По сути, двое данных мужчин являлись моими самыми близкими знакомыми в этом мире. Я общался и с другими продавцами макров в прилавках, так же и с теми, кто торговал рыбой, картошкой, зеленью, пирожками и прочим. Весь тот народ, что всегда на виду на рынке. Но это из разряда «привет-пока».
Такая же ситуация была с покупателями. Многие общались со мной как со старым приятелем, но по-настоящему близок ни с кем из них я не был. Это лишь часть стратегии как торговца — заводить иллюзию доброжелательных отношений. Люди шли ко мне отчасти не за товаром, а за парой-тройкой добрых слов. Старикам так вообще и поговорить было не с кем, но никогда и никого я не гнал, если не считать обнаглевших халявщиков.
Такова психика людей. Когда у прилавка толпится народ, это привлекает других — раз интересуются, значит, здесь что-то хорошее продают. А у меня крайне крайне редко задерживались меньше минуты.
Единственная покупательница, с кем я мог бы сблизиться из-за обстоятельств — это Мария Марковна. Та, которой помог найти заначку покойного мужа. Но, хвала местным богам, она с того дня куда-то пропала и ни разу не приходила за покупками. Я полагал, что женщина просто уехала из города.
На рынке Харитон словно не видел во мне аристократа, но стоило переступить порог дома, как приосанился, глаза выпучил и начал выкать. Возможно, на него повлияла обстановка и манера речи Виктора.
— Представляете, — рассказывал мой коллега о своём работодателе, — Никифор совсем стыд потерял. Ясно сказал ему, что у друга похороны отца, ну отпустите на один день, я и замену найду. А он как начал орать о том, какой я бездельник и сплошные убытки ему несу. Клялся уволить, если не выйду!
— А вы что? — вяло усмехнулся я, уже зная ответ. Харитон не раз обсуждал за глаза своего начальника и всё грозился уйти к работодателю получше и посговорчивее, но это были лишь голые слова.
— Сам уволился. Говорю, мне работу лучше предположили, во как. Так он начал просить меня не бросать его, представляете? Так и знал, что специально на нервах играет, — хлопнул он себя по колену.
Мы находились в моей комнате, потому он мог вести себя более свободно, не стесняясь женщин.
— И где же вы теперь будете работать? — полюбопытствовал Виктор.
— А вот, у него! — мужчина обеими руками указал понятно на кого.
Лопухов удивлённо посмотрел на меня.
— У меня прилавок на рынке оплачен ещё на пять месяцев, — пояснил я. — Да и растительные макры всё ещё надо где-то сбывать. Такое в лавку не потянешь.
— Зачем припёрся, бесстыдник! — услышал я голос Галины, хоть по тону она и пыталась говорить тише.
— Прекрати, чего ты взъелась? — незнакомый мужской голос. — Барин умер, как я мог не прийти?
— Какой он тебе барин? Перестал таковым быть, когда ты сбежал, поджав хвост.
— Ты же прекрасно знаешь, у меня не было выбора!
— А у меня он был, значит?
— Галенька, прошу тебя, хотя бы не в этот день.
— Ой, уйди, глаза б мои тебя не видели.
Судя по звуку, она ударила оппонента полотенцем.
— Сколько лет прошло, а ты так и не изменилась.
— Иди, говорю. Бестолочь.
Я с приятелями переглянулись, но комментировать случайно подслушанный разговор не стали.
— Сергей Константинович, — в комнату заглянула Галина, — за стол пора.
Итак, со стороны отца пришли… А никто, по сути. Нотариус, доктор и ещё один мужчина, виновато смотревший на Галину и на меня. Тот самый, которого она бесстыдником назвала. Похоже, один из бывших слуг рода.
Разговор не клеился. Мы поели, выпили несколько раз за упокой. Собственно, на этом и всё. Некоторые подошли к гробу и попрощались, после чего доктор и нотариус заколотили крышку.
На кладбище прибыли катафалк и два четырёхместных такси на лошадях. Мои знакомые сели с возничими, так что уместились все, в том числе Галина.
Никто не отпевал, так как христианства в этом мире не существовало. Рабочие кладбища просто опустили гроб и закопали. Свежие могилы помечали обычной палкой, на которую приколачивали табличку. Через год, когда земля осядет, предполагалось ставить памятник. Территория облагороженная, без сорняков. Насколько мне было известно, всё здесь содержалось из части налогов, что платили аристократы.
У Скарабейниковых не было своего склепа, но кладбище и не для простолюдин. Отец ещё давно купил здесь себе место. Где-то на территории также отдельно находились могилы всей родни настоящего Сергея. Я о них, разумеется, не знал.
Интерлюдия
Екатерина вошла в дом с улыбкой. Всё сложилось совсем не плохо для неё, а в какой-то степени даже лучше, чем она рассчитывала.
Не сбавляя шага, женщина вошла в комнату покойного мужа и начала рыться в его баре.
— Мам, а что ты делаешь? — заглянула в помещение Яна.
— А ты не видишь? — она подняла бутылку коньяка и потрясла ей, смотря на дочь.
— Фу, — скривилась та. — А не лучше вино?
— Ничего ты не понимаешь! Но если так хочешь, то возьми у меня в комнате. Спроси сестру, что она будет.
