Накладывая еду, Петер Кесслер любовался женой. Она была на год моложе его, по-прежнему стройна и красива, как тогда, когда он пришел в скобяную лавку ее отца сразу после приезда в Америку. Эстер, как в старину, собирала густые черные волосы на затылке, с ее круглого лица спокойно смотрели карие глаза. Она начала накладывать еду сынишке.
— Я побрился, — сообщил Марк матери.
— Вижу. — Она провела ладонью по щеке малыша. — Очень гладкая.
— Когда я смогу бриться сам? — поинтересовался Марк.
— Ты еще слишком мал, — рассмеялась Дорис. — Тебе вообще рано бриться.
— Нет, не рано, — запротестовал мальчуган.
— Успокойтесь и ешьте! — скомандовала Эстер.
Когда она наконец села за стол, Петер уже заканчивал завтракать. Он взглянул на часы, быстро допил кофе и молча поспешил открывать магазин. Все домочадцы знали, что папа обычно опаздывает. Вот и сегодня он опоздал — часы показывали несколько минут девятого.
Утро тянулось медленно. Покупателей не было. Наверное, теплая, не по сезону, погода вызывала у всех лень.
Около одиннадцати в лавку заглянул ломовой извозчик.
— Во сколько открывается зал игровых автоматов? — спросил он, показывая большим пальцем на заведение Джонни.
— Около двенадцати, — ответил Петер. — А что?
— Я привез ему аппарат. У него закрыто, а я не могу вернуться в Нью-Йорк с грузом.
— Он спит в задней комнате. Постучите, — посоветовал Кесслер.
— Уже стучал. Никто не отвечает.
— Подождите-на минуту. — Петер достал из-под прилавка ключ. — Я вам открою.
Они вышли на улицу. Петер постучал в дверь, но ответа не последовало. В окне он тоже ничего не увидел. Тогда он отомкнул дверь и заглянул в заднюю комнату. Увидев, что юноши нет, он вернулся к извозчику.
— Заносите аппарат внутрь. Наверное, Джонни куда-то вышел.
Петер Кесслер с любопытством наблюдал за машиной, которую привез извозчик. Он видел ее впервые.
— Что это? — полюбопытствовал Петер.
— Кинопроектор. Он переносит картинки на экран, и они движутся.
— И чего только не придумают! — недоверчиво покачал головой Кесслер. — Думаете, он работает?
— Еще как! — фыркнул извозчик. — Я видел их в Нью-Йорке.
Когда проектор занесли внутрь, Петер подписал квитанцию, запер дверь и забыл об аппарате до полчетвертого, когда из школы вернулась Дорис.
— Папа, почему дядя Джонни до сих пор не открыл свой зал?
Петер озадаченно посмотрел на дочь. Он уже забыл о проекторе.
— Не знаю, — медленно ответил он. Они вышли на улицу и посмотрели на вход в зал. Петер заглянул внутрь, но не различил ни одного движения. Ящик, доставленный утром, продолжал стоять на том же месте, где его оставил извозчик. Он повернулся к дочери.
— Сбегай наверх и скажи маме, чтобы она постояла в магазине.
Он дождался Эстер и объяснил все жене.
— Джонни до сих пор не открылся. Побудь в магазине, пока я буду искать его.
Кесслер открыл дверь и медленно направился в заднюю комнату. На этот раз он заметил на полу лист бумаги. Прочитал, вернулся в лавку и протянул письмо жене.
Эстер прочитала письмо и вопросительно взглянула на мужа.
— Он уехал?
В глазах Петера затаилась обида. Казалось, он не слышал вопроса жены.
— Наверное, я во всем виноват. Я не должен был сдавать ему помещение.
Эстер с сочувствием смотрела на мужа. Ей тоже нравился Джонни.
— Ты не виноват, Петер. Ты старался остановить его.
Петер забрал письмо и перечитал его.
— Зачем парень убежал ночью? — пожаловался он. — Мог бы хоть предупредить меня.
— Наверное, ему немного стыдно, — предположила Эстер.
— Все равно не могу понять, — покачал головой Петер. — Мы ведь были его друзьями.
Внезапно Дорис, которая стояла рядом и серьезно слушала разговор взрослых, расплакалась. Родители обернулись к дочери.
— Дядя Джонни больше не вернется? — всхлипывала девочка.
— Конечно, вернется, — утешил Петер, беря ее на руки. — Он написал, что вернется и поведет тебя в цирк.
Дорис перестала плакать и пристально посмотрела на отца большими круглыми глазами.
— Честно?
— Честно, — ответил Петер, глядя на жену поверх головы дочери.
3
Незнакомец терпеливо ждал, пока Петер Кесслер обслужит покупателя, затем подошёл к прилавку.
— Джонни Эдж здесь живет? — поинтересовался он.
Петер с любопытством взглянул на мужчину. Этот человек не был похож на кредитора, о котором писал Джонни. Почти всех кредиторов Кесслер знал в лицо.
— Сейчас нет. Может, я смогу вам помочь? Я — Петер Кесслер, владелец этого здания.
Незнакомец протянул руку и улыбнулся.
— Джо Тернер из «График Пикчерс Компани». Я приехал научить Джонни работать с проектором, который привезли вчера.
— Рад познакомиться. — Петер пожал протянутую руку. — Но боюсь, вас ждет разочарование. Джонни позавчера уехал.
— Все-таки не выдержал? — На лице Тернера мелькнула досада.
