перевести дух.
Пока копались в снегу, Володарский посматривал на своих спутников. Не достаёт ли кто из снега ноут или, на худой конец – планшет, полный информации о нынешнем времени. Или, может, наоборот – прихоранивает, чтоб вернуться позднее. Нет – ничего подозрительного. А потом пальцы от холода перестали слушаться, и он поспешил вместе со всеми убраться из этой зимы посреди лета.