— Ань?
— Ничего, спасибо, — раздался из коридора тихий голос. — А вы не боитесь, что Серёжа раньше придёт?
— И что? — с вызовом поинтересовалась Яна. — Что он сделает?
— Но разве нам не нужно что-то делать, чтобы вернуть расположение Первопредка?
— О, дорогая, не переживай, — Екатерина вышла в коридор с двумя бутылками коньяка, — мама всё уладит.
— Но как? — хором воскликнули близняшки.
— Вам это знать пока рано, — расплылась она в улыбке. — Сейчас же время праздновать.
— Но Серёжа…
— Ань, сдался тебе этот Серёжа, — сестра раздражённо перебила девушку. Или ты влюбилась?
— Ничего подобного! Но он и правда изменился, — попыталась оправдаться младшая. — Наверняка дар предпринимательства унаследовал.
Разговор прервал взрыв хохота Екатерины.
— Какой ещё дар? Если он у Скарабейниковых и был, то колен десять назад, не меньше. Всё, хватит об этом малолетнем поганце! Ничего не хочу и слышать о нём! У нас сегодня праздник! Марш всем в мою комнату!
— Но мам, он ведь наш глава рода теперь, — не унималась Анна.
— Это временно, — мать чиркнула по её носу, проходя мимо. Девушка тут же потёрла его.
— У тебя уже есть какой-то план? — восторженно воскликнула Яна.
— Ну конечно он есть! А когда у вашей матери не было запасных выходов?
— Расскажи!
— Всему своё время, дорогая. Всему своё время, — ответила она уже из своей комнаты.
Когда через час вернулась Галина, то брезгливо скривилась, проходя мимо комнаты бывшей хозяйки. Ей было совершенно не интересно, почему та напилась и споила своих дочерей. А вот с кучей приготовленной пищи, на которую не нашлось едоков, нужно было что-то делать.
Глава 20
Я вернулся домой только к ужину и застал необычайную тишину.
— Где все? — поинтересовался у Галины, так как находился в столовой один.
— Напились и спят, — пояснила женщина.
— Праздновали, полагаю? — хмыкнул в ответ.
— То мне не ведомо, — вздохнула она. — Сергей Константинович, вы ведь теперь полноправный глава рода? Я правильно понимаю?
— Грубо говоря, да, — не стал отрицать. — Хоть официальные бумаги ещё не готовы. Ты хочешь попросить разорвать клятву на служение роду?
Я напрягся, так как не хотел терять такого работника. В меру послушная, но имеющая свою точку зрения и волю её отстоять.
— Что вы, как я могу! — взволнованно ответила она. — Бросить вас в такой момент? Нет, конечно!
Посмотрел на неё и сказал со всей серьёзностью:
— Спасибо, это важно для меня.
Она смутилась и, спросив позволения, ушла.
Утром я понял, что затишье закончилось.
Яна перестала пытаться пытаться угодить мне, даже куска хлеба не предложила взять. Екатерина Андреевна явилась на завтрак с опозданием, позже своих дочерей. По её виду было понятно, что страдает от похмелья. Она сразу же опустошила стакан с водой, что стоял напротив её тарелки.
— Что за духота в доме? — первое, что произнесла женщина вместо приветствия либо пожелания приятного аппетита. — Серёжа, твоих рук дело?
— Да, я включил отопление, — не стал отрицать очевидное.
— Разве, кроме дома, отец оставил тебе ещё что-то? Я ничего не слышала о жирном банковском счёте.
— У нас достаточно макров, чтобы поддерживать тепло всю зиму.
— Разве не лучше их продать, чем выкидывать на ветер?
— Екатерина Андреевна, что и как делать, я сам разберусь, без вашего участия.
— Ха, посмотрите как заговорил! — усмехнулась она, всё ещё не притронувшись к еде. — Почувствовал вкус власти?
Настолько бестактно она себя ещё не вела, так что я был удивлён таким неприятным переменам. Или это у неё те самые дни начались?
— Екатерина, право проживания в доме не означает, что вы можете позволить себе хамить главе рода.
— Ты пока ещё не глава. Документов нет. И что за фамильярности? Для тебя я Екатерина Андреевна, имей уважение к старшим.
Со вздохом отложил столовые приборы и внимательно посмотрел на женщину.
— Чего вы добиваетесь? Вам ведь прекрасно известно, что отсутствие документов на руках не лишает меня законной власти. Решили прощупать рамки дозволенного? Спешу разочаровать, вы уже их нарушили.
— Да? — засмеялась она. — И что же мне сделаешь? Пальчиком погрозишь?
Не спеша, поднялся со стула, подошёл к ней и положил свою ладонь поверх её. Мачеха попыталась вырваться, но не вышло.
— Вы лишаетесь привилегии носить это кольцо.
Женщина моргнула пару раз и принялась хохотать. Но ровно до того момента, когда я убрал руку и она поняла, что её печатка пропала. Спокойно сел на своё место и продолжил завтрак.
Стоило только подумать о том, что хочу забрать кольцо, как в голове появилось знание, как это сделать. Будто инстинкт какой-то. Даже если бы ошибся, просто воззвал к богу, так как знал, что он всегда мне ответит. Потому ударить в грязь лицом не рисковал.