Оставшиеся в нашем распоряжении плавбазы «Холланд» и «Отус» должны были обслуживать 20 подводных лодок, причем основная масса работы приходилась на первую из них, так как «Отус» представляла собой обычное грузовое судно, которое в начале войны наскоро переоборудовали в плавучую базу подводных лодок.
Все свободные помещения на плавбазах заняли уцелевшие моряки с других кораблей, а для личного состава подводных лодок, становившихся на ремонт, места уже не оставалось. Несчастным подводникам приходилось жить на своих кораблях и засыпать под «музыку» ремонтных бригад, не прекращавших работы ни днем, ни ночью. Не получая столь необходимого для них отдыха, подводники отправлялись в новый боевой поход почти такими же измотанными, какими возвратились с задания.
Нужно было что-то предпринимать, и притом немедленно. Подводники нуждались в хорошем отдыхе в перерывах между боевыми походами, и мы обязаны были предоставить им его, насколько это было в наших силах. Чтобы выдержать напряжение 50-дневного похода в воды противника, чтобы потопить как можно больше японских судов, а затем благополучно привести свою лодку в базу и подготовиться к выполнению нового боевого задания, подводники должны были набраться сил и прийти в себя после пережитых волнений.
У меня и у офицеров моего штаба, разместившегося в Перте, было немало забот: не хватало запасных частей и торпед, не были устранены дефекты торпеды, но вопрос об отдыхе подводников волновал меня больше всего. Когда личный состав подводных лодок измотан и его моральное состояние подорвано, то вопрос, действуют торпеды или не действуют, не имеет большого значения.
Неестественный блеск глаз и исхудалые лица офицеров и матросов свидетельствовали об огромном нервном и физическом напряжении, которое они выдерживали в течение многих недель, выслеживая добычу в тропических водах под палящими лучами солнца или во тьме морских глубин и подвергаясь атакам японских самолетов и охотников за подводными лодками. Один из наших лучших специалистов по потоплению японских кораблей капитан-лейтенант Райт, возвратившись из очень удачного похода, обнаружил, что похудел на 11 килограммов. Это было немало для его и без того сухопарой фигуры. Далеко не всякий может позволить себе потерять столько в весе. Проблема создания условий для отдыха подводников становилась все более острой.
В Пирл-Харборе адмирал Нимиц приказал снять отель «Ройял Гавайен» и использовать его в качестве дома отдыха для подводников и летчиков. Возвратившиеся из похода офицеры и матросы снимались с кораблей и получали двухнедельный отпуск, во время которого они могли загорать, купаться, заниматься спортом. Тем временем ремонтные бригады приводили в порядок их корабли. Подводники возвращались на свои лодки со свежими силами, готовые снова идти в бой.
Нечто подобное, но в меньшем масштабе я хотел организовать во Фримантле и Олбани (порт в 250 милях к югу от города Перт). В некоторых кругах косо смотрели на мои планы, считая, видимо, что мы чересчур нянчимся с матросами. Однако практика предоставления отдыха личному составу, осуществлявшаяся нами на протяжении всей войны, окупила себя с лихвой, и ее следствием было улучшение физического и морального состояния подводников и более эффективное выполнение ими боевых задач. И я убежден, что благодаря этому мы потеряли меньше подводных лодок. В самой идее отдыха не было ничего нового. Немцы осуществили ее еще во время Первой Мировой войны, и никому не пришло в голову упрекать их за то, что они балуют своих матросов.
Не теряя времени, мы приступили к изучению возможностей устройства домов отдыха поблизости от наших баз. Очень скоро нам удалось при содействии командования австралийской армии снять в аренду в счет ленд-лиза четыре небольших отеля, два из которых находились прямо на побережье. Наши моряки немедленно въехали в них, захватив с собой коков и продовольствие.
Австралийские иммиграционные власти любезно предоставили в наше распоряжение карантинную станцию в Олбани, где мы разместили около 250 новобранцев, присланных к нам после шестинедельного обучения. Впрочем, должен сказать, что, прослужив с полгода на подводных лодках и понюхав пороху, эти зеленые мальчики стали превосходными подводниками, и уже через этот короткий срок многие из них вполне заслуживали присвоения очередного звания. Приведенный пример показывает, что программу обучения можно значительно сократить, если этого требует суровая необходимость.
В мае 1942 года я принял командование подводными силами США юго-западной части Тихого океана, а когда в Соединенные Штаты был отозван контр-адмирал Пернелл, стал командующим военно-морскими силами союзников в Западной Австралии, получив звание контр-адмирала.
Под моим командованием оказались союзные военно-морские силы, в которые входили: два голландских, австралийский и американский крейсера; два голландских и два австралийских эскадренных миноносца; три американских гидроавиатранспорта (переоборудованные из старых эскадренных миноносцев); эскадрилья разведывательных летающих лодок; судно «Изабел» (переоборудованная яхта постройки периода Первой Мировой войны), а также мои подводные силы в составе двух плавучих баз подводных лодок, двух спасательных кораблей и двадцати океанских подводных лодок. Подводные лодки типа «S» были переведены в Брисбен, где они вместе с уже находившимися там шестью подводными лодками того же типа поступили в распоряжение капитана 2 ранга Кристи и вели боевые действия в районе Новая Гвинея — архипелаг Бисмарка — Соломоновы острова.
