Володя как раз пригубил сок, поэтому Боря взял слово:
— Шац же — морпех. Он чего мне только не рассказывал. Например, твой отец говорил, что чередующиеся бело-синие полоски помогали видеть матроса на фоне парусов любого цвета. Как и в случае падения за борт больше заметен. Практичность на первом месте.
— Вот именно! — воскликнул Богатырёв. — Но есть различия. Так по французскому стандарту, начиная с 1852 года, тельняшка должна была иметь двадцать одну полосу, по числу крупных побед Наполеона. А вот голландцы и англичане носили тельняшки с дюжиной поперечными полосами. По количеству рёбер у человека.
Боря улыбнулся, припоминая и следующее:
— Моряки считали тельняшки оберегом от духов моря. Типа они будут казаться им покойниками, от которых остались одни скелеты. Брать с таких нечего, значит, надо плыть дальше, а моряков оставить в покое.
— Погодите, так как тельняшки стали русскими? — зажмурилась Вика, ощущая первое воздействие алкоголя и вместе с жаром спутанность мыслей. И всё это вместо приятно расслабленности.
Володя посмотрел на Борю. Тот пожал плечами. Некогда читать энциклопедии. Ответа не знает. И Богатырёв перевёл взгляд на блондинку.
Порой Вике было выгодно задавать вопросы и смотреть, как люди стараются найти ответы. А сейчас это просто поддерживало беседу за столом. По сути она пыталась привыкнуть к новому виду своего любимого массажиста, который одним из первых отложил бутылёк масла и взял в руки автомат, когда Родина призвала.
— Это уже заслуга адмирала русского флота — Константина Николаевича Романова, — ответил Богатырёв и даже объяснил. — Моряки ему все уши этими тельняшками прожужжали. И он просто решил включить их в новую форму. — Десантник пригубил сока, но Боря снова ничего не добавил. Пришлось отдуваться дальше самому. Пригодился армейский опыт. — Вообще сегодня есть разные расцветки тельняшек. Под разные ведомства. Тёмно-синие достались ВМФ, голубые закреплены за ВДВ, васильковые носит спецназ ФСБ и Президентский полк. Светло-зелёные отрядили пограничным войскам, краповые отошли внутренним войскам МВД, оранжевые использует подразделения МЧС. Курсанты мореходок и «речники» носят тёмно-синие. А чёрные вроде как достались подводникам. Но с ними я лично не встречался.
— И я, — честно добавил Боря, довольный сытым пиром и приятной расслабленностью. Даже в сон начало клонить. Пойти бы прилечь, сославшись на усталость. Да уходить просто так некрасиво, пока чай не попьют.
«А может и торт подадут, кто знает?» — с надеждой добавил внутренний голос.
Богатырёв поднял палец и дополнил важное:
— А в 1962 году немецкие исследователи выяснили, что полоски матросской рубахи создают оптическую иллюзию большего количества людей, чем есть на самом деле.
— То есть… — протянула Вика, пытаясь свести одно с другим.
— То есть фраза «нас мало, но мы в тельняшках» имеет ещё и военно-практический смысл, — договорила Лариса, припоминая их сражение у бассейна в Таиланде с бандитами пана Полянского. — Забыла, что ли?
Вика отвернулась, засмущавшись. Всё-то она помнила. Но там в Таиланде они были такими молодыми и счастливыми, а здесь словно в траурный саван все принарядились. При том, что все живы.
Тут Володя поднялся. И понимая, что с настроениями надо что-то делать, вновь взяв в руку фужер с коньяком, рассказал новый анекдот:
'– Почему Рейган сказал, что он не удивится, если на второй день войны на пороге Белого Дома увидит парней в тельняшках и беретах?
— Да потому, что красивее фонтанов, чем у Белого Дома, во всем Вашингтоне не сыщешь!'
Боря улыбнулся, Вика хихикнула, Лариса снова погрустнела, а Богатырёв допил залпом, с грохотом поставил посуду. Затем рыкнул, сжав кулак и неожиданно для всех… рухнул под стол.
Все тут же бросились к Богатырёву. Боря первым перевернул товарища, пощупал пульс и убедившись в его наличии, заявил:
— Живу, курилка… Просто напился.
Все на миг замолчали, прислушиваясь к мерному дыханию павшего. Выдав небольшое амбре, Володя вскоре пробурчал. Не открывая глаз, но ответственно плямкая губами, выдал бессвязное:
— Грачи… енот… Герастрат… варенье… монашка… мармышка… ёжик.
Боря попытался не слушать. А то вдруг шифровка? А его спросят, записав мысли с каждого утюга без учёта личного мнения.
Вика же места себе не находила:
— Что ещё за монашка-мармышка? Он что там себе, девушку нашёл?
— Да никого он не нашёл… ты посмотри на него, — добавила грустно Лариса, раздумывая что дальше делать. Дать отлежаться или на диван унести? А может, госпитализировать?
Уже собираясь вызвать скорую, Вика с трудом отложила телефон. Но теперь нарезала круги у стола. Вскоре добавила:
— Он же почти не пил! А в целом пару фужеров всего.
— Ну и мы немного вместе, — добавил Боря. — Чтобы лучше работалось.
— Но бутылка всё равно почти не тронута! — возмутилась блондинка.