— Дела не пошли, — кивнул Кесслер. — Он вернулся к своей прежней работе.
— У Сантоса?
— Да. А вы знаете Джонни?
— Мы вместе работали у Сантоса. Джонни хороший парень. Очень жаль, что он не дождался меня. Кино помогло бы ему стать на ноги.
— В Рочестере? — рассмеялся Петер.
— А почему бы и нет? Рочестер не очень отличается от других городов, где кино выходит на первое место среди развлечений и синематографы растут, как грибы после дождя. Вы сами-то хоть видели?
— Нет, — ответил Петер. — Я только вчера услышал о кино, когда ваш человек привез аппарат.
Тернер вытащил из кармана сигару, откусил кончик и зажег ее. Выдохнул облако дыма и внимательно посмотрел на Петера Кесслера.
— Вы производите впечатление порядочного человека, мистер Кесслер, поэтому я хочу сделать вам предложение. Эту машину Джонни заказал у нас. Если мне придется везти ее назад, перевозка обойдется недешево. Давайте я здесь сегодня вечером покажу фильм. Если вам понравится, я оставлю проектор.
— Зачем он мне? — покачал головой Петер. — Я торгую скобяными изделиями и ничего не знаю о кино.
— Ничего страшного, — убеждал Джо Тернер. — Это новое дело. Всего два года назад некий Фокс открыл синематограф безо всякого опыта, а сейчас он процветает. Та же самая история с Леммлем. Вам придется лишь крутить ручку машины. За то, чтобы смотреть картины, вам будут платить деньги и немалые. За кино — будущее!
— Только не для меня. У меня и так хорошее дело. Мне ни к чему головная боль.
— Послушайте, мистер Кесслер, я покажу вам фильм бесплатно. У меня с собой есть несколько катушек, и мне все равно нечего делать. Давайте я покажу вам, что это такое. Если не понравится, завтра же увезу аппарат обратно.
Петер задумался. Ему хотелось взглянуть на эти фильмы.
— Ладно, — сдался он. — Только я ничего не обещаю.
Тернер улыбнулся и протянул руку.
— Все так говорят, пока не увидят кино. Можете мне поверить, мистер Кесслер. Вы еще не знаете этого, но кино уже покорило ваше сердце.
Петер пригласил Джо Тернера поужинать. Когда он представил гостя, Эстер вопросительно взглянула на мужа, но промолчала.
— Мистер Тернер покажет нам вечером фильм, — поторопился объяснить Петер Кесслер.
После ужина Тернер извинился и пошел настраивать аппарат. Петер отправился с ним.
— Жаль, что Джонни уехал, — обратился Тернер к Кесслеру, когда они вошли в зал игровых автоматов. — Ему эта штука очень бы пригодилась.
Петер рассказал о причине отъезда Джонни и о письме. Джо Тернер внимательно слушал, возясь с проектором. Затем сказал:
— Мистер Кесслер, можете о деньгах не беспокоиться. Если Джонни пообещал, то заплатит.
— А кто беспокоится о деньгах? — обиделся Петер. — Просто нам понравился парень. Он стал нам почти родным.
— Да, Джонни такой, — улыбнулся Тернер. — Я помню, как погибли его родители. Ему тогда и десяти не было. Мы с Сантосом не знали, что делать с мальчишкой. У него не осталось родственников, поэтому существовал один выход — отправить его в приют для сирот. Но Сантос решил взять его к себе. Через некоторое время он относился к Джонни как к сыну.
Когда Джо Тернер закончил настраивать проектор, Петер отправился наверх за женой. Когда они спустились, в зале царила темнота. Кесслеры сели, где указал Тернер. Петер был рад, что кино они будут смотреть одни — он очень волновался.
— Готовы? — поинтересовался Джо Тернер.
— Да, — ответил Кесслер.
Неожиданно экран, висящий перед ними, осветил яркий свет. Появились расплывчатые слова, которые приобрели четкость после того, как Джо настроил резкость. Однако слова исчезли, прежде чем Кесслеры успели их прочитать. В углу возник маленький паровоз, за которым тянулся дым. Он мчался на них, с каждой секундой увеличиваясь в размерах.
Затем поезд очутился прямо перед ними, готовый спрыгнуть с экрана. Эстер вскрикнула и спрятала лицо на плече у мужа, схватив его за руку. У Петера пересохло в горле, он молчал, и на бледном лице сверкали капли пота.
— Он уехал? — спросила Эстер через несколько секунд.
— Да, — отозвался Кесслер, удивленный тем, что может говорить.
Теперь они перенеслись на пляж. Одни девушки плавали, другие загорали и улыбались.
Затем Кесслеры заходили в гавань Нью-Йорка на пароме. Знакомые здания выглядели так реально, что хотелось до них дотронуться. Гавань сменил ипподром в Шипсхед Бэе. По дорожке мчались лошади, и зрители шумно приветствовали победительницу. Фильм закончился, и яркий свет экрана стал резать глаза.
Петер в удивлении заметил, что до сих пор держит жену за руку.
— Ну как? — раздался голос Тернера.
Петер встал, быстро моргая. На лице Джо играла понимающая улыбка. Кесслер изумленно закрыл глаза руками.
— Если бы не видел собственными глазами, никогда бы не поверил, что такое возможно.
— Все так говорят сначала, — рассмеялся Тернер и включил свет.
Только сейчас Петер увидел, что на улице толпится народ. Их лица прижимались к окнам, в глазах виднелось такое же изумление и недоверие. Петер повернулся к Эстер.