«Воен. инженер 2 ранга ХОЛОДНЫЙ Петр Львович. Добровольно вступил в действующую Красную Армию в дивизию народного ополчения 2-го июля 1941 г. Приказом НКО назначен Дивизионным Интендантом. Не имея военной подготовки по своей основной военной специальности, повседневно работал над собой и до настоящего дня. Добросовестно работает, четко и до мелочей выполняет приказы Командования. За время боевой деятельности 6 °Cтрелковой дивизии, проявил себя смелым, решительным, инициативным, разумным командиром Интендантской Службы. Всегда дивизия имела необходимый — положенный по приказу — запас всех видов имущества и продовольствия. Во время боя части дивизии обеспечивались горячей пищей всегда. Все силы, знания, небольшой опыт вкладывал в дело снабжения дивизии. Своей созидательно-честной работой Интендантство дивизии работает хорошо, неоднократно выезжает в части дивизии во время боя, проверяя организацию питания, размещение интендантского имущества. Достоин награждения орденом "Красная Звезда"»
Так Петр Львович получил свой первый орден.
Он действительно оказался хорошим управленцем, этот ополченец-доброволец; бывший военфельдшер, ставший «нечаянным интендантом».
Можно только догадываться, чего ему стоило наладить нормальное снабжение ополченческой дивизии в адской неразберихе 1941-42 годов. Да что говорить? Над интендантами принято подтрунивать, но любой воевавший скажет вам, что толковый и расторопный интендант — это величайшая драгоценность, их берегут как зеницу ока.
А бывший завлаб Холодный действительно умел наладить бесперебойную работу. И сумел это делать настолько хорошо, что на этого военинженера второго ранга обратили внимание на самом верху. Люди, умеющие «вывозить» безнадежные задачи, всегда были на вес золота. А уж если они с хорошим инженерным образованием…
В общем, в начале 1942 года военный инженер Холодный был отозван с фронта по запросу Наркомата боеприпасов. И направлен в Новосибирск — принимать под свое начало эвакуированный туда засекреченный объект под названием «НИИ № 24».
Первым в стране научно-исследовательским институтом по разработке и проектированию артиллерийских снарядов инженер-полковник Холодный П.Л. руководил практически до конца войны.
Перед НИИ-24 в то время были поставлены задачи по отработке 20- и 23-мм боеприпасов к новым авиационным пушкам, 100-, 152- и 180-мм осветительных и зажигательных снарядов для сухопутной и морской артиллерии, изучению трофейных образцов и даже по «повышению производительности труда на заводах отрасли, упрощению технологии изготовления снарядов в целях обеспечения их массового производства».
Тематика НИИ-24 в годы Великой Отечественной войны в музее НИМИ
Как отмечалось в статье В.В. Гогина, А.В. Коленкина, В.Н. Кузьмина и Н.П. Семененко «Научно-исследовательский машиностроительный институт (НИИ-24) для Великой Победы»:
«В течение всей войны ученые и конструкторы, инженеры и рабочие НИИ- 24 в тесном взаимодействии и под контролем военной приемки и ГАУ непрерывно вели работы по повышению могущества всех типов отечественных боеприпасов и совершенствованию технологии их производства.
Заказы на новые виды боеприпасов выполнялись в невиданно короткие сроки — не более одного года. А отработка, испытания и освоение в производстве отдельных образцов бронебойных и кумулятивных снарядов осуществлялись в военное время всего за два месяца.
Выполнение таких заказов требовало от разработчиков и производственников высокого профессионализма, творческой инициативы и полной самоотдачи.
Всего за войну Институтом было выполнено 286 конструкторских и 207 технологических работ.
Разработанные учеными НИИ-24 кумулятивные и бронебойные подкалиберные снаряды сыграли решающую роль в битве на Курской дуге. Анализ танковых сражений показал, что 85 % всех вражеских танков во время войны были выведены из строя снарядами, созданными в НИИ-24. Произведенные промышленностью в Великую Отечественную войну 333,3 млн снарядов были сделаны по чертежам и с участием специалистов Института.
За успешное выполнение заданий ГКО в годы войны 72 сотрудника были награждены орденами и медалями, а Институт в 1944 г. награжден орденом Трудового Красного Знамени».
Среди награжденных сотрудников был и Петр Львович Холодный. Вот указ 1944 года о его награждении орденом Ленина.
А вот — 1945 год, второй орден Красной Звезды.
Всего же Петр Львович Холодный в войну был награжден орденом Ленина, орденом Боевого Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «За боевые заслуги» и «За оборону Москвы».
Последняя скромная медаль всегда, до самой смерти в 1985-м, оставалась ему напоминанием о жарком и страшном июле первого военного года. О том дне 9 июля 1941 года, когда они ушли со двора Горного института умирать, защищая Москву.
Глава 6. Трое из Первой
Рассказав про военную одиссею Петра Холодного, я подумал, что в наше время лучше, наверное, на всякий случай объяснить и про московское ополчение и Первую дивизию народного ополчения.