Лариса поджала нижнюю губу в алой татуированной подводке, что в очередной раз подчёркивало — изрядно экономит на косметике.
— Да ему сейчас больше и не надо, — заявила она и попробовала приподнять Богатырёва за одну руку, надеясь, что под другую подхвати Боря. — Эх, надо было с супчика начинать! А мы тут наготовили, дуры. Обе две. Ты — тоже!
Вика хмыкнула, сложила руки на груди.
— Раз так, сами его и несите.
Глобальный брать за вторую руку нового приятеля не стал. Просто сразу подхватил подвыпившего подмышки, приподнял, а затем помогая себе коленом, взял товарища на руки и понёс в коридор.
Весил тот всего ничего по сравнению с чугунной батареей на двенадцать секций. И пока одни говорят, что «сам погибай, но товарища выручай», Боря точно знал, что правильно говорить: «сам побеждай, и собрата выручай!»
— Куда его? — только и спросил сантехник.
— Ты один дотащишь? — всё же беспокоилась Лариса, не отступая ни на шаг. Даже пыталась придержать, но всё же не прикасалась ни к одному, ни к другому, чтобы не мешать.
Помогать мужчине, когда не просит — себе дороже.
— Конечно, — ответил Боря и пошёл вверх по лестнице со сползающей с рук ношей, на ходу добавляя. — Ему было сложнее…
Пока Володя превращался в желе и пытался слинять с рук, как будто вообще без костей или даже эволюционировать в кота-жидкость, берет сидел на нём как будто приклеенный. Как бы не дёргалась голова, ни на сантиметр не сполз.
«Вот это настрой!» — восхитился внутренний голос.
Периодически перехватывая тело товарища поудобнее, и вновь помогая себе коленом, Боря даже решил было, что десантникам прибивают на голову клёпки. За неё и пристегивается. Но додумать и тем более проверить не дали. Лариса вдруг зашла в комнату и включила свет, скоординировав направление:
— Сюда.
Паркет сменился кавролином. Коридор резко обозначил переход в спальную хозяев. Глобальный едва рот не открыл, когда увидел огромного размера кровать, явно спроектированного по спецзаказу. Если во всём мире самые большие кровати называли «кинг сайз», (и в одной Великобритании это был «президентский размер», чтобы не обижать королеву с королём), то конкретно это лежбище он мог бы назвать «трахадромом Кинг-конга!». Так как размер кровати был примерно два с половиной на два с половиной.
Уложив Владимира с края, Боря отступил на шаг. Лариса тут же укрыла Богатырёва огромным одеялом, на наволочке которого можно было при желании спрыгивать с парашюта.
Вика прошмыгнула в комнату следом. Легла рядом, не разуваясь. Затем уткнулась носом в плечо Володи и больше ничего не говорила. И так всё ясно.
Оба переглянулись и пошли на выход. Только закрыв дверь, Лариса добавила шёпотом:
— Им надо побыть вдвоём.
Боря не спорил. Но не прочь был спуститься в столовую и доесть говядину в соусе. Немного места осталось. Он даже направился на кухню, чтобы возобновить трапезу, но тут Лариса взяла за руку и повела в гостевую комнату.
«Что-то сейчас будет!» — разволновался внутренний голос: «К гадалке не ходи!»
Сердце снова застучало быстрее, но Лариса лишь включила свет в гостевой комнате и присела на край кровати. А затем сложив лицо в ладони, сказала через пальцы:
— Я не трахалась целый год.
— Эм… — выдал сантехник.
Может, случайно сказала?
— Нет, ты выслушай сначала, — добавила хозяйка, подняв голову к нему. — Последний раз было ещё на январских праздниках. Прошлогодних. А затем я честно ждала всё это время, да и желания не было. Но сегодня, когда мы ехали на автовокзал, тело вдруг пробудилось и начало истекать соками. Я поняла, что ХОЧУ! Понимаешь?
Боря кивнул. Боря понимал.
— Но, когда я увидела в каком он состоянии, всё поникло, — призналась Лариса. — Как отрезало. Во мне скорее взыграли материнские чувства. «Накормить», «отмыть», «спать уложить». Я прекрасно понимаю, что ещё несколько месяцев ничего не будет. Секс просто добьёт его истощённое тело, как едва сейчас не добили пару глотков коньяка. Понимаешь?
Она вперилась взглядом. И несмотря на то, что все брови выщипаны и снова нарисованы как лазером, а губы размечены по контуру татуажем, остальная поверхность лица — приятная. Ничего не весит, не морщинится.
«Разглажено и растянуто, где-то даже надуто», — отметил внутренний голос: «Но без пошлости раздутых губ. Похоже, Лариса Борисовна точно знает меру и как подавать иски на недобросовестных бьюти-мастеров, если доверяла себя им в руки… Но, по-моему, она пытается нам что-то сказать».
Глобальный присел рядом, снова кивнул. Такой бы женщине, конечно, колечко. А то пальцы мёрзнут. Но на колено перед ней встанет не он. У москвичей свои проблемы, у него в глубинке, свои. А если сделать ход конём и всё это перемешать, то придётся многое бросить на Малой родине. А многие этого не простят.
«Конкретно, многие дела, женщины и даже дети», — с ходу перечислил внутренний голос.
В принципе эта чернявая женщина могла дальше просто промолчать. Но дело в том, что у Ларисы Борисовны не было такого принципа.