К этому времени мы потеряли четыре подводные лодки. «Салайэн» была повреждена авиационной бомбой во время стоянки на ремонте в базе подводных лодок в Кавите на Филиппинских островах. В рождественский день 1941 года нам пришлось затопить ее, чтобы она не попала в руки японцев. Подводная лодка «S-36» 20 января 1942 года наскочила на риф Така-Баканг в Макассарском проливе и также была затоплена. Подводная лодка «Шарк», на которой находился адмирал Томас Харт, вместе со своим штабом направлявшийся из Манилы в Сурабаю (остров Ява), погибла, по-видимому, у Манадо (остров Целебес). И, наконец, была сильно повреждена глубинными бомбами и затоплена в Яванском море подводная лодка «Пёрч».
Моим первым заместителем в союзном командовании был коммодор австралийского флота Коллинз, который, командуя в свое время крейсером «Сидней», потопил в морском бою у мыса Матапан итальянский крейсер «Коллини».
Наше положение в Австралии было довольно любопытным. С одной стороны, нас принимали с распростертыми объятиями и приветствовали как ценное дополнение к немногочисленным вооруженным силам Австралии, а с другой — австралийцы не всегда одобряли нашу бесшабашность и шутки, нередко отпускаемые по их адресу, и особенно нашу абсолютную уверенность в том, что все американское — лучшее. Однажды наш морячок зашел в ресторан и, выпив несколько рюмок вина с австралийцами, пожелал успокоить их относительно обороны Австралии. Похлопав одного из них по плечу, он сказал:
— Выше нос, дружище. Теперь нечего бояться: вас будет защищать американский флот.
— Ах вот, оказывается, почему вы здесь? — удивился собеседник. — А я ведь, грешным делом, думал, что вы — несчастные беженцы из Пирл-Харбора.
Аналогичный случай произошел со мной в Лондоне после трагедии в Пирл-Харборе. Первый морской лорд Англии адмирал Фрейзер, занимавший в то время пост инспектора в английском адмиралтействе, а затем ставший главнокомандующим военно-морскими силами Великобритании на Тихом океане, любил хорошую шутку, даже если она была по его адресу. Однажды утром, когда я зашел к нему в кабинет, адмирал приветствовал меня следующими словами:
— Послушайте, Локвуд, вы не слышали, что американский флот реквизировал у нас 30000 юбочек[5] по обратному ленд-лизу?
В тот период войны я уже перестал удивляться чему бы то ни было и, не подозревая подвоха, легко попался на удочку.
— Нет, не слышал, — ответил я. — А зачем?
— А чтобы вас, американцев, не застали снова без штанов, — любезно разъяснил адмирал.
Помня о гибели английских кораблей «Принс оф Уэлс» и «Рипалс», о падении Гонконга и сознавая, что такая же участь ожидает Сингапур, я мог отпарировать шутку, но я прекрасно понимал, что на самом деле слова адмирала означали: «Да, мы с вами товарищи по несчастью».
Все силы, имевшиеся в районе западного побережья Австралии, находились под командованием генерал-лейтенанта Беннета, штаб которого дислоцировался в городе Перт. С Беннетом я согласовывал вопросы обороны нашего района. Беннет служил в Сингапуре и прибыл в Австралию после капитуляции этой базы.
Мой штаб состоял из дельных офицеров. Под стать им были и командиры соединений и дивизионов подводных лодок, со многими из которых я прослужил вместе много лет. Среди них не было бездумных исполнителей. Каждый имел свое собственное и совершенно определенное мнение о том, как следует использовать находящиеся под его командованием корабли и как нужно воевать, чтобы выиграть войну. Полностью они сходились только в одном: война должна быть выиграна — и как можно скорее. Такие офицеры вполне устраивали меня, так как различный подход к любой сложной задаче обеспечивал наиболее правильное ее решение.
За время войны наши подводники потопили большое количество японских кораблей и судов общим тоннажем почти в 6000000 тонн. Но прежде чем добиться такого успеха, нам пришлось решить очень серьезную проблему — проблему торпед.
С самого начала войны торпедная стрельба наших подводных лодок давала обескураживающие результаты. По-видимому, торпеды зарывались слишком глубоко в воду, то есть не держали заданной глубины хода. Возвратившись из боевого похода, командиры подводных лодок докладывали, что своими глазами видели, как след выпущенных торпед проходил под кормой или чуть позади кормы атакованных судов. Если учесть время, в течение которого воздушные пузыри от торпеды всплывают на поверхность, и расстояние, на которое цель может продвинуться за этот срок, то станет ясно, что торпеды проходили под атакованным судном. Подводные лодки типа «S» имели на вооружении торпеды с контактным взрывателем, который срабатывал при ударе торпеды о борт корабля. В торпедах океанских подводных лодок использовался магнитный взрыватель, срабатывающий под действием магнитного поля, которое образуется стальным корпусом корабля-цели. Таким образом, зарываясь глубже заданной глубины хода, торпеды подводных лодок типа «S» не попадали в цель, а торпеды океанских подводных лодок проходили под днищем судна за пределами интенсивного магнитного поля.