Тем более, что эта самая дивизия стала более чем значимым рубежом в судьбе многих людей с нашей новогодней карикатуры 1941 года.
Я не буду углубляться в детали военных операций, ограничусь самыми общими словами. Как мы помним, войну ждали, к войне готовились и собирались воевать "малой кровью, могучим ударом".
Но когда война действительно началась, выяснилась одна очень неприятная вещь — на войне рулит опыт.
Ни моральный дух, ни численность, ни даже вооружение — только умения, наработанные практикой. В итоге немецкие части, завоевавшие к тому времени почти всю Европу, выносили необстрелянных наших, как сейчас говорят, "в одну калитку".
Да, советские солдаты дрались с мужеством отчаяния, стояли насмерть и с самого начала было понятно, что легкой прогулки у вермахта не получится. Но одной храбростью и стойкостью ничего не решить.
Немцы были гораздо опытнее и потому — сильнее.
В одних мемуарах о войне мне как-то попалось пугающее сравнение: «Первые месяцы Великой Отечественной — это война с марсианами. Драка в расчете на то, что гусеницы фашистских танков поскользнутся на нашей крови».
И действительно, первые полгода Великой Отечественной войны — это нескончаемая череда наших поражений. Летом 1941 года весь мир был уверен, что Советский Союз уже при первом столкновении безнадежно проиграл войну. Сожженная техника, многотысячные колонны пленных,
окружение за окружением, «котел» за «котлом», немцы без пауз прут вперед, и остановить этот каток, эту "бундес-машин", казалось, невозможно.
Первая
В такой обстановке и на фоне огромных потерь Государственный комитет обороны уже 4 июля 1941 года издает знаменитое постановление № 10 о создании дивизий народного ополчения. Москва должна была выставить 12 дивизий, укомплектованных добровольцами в возрасте от 17 до 55 лет, не подлежавших призыву и не занятых в оборонной промышленности.
Подготовка ополченцев 1-й Московской дивизии ополчения
Легендарная 1-я Московская дивизия народного ополчения формировалась в Ленинском районе, на территории Московского горного института.
В первые же дни в ополчение вступили 12 тысяч человек, вступили добровольно, прекрасно зная, на что идут. Немалую часть этих добровольцев составили студенты, преподаватели и сотрудники «вузов-братьев», созданных на базе Московской горной академии: Московского горного института (МГИ), Московского института стали (МИС), Московского института цветных металлов и золота (МИЦМиЗ). Сегодня эти три института объединены в составе Университета МИСИС.
Формированием дивизии занималась специально созданная «тройка»: секретарь Ленинского райкома ВКП(б) Н. М. Суровой, выпускник и недавний ректор Московского института стали, которого я уже упоминал; полковник В. А. Агипитов и полковой комиссар Н. А. Любимов.
Важную роль сыграл заведующий военным отделом, второй секретарь райкома С. Я. Гуревич, выпускник Московского института стали, в будущем — доцент кафедры философии института.
Уже 9 июля 1941 года, закончив формирование, дивизия походным порядком выступила в район Спас-Деменска Калужской области.
Как практически всем ополченцам, им досталась страшная судьба. Первая дивизия в полном соответствии со своим номером севернее города Спас-Деменск одной из первых встретила немецкие войска, рвущиеся к Москве.
Начался «Тайфун» — так немцы назвали операцию по захвату советской столицы. Ополченцам пришлось выходить из окружения, при этом фашистами был захвачен и расстрелян на месте весь личный состав политотдела дивизии. Однако большая часть бойцов пробилась к своим с оружием в руках, сохранив боевые знамена.
Доукомплектовав, дивизию срочно перебросили к городу Серпухов: необходимо было любой ценой закрыть брешь, образовавшуюся после захвата немцами Калуги. Там был ад.
Именно под Серпуховом погибла большая часть ополченцев — на 14 ноября во всей дивизии в строю осталось лишь 470 бойцов, в 969-м артполку не было ни одного исправного орудия, а 71-й отдельный противотанковый истребительный дивизион располагал лишь двумя 76-мм пушками.
Позже дивизия пройдет долгий и славный путь, будет награждена двумя орденами — Красного знамени и Суворова, за успешные операции по освобождению городов получит два почетных наименования: «Севская» и «Варшавская».
Но бои первых месяцев страшного 1941 года выжившие защитники Москвы будут помнить всегда.
В этой главе я расскажу только о трех бойцах ополченческой дивизии — о трех из двенадцати тысяч. Все трое на момент начала войны были подающими большие надежды молодыми учеными.
Анатолий
Анатолий Иванович Беляев родился в Москве 5 октября 1906 года в семье служащего. Начальное образование получил в Городском трехклассном училище и, после революции, в школе-семилетке. В 1924 году Беляев окончил 2-й Московский промышленно-экономический техникум, после чего работал там же лаборантом.